Мэсси Дж. - Семь душ человека и их кульминация в Христе

Информация о произведении

Большой теософский словарь Понятия (+) • Личности (+) • Литература (+) • Иноязычные выражения (+) • Источники Ш K П Л И A Б В Г Д E Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ч Ш Щ Э Ю Я A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z • 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Семь душ человека и их кульминация в Христе Джеральд Мэсси (английский: Massey, Gerald, The Seven Souls of Man and their Culmination in Christ) (1887) ДАННЫЕ Название для ссылок: Мэсси - Семь душ человека Кратко: Оригинал: Massey, Gerald, The Seven Souls of Man and their Culmination in Christ, A Lecture. London: “Villa Bordighiera” [printed privately, 1887].

Джеральд Мэсси

Семь душ человека и их кульминация в Христе

Перевод на русский: О.В. Исаева

В то время как современные люди, по-видимому, полностью утратили свою душу или не осознали, что на самом деле обладают ею, древние египтяне, халдеи, индусы, британцы и другие расы считали, что у них семь душ, или что единая душа как постоянная сущность включает в себя всю совокупность семи сил. Это учение очень древнее, но автор «Эзотерического буддизма» изложил его заново, как если бы это было недавнее откровение, пришедшее из Индии как источника древних знаний.

Мистер Синнетт утверждает, что Махатмы специально назначили его своим рупором в Западном мире и уполномочили впервые опубликовать Мудрость, которая до сих пор передавалась устно и хранилась как священная тайна. Но я могу заверить мистера Синнетта, что семь человеческих душ ни в коей мере не новы для нас и не являются теми «трансцендентальными концепциями индусского ума», в которые он искренне верит. Серьёзному исследователю подобных вопросов предлагается система эзотерической интерпретации, с её семью человеческими душами, спроецированными в страну теней; с её расами людей, которые ходят по кругам планетной системы, как семеричность за семеричностью, подобно животным, входящим в Ноев ковчег; с её семью планетами как этапами человеческого существования, при этом наша земля не учитывается; её семь континентальных катаклизмов, которые периодически происходят; всё это не содержит ни открытия новой истины с Востока, ни подтверждения старой. Семь душ человека никогда в прошлом не были метафизическими «концепциями». Это учение относится к первобытной биологии, или физиологии души, которая предшествовала более поздней психологии. Точно так же, как мы говорим о семи чувствах, древние говорили о семи душах как принципах, силах или составных элементах человека. Эти знания были основаны на фактах обычного восприятия, поддающихся проверке в человеческом организме; и нам не нужны те способности оккультного адепта, «которые человечество в целом ещё не развило», чтобы их можно было постичь.

Мистер Синнетт придерживается мнения, что «даже самый искусный профессор оккультных наук не смог бы продемонстрировать каждый из этих семи принципов отдельно от других». То есть, когда они окружены таинственностью псевдо-эзотерических искажений в метафизическом аспекте, тогда они теряют отчётливость, свойственную натурфилософии; и тогда мы должны вернуться назад ещё раз, чтобы различить и идентифицировать эти семь человеческих душ. Истина заключается в том, что когда учения первичной философии переходят в область более поздних спекуляций, вы не можете выделить из них ни головы, ни хвоста, ни позвонка – они представляют собой неразличимую кашу выдуманной тайны! И единственный способ разоблачить притязания лжеучений и разрушить суеверия, старые или новые, которые преследуют и парализуют человеческий разум, – это объяснить их с самого начала, узнать, что они когда-то означали в своей первоначальной фазе; и это значит – понять, чего они не означают и не могут означать для нас сегодня. В конечном счёте, ничто не поможет нам, кроме непосредственного знакомства со знаниями и способами выражения, которые были изначальными.

Вполне возможно и даже очевидно, что первая форма мистической СЕМЁРКИ была представлена на небе семью большими звездами Большой Медведицы, созвездия, которое египтяне приписывали Матери Времени и семи элементальным силам.

И как только такой прообраз создан, он становится основой для будущего использования, от которой невозможно избавиться. Египтяне делили ночное небо на семь частей. Первоначальное Небо было семерично. Они насчитывали семь самых древних сил, существовавших в природе. Впоследствии они стали семью элементалами, дьяволами или божествами. Природе были приписаны семь свойств – вещество, сцепление, текучесть, свёртывание, накапливание, покой и деление, а человеку – семь элементов, или душ. Был введён, так сказать, принцип семеричности, и число семь стало священным символом, который можно было использовать для различных целей в будущем. Когда Авраам дал свою клятву в Беэр-Шеве, Источнике Семи, нам говорят, что он действовал семикратно или совершал её семь раз. В то время семикратность была общепризнанным способом произнесения клятвы; и семикратность до сих пор является общепризнанным способом произнесения клятвы эзотерическими буддистами, которые, по словам мистера Синнетта, продолжают это делать ad libitum (по собственному усмотрению) и проходят через все трудности.

Семь душ фараона часто упоминаются в египетских текстах. Бог луны Тахт-Эсмун, или более поздний бог солнца, выражал себя через семь природных сил, которые предшествовали ему и были объединены в нём как его семь душ, из которых он проявлялся как Восьмой. На индусских рисунках мы видим, что бог Агни изображается с семью руками на теле. Они символизируют семь его сил, принципов, дыханий или душ. Семь лучей халдейского бога Гептактиса, или Иао, на гностических камнях указывают на ту же семеричность душ. Семь звёзд в руке Христа из Откровения имеют то же значение. В книге Откровения есть звезда с восемью лучами, которая, как установлено, является символом Будды, Ассура в Ассирии, Митры и Христа в римских катакомбах. Она была символом гностической плеромы семи душ, совершенным цветком или звездой которой был Христос Гнозиса, и она не имела отношения к какой-либо человеческой истории. Её происхождение можно проследить до Египта как звезду Сут-Гора, звезду с восемью точками или петлями, несомненно дарованную Орионом, которая когда-то была звездой Благовещения, указывавшей место, где лежал маленький ребёнок, или то место, где Бог возродился в период Воскресения на Пасху. Очень древняя форма восьмилучевой звезды была знаком Нну, богов-помощников Египта, которые были семью Али (Ари) или Спутниками (сравните с вавилонским Или и гностическим Элохим), как дети Великой Матери, гностической Огдоады. Тот же тип, с тем же значением, представлен в Книге Откровения, где Сын человеческий (который является мужчиной с женской грудью и, следовательно, не человеком) держит в своей руке семь звёзд, символизирующих семь ангелов или духов, находящихся на службе у своего Господа – подобно Семи Великим Духам в 17-й главе египетской «Книги мёртвых».

Британские друиды определяли семь душ, или принципов в человеке. В еврейских Таргумим, Аггадот и каббале раввины иногда признают троичную душу – как жизнь, животную – от египетского неф (nef), обозначающего дыхание. Это дух, оживляющий тело эмбриона. Говорится, что руах входит в мальчика в возрасте тринадцати лет и одного дня. Это душа взрослости, воспроизводящий дух, проявляющийся в период полового созревания для размножения. Третий дух, или нешама, – это разумная душа, которая входит в человека в возрасте двадцати лет, если поступки его жизни правильны; если нет, он недостоин нешамы, и тогда нефеш и руах остаются его единственными душами. Другой раввин говорит, что душа человека имеет пять различных форм и имён: нефеш, руах, нешама, хайя и йехида. Хайя – это дух, который побуждает к повторной жизни; йехида означает то, что объединяет всё в единое целое и таким образом устанавливает постоянную сущность. О некоторых людях говорят, что они достойны получить йехиду в будущей жизни. Бен Израэль учит, что нефеш, руах и нешама означают не что иное, как способности или основополагающие принципы человека, и что дополнительная душа означает увеличение знаний и продвижение в изучении Божественных законов. Раввины также увеличили число душ до семи; то же самое делают карены Индии. Кхонды Ориссы признают наличие четырёх душ, или четверичной души.

Одна из них умирает при разложении тела; другая, душа предка, остаётся привязанной к племени на земле, чтобы возрождаться поколение за поколением, в связи с чем, когда рождается ребёнок, священник спрашивает, кто из членов семьи вернулся снова? Третья душа способна выходить и поддерживать духовное общение, оставляя тело в неподвижном состоянии. Это душа, которая может принимать другие формы с помощью искусства млипа, или знание закона преобразования. Четвёртая душа возвращается к доброму божеству Бура и таким образом обретает бессмертие. Здесь, как и в других случаях, есть восходящий ряд. Иногда мы встречаемся с двоичной душой, называемой тёмной тенью и светлой тенью; в других случаях – с троичной душой.

Но сейчас мы имеем дело с обычным происхождением Семи Душ и их кульминацией в Восьмой, возрождающей для другой жизни, которая была персонифицирована как фараон, Репа, Наследник Престола, Гор, Будда, Кришна или Христос. Два набора из семи можно свести в таблицу в их египетской и индусской формах и сравнить следующим образом:

Первобытный человек, естественно, с самого начала понимал, что он был произведён на свет матерью, создан из плоти и крови; это мистическая вода, или материя жизни, и красная земля мифологии. Этот первичный элемент был представлен Великой Матерью всякой плоти; и первая душа, соответственно, произошла от крови, мистической прародительницы Жизни. Так, в мангайском повествовании о сотворении мира говорится, что Великая Мать Вари создала первого человека из кусочков своей собственной плоти! Плоть – это кровь, которая обрела форму. Гермес говорит, что «некоторые, действительно, введённые в заблуждение природой, приняли кровь за душу»; то есть, они восприняли это так с самого начала; и такова была природа человеческой души № 1. Эта душа крови описана в Книге Бытия (9:4-5). Кровь – это душа Адама! Из Материнского источника произошла красная земля Адама в первичном творении, вот почему раввины иногда называют Адама «Кровью мира»! В семитских языках, ассирийском и древнееврейском, слово «Адам» означало «кровь» – просто кровь, как красный цвет. Одно время считалось, что в клинописных текстах упоминаются две первобытные расы людей под именами Адаму и Сарку; но теперь известно, что эти имена означают два принципа – женскую материю и мужской дух, индусскую пурушу.

На этой примитивной стадии зарождаются легенды, которыми мы были так прискорбно введены в заблуждение или так глубоко озадачены!

В первом повествовании о сотворении человека, в еврейском генезисе, он создан по образу элохимов, которые были семью изначальными стихийными силами, ставшими небесными хранителями времени на небесах (на их втором этапе) и, в конечном счёте, семью планетарными духами. На этой ранней стадии развития общества мужчина происходил от матери один! Во втором творении (поскольку их два) женщина происходит от мужчины как прародителя. Первый рождается из крови, вторая – из кости, представляющей собой тип мужской субстанции. И эти два источника, женский и мужской, предоставляют Павлу два доктринальных типа, когда он говорит: «Как в Адаме (плотском человеке) все люди умирают, так во Христе (духовном человеке) все оживут!» Здесь истинная интерпретация не может быть получена без помощи примитивной физиологии; она зависит не от какого-либо воплощения басни как факта в более поздней истории, а от применения мифических персонажей для передачи мистического смысла в так называемых «мистериях», которые были очень просты в своей первоначальной фазе – фазе, которая является объектом нашего нынешнего исследования.

