Опубликовано в журнале "Современная теософская мысль", 2022-2 (14)
Человеческое сознание меняется очень медленно. Его качества довольно инертны и требуют больших усилий для изменения. Религиозная нетерпимость средневекового христианства подобна античной кровопролитной вражде между язычниками, иудеями и христианами, также как и все подобные конфликты и междоусобные войны у всех народов в прежние времена – всё это по-прежнему проявляется и в наше время, лишь изменив форму и названия, но сохранив жёсткие признаки неприятия чужих взглядов. Но истоки трагических событий кроются именно в отношении к миру в целом, а не в каких-то частных разногласиях во взглядах, и ещё менее в каких-то конкретных поступках, которые являются уже следствием. Желание переделать мир под себя, вызываемое неспособностью понять естественную необходимость многообразия, является как раз тем источником, из которого вытекают потребительское отношение к окружающей среде, технократическая цивилизация и нетерпимость к инакомыслию. Эта возрастная характеристика большей части человечества отвечающая подростковому периоду с его максимализмом, отрицанием авторитетов и самоутверждением должна быть нами пережита и оставлена в прошлом. Процесс этот очень долгий, полный не только драмы и острых переживаний, но и осознаний, и открытий, и положительного опыта. Избежать этого периода взросления не удастся никому, все через него проходят, но скорость прохождения вполне может быть ускорена и глубина переживаний может быть уменьшена. Поскольку основной задачей развития человека является повышение осознанности (признаками которой являются ответственность и нравственность), то и наше взросление произойдёт быстрее, если мы начнём обращать внимание на собственные недостатки и пытаться преобразовать их в достоинства. Но разглядеть свои черты без зеркала не просто, поэтому возле нас появляются люди помогающие увидеть наши недостатки со стороны. Не зря говорится, что мы замечаем в других те недостатки, которыми обладаем сами. И чем острее мы реагируем на «выходки» и «странности» соседа, тем пристальней нам следует вглядеться во внутренние движения собственной души, чтобы разглядеть, что именно в нас вызывает такое возмущение.
Одним из важнейших недостатков является нетерпимость, принимающая множество обличий, которые нужно распознать и устранить.
Яркий пример фанатизма нам оставила история Ипатии, александрийской женщины-философа и учёного (что в те времена было синонимом), с убийством которой обозначился закат неоплатонической школы. Александрия в то время была раздираема тремя враждующими религиозными направлениями, доходящими во взаимном неприятии вплоть до резни. Это были исконное местное язычество египетской культуры, давно пришедшее в эти места иудейство еврейского народа и молодое нарождающееся христианство. Разбушевавшиеся страсти вылились в конце концов в массовые убийства и разгром знаменитой Александрийской библиотеки – важный культурный центр того времени, символ знания и поиска истины.[1]
Современное отношение к инакомыслию мало изменилось с тех пор и, будучи общим недостатком всего человечества, так или иначе проявляется во всех народах и учениях. Будь то убеждённый материалист, надменно отрицающий здравомыслие религиозных мыслителей и верующих, будь то богослов, считающий ересью любое отклонение от канона, или же теософ, воспринимающий многообразие путей индивидуального поиска как путаницу и смешение. Попытки ограничить истину собственными представлениями распространены повсеместно.
Фанатизм – это свойство сознания, а не следствие недостатка какого-то учения. Он может встречаться в любой научной отрасли или философии также как и в религии. Не учение или религиозный институт создают фанатиков, но люди такого сознания рождаются и попадают (в силу места и времени своего рождения) в ту или иную организацию, тем нанося ей ущерб. И если такие люди появляются в теософском движении, то тем хуже для теософского движения. Однако это не означает, что таких людей нужно изгонять из нашего окружения (мы все обладаем свойством неприятия в большей или меньшей мере), но следует терпеливо разъяснять затормаживающее действие этого качества сознания. Первым шагом к ослаблению его действия будет позволить человеку «ошибаться». Будет ли «ошибкой» иное мнение или наше – покажет время. Вполне возможно окажется, что это мы ошибались, а наш оппонент был прав.
Одной из особенностей теософского мировоззрения является утверждение, что человечеству необходимы разнообразные философские, религиозные и научные школы, чтобы охватить все особенности мышления. Рассуждая с позиции Единой Жизни, проявляющейся в разных формах, делается акцент на том, что разные мнения школ не должны быть поводом для конфликтов, но должны рассматриваться как разные углы обзора одной и той же Истины, объёмной и многогранной. Именно необходимость постижения различных в том числе и противоположных граней является причиной возникновения различных и в том числе противоположных школ. Именно эта особенность даёт искреннему теософу силу и саму возможность преодоления трудностей непонимания и несогласия с другой точкой зрения. Благодаря этому теософское движение имеет потенциал оставаться единым при условии возникновения всё новых и новых школ внутри себя. Для этого важно понять разницу между какой-то отдельной теософской школой, изучающей определённый материал, признающей определённых авторитетов и использующих определённые термины – и теософским мировоззрением, признающим за другими людьми равное право придерживаться своих авторитетов и терминов и организовывать свои школы. Несмотря на простоту мысли, такое разграничение проще признать на словах, чем воплотить в жизнь. Если первое требует от нас осознания этого факта и смелости его публичного признания (что тоже немало), то второе уже целиком зависит от зрелости нашего сознания и требует определённой его гибкости, которое приобретается только в результате опыта и долгой упорной работы над собой.
