Рерих Е.И. - Письма в 9-ти томах, т.3, п.033
том 3, письмо № 33
Участники
| |
|---|---|
| Автор: | Рерих Е.И. |
| Адресат: | Лихтман Э., Хорш Л., Хорш Н. |
| Посыльный: | |
Даты
| |
| Написано: | 27 февраля 1935 |
| Получено: | |
Места
| |
| Отправлено из: | |
| Получено в: | |
Дополнительная информация
| |
| Язык: | рус. |
Письма Елены Ивановны Рерих
Родной мой огненный человечек, спасибо за все сердечные записочки с пути. Очень недостает мне моего человечка, но дела прежде всего, и мы знаем, что зависит от успеха их. Получила описание свидания. Так радовалась, что Логван почувствовал устанавливающееся теплое отношение к себе, это очень важно. Сердце мое полно признательности, именно мужество Вашего сердца, родной Логван, сделало возможным то, что казалось бы многим невозможным. Спасибо и за передачу малых подробностей, которые так показательны! Могу себе представить, как ему трудно нечто сокрыть от любопытствующих глаз, ушей и рук. Ведь он живет в стеклянном доме. Так понимаю, что он приветствовал некоторые предосторожности. Считаю, их следует придерживаться. Родные мои, близость сердец наших, устремленность и огненность, с которой Вы проводите Указания Владыки, приведут нас к небывалой победе. Считаю дни до следующего назначенного дня. От правильного понимания столько будет зависеть. И Вальтера нужно очень обогреть и вдохнуть в него огонь понимания. Так правильно все, что пишет о нем Логван. Придется Вам, родные, очень пояснить ему, кто есть истинные доверенные, хотя в моем письме ответ на это ему уже дан. Это следует подчеркнуть ему, именно, мое письмо явилось ответом на его. Именно, нужно указать, что существуют разные степени приближения. Так, Модра при многих качествах своих не может пока что быть такой доверенной. Конечно, скоро нельзя будет скрывать от Модры о свиданиях Логвана с Вальтером, но он должен понять, что он не имеет права передавать ей полное содержание бесед. Настояния ее в этом направлении лишь докажут ему, почему она еще не может быть в числе самых приближенных. Многое что следует растолковать ему. Также знаю, что обсудите с ним и все значение лекций и сколаршипов[1]. Это неимоверной важности.
Знаю, родные, что все необходимое будет Указано Вам, и все мысли мои сейчас вокруг Вас, стараюсь представить себе все Ваши действия, передвижения, речи и беседы сокровенные. Так, ценю твердость и огненность моей Порумочки в проведении всех Указаний. Очень ярко представляю себе, как тяжко преодолевать врожденную инертность, соединенную с сознательным упорством в некоторых сотрудниках. Много чувствую и знаю, но сейчас нам нужно устремляться по главной линии и, насколько возможно, не углублять обсуждением многие странности. Время так кратко, и каждая секунда на счету, и должна быть утилизирована на построение прекрасного будущего. Знаю, родные, как огненно чувствуете это Вашим сердцем. Не скрою, тревожит меня Катрин, письма продолжаются, полные жалоб.
Сейчас на меня обрушился целый аваланш писем от наших Европейских групп. На днях должна получить книгу Клизовского. Он в восторге от моего последнего письма к нему. Иентуся очень посмеялась бы над его описанием идеала женской красоты. Бедная, голодная душа! Ухватился за мое предложение обращаться к одной из Великих Тар. Между прочим, где-то в «Ниве» он нашел воспроизведение моего серовского портрета. Воспроизведение это ничего общего с оригиналом не имеет, ибо в свое время мы не разрешили вынимать его из-под стекла, и каким-то образом на всех воспроизведениях он лишен правильных теней и получился повернутым в обратную сторону. И вот с этого обезображенного воспроизведения он сделал рисунок и прислал его мне. Мы так смеялись! И копии с этого косоглазого рисунка распространяются между членами Общества. Как бы не пришлось согласиться, чтобы Светик написал мой портрет! Хотя где взять для этого время! Между прочим, книга его наконец вышла. Он долго бился с духовной цензурой. Первый раз ему было отказано наотрез, но он продолжал стучаться, и, как всегда, настойчивость увенчалась победой. В конце письма он пишет: «Первая моя посылка будет Вам, главной моей Вдохновительнице и Руководительнице. Без Ваших указаний и Вашей помощи книга не получилась бы такой, какой она получилась. Самые лучшие и ценные места принадлежат в сущности Вам, между тем о Вас нигде не упомянуто, ибо не было на то Вашего соизволения. Некоторые места, взятые в кавычки, говорят лишь о каком-то неведомом источнике. Точно так же без содействия Высших Светлых Сил книга эта не увидала бы света, ибо усилия темных задержать ее были велики. Все это я сознаю, помню, и сердце мое полно благодарностью по адресу Помощников, как Зримых, так и Незримых...»