Псалмопевец ссылается на этого Адама, когда говорит: «Не надейтесь на сына человеческого; выйдет дух его, и он возвратится в землю свою. В тот самый день исчезнут его намерения». Противоположностью этому был Сын Божий, второй Адам, человек с небес, Христос, или бессмертный дух; короче говоря, более поздний тип человеческой души! Первый Адам олицетворял человека, или творение семи душ, и семь элохимов, поэтому в семитских легендах говорилось, что его голова доставала только до седьмого неба. Второй Адам, или Христос, достигает восьмого неба, как высоты; или, позже, он начинает представлять десятеричное небо как Адам Кадмон каббалистов.

У таитян, чью Великую Мать зовут Ева (или Иви), есть такой же физиологический миф! Они говорят, что первые люди были созданы из Араэи, или красной земли, и жили на ней до тех пор, пока не был изготовлен хлеб – хлеб, который обычно бывает из кукурузы, зерна или семян, то есть мужского начала.

Все мужчины изначально произошли из материнства – и в этом мифическом творении мужчина действительно был создан из женщины, а не женщина была взята из мужчины, что, по необходимости, было более поздним творением, в соответствии с [моралью] социологии. Мистерия женщины, взятой из мужчины упоминается в египетском «Ритуале», или «Книге мёртвых». Говорящий произносит: «Я знаю тайну о том, как женщина была взята из мужчины». Суть этой тайны была физиологической.

Гораздо более древняя тайна заключалась в том, что женщина создавала мужчину из красной земли, или крови. Затем было сделано предположение, что мать вдохнула дыхание жизни в свой эмбрион. А дыхание, праджня, джива, или ба, составляет душу № 2. В различных легендах человек был создан из красной земли, и чернокожие жители Виктории говорят, что их создатель, Панджел, вдохнул дыхание жизни, или душу дыхания, в свой пупок. Это были первые две души из семи, потому что кровь обеспечивала элемент плоти, или формы, а дыхание было первичным элементом жизни. В описании смерти индейцев племени юни говорится, что из человека выдавливают воздух так, чтобы он забыл обо всём.

А теперь перейдем к догматическим построениям!

Кровь и дыхание, будучи двумя первичными элементами, или душами жизни, впоследствии стали двумя великими видами жертвоприношений. У кафров племени амапонда, когда новый вождь приходит к власти, существует обычай крестить его в крови своего брата или какого-нибудь близкого родственника, которого для этой цели предают смерти; а на Фиджи, когда спускали на воду каноэ вождя, приносили в жертву несколько человек, чтобы их души (или дыхание) приносили ветер удачи в паруса корабля. Именно из-за их естественного происхождения эти две души – кровь и дыхание – обычно оставались в воде, и дыхание использовалось для повторного сотворения, или возрождения, ребёнка при христианском крещении. Все наши религиозные обряды и церемонии должны быть прочитаны задом наперёд, как на иврите, чтобы их можно было понять.

Наблюдение о том, что кровь, первый фактор примитивной биологии, была основой, используемой природой для создания будущего человека, вероятно, является источником суеверия о том, что при строительстве города, крепости, моста или церкви прочный фундамент должен быть заложен на крови; отсюда и первобытная практика погребения живого ребёнка, телёнка, собаки, козы или ягнёнка – агнца, закланного от основания мира, что является митраистским и христианским пережитком, имеющим одинаковое значение, с кровавым и варварским обрядом замуровывания жертвы в качестве основы здания. Иногда, как в легенде о Вортигерне, краеугольный камень должен был быть омыт кровью ребёнка, рождённого матерью без какого-либо отца; как и дитя Гора, которое было ребёнком только Матери-Девственницы. Это египетское учение, и как таковое его можно понять. Оно было применено к Гору, запертому в области уничтожения, или трансформации (Skhem), где его символом была Красная Мышь.

Как дыхание жизни было своего рода душой, так и пар от пищи или благовония, приносимые в жертву, были формой дыхания жизни, преподносимого духам умерших или богам. Мотивы и значение многих любопытных обычаев могут быть поняты только на основе этих физических оснований. Например, канадские индейцы, убив медведя, заклинали душу животного не сердиться на них, а затем, зажав трубку между его зубами, выдували табачный дым обратно ему в рот и таким способом символически возвращали то, что они только что отняли, – его душу дыхания. В описании египетского Ритуала говорится: «Воскуривайте большое количество благовоний, это оживляет дух». Также вместе с благовониями было необходимо принести в жертву капли крови из сердца коровы. Евреи приносили в жертву и кровь, и дыхание (благовония). Филон объясняет, что приношения ладана, возложенные на золотой алтарь во Внутреннем храме, были более святыми, чем приношение крови снаружи. Мистический смысл этого, по его словам, должен быть исследован теми, кто стремится к истине в соответствии с гнозисом. Кровь и дыхание сохранились также в кровавой облатке и благовониях римского Ритуала.

Теперь нам нужно вернуться к этой Душе Дыхания, чтобы добраться до истоков темы переселения душ, которая была развита в области значений более поздних доктрин теми, кто не знал о её начале. Дышать и переселяться – синонимы в египетском языке, обозначаемые словом сен (sen). Но переселение души дыхания не является ни физическим, ни духовным в современном понимании; это доктрина, совершенно отличная от доктрин пифагорейцев и эзотерических буддистов, которые оба произошли от одного и того же первоначального источника, но были извращены до такой степени, что перестали представлять собой древнюю форму человеческой мысли, и поэтому ни для кого другого они не могут подтвердить подлинность чего-либо в этом мире.

С первоначальным появлением души дыхания возникло представление о душе предков народа, племени и тотема, что по необходимости было тогда настолько всеобщим, насколько половые связи были обычным явлением. Комментатор «Аналектов Конфуция» говорит: «Мои собственные животные духи – это животные духи моих предков». Другой учитель китайского языка говорит: «Хотя мы говорим об отдельных людях и отличаем их друг от друга, на самом деле существует только одно дыхание, которое оживляет их всех. Моё собственное дыхание (или дух) – это то же самое дыхание, что и дыхание моих предков». Эта душа Дыхания, воспринятая и выраженная таким способом пантеистически, могла переселяться и действительно переселялась; могла перевоплощаться и перевоплощалась. Став индивидуализированной и отделённой от души предков, она воплощалась; и, вернувшись, она снова сливалась с общей душой.

Царь (египетский Анк), который никогда не умирает, впервые был основан на общей душе человечества, а не на перевоплощающейся душе одного человека. Таким образом, идея перевоплощении была верна для общей души предков, но, будучи продолжена на более позднем этапе развития социологии и применена к индивидуальной душе, она является подлогом – ложным представлением первоначальной доктрины. Основу всех воплощений и перевоплощений следует искать в первобытном анимизме общей, родовой или пан-души, осознанной впервые. На этом этапе размышлений именно наша душа приходит, уходит и возвращается снова – не моя душа и не ваша; и впоследствии перевоплощение души продолжалось как перевоплощение душ, когда души были индивидуализированы здесь, на земле, отцом, пришедшим, чтобы признать своих собственных детей; но это было следствием неверного шага и неверного вывода.

Считалось, что дыхание, или душа, умирающего снова входит в мир живых. Таким образом, алгонкины хоронили их души, которые, как предполагалось, должны были вернуться в будущих матерей, когда те проходили мимо! Это была душа дыхания, которую можно было вдохнуть, отсюда и практика вдыхания душ. Согласно римскому обычаю, вдохнуть последний вздох или уходящую душу умирающего человека было привилегией ближайшего родственника.

Но душа, основанная на простом дыхании жизни, которое мать вдохнула в эмбрион, чтобы оживить его, была не такой уж и прочной! Говорят, что африканское племя динка отвергает идею бессмертия, потому что их душа – «всего лишь дыхание!», в чём они согласны с некоторыми современными атеистами; потому что со смертью этот признак жизни явно прекращается! Таков был бы аргумент изначальных позитивистов, которые не продвинулись дальше своей второй души – души дыхания.

Третьим элементарием является так называемая астральная тень, или призрачная душа. Когда-то я думал, что исходным образом может служить тень, отбрасываемая телом, или изображение, отражённое в глазу. Но она больше, чем это! Есть тень, которая не является призраком. Доктор Тайлор говорит, что призрак, или фантом, увиденный сновидящим или провидцем, подобен тени, и, таким образом, привычный термин «тень» используется для обозначения души! Однако происхождение не таково, как доказывает египетская тень, или кхаба (khaba). Кхаба, или третья душа, – это лёгкая, видимая, но не осязаемая оболочка ба, или души дыхания. Кхаб (khab) означает «покрывать», «вуалировать», «накрывать сверху». Это слово применяется к затемнению; а что такое тень в знойной стране, как не покрытие? Отсюда и образ третьей души – египетский зонтик от солнца! Именно так мысль овеществляется. Но они ни нуждались [в подобном образе] и ни изобретали зонтик от солнца, чтобы изобразить что-то вроде тени, видимой во сне! В Тексте умерший радуется, что его тень, покров, или кхаба, не была снята с его ба, или второй души, после смерти. В буквальном смысле, он не потерял свою оболочку! Говорят, что ба, в отличие от тени, дышит. Она изображается в виде человеческой головы на теле птицы, и её можно увидеть в Аменти, когда она проходит через ад в сопровождении своего зонтика от солнца, как укрытия в раскалённой стране! Она сохраняет форму, дыхание и тень или покрытие. Египетский зонт от солнца – это и опахало, на самом деле тень от дыхания. Их символика была очень близка к естественным фактам!

У кхондов теневая душа умирает, когда распадается тело, что показывает, что тень у них была телесной душой. Гренландцы также признавали две души – тень и дыхание.

