Данные о записи
тетрадь № 1 EIR-073 • том ОО-2 № 1
| Дата: | 12.04.1924 |
|---|---|
| Место: | Дарджи́линг, Индия |
| Участники: | Учитель М., Рерих Е.И. |
| Упомянуты: | Учитель М., Фуяма, Джахангир, Люмоу, Чунда, Конрад, Иезуиты, Лярва |
| серия: | Огненный опыт, ред. 2 |
| ЗУЖЭ АА: | 1924.04.12 |
| ЗУЖЭ МА: | 1924.04.12 |
| ОО-1: | 1924.04.12 |
  Текст, выделенный синим цветом, вошёл в книги Учения Живой Этики первых изданий. Текст, выделенный зелёным цветом, вошёл также в книги Учения Живой Этики издательства «Угунс» 2001 — 2020 гг. с учётом изменений и дополнений самой Е.И. Рерих. Фразы, выделенные коричневым курсивом, принадлежат самой Е.И. Рерих и написаны в дневнике красными чернилами. | |
Ночь на 12 апреля.
«Номер второй!.. Не скажу, чтобы это было так опасно… Как же Нам теперь быть?.. Как приспособить?..»
Очень клонило ко сну; повернулась на правый бок и сейчас же услыхала два очень важных политически[х] сообщения; и так они [казалось[48:47]] запомнились, что я опять позволила себе не [сразу[48:47]] записать и тут же задремала, но была разбужена и услышала чеканно сказанную фразу: «Так Jehangir [англ.: Джахангир] мог открыть руки отца…» Две предыдущие фразы исчезли из памяти.
Видение синих цветов и треск у изголовья.
«Ну, завтра может разрезать [не уверена в этом слове[48:47]]?.. В моей комнате…»
Началось лёгкое ощущение замораживания спинного мозга, немного выше пояса.
«Тонкой, яркой работой…»
Замораживание и мураши усиливались; углублённое дыхание и глубокое особое сердцебиение сопровождались ощущением радости, близкой к началу экстаза.
«Проводим ознакомление… Это целая работа… Её пройдёшь!..»
Давление и замораживание ходили волнами.
«Думай больше… пускай растёт… Он искренно хотел… Обрати внимание на…»
Треск как бы электрического разряда. Те же ощущения иногда поднимались к лопаткам и тут же прекращались, выше не шли.
«Боже упаси!.. не садиться… Великолепно написала…»
Ощущения замораживания и мурашей распространялись волнами прилива и отлива вдоль позвоночника, доходя почти до лопаток, [и[48:47]] настолько интенсивно, что всё внимание было отвлечено наблюдением за воздействием лучей, и потому сообщения часто ускользали. Наблюдалась тяжесть в области живота. То же углублённое дыхание и биение сердца, то же чувство, близкое к восторгу.
Видение белых цветов. Неясное очертание Лика и глаз М.М.
«Правильно было…» — много нерасслышанных слов.
«В будущем году хочу иметь цветы», — голос Владыки.
Видение цветов — на этот раз срезанных, белых, вроде больших ромашек либо нарциссов — и длинных узких листьев. «Вот мой листок…Они поразились, ничего не хотят называть…»
Мозговое видение Святослава, улыбающегося, идущего мне навстречу.
«Для дикарки… Ну что? Это вульгарно… Это отлично… Ой, что это?.. Меня не… Приходим… Ты с Чундой приедешь потом…»
Сильнейшие два удара как бы в крышу. Замораживание, давление на хребет и тяжесть в нижней части живота постепенно утихали. Сердцебиение, наблюдавшееся временами при усилении замораживания, совершенно прекратилось.
«Такое желание показать, что Мы предвосхитить не можем… И с самого детского возраста… Молодую (другой голос)… Удивительные вкусы!. . Хорошую изготовить не можешь… Мне кажется, и у бабушки должно быть…»
Видение большого розового куста в горшке на столе.
«Написал, что гениальнейший… Если так, уже через месяц…»
Неясное очертание глаз М.М. и руки, направляющей луч.
«Тебе легко будет…» — думаю, относится ко мне.
Ощущения в спине почти прекратились. Странный звук, который не смогла определить, — ближе всего к втягиванию воздуха.
Заснула.
Сон. Лечу и проникаю в тёмное подвальное помещение; с трудом различаю чёрный круглый стол и за ним — сидящих друг против друга двух людей. Один совершенно тёмный; знаю, что это враг. В другом, с белеющей головой во мраке, узнаю Н[иколая] К[онстантиновича]. Хочу приблизиться к нему, но передо мною появляется большая светлая Рука, которая останавливает меня на известном расстоянии от облика Н[иколая] К[онстантиновича]. Я испытываю страшное удушье, но всё же пытаюсь подлететь к Н[иколаю] К[онстантиновичу] с другой стороны. Ноги мои всё время не касаются пола, но Рука следует со мною, очерчивая круг, и не подпускает приблизиться к Н[иколаю] К[онстантиновичу].
Просыпаюсь тяжело.
Вечер.
— Урусвати видела вражеские заклинания.
— Почему видела я Н[иколая] К[онстантиновича], сидящего с К[онрадом]?
— Символ притягивания; конечно, он только на земном плане. Конечно, лаборатория врага тяжела, но лучше знать. Так иезуиты упражняются.
— Как охранить?
— Мечом мужества. Луч Мой строит защиту, но надо помогать в действиях. На сорок сроков видим. Так лучшую судьбу куём. Урусвати слышала голоса из запертого подземелья, изолированного от рук, не назначенных к срочной работе. Я посылал видение из Нашего Зеркала о Лхасе, ибо сейчас Тибет представляет узел трудности, и жирный лярв приготовился к прыжку.
— Кто поедет с Чундой?
— Любящая тебя Тара.