Сикирич Елена - Загадка, носящая имя Е.П.Б. Вестник и его миссия

Информация о произведении

Большой теософский словарь Понятия (+) • Личности (+) • Литература (+) • Иноязычные выражения (+) • Источники Ш K П Л И A Б В Г Д E Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ч Ш Щ Э Ю Я A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z • 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Загадка, носящая имя Е.П.Б. Вестник и его миссия Сикирич Елена (1996) Публикации: Блаватская Е.П., Избранные статьи, часть 2, Новый Акрополь, 1996 ДАННЫЕ Название для ссылок: Сикирич Елена - Загадка, носящая имя Е.П.Б. Вестник и его миссия Кратко: Доделать: Добавить Ё

Сикирич Елена

Загадка, носящая имя Е.П.Б.

Вестник и его миссия

I. Пролог

В переломные моменты истории человечества, в хаотические периоды поворота, когда старые застывшие формы культуры и цивилизации разрушаются, чтобы предоставить место новым, рождаются Вестники — скромные, великие, светлые и загадочные души, принадлежащие одновременно предыдущей и последующей эпохе. Они появляются словно звезда Волхвов, чтобы показать нам Путь...

Они исчезают так же мгновенно, как и появляются, чтобы души наши искали новые приоткрытые ими дали — те, на пороге которых Они будут нас ждать, чтобы указывать Путь и опять исчезать до новой встречи. Жизнь и Дело таких людей не поддаются описанию — слов недостаточно, да они и не нужны: для света, горящего во тьме, достаточно того, что он светит, и этим сказано все.

Эта статья посвящается одному из этих Вестников, жившему и выполнявшему свою миссию в XIX веке: философу, мистику, пророку, реформатору, титану — загадке, известной как Елена Петровна Блаватская. Жизнь Е.П.Б. — подлинный духовный поиск, а ее дело и учение воистину колоссальны, они потрясают, восхищают своей целостностью, актуальностью и применимостью на всех планах существования.

Появление загадочной фигуры Е.П.Б. на культурной сцене XIX века вызвало настоящий шок, всеобщее смятение и может быть сравнимо с действием подлинной силы Природы: так потрясти и расшатать до основания застывшие религиозные, научные, социаль­ные, философские и этико-моральные структуры общества, как это сделала Блаватская, может только личность, являющая собой нечто титаническое, несущая в себе подлинность и силу импульса Природы, и импульс этот действует подобно весенней грозе: сначала тучи, столкновение, гром, молнии... а потом благословенный ливень, при­носящий очищение, новую возобновляющую силу жизни, как знаме­ние солнца и ясного неба, которые обязательно придут затем. Ее учение о Боге, о метафизических основах и Божественной эволюции Космоса, Природы и Человека приводило в бешенство самые разнооб­разные религиозные институты, защищавшие, как раненый зверь, свои односторонние, наивные и мертвые догмы и изливающие всю свою злость на одинокую Даму-Рыцаря, разоблачавшую их.

Официальная наука оставалась в состоянии замешательства, не находя достойных ответов на смелые пророческие утверждения о скрытых закономерностях Микро- и Макрокосмоса, которые только в наше время физика, биология, медицина и психология начинают воспринимать всерьез как элементы, достойные строгого исследования. Многие из них получили уже подтверждение как научные факты.

Сколько стереотипов надо было сломать, сколько истинных внутренних переломов пережить, сколько раз через испытания нужно было выйти за пределы собственных сил, сколько импульсов истин­ной любви, сострадания и неэгоистического служения всему сущему нужно было проявить тому, кто пытался понять и применить в жизни принцип подлинного Пути Ученичества; этот принцип пронизывает все учение Е.П.Б. как стержень духовной эволюции любого человека, как единственная возможность целостного познания и целостного формирования, единственный способ осуществления своего внутрен­него долга перед Богом и перед человеком, как выполнение своей жизненной миссии.

Сколько интуиции и тонкости души должен был проявить тот, кто пытался понять, не профанируя и не искажая, истину о существова­нии Учителей Мудрости — вдохновителей каждого подлинного ду­ховного импульса, ту священную истину, осознание которой озаряло всю жизнь Е.П.Б. как святая святых, как Звезда, сияющая во мраке, облегчающая многочисленные ее страдания.

Поделившись этой истиной со всеми, передав таким образом самую священную и самую таинственную часть эзотерических учений в распоряжение масс как величайший подарок — чтобы пробудить их от духовной инерции, Е.П.Б. разделила участь многих Вестников до нее: священная истина была растоптана, словно жемчуг под ногами свиней, нуждающихся только в своей грязи и не умеющих отличить драгоценные камни от мусора, попавшего в корм. А вместо отклика и благодарности — насмешки, издевательства, недоверие и бесконеч­ные фарисейские дискуссии типа «А как Вы докажете, что Учителя действительно существуют и что Вы не придумали их сами?»

