Опубликовано в журнале "Современная теософская мысль", 2019-1 (7)
Выступление на 8-й Всероссийской теософской конференции «Истина и красота вне границ и пределов», Кемерово, 2019
В своём обиходе мы часто смешиваем понятия «истина» и «правда», применяя их как синонимы, но если существуют разные слова, то и значение их должно отличаться. В повседневном применении, так же как и в стихах, и в художественной литературе, вполне допустимо использование неточных синонимов и преувеличений. Метафоры, гиперболы, аллегории, эпитеты и другие приёмы обогащают речь, делают её более образной, ёмкой и даже более понятной, но когда мы пытаемся проникнуть в суть каких-то явлений, то важно различать оттенки смыслов.
Давайте обратим внимание на эти оттенки, на то, каким образом мы постигаем истину, какие у нас для этого есть инструменты и что приближает нас к ней, а что удаляет.
Истина и правды
Прежде всего следует обратить внимание на разницу в понятиях «правда» и «истина». Правда – это частное, субъективное понимание истины. Если истина – это объективное отражение реальности, т. е. не зависящая от мнений человека, то правда субъективна. Истина едина и всеохватывающа, правда же у каждого своя. Каждая правда отражает какую-то часть истины и потому несколько не согласных друг с другом людей могут быть, тем не менее, каждый по-своему прав. Как говорит Е. П. Блаватская в статье «Философия вишишта-адвайты»:
«Истина является одним белым лучом света, который, проходя через призму, распадается на множество обманчивых для глаз цветов солнечного спектра. Объединённые, собранные воедино, все эти бесконечные человеческие интерпретации (основные и второстепенные) составляют одну вечную истину; взятые по отдельности, они представляют собой лишь тени заблуждений и свидетельства человеческой слепоты и несовершенства».
Истина воспринимается каждым соответственно его опыту, широте взгляда и чистоте помыслов. Если человек понимает это, то ему легче принять чужое мнение не только как чью-то точку зрения, но и как отражение (пусть даже как преломление или даже искажение, но всё же след всё той же единой) истины. Из этого понимания рождается терпимость, а часто и расширение собственного сознания, поскольку, если мы попытаемся понять, почему другой человек думает по-другому, мы можем увидеть, что он тоже прав. В этот момент мы расширяем горизонт собственного восприятия, мы включаем в него новую точку зрения и истина становится нам видна с нового ракурса, мы постигаем её новую грань. В этом практическая польза от терпимости, внимательности и дружелюбия. Эти качества позволяют нам увереннее и быстрее приближаться к истине.
Поняв относительность личной правды любого человека, в том числе (и даже прежде всего) относительность собственной правоты, её временность и обусловленность, нам становится легче, не цепляясь за неё, продвигаться дальше. Правдивость помогает преодолеть нам эгоцентрическую силу и выходить на более высокие орбиты, расширяя тем поле видимости.
Правда и ложь
Мы называем правдой то, что отвечает нашему представлению о действительности, а ложью – то, что не отвечает нашей правде. Однако и то, и другое имеет отношение к истине и по-своему её для нас выявляет.
Конечно ложь – это не истина, но и правда – это не вся истина. Истинным является то, что существует, и ложь существует, так же как и правда, а значит она тоже является частью истины.
Убирая эмоциональное восприятие лжи, мы увидим, что суть лжи – это сознательное искажение того, что мы считаем правдой, а всё, что мы делаем сознательно, имеет особо долгое и сильное кармическое следствие. Если нечаянная ошибка и проступок – это следствие прошлых ошибок, то ложь, как намеренное искажение, служит причиной ошибок будущих. Она возмущает пространство вокруг нас. Свет истины в такой искажённой среде многократно преломляется, порождая образы далёкие от оригинала. Потребуется время, чтобы это возмущение успокоилось. Ложь удлиняет наш путь к истине. Как кривое зеркало даёт искажённое отражение, как мутное стекло скрывает и размывает изображение, так лживый ум искажает действительность. Именно в этом искажающем свойстве лжи, в создаваемых ею причинах дальнейших искажений кроется её непрактичность и вред. Лживость, как свойство нашего ума, мешает нам постигать истину. В то время как правдивость даёт нам чёткое и ясное отражение вещей и идей.
Нравственность, как совокупный опыт в стремлении постижения истины, включает в себя правдивость, честность и искренность – понятия, тесно связанные между собой и характеризующие степень нашего приближения к истине.
Тем не менее существует интересный парадокс. С одной стороны, истина описывает и охватывает объективную реальность, с другой стороны, в этой реальности существует такое явление, как ложь. В чём же тогда значение последней? Не с точки зрения отдельного человека, а в отношении самого процесса развития человечества.
Вероятно этот вопрос о природе человека является частным случаем более общего и глобального вопроса о природе вселенной: «Зачем духу спускаться в материю?» Зачем все эти многочисленные рождения существ, приходящих из области единства, гармонии и всезнания в мир разобщённости, раздора и ограничений?