Четвёртая душа – это интеллект, форма разума, как способность воспринимать, запоминать, выражаемая шотландским mind, «думать» или «помнить»; египетским ment – запоминать. «Совершая свою трансформацию в Душу» (Ритуал, стих 85), умерший восклицает в этом образе: «Я – Восприятие, которое никогда не погибает под именем Души», как простого дыхания. Третья душа – это чувственное восприятие, или телесный дух, четвёртая – интеллект, который заметно развивается у растущего ребёнка, пятая – это животная душа, которая зримо нисходит на мужскую природу в период полового созревания, и не ранее этого. Это была первая среди душ, которая, как было замечено, обладала способностью увековечивать себя в этой жизни! Ни один ребёнок не обладает такой силой; следовательно, считалось, что на данном этапе ребёнок не обладает такой душой, и поэтому в другом догматическом построении говорилось, что дети, умершие в возрасте до полового созревания, НЕ имели души! У них была душа крови и дыхания, а также астральная тень, или, как говорят египтяне, оболочка; они не были лишены разума; но способность к размножению составляла субстанциональную или самопроизводящую душу! Таким образом, именно на этом основании предполагалось, что дети, умершие до того, как душа возмужалости снизошла на их природу, чтобы преобразовать её в период полового созревания, не имели субстанциальной или самопроизводящей души. Это объясняет суеверие о том, что после смерти они бродили как эльфы, или элементарии, по окраинам этой жизни, не имея возможности попасть в другой мир. Считалось, что младенцы-элементарии ходят и странствуют как эльфы, феи и домовые в поисках души или в поисках имени, поскольку присвоение имени было одним из способов формирования личности или передачи души ребенку!

Это может быть проиллюстрировано шотландской историей: в Уиттингеме, в Шотландии, был замечен бродивший по округе «некрещёный младенец», который не смог закрепиться на пороге иного мира, поскольку был лишён принципа взрослости, или души № 5. Многие видели его, но никто не осмеливался заговорить с бедным малышом, опасаясь, что придётся отдать ему свою душу. Однако однажды вечером пьяный мужчина обратился к элементарию: «Как дела, утречко добренькое, Коротышка-Гамашка?» (короткие чулочки без подошвы, как и сам ребёнок!) И элементарий, которому дали имя, радостно воскликнул: «О! Здорово, у меня есть имя! Они называют меня Коротышкой Гамашкой из Уиттингема!» – и исчез, заполучив свою душу через получение имени. Эти неразвитые маленькие духи стали «маленьким народцем», населявшим волшебный мир.

Суеверия до сих пор сохраняют следы корня этой истории, например, суеверия о домовом. Это очень полезный работник, который добровольно и преданно служит по ночам в доме или днём на ферме. Но покажите ему пару брюк, и он сразу исчезает, как Айкендрум (Aikendrum), домовой из Бледнока. Причину этого так и не удалось разгадать, если не считать объяснённого здесь естественного происхождения. Брюки – это принадлежность той мужской души, которой домовой никогда не обладал, и бедный маленький элементарий не смог бы смириться с этим значительным напоминанием о роковом факте!

Теперь обратите внимание, что на этом изначальном строении души основан обряд крещения и присвоения имени (имени отца). Учение о наделении душой по доверенности является очень общим! Отсюда и бог-отец и бог-мать, или отец-бог и мать-бог в более ранних верованиях, которые олицетворяли взрослый творческий источник. Отсюда также ложное утверждение христианской церкви о том, что она может спасать души детей благодатью крещения, в ответ на столь же ложную веру в то, что в противном случае дети были бы потеряны или остались бы без вечной души! В России дети, которые умирают некрещёными, вообще не регистрируются; они не учитываются (или не учитывались) законом в данных о смертности! Какое влияние должна оказывать такая система на благочестивых, невежественных и слабоумных, заставляя их обращаться в лоно веры поскольку, как предполагается, только это откроет их детям единственную дверь в вечную жизнь! Таким образом, современные клерикалы используют фетишизм древних знахарей в форме религиозных догм, суеверных доктрин и обрядов, предполагающих спасение.

Именно на этой стадии развития души естественным образом зародилось учение о спасении посредством самокастрации, и люди, чтобы спасти свои души, лишали себя пола, становясь евнухами ради царства Небесного; учение о спасении, которому учил Христос в Евангелии от Матфея, было воплощено в жизнь через кастрацию христиан, которые, подобно русским скопцам, с нетерпением ожидали наступления тысячелетия, когда все будут самоповреждёнными. Во фрагменте «Египетского евангелия», который цитируют как Климент Александрийский, так и Климент Римский, говорится, что Саломея спросила Христа, когда должно наступить его Царство, и он ответил: «Когда мужчина с женщиной станут ни мужским и ни женским». Здесь это Христос, о котором можно было бы сказать при необходимости, что он является Духовным Христом одного или обоих полов. Это также Христос Павла, когда он говорит: «Нет ни мужчины, ни женщины, ибо все вы одно во Христе». Христианские буквалисты стремились достичь такого типа, избавляясь от пола!

Из этого следует, на том же физическом основании, что женщина не обладает душой, или, по крайней мере, этой конкретной душой, основанной на принципе мужественности, и что на данном этапе мышления она должна черпать свою самопроизводящуюся душу из мужской природы – если вообще сможет. В египетской сказке о двух братьях (в которой мы находим историю об Иосифе и жене Потифара) младший из них лишается своей мужественной души, после чего он говорит своей супруге: «Я также женщина, как и ты». Здесь, значит, к женщине тоже относятся как к несмышлёному или бездушному ребёнку! Некоторые отцы христианства утверждали, что у женщины нет врождённой души, что доказывает, что они не могли быть спиритуалистками ни в каком практическом смысле! Они считали, что женщина представляет собой всего лишь материю (нашу душу № 1), деградировавшую и проклятую со времён грехопадения человека, и может быть спасена только через деторождение, как учит Павел, то есть по милости мужчины и с добавлением более поздней души. Индийские кхонды, которые не выходили за рамки обще-родовой души племени, связывали это с мужской силой и считали, что женщина не является создательницей души; и они на самом деле убивали своих детей женского пола, потому что последние разделяли душу предков племени, не внося свой собственный вклад в резервный запас, и таким образом лишали мужчин части их собственной души. Поскольку они оставляли всю свою мужественную душу при себе, то были достаточно храбры, чтобы захватывать женщин и жён из других племён; и таковы были их аргументы в пользу детоубийства младенцев женского пола в их собственном племени! Турки, как и другие народы, считают, что у женщины нет души (я пытаюсь показать естественные основания для такой веры!) и что если она возродится во время воскрешения, то только в образе мужчины. Этот догмат также поддерживался Августином и другими отцами христианства; и он смутно сохранился и по сей день у мормонов, чьи жёны сочетаются браком с мужчинами, чтобы у тех, кто по своей природе бездушен, оставался шанс быть воскрешёнными в последний день спасительной силой мужа; следовательно, чем больше жён вступало в брак, тем больше душ спасалось.

Этот догмат о мужской душе иллюстрируется в Египте образом шебти (shebti) умершего. Египтологи, такие как Мариетт, были озадачены, пытаясь понять, почему в гробницах находят «двойника» умершего, который всегда является фигурой бородатого мужчины, символизирующего как образ воскресающей женщины, так и образ мужчины. Это было потому, что на определённом этапе развития мысли (по отношению к физической основе), женщина должна была возродиться (если вообще могла) по образу мужской души (души № 5). Таким образом, потенциальное бессмертие женщины здесь ставится в зависимость от мужчины, благодаря тому, что примитивная физиология доминирует и определяет более поздний догмат. Здесь, как и во многих других случаях, это пережиток (просто пережиток) ранней натурфилософии! хорошей в своём контексте, но не способной продвинуть нас дальше и только вводящей в заблуждение. Потенциальное бессмертие души – одно из древнейших верований, распространённых в мире, общее для аборигенных и варварских народов мира. Потенциальное, или условное бессмертие, – это доктрина, заново выдвинутая в наше время буддистами-эзотериками и некоторыми библиографами! Но эти последние никогда не смогут докопаться до сути или вообще что-либо определить, споря о нескольких текстах Священного Писания, которые были созданы без объяснения устной скрытой мудрости. О подобных книжниках справедливо можно сказать: «Узрите! вы ничего не знаете!» О таких доктринах, как условное бессмертие, можно судить только по их естественному происхождению! Мы никогда не доберёмся до него, ошибочно принимая то, чего не можем понять, за божественное откровение или вчитываясь в подобные догматы с помощью современной неверной интерпретации.

Теперь нам нужно вернуться назад и узнать о примитивных и нецивилизованных народах, для которых потеря, скажем, памяти – это потеря души. Отсутствие разума может быть ещё одним способом потери души. Как до сих пор считается, можно потерять свою тень, даже если с вас сделают портрет, и это будет означать потерю души! Или, возможно, страдая бронхитом или астмой, вы подвергаетесь очень большому риску потерять свою прану, или душу дыхания.

При таких обстоятельствах фиджиец ляжет и призовёт свою уходящую душу вернуться к нему на грудь; или каренский колдун побежит за бабочкой больного, как они называют его колеблющуюся, блуждающую душу дыхания, и помолится, чтобы она вернулась. И если духовному чародею не удастся поймать бабочку (или психею), потому что она пересекла границу жизни и смерти, он попытается уловить астральную тень живого человека, которая может порхать вокруг, пока её владелец спит со своими шестью другими душами (или любым меньшим числом) в стране грёз; так что, когда он просыпается, он заболевает, чахнет и умирает, потому что его другие души обязательно отправятся на поиски пропавшей астральной тени (или оболочки), чтобы прикрыться ей! Мы улыбаемся такой простоте, но когда Платон или любой другой метафизик, искажающий изначальную мысль излагает доктрину о том, что наше знание является вопросом памяти, а наша наука – просто воспоминание, то это всего лишь софизм, основанный на четвёртой душе ранней философии, который восходит ко времени, когда способность к запоминанию была признана высшим типом ума или души.

Опять же, одной из форм взрослой или мужской души считалось выделение костного мозга, санскритское mearg, или majja-rasa, сок жизни – костный мозг мужественности, или душа из рога и кости. В Аккре есть поговорка, что «костный мозг – отец крови»! В древнейшей биологии кровь была матерью костного мозга. После такого изменения взглядов появилась легенда о том, что женщина была создана из мужчины, подобно тому, как Ева была взята из кости Адама или произошла от души его кости, которая считалась мужской и, как таковая, являлась формой пятой души. Здесь мы можем проследить ещё одно развитие доктрины. На этом этапе умершим приносились в жертву жир и растительное масло как своего рода костный мозг и душа костей: жир, который помещался в чашечки на надгробных плитах погребённых покойников. По сей день краснокожие индейцы свято кладут кусочек жира в рот трупа, приготовленного к погребению, а католики помазывают умирающих маслом, называемым елейным помазанием [или соборованием]. В Египте сама божественность Гора заключалась в сохранении священного масла на его лице; он был помазанником или умащённым елеем, то есть Христом («Летописи прошлого», 10, 164); он был «воскрешён из мёртвых с помощью (и в качестве) славы Отца»; и чьё самое раннее пришествие было в мужской природе, как помазанника в период полового созревания. Следовательно, жир или масло использовались как прообраз первобытной души человека – единственной кости, из которой была создана первая в истории женщина. Эта пятая душа, когда-то была квинтэссенцией мужчины! Когда мозг был определён как физическая основа или материя разума, в результате этого ритуала была получена шестая душа, тогда озирифицированный умерший говорит (гл. lxxviii): «Гор пришёл ко мне от моего отца Осириса!» «Он пришёл ко мне из мозга его головы!» Таков был нус (nous) гностиков, открыватель интеллектуальной души, которым в Египте был бог Птах, или Путах, открыватель, которого я в других местах отождествляю с индийским Буддхой. Индусская буддхи – это шестая душа, а Путах – владыка шестого творения: он также известен как «мудрость первого разума» (см. «Естественное развитие» (Natural Genesis), раздел 9).