II. Душа Вестников — тайна

Вестники не любят, когда им приписывают достоинства, принад­лежащие на самом деле Природе и Божественному. Их жизнь и дело полностью отданы служению высшим Мечтам и Идеалам, благу всего сущего. И хотя, выполняя свою миссию, они находятся у всех на виду, отдают себя другим, Душу их никто не может познать. Чем больше пытаешься уловить ее, тем больше она ускользает; чем больше пытаешься познать ее, тем более она остается загадкой и в жизни, и в смерти.

«...Когда сталкиваешься с воспоминаниями и суждениями тех, кто лично знал Е.П.Б., — пишет А.Безант, — будь то ее друзья или недруги, поражает многообразие существующих о ней мнений, словно речь идет не об одном, а о многих совершенно различных людях, носящих одно имя. Для одних она была великой личностью, открыв­шей миру новые пути, для других — опасной разрушительницей религии. О ней отзывались как о блестящей собеседнице, а кто-то считал ее заумной толковательницей темных метафизических теорий. По мнению одних, ее сердце всегда полно сострадания, по мнению других, ему незнакома жалость. То ясновидящая, которой дано проникать в самые потаенные уголки человеческой психики, то незадачливая натура, верящая любому, кто к ней обращается. Одни восхищаются ее бесконечным терпением, другие — стремительной непоследовательностью, и так без конца. Вплоть до того, что, кажется, нет ни одной отличительной черты человеческого характера, которой не обладала бы эта удивительная женщина. В действительности же никто не знает ее ПОЛНОСТЬЮ, со всеми ее качествами и особен­ностями, так что даже самые близкие и любимые, общаясь с нею, нередко чувствовали себя растерянными и смущенными. Трагедия ее одиночества очевидна...»

«...Я любил в ней другое, высшее существо, в высокой степени таинственное и чудесное! Несмотря на видимое полное доверие между нами, на совместную жизнь и ежедневную общую работу в течение 17 лет, до последнего дня своей жизни она продолжала оставаться для меня загадкой. Иногда мне казалось, что я уже достаточно хорошо ее знаю, но вслед за тем я убеждался, что в ней таились еще большие глубины, неведомые мне. Я никогда так и не знал, кто же она, я имею в виду не ее происхождение — внучка генерала Фадеева и княжны Долгорукой, — а загадку ее индивидуаль­ности, писавшей книги и совершавшей чудеса» (Г.С.Олькотт).

Полное непонимание сложной, загадочной натуры Е.П.Б., этого «сфинкса» XIX века, со стороны многих, не привыкших из-за ограниченности и односторонности своих подходов к тому, что внутри одной и той же личности может существовать такое почти бесконечное множество параллельных миров и самых разнообразных качеств, очень напоминает притчу Будды о слепцах, пытающихся понять, что такое слон тот, кому при ощупывании попался хобот, утверждал, что слон — это что-то длинное, мягкое и подвижное, другой, кому попалось бедро, с полной серьезностью возражал, что слон — это что-то похожее на неподвижную гору, а третий, которому, по-несчастью, попалась известная часть тела, критиковал запах и несовершенную анатомию титана; в целом же представить слона никто из них не смог.

III. Вестник — природа Гения

Если Душа Вестника — загадка и в жизни, и в смерти, то самые тонкие и разнообразные проявления скрытых в ней потенциалов и целостных способностей «гения» столь очевидны и столь резко отличаются от стереотипных бесцветных шаблонов повседневности, что завораживают и приводят в восторг тех, кто не владеет ими. Или же, наоборот, вызывают самую глубокую ревность, ненависть и отрицание со стороны тех, кто, подобно фарисеям, пуритански пытаются все заключить в выдуманные ими узкие рамки.

Проявление гениальных всесторонних способностей Вестника — событие, заслуживающее величайшего внимания, подобно цветку, распускающемуся в пустыне, на сухой и неплодородной почве, один раз на своем веку. Свидетели расценивают его как чудо, забыв о том, что оно является результатом длинного и мучительного процесса преображения и борьбы. Сколько страданий, сколько опасностей и испытаний, сколько сверхчеловеческих усилий и долгих лет тяжелейшего формирования лежит за каждой проявленной способностью Вестника, за каждым чудом, совершенным им с улыбкой, спокойно, легко и естественно, словно благословение, неожиданно пришедшее с Неба.

«...Жить рядом с Е.П.Б. означало быть в постоянном соседстве с чудесным...» — писал один из ее биографов. Она владела неза­урядными парапсихологическими способностями настоящего Мага и удивляла всех эрудицией, интеллектом и глубокими целостными знаниями истинного Ученого, «Мудростью Души» подлинного Учителя. Известны были ее музыкальные и художественные талан­ты, все признавали ее искренний, острый и увлекательный стиль писателя.

