Рерих Е.И. - Письма в 9-ти томах, т.7, п.122
том 7, письмо № 122
Участники
| |
|---|---|
| Автор: | Рерих Е.И. |
| Адресат: | Фосдик З.Г., Фосдик Д. |
| Посыльный: | |
Даты
| |
| Написано: | 13 февраля 1945 |
| Получено: | |
Места
| |
| Отправлено из: | |
| Получено в: | |
Дополнительная информация
| |
| Язык: | рус. |
Родные и любимые наши, радуюсь, что Зиночка в сердце своём проникается любовью к народу, дух которого в период самых тяжких испытаний не поник, а, наоборот, вырос и проникся величием подвига. Истинно, в подвиге народ этот укрепит мужество, терпение, закалит волю и сложит новую жизнь, новую Эру сотрудничества народов. Потому, родные, светло продолжайте Вашу полезнейшую работу, сейте семена дружелюбия и не слишком тревожьтесь, где и когда они взойдут. Вот и мы счастливы записывать всё новые и новые Заветы, пусть они сейчас ещё не доходят до сердец, их ждущих, но время не за горами, когда они принесут свою радость, бодрость и мужество для нового прекрасного строительства туда, где дух готов их воспринять. Помните, родные, что самое важное – это знать Учение Духа и прилагать его в жизни каждого дня. Перечитывая эти изумительные книги, я каждый раз нахожу новые глубины мысли, ранее незамеченные, и горюю, что лишь в сознании моём живут они, но я уже не могу запомнить их в тех самых выражениях – слишком щедро дано, и Источник их неиссякаем. Более чем когда-либо ясно, что без осознания духовного начала люди не найдут новых путей. Никакие конференции, никакие переустройства ничего не изменят и не остановят разложения человечества. Необходимо осознать сердцем, всем существом ведущее Духовное начало, и тогда только многие жизненные противоречия и сложности найдут себе правильное объяснение и место. Только тогда народ сможет начать слагать новую культуру на основах незыблемых законов Бытия. Начало этого осознания мы уже видим в провозвестиях молодых учёных, в своих изысканиях подошедших к пределам, за которыми они уже вступают в область всяких «мета» – метафизики, метахимии и метабиологии и т.д. Истинно, пришлось одухотворить и биологию. Итак, в прогрессе своём наука должна будет признать примат духа или духовности во всём сущем. Будет найдено равновесие между идеализмом и материализмом, или между духовностью и материальностью. Один из мыслителей, кажется Успенский, назвал материализм дефективным мышлением, или трёхмерной собачьей психологией, в противовес человеческой,ёчетырехмерной, ибо мысль уже принадлежит к четвёртому измерению. Все материалисты лично мне казались всегда ограниченными, убогими, лишёнными всякого воображения людьми. Но без воображения что же может создаваться? Наука, не окрылённая ведущим началом воображения, окажется в тупике.
Вот и для нашей милой Катрин Учение сейчас может уявиться источником великого утешения. Чую, как тяжко ей. Знаю, как велика утрата! Понимаю, как трудно примириться с указанием о Помощи, которая уявилась в иной форме, не в той, которая ожидалась нами. Сердце устремляется к ней, хотелось бы, чтобы она нашла силу духа понять, что уход Спенсера был лучшим исходом среди сложившихся обстоятельств и прекраснейшим уделом. Любящая мать прежде всего мечтает о счастье сына, и это счастье Спенсер имеет. Пусть она твёрдо верит и самоотверженно радуется его счастью, ибо она будет знать, она убедится в этом, когда и её срок придёт. Трудность в том, что, находясь в земной сфере, люди редко вспоминают и даже отгоняют всякую мысль о Тонком Мире и тем лишают себя связи с ним ещё при земной жизни. Но следовало бы с малых лет приучить себя думать о нём, как об окружающем нас прекрасном мире, из которого мы временные изгнанники. Ибо, истинно, Мир Тонкий прекрасен для тех, кто был проникнут добрыми и строительными мыслями, кто умел любить. Родная моя Зиночка приласкает её и постарается вдохнуть в неё новое отношение к её утрате. Передайте ей мою любовь и нежность и желание уявить ей новое устремление к Сердцу Величайшему, полному сейчас великой скорби о безумии человечества. Сердце Величайшее вмещает в себе Высочайшие Облики.