Седьмая душа произошла от индивидуализированного отцовства, которое впервые в египетской мифологии было представлено отцом Атумом – эквивалентом буддийской атмы, творческой души. Атум седьмого творения олицетворяет вечное – он вдохновляет дыхание вечной жизни и называется единым неизменным Богом. На этой стадии достижения душа ликует, осознавая, что она создана навечно, и является душой вне времени. Умерший восклицает: «Шу сделал так, чтобы я сиял, как настоящий владыка, и стал Седьмым, когда он явится!» «Я – тот, кто рождён от Севекха!», а «Севекх» означает «семеричный» или «седьмой», как тип достижения, как седьмой в общей цепи. Это «тот, кто выходит невредимым (из смерти); его имя – Неведомый». «Тайна этой души, созданной богами», описывается как, так сказать, «самосуществование», то есть обретение, наконец, постоянной сущности. Её называют «заповедной душой», «порождённой богами, которые наделили её формами». «Происхождение её необъяснимо. Это величайшая из тайн». (Ритуал, глава 15).

Таким образом, в Египте были определены семь душ, которые могут быть сформулированы следующим образом: (1) душа крови, (2) душа дыхания, (3) душа тени или покрывающая душа, (4) душа восприятия, (5) душа полового созревания, (6) интеллектуальная душа, (7) духовная душа.

Первая была формообразующей.

Вторая душа дышала.

Третья душа окутывала.

Четвёртая душа воспринимала.

Пятая душа производила потомство.

Шестая душа воспроизводила интеллектуально.

Седьмая сохранялась постоянно.

И на каждой из этих семи стадий развития появлялись новые ростки мифических легенд или мистических представлений – точно так же, как на семи восходящих сучках бамбуковой трости может появиться новый цветок. Многое из этого, однако, было показано в моём «Естественном развитии» (Natural Genesis) и не может быть повторено сейчас.

Но то, что первобытный и архаичный человек признавал и усваивал семь элементов, один за другим, в виде очертания формы, дыхания, телесной души, восприятия, созревающей души, интеллектуальной души и вечной души, как способ идентификации своих физических элементов и ментальных качеств, – не делает его разлагающимся после смерти на ряд элементарных духов, как это ложно представляют и отстаивают эзотерические буддисты. Никогда не существовало семи душ крови, дыхания, оболочки, восприятия, животной, интеллектуальной и духовной природы, которые могли бы перейти в другой мир в виде семи элементарных духов. Эти призрачные подобия природных явлений, принадлежащие к нашему прошлому я, обладают не большей силой, чем фотографии, не мешающие каждому из нас стать будущим я. Тени, спроецированные Семью, не стали и не могли стать духовными существами в другом мире. Они были всего лишь прообразами для использования в ментальном мире. Они существовали как несколько характеристик, семь линий восходящего ряда, каждая из которых в то время служила для обозначения элемента, отождествляемого с душой или как душа. Мы можем рассматривать их как семь делений на измерителе уровня воды. Семь элементов в природе человека никогда не могли стать чем-то большим, чем семью типами, согласно установленному способу типологии; в то время как эзотерический буддизм рассматривает их как семь потенциальных духов человека, элементариев другой жизни, которые могут либо достичь бессмертия единой и постоянной сущности там, в каком-то отдалённом будущем, либо, из-за недостатка сил для выживания, в конце концов, полностью вымереть. Это не видение будущего, человеческого или духовного; это всего лишь взгляд в камеру-обскуру, выставленную перед собой, которая каким-то тусклым и искажающим образом отражает картину прошлого, лежащего позади. Мы не оставим после себя семь или даже две души, как Оливер Кромвель не мог оставить после себя два черепа, найденные в двух конкурирующих музеях, один из которых (меньший из двух), как говорят, принадлежал ему, когда он был мальчиком!

В природе известных или мысленно представляемых вещей нет ничего, что давало бы нам основание предполагать фундаментальное и устойчивое различие в качествах, составляющих существ, которые принадлежат к одному и тому же биологическому виду. Природа не даёт никаких намёков на то, что мы можем либо породить силу, либо уничтожить способность к сохранению, которую можно назвать бессмертной, – ни намёка на то, что мы можем совершать бесконечные самоубийства и положить конец существованию, так же как мы не можем инициировать собственное начало. Именно здесь, как это часто бывает и в других случаях, древний способ выражения стал современным шаблоном для мышления. Эзотерические буддисты, как и первобытные христиане, были введены в заблуждение типологией, которую они не смогли интерпретировать. Конечно, если вы приписываете неразвитому существу только человеческую форму, способность дышать, астральную тень и проблеск земного разума, вы можете легко создать доктрину условного бессмертия, но я утверждаю, что она основана исключительно на схеме этой примитивной характеристики человека, которая была верна лишь условно. Не было такого времени, чтобы взрослый мужчина не обладал, по крайней мере, пятью из семи принципов, или душ, – принципами крови, дыхания, тени, восприятия и животной души, – каким бы незначительным ни был его интеллект. По крайней мере, четыре из этих душ – душа крови, дыхания, разума и размножения – принадлежат животному наравне с человеком; поэтому мы находим, что индейцы сиу приписывают медведю четыре души. Единственный возможный элементарный дух человека – это ребёнок, который умер до достижения совершеннолетия, и которого можно узнать. Короче говоря, эти семь не были душами во плоти, которые, выйдя из последней, могли бы стать семью категориями духов, относящимися к человеку. Семь элементов, семь принципов на семи ступенях развития единой жизни становятся семью персоналиями или личностями исключительно в качестве способа выражения, классификации в соответствии с этими первичными типами. И, будучи элементами, в том случае, когда о них говорят как о персоналиях, они, естественно, становятся семью элементариями; и, будучи элементариями в этом биологическом смысле истинного эзотерического учения, они смешиваются с семью силами элементов, или элементалами и их прототипами, которые никогда не существовали и не могли существовать как личности – никогда не были живыми существами. Отсюда ужасающая путаница среди современных отголосков древней мудрости и неопределенность эзотерического буддизма в вопросе об элементалах. В «Естественном развитии» я проследил семь сил стихий до их происхождения во внешних явлениях. Можно также проследить семь элементариев в природе человека, насколько это возможно.

В «Надписи Уны» («Летописи прошлого», 2, 8) говорится, что к этим семи душам фараона взывали «больше, чем ко всем богам». Это были божественные предки, манесы, которым поклонялись в Египте «Шус-эн-Хар», или последователи Гора, за тринадцать столетий до появления Менеса. Поскольку их семь, они идентичны семи ману, риши, элохимам и прочим гебдомадам, встречающимся в других местах. Их происхождение таково. Семеро, которые предшествовали Восьмому, рассматривались как прародители единой вечной Души, Гора, Христа или Будды, и стали формой предков, или манесов, природа которых частично определяется числом Семь. Они никогда не были духами отдельных предков! Они возникли как семь человеческих элементариев, а не как призраки, появившиеся в группе из семи человек. Объединив эти семь и соотнеся их с семью стихийными силами, признанными во внешней природе, мы имеем ту запутанную смесь элементариев и элементалов, по поводу которой, как нам говорят, адепты очень скрытны.

Семеричность душ можно проследить от начала до конца с помощью египетской доктрины перевоплощения. Итак, источник крови, из которого сформировался эмбрион, был оживлён и преобразован в душу, которая дышала. Дышащая душа обрела покрытие и преобразовалась в телесную душу тени; та трансформировалась в разум. Разумный юноша превращается во взрослого, когда в период полового созревания проявляется животная душа, или созидающий дух. Взрослая душа преобразуется в древнееврейскую нешаму, мудрую душу, или индусскую буддхи, душу установления, а она – в душу, которая воскресала, представленную богом Атумом, в котором отцовство в конечном итоге индивидуализировалось в качестве родителя вечной души; также – древнееврейским Адамом, чья голова достигала седьмого неба. Это учение о трансформации и объединении различных индивидуальностей в одну личность кладёт конец семеричности и различным назначениям нескольких человеческих принципов после смерти, которые уже должны были достичь целостности посредством единства, чтобы в этой жизни могла существовать личность, или эго. Ни одна из семи душ не обрела постоянной личности, и, поскольку они были всего лишь семью рудиментарными факторами в развитии конечной Души, они не могли стать семью духами как реальностями, или призраками, в другой жизни. Каждое старшее я было погружено в настоящее, и, следовательно, эти семь не могли быть ни одномоментными, ни совпадающими по времени, за исключением случаев, когда они были поглощены в тождественность единства.

Гермес описывает единую душу вселенной как входящую в пресмыкающихся существ и преобразующуюся в душу водных существ, а затем в душу существ, живущих на суше; и воздушные существа превращаются в людей; и человеческие души, обретшие бессмертие, превращаются в духов, и таким образом они поднимаются в область неподвижных звёзд (или богов), которая является восьмой сферой; и это – самое превосходное блаженство души! Но это была единая душа жизни, а не восемь или семь индивидуальных душ. Восьмая была бессмертным цветком на человеческой ветви.

Худший вид привидений в этом мире – это не духи умерших людей, а призраки несуществующих идей; тени, отбрасываемые на облачную завесу загробного мира теми понятиями, которые были лишь прообразами и фигурами здешних человеческих реальностей, а не собственно понятиями с самого начала. И эти семь или другое число разных я, принадлежащих одной личности, оставили свои тени в области метафизики, которая в корне нарушена этим расщеплением единой личности на отдельные я, будь то семеричные, пятиричные, четверичные, тройные или только второстепенные. Кроме того, эти призраки изначальной натурфилософии начинают появляться среди нас и пытаются выдать себя за подлинные духовные феномены. Буддийское различие между личностью и индивидуальностью было необходимым и объясняется индивидуальностью, которая может включать в себя семеричную форму или продвижение личности; семь личностей в одном эго, подобно «Трём лицам и единому Богу» в Троице. В процессе развития доктрины объективное перерождение в серии человеческих жизней, или духов, было заменено перерождением эго в личность на различных стадиях и уровнях преобразования единого существа, тогда как первоначально перерождения были субъективными, будь то биологическими или психическими, и ограничивались только одной жизнью в её последовательных стадиях трансформации. Кроме того, эти семь душ все объединены в восьмой. Это восьмое число из семи упоминается в Книге Откровения, где числа Гнозиса обозначают Мудрость. Зверь, который есть Восьмёрка, также – из Семёрки! В Египте это был лунный Тахт-Смен, восьмой, или бог солнца с семью душами; в Индии – бог с семью руками. Восьмой также представлен Буддой, из которого исходят семь будд, или ману, и гностическим Христом, которого называют восьмилучевой звездой плеромы, или божественной главой, состоящей из семи более ранних сил, о которых сказано:

«Тогда из благодарности за великое благотворение, дарованное им, вся плерома Эонов в едином замысле и с единым желанием и, с согласия Христа и святого духа, также их отец, окончательно утверждая своим одобрением их достижения, собрали вместе всё, что в каждом из них состояло из величайшей красоты и ценности; и, сочетая все эти достижения так, чтобы искусно соединить их в единое целое, они создали существо самой совершенной красоты, настоящую звезду плеромы и совершенный плод (её), а именно, Иисуса. О Нём они также говорят под именем Спасителя, Христа, а также по отечеству – под именем Логоса и Сущего Всего, потому что он был создан из достижений всех».