Другой ее биограф рассказывает:

«...Она очаровывала и покоряла всех, кто соприкасался с ней более или менее близко. Рядом с ней человек переставал верить своим глазам. Она окутывала разум сферой захватывающих образов, вне которой самая очевидная дейст­вительность начинала казаться нелепой и фантастичной. Она облада­ла сильным, нам непонятным даром ментального внушения и чувст­вовала себя в этой области (в которой ни на шаг не смогли продвинуться современные психологи) абсолютно легко и свободно... По ее повелению вокруг начинали раздаваться звуки, возникали волшебные замки и сказочные пейзажи. Эта великая жрица мечты одной лишь силой своего всепроникающего и бездонного взгляда творила самые непостижимые чудеса: бутоны цветов раскрывались у вас на глазах, и самые отдаленные предметы по одному лишь зову стремились к ее рукам... Комнаты ее дома были наполнены звучанием невидимых колокольчиков, а воздух напоен благоуханием. Иногда она сама внезапно исчезала на долгое время, и тщетным было пытаться ее разыскать. Затем появлялась вновь, а пораженные очевидцы бросались безуспешно расспрашивать ее об этом порази­тельном исчезновении. Улыбаясь, она спокойно отвечала, что была звана по тайному делу своим Учителем...

...Гномы, сильфы, ундины и саламандры всегда повиновались ей, ведали ее письмами и хозяйничали на кухне. Не было ни одного события на свете, о котором не знала бы Е.П.Б...

...Хотя и невозможно понять до конца даже маленькую толику чудес, совершенных Еленой, их можно приблизительно классифици­ровать:

1. Прямые ответы, изложенные либо устно, либо письменно, на вопросы, заданные в уме, то есть „чтение мыслей";

2. Произнесенные на латыни рецепты для лечения различных заболеваний, благодаря которым болезнь была действительно излечена;

3. Открытие некоторых никому не известных секретов, совершен­ное попутно, без всякой заинтересованности с ее стороны;

4. Произвольное изменение веса людей и предметов;

5. Чтение книг на расстоянии;

6. Беседы на два голоса с невидимыми существами;

7. Письма, написанные неизвестными, не поддающимися рас­шифровке знаками, пришедшие издалека и сверхъестественным спо­собом;

8. Ошеломляющие предсказания будущего...

Большинство произведенных ею феноменов сама Е.П.Б. называла „обыкновенными психологическими ловушками", относясь к ним скорее даже не равнодушно, а с пренебрежением... Действительно, вместо того, чтобы придать ей популярность, перечень поразительных явлений, совершенных основательницей Теософского Общества, только навредил делу. Из-за них не только скептики, но и многие здравомыс­лящие люди посчитали все сплошным вымыслом, обвинив Е.П.Б. в шарлатанстве...» (А.П.Синнет).

«...Вся история литературы, — пишет Олькотт, — не знает более замечательного персонажа, чем эта русская женщина... Она обладала необыкновенной живостью ума, и водопад идей бурлил в ней с такой силой, что в ее книгах, как правило, трудно найти какой-либо литературный метод... Ее произведения, всегда до крайности суггес­тивные, отличал блестящий неженский стиль, сверкавший еще ярче оттого, что тонкая ирония искрилась в любой самой серьезной работе, соседствуя с изящной образностью. Она могла раздражать привык­ших к методичности ученых, но никогда не казалась ни банальной, ни скучной. На протяжении всей жизни стиль ее письма и речи подвергался поразительным изменениям...»

Ее тетя, Н.А.Фадеева, делится непосредственным впечатлением от экзистенциальных перемен, переломных моментов в жизни и личности Е.П.Б., являющихся еще одним подтверждением того, насколько значима была для той эпохи ее миссия Вестника и насколько истинно и целостно она была к ней подготовлена.

«...Моя племянница Елена — существо совершенно особенное, ни с кем не сравнимое... Она получила обычное для детей из хороших семей образование, но, несмотря на то, что была прекрасно воспитана, никогда не считалась высокообразованной и совершенно не обладала так называемой эрудицией... Что касается ее неизмеримо глубоких знаний, то в то время, о котором я говорю, ничто на это не указывало и даже не намекало. Елена была обычной светской, а значит довольно поверхностно образованной женщиной. Любовь к абстрактным науч­ным исследованиям, религиозным тайнам древности, александрий­ской теургии, архаическим философиям, интерес к науке иероглифов, ивриту, санскриту, греческому, латыни и так далее... — ей не могло такое привидеться даже во сне. Я повторяю, и готова поклясться, что она не имела даже элементарных представлений обо всех этих вещах...»