Одним из пробных камней для понимания собственного уровня терпимости является отношение к синонимам. Если мы не способны подобрать к какому-то понятию синоним, если считаем что это должно называться только так и никак по-другому, то скорее всего это говорит не о нашем глубоком знании предмета и смысла слов, а об отсутствии гибкости мышления, неспособности взглянуть на явление с разных сторон и неспособности распознавать разные контексты. Именно такое свойство сознания является источником фанатизма, неприятия и агрессии. Степень проявления этих недостатков, конечно, может быть разная, но важно заметить их источник и попытаться его устранить.
Сложно бороться с собственным раздражением, возрастающим от несогласия с собеседником, когда обсуждение в самом разгаре. Динамика разговора даёт мало времени на освоение нового взгляда и одновременную борьбу с собственными эмоциями. В это время гибкость нашего сознания проявляется в том виде, какая она есть на данный момент. Однако оставаясь наедине с собой мы вполне можем посвятить упражнению гибкости больше времени и это обязательно даст свои плоды в будущих беседах.
Действенным упражнением будет пытаться найти для знакомых понятий другие слова, синонимы. В этой работе мы можем обнаружить, что рассматриваемое нами понятие или явление может вполне справедливо называться разными именами в разных контекстах.
Ещё одним полезным упражнением будет попытка увидеть в каких обстоятельствах утверждение оппонента будет отвечать действительности, постараться найти правильный контекст для его мысли. Вполне может быть, что оппонент ошибается, но это предположение должно быть последним в череде размышлений. И лучше всего (если это возможно), когда такое заключение следует после прямого разговора с человеком и уточнения его позиции. Часто оказывается, что мы просто не правильно его поняли. Также нередко выясняется, что человек просто не смог подобрать более точные слова для высказывания своих соображений. Нужно помнить, что наши собеседники такие же ищущие люди как и мы, не всегда подбирающие оптимальные слова и не всегда совершающие адекватные поступки. И это нормальная ситуация. Это общее положение вещей для всех людей.
Ещё одним практическим советом по укреплению добродетели принятия является воздержание от оценок событий и людей. Мы часто склонны к выяснению кто прав, а кто ошибается, кто достоин, а кто нет, с кем поступили справедливо, а кого обидели. Здесь важно понять, что само стремление рассуждать и понять нечто на самом деле очень полезно, более того, необходимо для нашего развития. Вред происходит не от самого процесса, а от его преждевременного завершения, от быстрых выводов, которые желательно избегать, поскольку они заведомо будут неверными из-за несовершенства инструмента – ума. Тем более, что чаще всего мы склонны делать негативные заключения о поступках, не отвечающих нашим текущим понятиям. Такой вывод – это уже наше заблуждение и наш недостаток, который мы легко можем у себя не допустить, просто позволяя существовать непонятному нам где-то рядом, не осуждая и даже не оценивая. Пусть для нас это будет параллельная реальность, пусть мы её не понимаем и даже не желаем тратить время на понимание, но позволим ей существовать.
Преодолеть склонность к осуждению нам может помочь предположение у других людей благих намерений даже при не благих высказываниях и деяниях. На собственном опыте мы неоднократно убеждались, что далеко не всегда удаётся сделать так как хотел, высказать именно то, что думал или чувствовал. Но ведь другие люди живут в этом же мире и в таких же условиях. Они также ограничены в своих возможностях. И у них также могут быть неблагоприятные условия для проявления даже самых чистых и искренних устремлений.
Однако теософское мировоззрение не ограничивается рассуждениями. Хорошо, когда более или менее разработанная философия лежит в основе жизни, но это лишь начало процесса возмужания. Наш прогресс и текущее положение могут быть выяснены только через поступки. Поэтому сказанное выше о мыслях и словах касается также и поступков. Для пользы гибкости своего сознания мы должны упражнять способность понимать мотивацию, логику и правдивость[2] поступков других людей. Не стоит вламываться в их мир и рушить всё непонятное и не понятое. Такое устремление говорит в конце концов о наших эгоистических амбициях исправить людей, вместо более скромных, но более необходимых нам, усилий исправить себя. Про таких в народе существует меткий образ: «быть в каждой бочке затычкой», что, конечно, не благоразумно, поскольку «бочки» бывают разные и по размеру и по предназначению. Эта поговорка призывает нас заниматься своим делом, не вмешиваясь в дела других, что относительно духовного развития означает утвердить акцент на само-преобразовании и само-совершенствовании.
Полагаю, что после всего вышесказанного этот акцент на себе уже не будет восприниматься как эгоизм, но как скромность в отношении попыток изменить мир: измени себя и мир изменится!
Сноски