Таково гностическое описание Христа как восьмого, в котором Семь Душ достигли кульминации. В гностической системе семь духов также возобновляются как семь ангелов, которые передают вечную душу человеческому существу.

Вы можете увидеть их в «Христианской иконографии» Дидрона в виде семи голубей, парящих вокруг Девы Марии, которая носит Христа в эмбрионе – того, кто, будучи восьмым, стал выше ангелов. Гностики также утверждали, что голубь символизирует Христа как восьмикратная единица, или прославленная Огдоада; число Голубя, записанное греческими буквами, равно 801. Отсюда и нисхождение Голубя, который пребывал на Иисусе, когда он достиг Христобытия; этот символ доказывает и идентифицирует символическую и неисторическую природу происшествия, а также гностический характер суммарного Христа.

Осёл, тифонический тип лунных проявлений, аналогичным образом был представителем Слова или Логоса и также воспроизводился как Восьмой – подобно повторяющейся ноте в музыкальной гамме. Хорошо известно, что рёв осла – это чистая октава в его диапазоне; и это сделало его выразителем Слова или Логоса, который был Восьмым. Мы читаем в «Ритуале» (гл. 125): «Великие слова произносятся Ослом!» А в древнеегипетском языке осёл имеет имя Иу или Иао. Восьмая была Седьмой Душой, первой персоналией в Гебдомаде, которую Бог-отец впоследствии воспроизвёл как своего собственного Сына. Это был Иу-эм-хепт (хепт значит 7) в Египте; ослоголовый Иао-Саваоф и Иао-Хнуби у гностиков. Выраженный посредством внешних явлений, это был Солнечный жизнедатель, который ежемесячно или ежегодно воспроизводился Матерью-Луной; отсюда возрождение или воскрешение, которое всё ещё зависит от полнолуния на Пасху; тот, кто стал Господином первого дня, или воскресенья, вместо седьмого дня, или субботы.

Поскольку божественное Отцовство было, наконец, установлено в Боге, или высшей из семи душ, именуемой Атум-Ра, или Осирисом в Египте, Вишну в Индии, Адамом в греческих мистериях, или Иеговой у евреев, его представитель, был олицетворён как божественный сын Бога-отца, в ком достигнута октава, и Бог-глава всех сил или душ воспроизводится точно так же, как восьмая нота в музыке – это нота повторения, воспроизведения или повторного проявления. И этим восьмым был, как известно, Христос как Иу-ем-хепт, сын Атума, которого называют «Вечным Словом». Этим восьмым, как выразителем семи, был также Хар-Хути, Владыка Огней и Прославленных Избранных, бог, чьим знаком является пирамидальная цифра 7 в Египте; Кришна Агни, или Будда в Индии; Ашшур в Ассирии; Пан, повелитель семи свирелей, в Греции; и гностический Христос, которого называют Тотем, Всё, который был сформирован из достижений всех Семи, идентичен Будде, который является результатом семи будд, результатом их «Коллективного Разума», называемого Ади-Буддой, или изначальным буддой, намекая на этот процесс развития; и символом которого, подобно символу Христа и Гора, является звезда с восемью лучами! Христос, или Митра, или Гор, олицетворял ту высоту, или октаву достижений, к которой стремился гностический адепт, и которую Павел обозначает как взрослого человека, и меру роста полноты Христа, или своего рода божественного Октавия!

Такова была природа «Мудрости», которую такой гностик, как Павел, посвящённый и совершенный, проповедовал среди совершенствующихся; и было бы бесполезно говорить такое среди агностиков, исповедующих плотскую веру. Это был мистический Христос, который пришёл ЧЕРЕЗ и КАК Святой Дух; и также Иисус преображается во Христа, когда Святой Дух нисходит на него во время его крещения! Но в том же Евангелии говорится, что после этого преображения Святой Дух ещё не действовал в нём (или не передавался), потому что Иисус ещё не был во славе. Для истинных гностиков святой дух действовал всегда; но здесь мы видим, что само его существование сделано полностью зависящим от личности и смерти Иисуса через процесс установления новых дат и превращения его в создателя всего этого исторически. Варнава знал лучше. Он отождествляет Христа с человеком восьмой Души, который воскрес на восьмой день Творения!

Здесь высота была синонимична и идентична цифре восемь! Эта высота представлена в буддийских, гностических и митраистских мистериях лестницей из восьми ступеней, причем восьмая, или сама высота, является вершиной достижения, местом достижения совершенства; и таким образом, октава была завершена, в конце концов, в состоянии Будды, в состоянии Илии, в состоянии Христа, или божественного человека дохристианских религий; таково же и естественное зарождение восьми путей и восьми троп буддизма.

Гностики говорили, что спасение было принесено Огдоадой, а олицетворением Спасителя был мистический Октавий: высший человек восьмого творения! В «Признаниях Клементины» Пётр говорит, что существовал Идеальный Человек, который имел право на имя Мессия, потому что евреи называли своих царей Христами, римляне – кесарями, а египтяне – фараонами. Это правда. Каждый из них ДЕЙСТВИТЕЛЬНО представлял один и тот же изначальный тип. Римский Кесарь, волосатый, возмужалый, или Помазанник, был олицетворением этой высшей души, которая также является восьмой и, как оказалось, также по имени Октавиан, который был первым императором! (Родился в 63 году до н.э., назван Августом в 27 году до н. э.) Согласно христианизированным легендам о Сивилле, римляне хотели поклоняться Октавиану как божеству, но Сивилла показала ему грядущего Христа на коленях у Богородицы, после чего он сам отказался от поклонения, снял свою диадему и стал поклоняться будущему ребёнку! Тем не менее, Октавиан был таким же хорошим историческим воплощением мифического и мистического Христа, каким мог бы быть любой личностный Иисус; или, скорее, и то, и другое было одинаково невозможно для тех, кто знал.

Можно упомянуть ещё один гностический способ иллюстрации этой тайны. Верховная личность была достигнута на восьмой ступени вознесения, и высший знак этой личности, местоимение «Я» (англ. I), было конечным результатом и репрезентативным знаком семи гласных звуков. Нашей [английской] буквой I в коптском языке были ай, эи, эта или ида, которые имеют числовое значение восемь. Семь гласных, говорили гностики, прославляют Слово, и они произносились в виде одного звука, «О» или «Ай». Таким образом, октава была завершена, высота достигнута и выражена в единственном буквенном знаке – «я» личности. В греческих мистериях к Богу также обращались с поклонениями; возможно, с «8 поклонениями», которые существуют в Египте и Китае. Это был ещё один признак Восьмой Души, имеющий числовое значение восемь в сотнях. Этот знак сохранился как вокатив «О!» религиозного устремления.

Таким образом, согласно Гнозису, Семеро были всего лишь группой проявлений, которые в конечном итоге развились в непреходящую сущность, саму вечную душу, в которую они преобразились после смерти; вновь появляющийся, проявляющий себя дух, который олицетворялся как полностью пробуждённый Будда или мистический Христос мистерий. Таково было открытие Христа как порождения человечества, которое впервые было продемонстрировано спиритуализмом – этот образ был продолжен как соединение мифического с мистическим! Это был «Истинный Логос», о котором писали Филон и Цельс: «Небесное и неразрушимое порождение Божественной и Бестелесной природы», гностический «Свет, озаряющий каждого, кто приходит в мир», а не та земная тень, отбрасываемая на фоне невежества, называемая историческим Христом. Таково было происхождение и способ создания, этап за этапом, Христа Гнозиса; божественного человека, человека с небес, описанного Павлом, Христа тех, кто знал, эволюция которого теперь прослеживается шаг за шагом до его кульминации; Христос того духовного загробного существования, которое было продемонстрировано в мистериях медиумизма, которого называли сыном Божьим, а также сыном человеческим, потому что сын как представитель подразумевал отца как родителя! Это было в мистической фазе. В нравственном аспекте Гор, Христос или Будда были представлены как образец для всех людей, высший тип достижения для тех, кто поднимался по лестнице из восьми ступеней. Это не был портрет какого-то одного человека, который мог бы достичь совершенства раз и навсегда как представитель всех людей. Это была роковая ошибка христиан – людей, которые не знали, – равно как и ошибка тех эзотериков, которые только притворяются, что знают. Самым ранним способом достижения этого состояния Христа, или состояния Будды, было достижение состояния транса и становление духом среди духов. Это было морально обосновано на втором этапе, когда достижение цели стало зависеть от практики определённых спасительных добродетелей. На заключительном этапе обращение к вере по христианской схеме заняло место и того, и другого!

Определённо доказано, что Христос – это всего лишь прообраз, идентичный Гору, Иао-Гептактису, Будде или Пану из предшествующего культа. Согласно Иринею, гностики Валентина отождествляли Спасителя с Паном, который в латинском тексте называется Христум. Пан, конечно, был более ранней персонификацией Всего, или «Сущим Всего». Тип и происхождение едины, под каким бы названием они ни назывались. Следовательно, Пан, или Аристеус, с семиствольной флейтой в руке и овцой на плечах – это Христос, Спаситель, Добрый Пастырь, изображённый в римских катакомбах, а не исторический Иисус, изображения которого там нет.