Письмо Е.П.Б. к Н.А.Фадеевой подтверждает вышесказанное:

«Скажи мне, милый человек, интересуешься ли ты физиолого-психологическими тайнами? А ведь следующее для любого физиоло­га удивительная задача: у нас в обществе есть очень ученые члены, и все они являются ко мне с вопросами и уверяют, что я лучше их знаю и восточные языки, и науки, положительные и отвлеченные. Ведь это факт, а против факта не пойдешь, как против рожна!.. Так вот, скажи ты мне: как могло случиться, что я, до зрелых лет, как тебе известно, круглый неуч, — вдруг стала феноменом учености в глазах людей действительно ученых?.. Ведь это непроницаемая мистерия!.. Я — психологическая задача, ребус и энигма для грядущих поколений — сфинкс!.. Подумай только, что я, которая ровно ничего не изучала в жизни, я, которая ни о химии, ни о физике, ни о зоологии как есть понятия не имела, — теперь пишу обо всем этом диссертации. Вхожу с учеными в диспуты и выхожу победительницей... Я не шучу, а говорю серьезно: мне страшно, потому что я не понимаю, как это делается?.. Все, что я ни читаю, теперь мне кажется знакомым... Я нахожу ошибки в статьях ученых, в лекциях Тиндаля, Герберта Спенсера, Гексли и др... У меня толкутся с утра до вечера профессора, доктора наук, теологи. Входят в споры — и я оказываюсь права... Откуда же это все? Подменили меня, что ли?»

IV. Вестник — звено в Цепи

Речь здесь пойдет не просто об одном из многочисленных феноменов, окружавших Е.П.Б., а об одном из величайших Таинств Природы. Вестник не может выполнить свою миссию до тех пор, пока не переживет тот священный долгожданный переломный момент трансформации, считающийся апофеозом ученичества, когда человек перестает быть просто учеником, а становится каналом, проводником Божественного импульса. Хотя публично он работает один, как Вестник своей эпохи, давая целостный толчок, способствующий духовному развитию всего человечества, метафизически и реально он становится лишь одним из звеньев в Цепи других проводников и Учителей, Великих Душ, одухотворяющих и обучающих его самого и выполняющих параллельно еще более высокие задачи. Целостные знания о Природе, Вселенной и Человеке, Универсальная Мудрость, передающаяся по метафизическому принципу сообщающихся сосу­дов, не принадлежит ни Ученику-Вестнику, ни Учителям, вдохновля­ющим его. Она является универсальным духовным достоянием всего человечества и представляет собой многочисленные проявления одного и того же Вечного метафизического Божественного Творца.

Вестникне есть просто задача. Это состояние души, это долг чести Ученика перед Судьбой, человечеством и своей собственной совестью.

Е.П.Б. говорила:

«С той минуты, как теософ решает стать канди­датом как в Чела, так и на приобретение связанных с этим благ, он должен помнить о взаимном молчаливом Пакте, принятом обеими сторонами. ЭТОТ ПАКТ СВЯЩЕНЕН... Наши Учителя - не «небесные Боги». Это простые смертные, но они нравственнее, умнее, духовнее кого бы то ни было на этом свете; это святые смертные. Но при их святости и значении в науке Таинств они остаются людьми, членами Братства, и первыми повинуются его законам и порядкам, установленным временем».

Свою миссию Е.П.Б. рассматривала как свободный выбор служе­ния высокому Идеалу и Великим Душам — его вдохновителям. Она сама говорила:

«...Для меня уже не имеет значения ничего, кроме моего долга перед Учителями и Делом Теософии. Им принадлежит вся моя кровь до последней капли, им будет отдано последнее биение моего сердца...»

В своих письмах Учителя не раз говорили о качествах Е.П.Б. как Чела. Потрясает глубокая связь, взаимное слияние душ, связующее Ученика с Учителем. Из письма Учителя Г.С.Олькотту:

«...Вы призваны не нами, а верностью делу Истины. Дайте понять людям, что у нас нет более любимых или менее любимых учеников, нет привилегированных и что не сам человек лично привлекает нас, а только его добрые дела и гуманность в целом. Для этого мы прибегаем к помощи лучшего, что у нас есть, — к Вестникам. Главнейшая среди них последние тридцать лет известна в мире под именем Е.П.Б. (мы зовем ее иначе). При всем ее несовершенстве и, без сомнения, большой беспокойности, невозможно допустить мысль о том, чтобы найти на будущее кого-нибудь лучше нее, и это должны хорошо понять теософы. Она всегда была верна нашему делу, ей пришлось много страдать, и ни я, ни мои Братья никогда ее не покинем и не оставим. Я уже говорил, что неблагодарность не относится к числу наших пороков... Я не пропустил ни одной из Ваших мыслей о «Тайной Доктрине». Уверяю Вас, все, что не было привлечено ею из научных и других изданий, было предложено нами. Все ошибки и ложные понятия... исправленные и объясненные ею, были исправлены либо мной, либо по моим указаниям. Эта книга ценнее предыдущей, в ней изложена суть Оккультной Истины. Еще долгие годы эта книга будет источником знания и информации для будущих учеников...»

«...Самое большее, что мы можем сделать для человека, посвятив­шего всю свою жизнь служению нам и делу, которое живет в нашем сердце, это охранить, когда необходимо, ее тело и здоровье. Это наше общее желание. Пусть Теософское Общество лучше погибнет, чем будет неблагодарным к Е.П.Б.!»

