Рерих Е.И. - Письма в 9-ти томах, т.8, п.006
том 8, письмо № 6
Участники
| |
|---|---|
| Автор: | Рерих Е.И. |
| Адресат: | Фосдик З.Г., Фосдик Д. |
| Посыльный: | |
Даты
| |
| Написано: | 23 февраля 1948 |
| Получено: | |
Места
| |
| Отправлено из: | |
| Получено в: | |
Дополнительная информация
| |
| Язык: | |
Письма Елены Ивановны Рерих
Индия, Дели
Родные и любимые, каждая Ваша весточка – радость мне. Ведь духовное одиночество моё на Земле велико. Сердечное понимание и духовная гармония, связывавшие меня с Н.К., облегчали все трудные положения и освещали будущее. С его уходом ещё полнее утвердилась моя оторванность от всего личного и земного, осталось лишь ярое желание довезти все собранные сокровища и передать что возможно голодным душам.
Надеемся в начале марта уже двинуться в дальнейший путь. Оставаться здесь трудно, оскал масс напрягается, и, конечно, последнее обстоятельство наиболее разрушительное. Положение в мире может настолько измениться в ближайшем будущем, что невозможно сказать, где кто будет не только осенью, но уже летом. Во всяком случае, будем стараться отовсюду оповещать Вас, родные, всеми способами и путями о наших передвижениях. Слухи ползут здесь самые разнообразные и подчас нелепые, но в общем много симпатии выказывается Новой Стране. Средняя масса населения стала лучше разбираться в смысле и значении новых политических положений в мире. Многое должно разрешиться в последнем акте мировой драмы. Безумное человечество несётся в угаре вожделений, но нет места вожделениям там, где завершается судьба мира для нового построения. Как мало людей, кто понимает, что построение космическое не похоже на чаяния человечества.
Родные, не спорьте с Ильёй, он глубоко несчастный человек. Он не нашёл равновесия духовного и страдает от многих несоответствий, встающих в его сознании. Человек он хороший и устремлённый по-своему к исканию новых путей, но полный сдвиг сознания, который нужен для принятия грядущего мира, ему труден. Конечно, Н.К. не мог высказывать ему каких-то резких порицаний по отношению к кому бы то ни было, ибо это было не в обычае Н.К. Кроме того, Н.К. так редко писал ему, и то почти все письма, их было не больше трёх или четырёх, были написаны после ухода Саны. Вы правы, должно быть, он всему придаёт свою окраску. Не возражайте ему. Сомневаюсь, что ему удастся примириться с новой эволюцией. Он честный, порядочный человек, и таким и берите его, но не ждите от него взлётов духа и дерзаний, ведь и возраст его большой.
Посылаю Вам пароходной почтой два пакета: книгу «Обитель Света» на английском языке, это мой подарок Вам. Книга эта пришла в день его смерти, но он уже не видел её. Также серию клиппингсов, появившихся в Дели. Посылаю по две копии каждого. Много прекрасных статей и заметок появилось в Калькутте, так говорят друзья, ведь это самый культурный центр, но мы ещё не получили их, ибо местная почта работает с большими перебоями. Даже простое городское письмо берет иногда 4 или 6 дней, чтобы достичь адресата. Кроме того, во всей стране отсутствуют бюро клиппингсов, и это так затрудняет все справки. Имеется много статей в журналах и газетах из разных городов, но, увы, все они на разных местных диалектах. Много писалось и в Мадрасе, и на юге Индии, но на тамильском языке. Кто может разобраться в этих нескончаемых кружочках? Все же обещают собрать их. Сейчас пришли ещё два журнала с прекрасными статьями, но пошлю их со следующим пакетом. Все так высоко оценивают искусство Н.К., подчёркивают мировое значение его разнообразной деятельности и влияния его не только на современные умы, но, главным образом, на будущие поколения.
Посылаю Вам, родные, и последние снимки с него, уже лишь его оболочки. Но оболочка эта настолько просветлённая и так отображает его сущность, что мне она ближе многих других. Таким он был последние месяцы жизни, когда я писала Вам, что он стал таким красивым старцем. Кротость, великое смирение запечатлелись на его лике. Прекрасная оболочка его была предана огню на обширной горной площадке нашего поместья с широким видом на три снежные гряды. На месте сожжения был водружён большой красивый осколок скалы с надписью на индустани под знаком Знамени Мира. Скалу эту тащили издали примитивным способом. Люди с соседних деревень тащили скалу железными канатами и на валиках из больших деревьев, подталкивая камень такими же рычагами. Двигали по полдюйму с большими роздыхами, тащили несколько дней и всё же осилили и водрузили на каменное основание, под которым находился оставшийся пепел от сожжения всего костра.