Христос или Будда гностиков не мог стать плотью раз и навсегда, поскольку он был высшим плодом и завершённым цветком всякой плоти на кульминационной стадии духовного достижения при жизни и духовного проявления после смерти. Христос, будучи бессмертным принципом и самой жизнью, не мог быть предан смерти; так что «искупление смертью Христа» с самого начала является фундаментальным заблуждением. Здесь, как и в других вопросах, суть всего, что хочет сказать автор этих строк, заключается в том, что физическое удовлетворение – это всегда и везде доктрина заблуждения. Историческое лицо не могло подтвердить существование Будды. Применительно к Христу это не имело никакого значения. Принять такую версию могли только те, кто не был гностиком или спиритуалистом и совершенно не знал о природе проявителя. Это был тип бессмертия, но не в виде мумии на земле, а в виде звёздного Гора; как Ка, или прославленное видение, вновь появившееся из тьмы смерти; как воскресший Христос, появившийся на горизонте воскресения; Гор, чьё имя обозначает того, кто восходит как дух. Ибо, по словам египтян, «только тот, кто выходит из тела», относится к духу, как при жизни, так и после смерти. Искусство покидать тело было общим для древних тёмных рас, и практикуется самыми грубыми туземцами многих стран. Кхонды называют это искусством Млипа, или преображения. Египетский художник по имени Иритсен (11-я династия) говорит, что он знает «мистерию Божественного Слова» и «как создать способ (или форму) выделения и вхождения». Независимо от того, в этой жизни или в другой, все «Мудрые Духи» были едины. «Он стал как один из нас», – сказано об Адаме, когда он умер как «Мудрые Духи». Именно это так называемое магическое искусство создания анормальных состояний и способность к ясновидению в конце концов установили существование постоянной индивидуальности, или души, за пределами Семи Элементариев. И только мистический Христос, утверждённый таким образом, мог явить миру бессмертие, но не путём физического воскрешения из могилы. «Я есмь воскресение и жизнь» относится только к принципу или духу – восьмому, как к тому, кто воскресает вновь, «единственному», как гласит «Ритуал», «кто всегда выходит из тела» – типичному вечному [духу], который предстаёт как бессмертный дух на другом краю могилы! Этот Христос не может стать ДЛЯ НАС историческим или личным, он может быть только В НАС САМИХ! Таково учение Павла, Филона и гностиков, противоположное христианскому учению о физической или плотской вере.

Таким образом, конечная душа, тип или фаза существования не родилась ни как ментальная концепция, ни как результат индукции, ни как тень сна, ставшая объективной; это было продемонстрировано практически как научный факт! Христос гностиков, Филона-Иудея и Павла, небесный человек, или второй Адам, пришедший свыше, был не просто доктринальной абстракцией, но духом или призраком, который можно было увидеть – как это было у Павла в видениях – и который составлял его собственную особую тайну, и его всегда видели те, кто обладал вторым зрением! Даже в том виде, в каком его продолжают видеть современные анормальные провидцы, – этот призрак, согласно свидетельствам, собранным Обществом психических исследований, иногда виден и обычным зрением. Разрисовывая свой образ Ка духовного Эго, прославленного второго я, как тип Вечного Существа, египтяне представляли то, что видели их провидцы, и вы можете доверять им в этом, как и во всем остальном, настолько они были абсолютно правдивы. На самом деле, я думаю, что человеческий разум никогда не обладал таким глубоким чувством истины, как на египетском этапе. Всю жизнь они доверяли истине, и это был их принцип единения в смерти. Озирифицированный покойник говорит: «Я – Владыка Истины, я живу ею ежедневно. Я одухотворён, я стал душой! Я прикоснулся к истине». Их типичным Вечным называют душевную сущность, которая живёт по истине. Перед судом вечной истины обвиняемый утверждает, что он не изменил даже слова в своей истории! Только это было правдой, которая остаётся вечной; и на всём протяжении их прогресса они нащупывали путь в поисках того, что было, в конечном счёте, истинным, и истинным навсегда, – полная противоположность индусской майе, неистинному, или иллюзии. И они подтверждают тот факт, что призрак человека – это живая реальность, окончательная реальность – Гор или Христос. По сравнению с теми, кто знают, потому что видят непрерывность существования за пределами изменений, называемых смертью, потому что обладают способностью воспринимать мёртвых как живых призраков, воплощённых в более разреженной форме, мы все находимся на слепой стороне событий! Они знают, потому что видят, а мы отрицаем, потому что не знаем. У дикаря или цивилизованного человека зрение имеет решающее значение и устраняет все вопросы о возможности видения. Но вернёмся вот к чему. Эзотерический буддизм говорит нам, что высшие принципы, из которых состоит человек, ещё не полностью развиты в том человечестве, с которым мы знакомы на данный момент. Между тем как эта система мышления, этот способ представления, эта семеричность сил в различных аспектах были установлены в Египте, по меньшей мере, семь тысяч лет назад, как мы узнаём из некоторых упоминаний об Атуме, найденных в надписях, которые недавно обнаружены в Саккаре. Я говорю «в различных аспектах», потому что гнозис мистерий был по меньшей мере семеричным по своей природе – и он был элементальным, биологическим, элементарным (человеческим), звёздным, лунным, солнечным и духовным – и, когда мы пытаемся проследить символические Семь через соответствующие им различные аспекты личности, пожалуй, ничто, кроме понимания всей системы в целом, не позволит нам распознать её различные части, отличить одну от другой и определить, что есть что.

Египетский «Ритуал» представляет собой драму доктринальных изменений, связанных с переходом умершего, с его испытаниями и превращениями в подземном мире, которые легли в основу более поздних мистерий, включая греческие, митраистские и христианские. В этом случае умерший снова воспроизводит все семь характерных особенностей, которые легли в основу формирования единой личности, ставшей неизменяемой в восьмой природе. Он перестраивается для другой жизни в точном соответствии с семью принципами, или душами, из которых он был создан в этой жизни. В день подсчёта душ семь составляющих должны быть собраны, посчитаны и объединены в одну. Согласно драматическому представлению, бессмертие зависело от целостности. Все семь главных органов жизни, или проводников Души, были сохранены в виде прообразов. И когда он снова собран в соответствии с образцом, он, как мы говорим, «весь на месте», со всеми его частями и звеньями. Душа могла существовать независимо от сердца, но невозможно было воссоздать её должным образом, не поставив сердце буквально «на своё место». Именно так они разыгрывали мистерию. Умерший кричит: «Не забирай мою душу!» (ба) «Не задерживай мою тень!» (кхаба) «Открой путь к моей тени, и моей душе, и моему разуму (акху), чтобы увидеть великого Бога в день расплаты душ». Один из джиннов говорит ему: «Я соединяю твои кости для тебя. Я оживляю для тебя твои члены; я приношу тебе твоё сердце и вставляю его на место». Затем озирифицированный покойник восклицает: «Я – воздаяние, которое приходит» – «и смысл, который исходит» – то есть, когда его содержание обобщено и УДОСТОВЕРЕНО. Когда его соединяют и обожествляют как составной образ Семи, о Восьмой Душе говорят: «Твоя индивидуальность неизменяема!» Достигнув своей семеричной целостности, он становится Восьмым, пребывающим в покое как непреходящий дух, одним из тех, чья Подлинность удостоверена. Умершего приветствуют так: «Да здравствует Осирис! ты пришёл – твоя ка (его духовный образ, или божественное подобие) с тобой!» и теперь его приветствуют как единственного, кто когда-либо выходил из тела, первейшего из тех, кто принадлежит к солнечной расе; солнце – это высший тип души, как вечный жизнедатель. Он достиг кульминации в том единстве, с которого спиритуализм позволяет нам начать, не прибегая к этим пролегоменам древней физики. Он делает знаменательное замечание: «Я спешу скрыться от Теней!», теней которые использовались нашими друзьями, теософами, для объяснения или сокращения существующих феноменов, называемых спиритуалистическими.

«Третий принцип, или астральное тело, – говорит м-р Синнетт, – это то, что иногда принимают за призраки умерших людей! Кроме того, он может исходить из тела спиритического медиума, но он может представлять собой живое существо не более, чем облако на небе имеет вероятность превратиться в животное, хотя в своей форме оно может иметь ложное сходство».

Подобные мысли вносят сильнейшую путаницу и полностью мистифицируют то, что и так достаточно мистично! Телесная, или третья душа цепи, сохраняется только как тип и потому что когда-то она была высшим представителем души. Души, которые перешли в мир духов, когда душа была всего лишь тенью или покрывающей душой, не стали ни зонтиками от солнца на небесах, ни огнеупорами в аду – они также не могут выйти из тела медиума как такового, даже несмотря на то, что зонтик сохраняется как визуальный образ этой души! И всё же зонтик от солнца имеет такое же право быть отнесённым к элементариям, как и астральная тень или любой другой символ души. Действительно, у сиамцев зонтик от солнца состоит из семи частей. Их священный зонт, который раньше был зонтом королевской власти, имел семь ярусов, что представляло семь небес в мифической фазе и семь душ в мистическом смысле. Дух, вернувшийся на землю в те времена, когда душа была телесной тенью, третьей и самой высокой в ряду, – этот дух был бы Тенью. Поскольку это была телесная душа, то, когда она появлялась, чтобы навестить живых, предполагалось, что она вернётся в тело в могиле и полностью исчезнет по мере разложения тела. Она не могла попасть на небеса тогда, когда предназначенный для этого рай ещё не был оформлен. Будучи третьей в серии, она стала бы призраком, который дожил бы только до третьего поколения – как это было у зулусских кафров! Такая тень никогда не могла быть одной из семи душ, выходящих из тела медиума. В таком климате, как наш, было бы экономично, если бы каждый медиум мог материализовать и развернуть прикрытие подобного типа! Конечно, если вы утверждаете или изображаете душу на этой незрелой стадии развития, у неё не будет разума или памяти, языка или индивидуальности. Это действительно будет тень! И вот она снова появляется среди призраков эзотерического буддизма, но это не есть один из видов Разума, известных современному спиритуализму. С таким же успехом мы можем сказать, что душа крови стала красной мышью, а душа, которая питалась кровью, стала ястребом, и так далее по всей серии типов; что они и сделали в соответствии с системой представления, хотя и не в реальности.

Все семёрки соотносились друг с другом; семь стихийных сил – с семью элементами в человеке; и эти семь душ, или элементарных частей человека, были приписаны семи создателям, или богам, и рассматривались в мифологии как семь творений, каждое из которых имело свой зоотип, такой как красная мышь, ястреб, обезьяна, шакал, змея, жук и крокодил. Было принято семь зоотипов для обозначения семи элементов внешней природы, и они или их эквиваленты сохранялись для выражения семи элементов или душ в человеке. В Египте мышь-землеройка служила типом первой формации, для души № 1, «слепого Гора», как его называли; образ ястреба – для второй души, души дыхания и зрения; обезьяна – для двойника (другого я); шакал – для памяти; змея (или гусыня, снёсшая яйцо) – для отображения превращения во взрослую особь; лягушка (или жук) – для превращения в интеллект; и крокодил, Севех, число семь, – в Провидца духовного, душу как высшую из семи душ. Итак, поскольку душа когда-то олицетворялась красной мышью, несомненно, что душа или призрак будет восприниматься как образ красной мыши; и, соответственно, в немецкой сказке эта душа была представлена как красная мышь, вылетевшая изо рта спящего. Эта красная мышь-душа также упоминается Гёте в «Фаусте». Она и является красной мышью, олицетворяющей первичную душу крови. Германская богиня Хольда, хранительница детских душ, представлена как повелительница множества мышей.