А.П.Синнет добавляет:

«...Е.П.Б. не была ни гениальной, ни сверходаренной, но она обладала качеством, о котором, к сожалению, не догадывается большинство ее критиков, — МУДРОСТЬЮ ДУШИ. Эта область науки еще не открыта современными учеными и псевдо­философами... Душа, которая жила в ней, была Великой Душой, МАХАТМА (от Маха — великая и Атма — душа). Великая Душа Е.П.Б., а не внешняя ее оболочка, будет темой нашего исследования. Оно предпринято не с целью удовлетворить профессиональное любопытство, а с желанием принести, насколько возможно, пользу предмету разговора...»

V. Личность Вестника — одиночество непонимания

Вестник — не стерильное божество, а человек, как и любой другой, со светлыми и теневыми сторонами своей личности. Только в отличие от других его личные желания и интересы отходят на второй план, а теневая сторона личности находится под строгим контролем созна­ния во имя Высокого Идеала и Мечты, которым Вестник отдает всего себя. Это становится стержнем его жизни и Духовным Принципом, руководящим всеми проявлениями его человеческой личности. Одна из трудностей, которые Вестник сознательно принимает на себя, выполняя свою роль, состоит в том, что его рассматривают и пытаются понять с помощью стереотипного мышления, черно-белой логики крайностей. Или слишком слепо идеализируют, вплоть до идолопоклонства, не признавая существования в нем никаких чело­веческих черт, не давая права на малейшую ошибку, — или каждая, даже самая незначительная черта его характера, не укладывающаяся в общие стереотипные представления о том, как должно выглядеть и вести себя «святое существо», приобретает характер мировой катас­трофы, этико-моральной недопустимости. Как следствие этого появляются разочарования, кризисы, сомнения, осуждение, скандальные фарисейские призывы к моральной ответственности, а самые любя­щие друзья превращаются в жестоких врагов.

Одна из трудностей жизненного пути Вестника — в том, что он выставлен всем напоказ и находится в ситуации здорового человека, которого провозглашают больным, укладывают на хирургический стол и анализируют до мельчайших психологических деталей. При этом роль неопытного хирурга-дилетанта играет именно та толпа, которой Вестник посвящает всю свою жизнь и вверяет свою судьбу. Толпа берет на себя роль судьи, а Вестнику остается лишь положение подсудимого.

Личность Е.П.Б. не была исключением из этого правила. Своим неприятием неискренности и условностей она шокировала, приводи­ла в смятение даже самых благосклонных к ней людей.

В своем дневнике Г.С.Олькотт рассказывает о первой встрече с той, которая станет любимым Учителем бесценным другом, Звездой, указывающей путь:

«...Мое зрение с самого начала было обмануто красной гарибаль-дийской хламидой, которую Е.П.Б. носила вместо рубашки. Она резко контрастировала с темнотой всего, что ее окружало... Волосы у нее были рыжие, мягкие, словно шелк, и вьющиеся, как шерсть у котсволдских ягнят. Эти волосы и рубашка привлекли мое внимание раньше, чем ее лицо с калмыцкими чертами, немного тяжеловатое, дышавшее силой, величием и культурой по контрасту с обычными лицами окружавших ее людей... Войдя, я остановился, чтобы сказать Каппесу: „Посмотрите только на это удивительное существо", — и быстро сел прямо напротив нее, чтобы предаться моему любимому занятию — изучению характеров... Пожилая женщина сорока, пяти­десяти... девяноста лет, неважно. Старуха, чье калмыко-буддийско-татарское лицо не было привлекательным даже в молодости. Одним словом, передо мной сидела женщина, чье некрасивое лицо, медвежий облик и мужская одежда, казалось, были предназначены для того, чтобы приводить в ужас изящных, затянутых в корсет барышень... Е.П.Б. свернула себе сигарету. Я обратился к ней со словами: „Позвольте, сударыня", — поднеся огонь к ее папиросе. Так из огонька папиросы родилось наше знакомство, превратившееся затем в пламя, которое не погасло по сей день...»

Многочисленные «недостатки» личности Е.П.Б. уже много раз обсуждались, заполняли колонки скандальной прессы, на основании их строились самые абсурдные и жестокие обвинения ее врагов. Обвиняли ее в том, что она слишком много курит, что безответствен­но относится к деньгам...

«...В утренние часы... она писала, сидя за столом в своей комнате, пол которой был усыпан окурками, приводившими в отчаяние ее близких, опасавшихся, что загорятся покрывало и ковер... Е.П.Б. имела привычку выбрасывать еще горящую спичку, не заботясь о месте, куда она упадет...»