Видимо, без искажения нам сложно по достоинству оценить оригинал. Если бы не было уродства, то красота осталась бы не замеченной, поскольку её не с чем было бы сравнить. Если бы не было фальшивых нот, то музыкант-новичок не отличался бы от виртуоза. Если бы не было ложных суждений, то не существовало бы и мудрости, мы не смогли бы проследить рост сознания и эволюцию вообще. Суть любых искажений в том, чтобы предоставить нам материал для сравнения, показать оборотную сторону явления. Всё познаётся в сравнении и для появления самого понятия правды нужна ложь.
Дурной поступок даёт нам пример, как не надо делать. Только когда он сделан, мы видим по последствиям и по тем ощущениям, которые он в нас вызвал, что так поступать не стоит. В этом ценность всех отрицательных проявлений мира – они обеспечивают контраст, оттеняют светлое, дают возможность сравнения.
Теперь стоит заметить, что не всякое неправильное утверждение будет ложью. Поскольку ложь – это умышленное высказывание того, что сам говорящий не считает истинным, то искреннее заблуждение не будет ложью и человек, заблуждаясь, может оставаться, тем не менее, правдивым и честным. Заблуждение – это тень истины, отброшенная под неясным светом догадок и малых озарений. Конечно, заблуждение будет оставаться искажением истины, но искренность свидетельствует о правдивости.
Правдивость и лживость тесно связаны с понятием духовности, поскольку чем более мы духовны, чем более утончённо и гармонично наше мышление, тем более правдиво мы мыслим, тем меньше в нас желание исказить правду ложью, тем ближе мы к истине. Близость нашей правды к истине – понятие относительное, обусловленное уровнем развития человека. Само по себе наличие качества правдивости говорит о том, что человек находится на коротком пути постижения истины, он старается избегать многочисленных искажений и стремится познать саму истину. На практике это означает то, что человек обладает открытым сознанием и принимает каждое новое наблюдение непредубеждённо. Он готов изменить своё мнение, если оно не совпадает с действительностью. Он не старается подогнать все факты под сложившееся понимание, не отбрасывает их и не искажает. Каждое новое обстоятельство жизни он встречает с интересом и готовностью его исследовать. Сознание такого человека подвижно и гибко. Для него не существует догм и абсолютных авторитетов. Он находится в постоянном движении, постоянно меняется, и правдивость задаёт верное направление изменениям, поступательно приближая его к истине.
Фрактальность знания и невежества
Если ложь – это умышленное искажение нашего представление об истине, то невежество – это естественное искажение вследствие нашего несовершенства и ограничения в восприятии.
В любом из наших конкретных знаний есть доля незнания, также как и в любом нашем невежестве есть доля знания (хотя бы знание о существовании этой неизведанной области). Таким образом, одно включает в себя другое на любом уровне как детализации, так и обобщения. Это есть фрактал, другими словами, – система, в которой малая часть даёт представление о строении большей части, оно отражает его в полной мере. Это свойство известно также как закон аналогии. В отношении познания истины это понимание фрактальной взаимосвязи знания и невежества подводит нас к выводу, что познание бесконечно. В нашем знании всегда будет оставаться область непознанного.
Ещё одно следствие фрактальности заключается в том, что любое малое знание обладает потенциалом всезнания, то есть любая правда обладает потенциалом истины. Но, как и в любом другом случае, потенциал означает лишь возможность будущей реализации, но не свершившийся факт. Потенциальность не гарантирует появления или действия. От каждого человека зависит, замкнётся ли он в любовании собственной правдой или продолжит познание мира через попытку понять другие правды.
Неправдой называют то, что не отвечает правде, то есть то, что не соответствует сложившемуся представлению о действительности. Таким образом, неправда не означает ложь или искажение действительности. Хотя иногда это может быть и так, но не обязательно и далеко не всегда. То, что воспринимается нами как неправда, вполне может быть лишь другой точкой зрения на действительность – другой правдой. Если мы постараемся допустить и затем понять, в чём (в каких случаях) может неправда быть правдивой, то скорее всего мы познаем ещё одну сторону истины.
Здесь можно опять обратиться к образу фрактального взаимоотношения противоположностей и на этот раз увидеть в нём взаимосвязь правды и неправды.
Наша правда может быть для кого-то неправдой и наоборот – кто-то всецело убеждён в правоте того, что нам видится неправдой. То есть любое явление (мысль, суждение) имеет своих сторонников и противников, и понимание целого зависит от понимания того, в чём заключается правда противоположных сторон.
Ум, разум, интуиция
Теперь давайте посмотрим, каким образом мы познаём мир, какие средства у нас есть для этого.