Более того, мышь, несомненно, выживает в своего рода духовном мире; и мы видим это. Так, Луна была местом рождения самых элементарных или рудиментарных душ, потому что это была первая ступень на планетарной лестнице выше подлунной сферы. И вот, мы находим миф о душах, обитающих на Луне в виде маленьких мышей. Индейцы Дакоты говорят, что причиной убывания Луны является множество мышей, которые грызут её и вызывают её исчезновение – мышь является египетской эмблемой исчезновения.

Мышь была прообразом первого Гора, или души № 1. Ястреб – это прообраз души дыхания, или души № 2, потому что, как объясняет Гор-Аполлон, ястреб пьёт кровь, а не воду, и душа поддерживается кровью. Поскольку в этой жизни была душа, которая питалась кровью, душа, покинувшая тело после смерти на этой стадии мышления и самовыражения, будет продолжением прообраза в другой фазе и сфере.

Итак, у нас есть душа или дух умершего, который, как предполагается, выходит из трупа, чтобы пить кровь живых; и первоисточник создания образа вампира, который живёт, только если пьёт человеческую кровь, нужно искать именно в указанном направлении, ибо считается, что кровососущие демоны различных видов – это человеческие души, а не олицетворённые силы стихий. Если вы считаете (как и я), что призрак – это объективный факт в природе, то [согласитесь, что] силы для проявления и образ призрака, который можно было увидеть, могли существовать с древнейших времён, и проявления могли быть ещё тогда, когда биология отождествляла кровь только с душой жизни! Теперь на данной стадии есть не только свидетельства существования преследующего духа (души крови) кровавого призрака, такого как вампир, но и некоторых злых духов, побеждённых магом, подобным Соломону, которые всегда бежали в Красное море, их легендарный дом и место рождения, и тонули в нём.

Это египетское Красное озеро Изначальной Материи! В «Книге мёртвых» некоторые неразвитые и рудиментарные души отправляются обратно, обречённые раствориться в первозданном элементе, и, как говорится в текстах, их подавляют кровью и они совершают своё обычное возвращение к тому, из чего вышли.

Каждый из Семи Принципов, или Влечений, или душ, имел физический прототип, который египтяне сохраняли отдельно – мозг, язык, сердце, желудок и другие органы жизнедеятельности. Таким образом, когда негры племени кроо (Kroo negroes) утверждают, что желудок человека после смерти возносится на небеса, мы можем понимать это как проявление одной из душ, или влечений. Эта душа желудка нуждается в пище. Поэтому неудивительно, что мы слышим о демоне в облике желудка, который бродит в поисках того, кого бы ему сожрать. Это Кефу каренов, желудок странствующего волшебника, который, как считается, охотится за душами людей.

Нецивилизованному и кровожадному призраку предлагались сырая плоть и кровь. Но на втором этапе Душа Дыхания становилась более утончённой и не считалась способной употреблять материальную пищу.

На этой стадии мы слышим о духах, вдыхающих пары и испарения пищи, поглощающих ароматы пищи или благоухание цветов. В общем, мы видим, как предлагаются холодные и горячие блюда – одни из них можно съесть, а другие понюхать – тело и дух пищи, так сказать, преподносятся Телесной Душе Материи и менее ощутимой Душе Дыхания.

Мышь-землеройка, или птица, не имеет никакого сходства с человеком, но у обезьяны оно есть. И на этой третьей стадии наиболее близкое к человеку подобие адаптируется для выражения другого я, или двойника – на стадии третьей души; Тень в Египте является синонимом бога Шу, одним из типов которого является Великая Обезьяна. Обезьяна, как разновидность души, может быть причиной африканского суеверия о том, что люди после смерти превращаются в обезьян; этот примитивный символ был передан буквально. В настоящее время эзотерический буддизм утверждает, что он даёт некоторое представление о семи человеческих расах (которое основано на семи душах) и об эволюции элементарного в человеческое. На третьей стадии, нам говорят, «грядущий человек сначала развил форму скорее гигантской обезьяны, чем настоящего человека, но с развивающимся интеллектом, который оказывал всё большее и большее влияние». Здесь мы можем привести доказательство того, что третья раса является продолжением третьей души и что основу обеих рас можно найти в египетской типологии; ибо гигантская обезьяна в Египте была прообразом третьего элементарного бога Шу, или тени, человека-обезьяны на памятниках!

Марави говорят, что души плохих людей после смерти становятся шакалами; а шакал был ещё одним элементарием, который, возможно, олицетворял четвёртую душу, душу памяти, поскольку он был представлен как хранитель памяти и летописец богов.

Душа также считалась порождением времени! Гермес указывает на каждую душу, которая находится во плоти, благодаря чудесному движению богов по кругу! В «Ритуале» умерший говорит: «Моя душа – от начала, от счёта лет» – и хвастается, что в его теле есть время! Время – это Себ, а душа Себа – это душа полового созревания – наша душа №5. Гусыня, которая снесла яйцо, была прообразом этой души! Гусь – представитель души, рождённой во времени, эквивалент души в соответствии с символическим способом существования, вам нужно только продолжить этот тип в духовном мире или в волшебном мире, чтобы гусь стал идентичен духу, и вы можете ожидать, что найдёте гуся среди элементариев – как, собственно, мы и делаем. В немецкой волшебнологии, или фольклорном спиритуализме, мы находим класс духов земли, или маленьких людей, которые посещают живых; и когда земля за ночь покрывается пеплом, на следующее утро на ней должны быть видны следы гуся или утки. Здесь возвращающийся дух отождествляется с образом Себа или с его прообразом гусём, но это не означает, что человеческая душа вернулась на ногах гуся! Древняя типология существует по-прежнему, и её ещё предстоит интерпретировать.

Воспринимайте её буквально на любом этапе, и вы наверняка ошибётесь, как и те эзотерические буддисты, которые ошибочно приняли древний способ выражения за реальность и продолжили его в будущее человеческой души, применив к развитию человеческой расы, в чём они всего лишь блуждают; делая это, они лишь блуждают в ментальной пустыне, тёмной над головой из-за теней прошлого.

Жук был одним из видов нашей шестой души, символом трансформации; и некоторые примитивные расы верили, что определённый низший класс духов после смерти превращается в жуков.

Крокодил, чьё египетское имя Севекх, или седьмой, был разновидностью разума, седьмой душой, высшей из семи, потому что (как говорит Плутарх) он мог видеть в воде, когда его веки покрывали глаза. Таким образом, он был невидимым провидцем. В кафрских языках крокодил и дух (то есть душа или разум) имеют одно и то же название. Говорят, что некоторые жители Внутренней Африки верят в то, что, когда рождается их ребёнок, мать одновременно рождает крокодила. Здесь египетская символика (на изучение которой я потратил треть своей жизни) позволяет нам истолковать её значение! Эти бедные люди намерены сказать, что их дети рождаются с разумной душой, и этот факт выражен на африканском языке типологии. Но человеческая душа в своём восхождении вверх на самом деле не прошла через стадии мыши, ястреба, обезьяны, шакала, гуся, жука и крокодила; и она не вернётся ни в одном из этих обличий; и она не проецировала семь таких элементариев в качестве своих теней в мир духов; и ни одна примитивная раса, будь то дикари, египтяне или индусы, никогда не думала о таких вещах. Не были они и эволюционистами в дарвиновском смысле. Это был способ самовыражения, который до сих пор используется в «Ритуале», когда говорящий, совершая перевоплощения души, произносит: «Я мышь», «Я ястреб», «Я обезьяна», «шакал», «гусь» или «змея», «Я крокодил чья душа происходит от людей» – то есть как разновидность интеллекта; «Я – душа богов», Гор, или Христос, как итог всего сущего.

Более того, каждой из этих душ соответствовал свой тип жертвоприношения, которое употреблялось в пищу во время евхаристических обрядов, и их можно более или менее проследить от мыши-землеройки, которую ели евреи, до тела и крови Иисуса, которые ели христиане, как таинство пресуществления.

Напрасно псевдо-эзотерики пытаются навязать современному спиритуализму этот звериный набор знакомых – элементариев, теней и оболочек в качестве наших родственников в другом мире. Они не знают о начале, о естественном происхождении этой системы представлений. Они, по-видимому, не знают, что превращения Буддхи носили тот же характер и происходили по той же зооморфной типологии. Буддха, или высшая душа, которая достигает вершины достижений как результат семи предыдущих, в некотором смысле является всеми семью, потому что через них проходит одна жизнь – точно так же, как зрелый мужчина был мальчиком, младенцем, эмбрионом. Из этого следует, что какие бы типы этих семи ни были замаскированы под них или представлены ими, они могут быть применены к Буддхе как к восходящей человеческой душе. Следовательно, у неё есть различные перевоплощения, в которых она появляется то в виде птицы, то в виде обезьяны, то в виде лягушки, – то в виде одного вида животных, то в виде другого, – потому что они изначально символизировали семь элементов тела и души, составляющих совокупность бытия, – элементы, которые в человеке или во внешней природе были отображены в зоотипах тотемизма и которые продолжились в качестве идеограмм в более поздней фазе мысли, не имея никакого отношения к какому-либо отдалённому ходу дочеловеческой эволюции на Земле.

Семь человеческих рас, которые эзотерический буддизм возвысил и превратил в планетарные, можно встретить в Бундахишне как (1) людей земли; (2) людей воды; (3) людей с большими ушами; (4) людей с большими глазами; (5) одноногих людей; (6) людей с крыльями летучей мыши; (7) людей с хвостами. Но они никогда не были настоящей расой людей.

Они те, кто были созданы по подобию Семи Элементалов, представленных зоотипами, и продолженных впоследствии в геральдике племенного тотемизма. Преподаватели мистера Синнетта ошибочно принимают эти тени прошлого за нечто человеческое и духовное. Они не являются ни тем, ни другим и никогда таковыми не были. Этот способ представления может быть изучен как предполагаемая типология Египта, тогда как в Индии, стране, населённой призраками метафизики, он был извращён, став системой метемпсихоза и доктриной переселения человеческой души. В египетских сценах Страшного суда грешную душу обычно отправляют обратно или в виде нечистого животного, или с его помощью, например, свинья является олицетворением нечистоты. Такое символическое представление стало актуальным в Индии, где такие души возвращаются на землю в виде зверей или рептилий. В «Книге Ману» утверждается, что «в каком бы расположении духа человек ни совершил то или иное деяние, он пожнёт плоды в теле, наделённом такими-то качествами». Как говорит Гор-Аполлон, египтяне обозначали народ, послушный своему царю, изображая пчелу! И тогда еврейские раввины, перенимая этот стиль, стали говорить, что душа правителя, который гордо возвышает себя над своим народом, превращается в пчелу! Когда евреи говорят о душах, переселяющихся в зверей и птиц, а Платон – о душах, перевоплощающихся в птиц и зверей, они неоправданно используют примитивную типологию. В более поздних учениях, переданных посредством древней символики, содержалась угроза, что плотская душа переродится в мышь или осла; вор станет хищной крысой; трус – рептилией; кровожадный тиран – стервятником или хищным зверем; т. е. низшие качества – самыми отвратительными тварями. Это всего лишь обратная сторона того же ментального неологизма, и её следует понимать только как принадлежащую к той же символике. Все подобные примитивные доктрины были присущи Индии за много веков до появления новейшего эзотерического буддизма; и здесь, как и везде, только на самых ранних этапах и в натурфилософии мы можем добраться до сути дела. Так часто наиболее абстрактные доктрины не имеют иной основы, кроме извращённой типологии, а возникающая в результате метафизическая фантасмагория затем преподносится как эзотерическое откровение! То есть способ или представление, которые были истинны только как басня, были морализированы и фактически стали ложными. Древний способ выражения стал современной формой мышления.