Говорили, что она

«...ругалась, как последний извозчик, а ее приступы ярости были настоящими извержениями вулкана... Она имела обыкновение, — добавляет Олькотт, — говорить без обиняков все, что думает... При том, что она мало заботилась о своей внешности, весь ее облик носил печать истинно высокого происхождения, которую невозможно подделать, и при желании она вела себя с достоинством принцессы. В нормальной жизни, напротив, ее язви­тельные колкости могли сразить наповал. Самым непростительным преступлением для нее был обман и людская поверхностность, по отношению к коим она вела себя так беспощадно, что не стеснялась прибегать к ругани на самых разных языках, чтобы устыдить свою „жертву". Ее дар ясновидения позволял различать тайные пороки всех мужчин и женщин, встречавшихся на ее пути, с той же легкостью, с которой обычный человек видит свое отражение в зеркале... Ее приводили в ужас так называемые „благопристойные люди", тогда как для любого бедняка или совершенно простого человека, если только он был честен, у нее всегда находилось ласковое слово и даже подарок. В самом деле, ее нелюбовь к стереотипам доходила до такой степени, что превратилась в подобие культа, так что самым большим удоволь­ствием для нее было шокировать лицемерно стыдливых неожиданны­ми словами и поступками... Ругалась она как последний извозчик, чего, разумеется, не делала бы, если бы не внешне „благопристойные" люди, лицемерно приходящие в ужас при такого рода „аморальном" поведении, но сами поступающие гораздо хуже: благодаря своему дару ясновидения Е.П.Б. знала, с каким коварством и ненавистью они обливали грязью ее и других, сохраняя внешнее приличие и вежли­вость благородных людей... Е.П.Б. всегда восставала против всех стереотипов, всегда ставила себя „вне закона" своими вкусами, манерой одеваться, своими идеалами и поведением и „отыгрыва­лась" на критиканах с помощью своего блестящего ума и удивительных сверхъестественных способностей, коими приводила в ужас общество...»

Об отношении Учителей к недостаткам их Учеников свидетель­ствует следующая цитата из письма Учителя К.Х.: «...Некоторые несправедливо пытаются сделать Е.П.Б. и Олькотта ответственными за сложившуюся ситуацию. Эти двое, бесспорно, далеки от совершенства, иногда даже ближе к противоположному. Но они (прошу извинения за повторы, но это более всего меня трогает) имеют то, что встречается слишком редко, — полное отсутствие эгоизма и полную преданность. Они всегда готовы к самопожертво­ванию на благо других: сколько „грехов" может проститься только за одно это!»

Достоинства личности Е.П.Б. не могли не затронуть до глубины души всех знавших ее. Потрясала подлинная чистота всех ее поступ­ков и намерений, истинная аутентичность, простота и естественность. Любящие ее не могли отделаться от впечатления, что перед ними проявляется вечно юная, невинная, искренняя душа Мудреца-Ребенка.

«...Случалось, весь ее облик подвергался неожиданным изменени­ям. В один день она переживала все этапы человеческого возраста. Только что перед вами стояла семнадцатилетняя девушка, которая через мгновение превращалась в столетнюю старуху, а еще через некоторое время могла предстать мужчиной с бородой... — рассказы­вал Олькотт. — ...При том, что Е.П.Б. действительно обладала состра­дательным сердцем, так что иногда жертвовала самым необходимым ради абсолютно незнакомых людей, если они были в беде, главной чертой ее характера было не сострадание, а авторитет, могущество, воля. Она была энергичным человеком в самом полном значении этого слова, и эта бьющая из нее энергия часто оказывалась мощным моральным подспорьем тем, кто был неуверен и слаб... Мир когда-нибудь узнает, чем была для него Е.П.Б. В ней жила душа героя, и люди, не обладавшие подобным душевным богатством, инстинктивно чувствовали эту титаническую природу и мощь... Открытая и бесхит­ростная до неосторожности и слишком искренняя, чтобы подозревать других в лицемерии, она часто оказывалась объектом обвинений и непорядочного хитроумия своих врагов. К тому же, несмотря на свой незаурядный ум и широчайшие знания, она была ранимой и уязви­мой, как ребенок. Поразительно бесстрашная, она всегда была полна жалости и нежности. И так во всем, каждый недостаток ее характера возмещался сотней ярчайших достоинств...»

«...Я видела ее в присутствии злейшего ее врага, пришедшего к ней в минуту нужды, и видела, каким неземным светом сострадания осветилось лицо ее... — писала А.Безант. — Если бы враги ее знали, кого они закидывают грязью! Такое тонкое чувство чести, какое было у нее, нужно искать в тех мечтах, которые создают образ „рыцаря без страха и упрека"... Ее правдивость и чистота намерений были поразительны, и в то же время сила ее характера не поддавалась никаким ударам судьбы... Ее обвиняли в том, что ее сила идет от нечистого источника; в таком случае нечистый должен был сильно обеднеть, потому что служение ее плохо оплачивалось. Она была так бедна, что постоянно нуждалась в деньгах, а когда деньги были, они немедленно исчезали. Щедрость ее была воистину царской: все, что у нее было, — вещи, деньги, платье — все отдавалось первому встречному, находившемуся в нужде... Мне всегда казалось забавным, когда говорили о ее способности ошибаться в людях и доверять тем, кто впоследствии обманывал ее... Они не понимали, что она считала долгом давать каждому человеку возможность исправления и ни­сколько не интересовалась тем, что в случае неудачи она может оказаться в неудобном положении...»