О Валентине Леонидовне во многом согласна с оценкой Зиночки. Человек она даровитый, и качества её сердца могут удержать её от чрезмерного окутывания окружающей пошлостью. Сама она, будучи чуткой по природе и приобщённой с детства к русской культуре, остро ощущает всю пошлость окружающей современной жизни. Я осторожно касаюсь её отношений к людям, указывая лишь на необходимость бережного подхода к чуждым психологиям. Но она не так уж юна и сама может понять ограничения встречаемых ею людей. Конечно, ехать сейчас в страну, переживающую все тягости и ужасы войны, было бы губительно для неё и её мальчика. Может быть, она права, оставаясь там, где она живёт. Мальчик её ещё мал, а условия там, видимо, позволяют ей иметь больше свободного времени и иметь больше комфорта, нежели в Нью-Йорке, при настоящей дороговизне. Кроме того, знаю, как опасны советы, идущие вразрез с нашим внутренним желанием и когда они исходят от людей, с мнением которых принято считаться. Даже Великие Учителя никогда не уявляют конкретных советов в земных действиях, но ждут, пока острое желание к определённому решению не нарастёт в сознании ученика, и только тогда Они утверждают его в случае полезности его и оказывают помощь. Но никогда не будут настаивать даже на весьма нужном действии, если значение его не осознано учеником, ибо каждое неосознанное или совершённое против желания действие не только не приносит необходимых результатов, но, наоборот может даже осложнить существующее положение. Но, конечно, всё это Вы знаете. Очень обрадовалась получением письма от Муромцевых. Оказывается, он не писал, ибо был занят лекциями по электронике, которые он должен был читать в разных собраниях, а также серией лекций для пожилых инженеров, которые не имели этого курса в их университетском куррикулуме[1]. Пишет также, что недавно ему пришлось прочесть лекции по-русски русским инженерам из СССР. После лекции был банкет, немного танцевали и пели русские песни. Как пишет Илья: «Со мною были девочки. Они были очень довольны и массу разговаривали. Мне столько пришлось отвечать на вопросы, что я даже не мог попробовать ужина, а девочки говорят, что он был на славу. Мне было интересно и приятно увидеть, насколько это новое поколение любит музыку, так же как и я любил её». Из этого письма можно заключить, что лёд сломан. Как обычно, многие трудности оказываются вымышленными и легко устраняются при более близком подходе. Что же касается до оценки современного искусства, высказанной Ильёй, то очень опасаюсь, не повлияло ли на них и моё определение современного искусства в письме к ним. Несомненно, что искусство, представленное на Уорльд Фэр[2], было низко по своему уровню. Пока до нас не доходят воспроизведения творчества новых талантов, но, вероятно, они имеются и, как обычно, не оцениваются современниками. Но и «шедевры», воспроизводимые в журнале «Новое Искусство» в Америке, вызывают жуть. Но удивляться этому не приходится. Искусство всегда было и есть отразитель современной ему Эпохи, и что же может отразить Эпоха безумия, человеконенавистничества, всякого кощунства и надругательства, хаоса мышления и всяких отвратительных эксцессов! Конечно, Роберт Кент[3] прекрасный художник, но он принадлежит уже к прошлому поколению, и как трудно живётся ему.
Как самочувствие Жанет? Милому Жину и ей мой самый сердечный привет. Обнимаю мою Зиночку и Дедлея. Храните Ваше устремление и служение Высшему Идеалу. Прекраснее такого пути на Земле нет. Привет всем друзьям. Всем сердцем любящая Вас.
Сноски