Также пришло письмо от Асеева, ему удалось войти в контакт с каким-то русским, проживающим в Калифорнии, и от него он надеется получить все нужные ему сведения о «Тэмпль Артизан»[2] и, конечно, достучится и до бутафорного «Аморка». Нужно отдать ему справедливость, настойчивость у него большая. Пересылает мне копии получаемых им писем из разных мест, из которых видно, сколько душ ищут Света. Также переслал заметку из журнала «Зерно», помеченную еще 30-м годом, в Болгарии. В ней сказано об Обществе последователей Рериха и о том, что Учение дается через ученицу Учителя Мориа г-жу Рерих, которая живет в Индии. Интересно, откуда могла появиться в те годы такая версия! Между прочим, он в восторге от моего письма к Дукшинской и просит разрешения поместить выдержки из него о подвиге и о масонах в своем журнале. Пишет, что тираж его журнала настолько увеличился, что он думает выпускать его чаще. Пришло письмо и от Серафининой, она, бедная, свалилась с лестницы и очень зашибла себе ногу, и посейчас она у нее не сгибается. В минуту острых страданий она мысленно обращалась ко мне и чувствовала немедленное облегчение. Засыпала в своем письме вопросами, но относящимися большею частью к значению восточных терминов, встречающихся в Учении. Я ее не так чувствую, что-то в ней мне еще не близко. Наш Мирон снова переписывается с группами в Европе, предлагая свои разъяснения по Учению. Асеев ответил ему, что все статьи по Учению должны быть посланы раньше на усмотрение Елены Ивановны. Нужно быть очень осторожными с этим типом! Пришло трогательное письмо от Фосдика, но не слишком ли он уносится в «Облачную» Высь? Впрочем, энтузиазм прекрасен, но нужно уметь удержать равновесие при неминуемых падениях духа и спокойно выждать следующей волны подъема, которая так же неминуемо наступит, если накопления духа налицо. Об этих ныряниях духа моей Порумочке придется часто говорить и предупреждать. Также о том, что в первые дни и даже месяцы подхода к Учению все идут зажженным факелом и при первом наступившем падении духа, иногда в зависимости от атмосферических условий, утрачивают свой энтузиазм и часто даже совсем отпадают от Учения. Все такие души есть души с малым духовным багажом. Истинно, они как блуждающие огоньки и ценность их ничтожна! Ценно лишь глубоко продуманное значение подхода к Учению и постоянное устремление к самоусовершенствованию для преображения внутреннего человека, носителя истинного бессмертия. Преображения, которое откроет неисчерпаемый запас духовных сил и приведет к освобождению и овладению своею духовною творческою волею. Овладение действенной, именно творческой духовной волею и есть венец достижения – человек становится тогда в полном смысле творцом Мира.
Родная моя Порумочка, спасибо за присланные мои снимки, придется ими немного реабилитировать себя. На будущей неделе постараюсь ответить членам Группы Живой Этики. На очереди у меня уже 15 писем, на которые нужно ответить, причем Клизовский уже снова прислал продолжение своей новой книги на просмотр. Очень устаю от писем. Но все же значительно двинула и переписку «Тайной Доктрины». Мои «рыцари» живут дружно, стараются быть внимательными. У Светика по-прежнему продолжаются боли, и сейчас не может писать картин, болит шея и ключица. Выясняется, что недель семь тому назад он поскользнулся на снегу и упал вниз с большой высоты и, должно быть, сильно вытянул себе связки всей левой стороны. Конечно, меня все это тревожит, ибо он так похудел, хотя и слышу: «Не беспокойся!» Но Порумочка знает, как чувствует сердце матери, а ведь Светик – моя слабость. Каждое горе его так тяжко отзывается на мне. Жду описания деток и, если возможно, их новые фотографии.
Огненный мой человечек, мне кажется, что кто-то очень ревниво оберегает мою золотую головку.
Пора кончать. Родные мои, чуйте всю любовь мою и все доверие сердца. Так жду вестей!!
Жалею, что не могу выслать мускуса. На нашу просьбу выслать нам образец на пробу наш поставщик замолчал. Последнее время он стал нечестным и продавал нам второй сорт за первый.
Очень прошу моего человечка привезти мне белую бумагу без герба. Для многого это лучше.
Сноски