Ее племянница Н.В.Желиховская говорит о ней следующее:

«...У тети была одна поразительная черта: она позволяла себе шутить или быть наивной, совсем не заботясь при этом о производимом эффекте. Бывало, что мы вместе хохотали до упаду, слушая ее ответы во время интервью с лондонскими журналистами. Моя мать часто упрекала ее, спрашивая, зачем она все это выдумывает. Она на это отвечала: „Брось, нужно же им как-то зарабатывать на хлеб и сочинять эти истории для бедных!" В иных случаях она рассказывала невероятные истории своим же друзьям теософам единственно чтобы повеселить их. Мы тоже смеялись. Но иногда во время этих розыгрышей рядом оказывались посторонние люди, которым было невдомек, что речь идет о шутке. Им обязаны своим появлением многие неправдоподоб­ные рассказы и интерпретации, ставшие затем причиной ее неприят­ностей, и даже больше, чем неприятностей. Многие из тех, кого она разыгрывала, перешли в лагерь ее врагов...»

Особенно трогательна была ее сильная любовь к Родине, к России. Невозможность вернуться проявлялась как постоянная тихая боль, которую она никогда не скрывала. Узнав о событии, произошедшем в России 1 марта 1888 г., — убийстве Александра И, — Е.П.Б. тяжело заболела. Она писала:

«Господи! Что ж это за ужас? Светопреставление, что ли, у вас?.. Или сатана вселился в исчадие земли нашей русской! Или обезумели несчастные русские люди?.. Что же теперь будет? чего нам ждать?!.. Горько мне! Жаль Царя-Мученика, семью Царскую, жаль всю Русь православную!.., чувствую в незаслуженной, мученической смерти Царя Самодержавного такую жалость, такую тоску и стыд, — что в самом сердце России люди не могут их сильнее чувствовать».

«И действительно, она доказала это, заболев»,– рассказывает А.П.Синнет.

Говоря об исключительной личности Е.П.Б., невозможно не согласиться со словами Олькотта:

«...Удивительно ли, что я любил ее как друга, высоко ценил как Учителя и навсегда сохраню память о ней как о святыне!..»

VI. Жизнь и судьба Вестника — мученичество

История уже показала на многих примерах, что судьбу и жизнь Вестника можно охарактеризовать двумя символами: Мученичество и Жертвенность. Страшнее всех физических мучений — страдания души, рождающиеся вследствие огромной коллективной силы нена­висти, догматизма, непонимания и жестокости, которые Вестник вызывает на себя в своей борьбе против невежества, эгоизма и инертности человеческой души.

Жизнь Е.П.Б. была подлинным страданием, жертвоприношением своего существа на алтарь человечества. Туманные и смутные упоми­нания в письмах ее Учителей говорят о том, что ей лично приходилось перенести, через какие тяжелые и опасные испытания ей пришлось пройти для того только, чтобы подготовиться к миссии Вестника — и к еще более мучительным страданиям. Бог, Судьба и ее Учителя знают, какая сила жертвы и любви к человечеству помогли Е.П.Б. в ее инициатическом проходе через бездну жизни и смерти, где не было другого выхода, кроме как либо самой умереть, либо победить смерть. Один Бог знает, как упрямо и скромно Е.П.Б. молчала о пережитом ею, не требуя взамен ничего. Как велика неблагодарность человечес­кая! Из писем Учителей Олькотту:

«...Наша Сестра только что послала своему брату Генри письмо, в котором он найдет подписанный ею чек на 500 долларов... Подарок на случай ее смерти... Возможность ее скорой кончины не пустые слова, брошенные нашей благородной Сестрой... Страж Порога смотрит бдительно и никогда не упустит этой возможности, если нашей Сестре изменит мужество. Это испытание явится одним из самых тяжелых для нее... Сколь опасным может быть ее долг победить, и насколько возможно, что вы оба потеряете Сестру и земное провидение.

...Она вновь должна встретиться лицом к лицу с кошмаром, который надеялась больше никогда не видеть. И она должна будет победить или погибнуть, став его жертвой... Какой она будет одино­кой и беззащитной, наша Сестра, перед всеми таинственными стра­хами и неизвестными опасностями, но, вместе с этим, какой отваж­ной... Брат мой, я ничем не могу помочь нашей бедной Сестре. Она предстала перед строгим Законом Ложи, и этот Закон ни для кого не делает исключений. Как Эллорианец она должна заслужить свои права... Грустно и мучительно видеть страдания нашей бедной Сестры, но что поделаешь!.. Ты еще не знаешь, Брат мой, всех тайн и всей мощи человеческой мысли... И наша Сестра будет спасена!... Исход этого ужасного испытания зависит от нее и только от нее, а также от силы любви, которую испытывают к ней двое из наших Братьев — Генри и Эллридж, от силы их воли и от их желания видеть ее победившей и придать ей сил в трудный миг, где бы она ни находилась. Знай же, Брат мой, что сила воли, подкрепленная и усиленная истинной любовью, окружит ее непробиваемым и неуязви­мым щитом, прочной защитной оболочкой, скованной из сочетания добрых желаний двух Бессмертных Душ. Он будет столь же крепок, как сильно будет желание видеть ее победу... И если она вернется живой и победившей... Молитесь оба за нашу Сестру, как она того заслуживает...»