День сожжения выдался исключительно прекрасным и парадным. Ни малейшего дуновения ветра, и все окружающие горы оделись в свежее снежное покрывало. Никогда раньше я не видела сожжения и должна сказать, что зрелище было грандиозно и прекрасно. Население сложило огромный костёр из деодаров, густо покрытых ароматическими маслами. Когда его носилки, покрытые белыми цветами, были поставлены на кострище и костёр был зажжён с четырёх сторон, огромное пламя, как крылья, охватило его, скрыв его от нас, и устремилось ввысь, в безоблачную синеву. Ни малейшего дыма, ни малейшего угара, кроме прекрасного аромата деодарового и сандалового дерева. Через два с половиной часа всё было кончено. Обычно сожжение берёт до шести часов. Народ вынес свои заключения. Ушедший был большим Риши, тело его было настолько чисто, что огонь сразу охватил его, и не было ни дыма, ни угара. На второй день мы собрали пепел, часть оставили на месте сожжения, а другую взяли с собою. Жутко было вернуться в опустевший дом! Жутко смотреть на стеклянную дверь его мастерской, из-за которой он больше не выглянет, не выйдет полюбоваться на горы и небеса, освещённые огнём солнечного заката.
Наш Светлый и Любимый будет жить в памяти народа. Просветлённые сознания поймут, какой Великий Дух ходил по Земле среди людей и будил их сознание ко всему Прекрасному и тем самым вливал в них Эликсир Жизни. Ганди, после своего убийства, стал Спасителем[1] народа, но ещё большим станет наш Светлый и Любимый, когда будет собрано воедино всё им созданное и оповещённое во Благо Человечества. Истинно, он заложил основание Новой Эпохи, Нового Мира.
Место сожжения его светлой оболочки охраняется и станет местом паломничества для многих почитателей.
Сейчас перечла письмо нашего милого Дедлея. Милый, милый, как сердечно пишет он, как тонко чувствует красоту и утончённость, окружавшую личность Н.К. Больно сознавать, что многие прекрасные души не могли выказать ему свою любовь и сердечную заботу на последних годах его жизни. А сердце его жило желанием прикоснуться к созвучным душам, желанием поделиться с ними своим духовным богатством. Одиночество уже начало тяготить его, ему хотелось деятельности и распространения нового осознания среди подрастающего поколения. Конечно, следовало бы просмотреть перевод всех книг Н.К. Знаю, как много там несуразного и даже неверного. Шибаев не был талантливым переводчиком, а Н.К. был очень снисходителен. О многом надо будет побеседовать и многое привести в порядок. Наш Любимый любил давать и никогда не заботился, что будет с его творениями и вещами, но мы должны всячески охранить его духовное наследство. Как к этом приступить сейчас ещё трудно решить, ибо даже хранение оставшихся его картин ещё не может быть решено. Весь мир может оказаться в пламени пожаров, где то место, которое окажется наиболее безопасным? Повезём в Новую Страну, но сколько останется по городам и музеям в Индии и Европе; уцелеют ли? Что сделает Америка с доставшимся похищенным ею сокровищем? Последний её акт был выкидывание из Музея сокровищ, приобретённых на общественные деньги. Пока что никто не превзошёл Америку в таком акте. Массовое производство атомных бомб не спасёт страну от осуждения.
Родной Дедлей правильно понял, что уход Н.К. не был простым уходом на отдых. Нет, наш Светлый и Любимый ушёл, чтобы ещё мощнее помочь миру. В Тонком Мире, где зарождаются все образы будущего необходимы деятели, обладающие высоко дисциплинированной психической энергией. Наступают месяцы и годы разрушений и сведения вековых счётов, строительство отодвинулось на задний план, и тем духам, чаша которых переполнилась дарами, трудно уже удержать её, чтоб она зря не была расплёскана и затоптана. Им лучше переждать время безумия в мире Прекрасном, где они смогут ещё укрепить свои идеи, чтобы потом тем лучше, тем ярче утвердить их среди неблагодарных землян. Вот и я не увижу плодов собранного мною опыта. Книги эти будут лежать в хранилище, и, вероятно, раньше столетия никто не будет иметь к ним доступа. Успею ли привести в порядок записи Новой Науки, Новой Космогонии, которые сейчас собраны в виде филькиной грамоты? Армагеддон очень силён, и, хотя мы уже в последней фазе его, всё же много преступного совершается сторонниками тёмных сил. В Вашей стране собраны страшные организации этих деятелей. Незадолго перед уходом Н.К. мы получили возмутительное предложение от одной из таких организаций. Конечно, мы ничего не ответили на такое преступное, нагло откровенное послание, но, когда будет время, перепишу его и перешлю Вам для ознакомления, что делается в стране. Сейчас я получила письмо от пострадавшего от такой организации с просьбой спасти его от них. Но кто может помочь несчастному, кроме его самого. Как дать ему это понять?
Родная моя Зиночка, очень буду ждать нашего свидания. Обнимаю и держу у сердца. Привет сердца Софье Михайловне.[2]
Сноски