Однажды у меня был необычный опыт общения с начинающим медиумом, который пришёл ко мне в тот момент, когда мой разум был полон египетских иероглифов. После того, как он вошёл в состояние транса, эти образы, казалось, обрели форму и «идите за ним!» Казалось, что его окружают и преследуют те самые животные, которых я только что копировал. Потому что сначала он принял мысленные образы за объективную реальность! И это именно то, что было сделано псевдо-эзотериками в лице мистера Синнетта.

Естественное развитие было физическим и понятным; выражение было типичным. На более поздней метафизической стадии мы имеем лишь тень, возвращающиеся очертания некогда живого смысла, пытающегося выдать себя за откровение будущей реальности. Сначала метаморфоза души была наследственной, биологической и фигуральной; затем она была продолжена в астрономической аллегории – обе эти концепции опущены псевдо-эзотериками. И, наконец, в более поздних системах эзотерической герменевтики она стала мистической благодаря метафизическим допущениям; и теперь делается вид, что последний был первым, и самый верхний слой был начальным, или что этот начальный слой НАХОДИТСЯ только в начале возвращения назад.

В заключение.

Моим литературным жребием было довольно тщательное исследование прошлого человеческой мысли и способов её выражения, как подобает эволюционному фундаменталисту. Неясность постепенно рассеивалась. Я начал понимать, как первичные «типы» мыслеобразов возникли по необходимости и для использования; как они стали знаками выражения в языке и мифологии; и как богословие своими извращениями и ложными представлениями установило царство заблуждений во всей области религии. Но я не из тех, кто возвращается в прошлое, чтобы его реабилитировать или возродить религию Осириса, Гермеса или Будды, равно как и религию, приписываемую Иисусу 300 христианскими сектами. Я также не враждую с теософами. Я готов объединить усилия со всеми, кто трудится на благо всемирного братства; и я их лучший союзник, если бы они только знали это.

Моё желание – получить все знания, которые может дать прошлое, и дополнить их всем, что известно в настоящем, но с непоколебимым стремлением к рассвету ещё более светлого дня, к большему знанию и более возвышенному взгляду в будущее! Если мы обращаемся к прошлому за откровением и авторитетным учением, мы превозносим ребёнка как отца мужчины. Прошлое – это область, которую нужно исследовать и узнавать о ней всё, что возможно. Невозможно понять настоящее без глубочайшего знания прошлого. Без понимания законов эволюции, совершенствования в прошлом и выживания в настоящем мы сами не можем иметь ни малейшего представления о том, что представляет наименьшую ценность для других. И затем мы хотим выйти из этого состояния, и как можно дальше от него, путём роста, индивидуального и национального, так быстро и так далеко, как только сможем. Те, кто стремятся возвысить прошлое над настоящим – слепые провожатые, потому что у них может быть лишь немного больше обычных знаний о каком-то отдельном аспекте прошлого! Для индусских адептов или египетских рехи в природе не существовало других фактов или способностей, чем те, что и в нашем распоряжении, хотя они, возможно, веками размышляли о сверхнормальных явлениях. Способности, с помощью которых адепты могут, как говорит м-р Синнетт, проникать в тайны других миров и других состояний существования и прослеживать течение жизни на нашем земном шаре, идентичны способностям наших ясновидящих и медиумов, какими бы более развитыми и дисциплинированными они ни были в более узких областях о древнем знании. Большая часть мудрости прошлого зависит от того, насколько она была тайной и эзотерической – от того, что её, как мы говорим, «держали сокрытой». Она подобна кораллам, которые живут, пока туман воды накрывает их и скрывает, но они умирают, когда их настигает свет!

Более того, было бы заблуждением предполагать, что в опыте или мудрости прошлого есть что-то, о чём можно сообщить только под покровом тайны, с помощью учителя, который олицетворяет неизвестное, сопровождая это обрядами и церемониями, относящимися к представлениям и атрибутике древних знахарей. Они – хранители тайны, в которую они стремятся погрузиться, и живут другой жизнью, как люди, уже умершие в этой; в то время как мы стремимся исследовать и проникнуть в суть тайны. Объяснение – это душа науки. Они скажут вам, что мы не можем обладать их знаниями, не живя их жизнью. Но не все мы можем удалиться в уединение, чтобы вести жизнь мечтателей-экстатиков. Лично я не хочу получать знания для себя. Эти сокровища, которые я ищу, нужны мне для других. Я хочу использовать и язык, и перо, и печатный шрифт; и если есть секреты более чистой и глубокой жизни, мы не можем позволить себе держать их в секрете; они требуют, чтобы о них стало известно всем. Я не хочу обнаружить, что в своём внутреннем сознании я бог. Я не стремлюсь к обретению в себе вечной души. Я хочу, чтобы невежественные знали, невежественные стали просвещёнными, презренные и деградировавшие – возвысились и стали человечнее; и я бы хотел, чтобы все средства для достижения этой цели были провозглашены во всём мире, а не запатентованы для немногих отдельных людей и хранились в строгом секрете от многих. Я не могу присоединиться к новому маскараду и симуляции древних мистерий, создаваемых в наше время теософами, герменевтиками, псевдо-эзотериками и оккультистами различных орденов, какими бы глубокими ни были их претензии. Сама суть всех подобных мистерий, которые вырастают из отбросов прошлого, – это притворство, навязывание и самозванство. Единственный интерес, который я проявляю к древним мистериям, заключается в том, чтобы выяснить, как они возникли, подтвердить их предполагаемые феномены, узнать, что они означали, с целью опубликовать это знание как можно скорее и как можно шире.

Публичные экспериментальные исследования, печатный станок и платформа свободного мышления устранили необходимость в тайне. Науке больше не нужно прятаться за покров, как она была вынуждена делать в прошлые времена в целях безопасности. Древний гнозис поначалу скрывался не столько из-за его глубины, сколько из-за его первобытной простоты. То значение, которое эзотерические толкователи пытаются в нём усмотреть, изначально не было заложено в его природе – за исключением спиритических явлений. В Риме самозванцы регулярно подделывают работы старых мастеров. Современная фальсификация древних мистерий – это такое же большое мошенничество, и оно так же неизбежно будет раскрыто. Не думайте, что я говорю это или веду войну от имени мистерий, называемых христианскими, поскольку я считаю их величайшим мошенничеством из всех. 1800 лет назад Рим был мастерской старых мастеров. Я противник всех техногенных тайн и всех видов ложных верований. Битва между истиной и заблуждением не должна вестись сейчас в темноте, всегда под маской секретности. Тьма даёт все преимущества заблуждению; только дневной свет на стороне истины! Природа полна тайн; и мы здесь для того, чтобы раскрыть тайны природы и вывести их на дневной свет, а не для того, чтобы узнать и скрывать под покровом тайны, созданной человеком в день его нужды или в ночи его прошлого. Мы хотим покончить с маской таинственности и всей коварной чертовщиной её двуличия, чтобы самим во всём объёме и открыто взглянуть в лицо Природе, будь то в прошлом, настоящем или будущем. Тайну называют матерью мерзостей, но сами по себе мерзости – это суеверия, обряды и церемонии, догмы, доктрины, обманчивый идеализм и несправедливые законы, которые были ложно основаны на древних мистериях посредством невежественной буквализации и эзотерического неверного толкования!

Примечание к лекции о Павле

Приводя доказательства двойственности доктрины, приписываемой Павлу, я опустил одну из наиболее убедительных иллюстраций этого факта. Мы читаем в Послании к Галатам, iii, 13: «Христос искупил нас от проклятия Закона, сделавшись за нас Проклятым, ибо написано: проклят всякий, висящий на дереве». Целью подвешивания осуждённого на дереве являлось наложение на него проклятия. Но то, что говорит голос Павла-гностика в другом тексте (Кор. 3)? – «Никто, говорящий Духом Божьим, не называет Иисуса Проклятым, и никто не может сказать, что Иисус есть Господь, иначе как Духом Святым». То есть Христос гнозиса не мог стать проклятым, не мог быть повешен на дереве, и ни один гностик не сказал бы, что Иисус был КИРИУСОМ, кроме как в мистическом или эзотерическом смысле. Здесь историческая и гностическая доктрины прямо противоположны. Это опять-таки учение Павла: «Не говори в сердце твоём: «Кто взойдёт на небо?» (что означает низвести Христа) или «Кто сойдёт в бездну?» (что означает вызвать Христа из мёртвых.) Близко к тебе Слово, оно в устах твоих и в сердце твоём». То есть такое Слово, каким его проповедует Павел. Тогда налицо интерполяция. А ещё, как пояснение к заявлению Климента Александрийского на слова Павла о том, что братьям в Риме он принесёт Гнозис, или Сокрытую Мудрость, мне следовало бы указать, что доктрина Послания (гл. i. 23-32) взята почти целиком и почти дословно повторяется в гл. xiv, 12-31 «Мудрости Соломона».

Караст – это Христос или мумия, разновидность бессмертия

Караст, который, как я утверждаю, является египетским оригиналом греческого Христа, был образом вновь восходящего – дающим представление о воскрешении; и, говоря об этом символе, я должен был обратить внимание на тот факт, что предполагаемое историческое воскрешение Иисуса ещё ни разу не было найдено изображённым на так называемых раннехристианских памятниках, в том числе обнаруженных в римских катакомбах. Но что мы находим там вместо недостающего факта? Сцена воскрешения Лазаря из мёртвых. Это снова и снова изображается как тип воскрешения, тогда как настоящего не было! Египетский Христос был воспроизведён гностическим искусством в Риме, как и другие мифические образы, увековеченные там. Поскольку изображение египетское, вполне вероятно, что и название такое же. Лас (или рас) означает «воскресший», а ару – это другое название мумии; таким образом, Лас-ару, или Лазарь, с греческим окончанием, является египетским символом воскрешения, называемым Караст, или Христос. Это типичное и наглядное изображение воскрешения из мёртвых должно было стать историей Лазаря в естественном процессе очеловечивания мифа.

Сноски

---