«Ее самопожертвование так дорого ей обошлось, что было бы жестоко и излишне подвергать ее другим испытаниям...»

О подвижничестве Е.П.Б. пишет графиня К. Вахтмайстер:

«...В 1885 году я посетила Е.П.Б. в Вюрцбурге. Я нашла ее слабой, страдающей телом и духом и утомленной. Она осознавала, как необъятна ее задача и как трудно найти людей, которые согласились бы пожертвовать собой для великой цели.

Я часто спрашивала ее, почему она продолжает страдать, когда в ее распоряжении все средства, чтобы облегчить свои страдания? Почему, работая над таким важным трудом (она писала тогда „Тайную Доктрину"), который требует спокойствия и здоровья, она пальцем не пошевелит, чтобы улучшить условия своей жизни и прогнать слабость и физическую боль, которые каждого, кроме нее, давно бы довели до полного изнеможения?

Ответ ее на такие вопросы всегда один и тот же: „Каждый ученик оккультизма дает торжественное обещание никогда не употреблять полученные знания и силы для своего личного блага. Сделать это — все равно что ступить по крутому спуску, который ведет в пропасть... Я дала обет и никогда не нарушу его, потому что знаю его святой смысл... И гораздо легче для меня перенести всевозможные мучения, чем нарушить его. И не только телесные мучения, но и гораздо более тяжелую нравственную пытку: быть посмешищем и предметом поругания..."

В этих словах не было ни тени преувеличения. В нее, стоявшую всегда впереди всех в Теософском Обществе, попадали все ядовитые стрелы насмешек и клеветы, как в живой щит, принимающий на себя все удары и прикрывающий собой всех слабых и споткнувшихся. Это была добровольная жертва, на незаслуженных мучениях которой строились и крепли жизнь и успех Теософского Общества. Немногие знали это...

...Все 17 лет, что Е.П.Б. боролась с эгоизмом, невежеством и догматизмом как в науке, так и в религии, она не переставала быть жертвой свирепых нападок и отвратительной клеветы, и не только со стороны тех, кто боялся за свои материальные блага, людей лживых и хитрых, подобных тем, о которых Библия говорит нам, что они белоснежны снаружи и гнилы внутри, но также и со стороны значительной части псевдодеятелей официальной науки...»

Думая о мученической судьбе Е.П.Б., нельзя не почувствовать справедливость слов графини Вахтмайстер:

«Только те, кто, как я, день за днем жили с ней, кто видел ее постоянные телесные страдания и нравственные муки, переносимые ею с таким мужеством и непобедимым терпением, и кто в то же время мог наблюдать за ростом и успехом Общества, возникшего единствен­но благодаря ее великой Душе, — только они поймут, как велик наш долг перед ней и как мало осознается этот долг...»

В качестве заключения

Из слов учеников:

«...Что сделала для меня Е.П.Б.? ...Вступив в жизнь со скептическим умом конца XIX столетия, отвергавшим все, что не могло быть доказанным, в особенности религиозное представ­ление о бессмертии души, вооруженный только той моралью, кото­рую мы получаем в хорошо воспитанной семье, с неясными мечтами об альтруизме, которые беспощадная логика материализма постоянно выедала из моего сердца, — что выработалось бы из меня? Конечно - величайший эгоист.

До того, как я узнал ее, жизнь не имела для меня никакой идеальной цели: полное уничтожение, которое виделось в конце мирового процесса, убило во мне всякое благородное стремление... Я видел только бессмыслицу и бесцельность мировой борьбы... Благодарность моя к ней за то, что она сделала для меня, так велика, что потребовалось бы несколько жизней, полных безграничной предан­ности, чтобы заплатить ей мой долг...» (Б. Китли).

Мнение индуса, брахмана, написанное во время нападок на Е.П.Б.:

«А если подумают о том, что я — индус и притом брахман высшей касты, то ясно, что ничто кроме истины не могло заставить меня сказать слово в пользу личности, которая высокие учения моих предков выдает тем, кто, несмотря на всю науку и цивилизацию, все же — насквозь варвары.

Но кто называет Е.П.Б. обманщицей, тот не понимает, что говорит. Я бы отдал все в жизни тому, кто научил бы меня так обманывать. И неужели людям Запада недостаточно, если гордый брахман, который никогда ни перед кем не склонял головы, кроме Высшего Существа, если он перед этой белой Йогиней Запада складывает руки, как послушное дитя? Что же побуждает его к этому? То, что в наших глазах она более не женщина варваров, она переступила порог, и каждый индус, даже чистейший из чистейших брахманов, сочтет для себя честью и радостью назвать ее матерью».

От имени ее любимой России автор этой статьи преклоняет голову перед великой Душой Учителя Е.П.Б. — с безграничной благодарностью.

Издания

---

• Блаватская Е.П. - Избранные статьи, часть 2, Новый Акрополь, 1996