Поскольку истина заключает в себе всё многообразие мира, то и свойства её многообразны. Она многогранна, объёмна, содержит проявленную и сокрытую стороны. Соответственно, и инструменты для её постижения должны быть разными. Часть её может быть постижима умом, часть – разумом, а часть – интуицией. Каждый из этих инструментов или принципов имеет свою сферу действия, свою область приложения.
Рассмотрим сначала ум и разум.
К разумным действиям и мыслям мы относим достойные мудрые поступки, лишённые эмоций и дальновидные. К умным – логичные, адекватные, расчётливые. Умные поступки подразумевают выгоду, разумные – мудрость. Ум заботится об исполнении желаний и его не интересует, насколько это правильно или не правильно, разум старается найти причину всего происходящего, определить законы и действовать по ним, т. е. поступать не так как хочется, а так как нужно. Сфера интереса ума – дифференцированный мир с его многочисленными объектами, фактами и событиями. Сфера интереса разума – поиск причин, законов и источников. Ум исследует очевидность, разум – действительность.
Из сказанного можно заметить разницу отношений ума и разума к нравственности. Быть умным не означает быть нравственным, но только лишь расчётливым. В то время как разумность подразумевает более высокую целесообразность, включающую в себя понимание и следование законам нравственности.
Мы не говорим «лживый разум», но только «лживый ум». Это потому что разум не может быть лживым. Он – божественная часть нашего мышления, лишённая каких-либо искажений. Это правда, что и разумные поступки могут быть немудрыми, но это в силу несовершенства нашего человеческого разума – проводника разума божественного. Если использовать теософские термины, то разум отвечает высшему манасу, а ум – низшему.
Когда мы говорим, что у кого-то «ум заходит за разум» то мы подразумеваем под этим неразумные поступки, непрактичные, немудрые, мотивированные либо эмоциями, либо излишним эгоизмом – они показывают непонимание сложившейся ситуации, не отвечают действительности, а потому нецелесообразны.
Таким образом, если, имея возможность рассуждать разумно, мы, тем не менее, поддаёмся эмоциям, исходим из соображений собственной выгоды и от обобщений переходим к частностям, иными словами, используем ум (тогда как вполне уже способны использовать разум), то мы отдаляемся от истины, и выводы наших рассуждений не столь точны, как могли бы быть. Но если мы во всех случаях стараемся постичь причину происходящего, придавая конкретным деталям второстепенное значение, то мы становимся ближе к истине.
Эти наблюдения подводят к выводу, что если мы стремимся постичь истину, то нам стоит преобразовывать своё мышление, стараться чаще использовать разум нежели чем ум, а для этого нужно складывать более чёткое понимание обоих и постоянно уточнять границу между ними и переходные состояния.
Однако существует ещё более тонкий инструмент для постижения истины.
Интуиция – это непосредственное восприятие знания, без его анализа или, вернее, до его анализа. Анализ может последовать за получением знания, но он не будет являться источником. В теософских терминах интуиция – это проявление в нас принципа буддхи, носителя или покрова атмы – представителя всемирного духа или, по-другому, абсолютного знания.
Интуитивное мышление гораздо ближе к истине и за ним – будущее. Человек развивает свою мыслительную способность, чтобы перейти к такому типу мышления. Более того, это текущая эволюционная задача для большинства из нас. Однако истинность интуитивного мышления зависит от двух обстоятельств, которые необходимо учитывать:
1) знание, полученное интуитивно, тут же начинает оцениваться разумом или даже умом и в зависимости от развитости этих принципов оно может быть значительно искажено, т. е. интерпретация полученной информации может быть совершенно неверной;
2) чистоту восприятия определяет нравственность: чем выше нравственный уровень, тем ближе к истине получаемая информация.
Интуитивное восприятие может пронизывать сразу все планы бытия. В единой мгновенной вспышке мы можем увидеть не только суть явления, решение проблемы или постичь какой-то закон, но и усвоить сложную и неочевидную взаимосвязь меду явлениями. На объяснение такого мгновения интуиции разум может потратить годы, пытаясь облечь в слова то, что было легко схвачено сознанием, но так трудно втискивается в слова и схемы. Внутреннее понимание сложно поддаётся формализации словами. Это схоже процессу выявления и материализации – проявления тонких материй в более грубых слоях.
Именно эта трудность заставляет посвящённых хранить их тайны, поскольку тот, кому доверяется тайна, должен быть уже достаточно восприимчив, чтобы суметь различить за словами мысль, а за мыслью – идею. Такая способность достигается через развитие интуитивного восприятия.
Для тех, у кого этот принцип достаточно развит, понять суть чего бы то ни было значительно проще и быстрее. Для них даже мысли, описывающие какую-то идею, имеют второстепенное значение (как направляющие вехи), а уж слова вообще мало значимы. Потому в теософском мировоззрении разнообразные религии, учения и теории – это суть виды путей или указателей, по которым интуитивно развитые сознания всегда доберутся до истины.
Таким образом, для постижения истины мы должны держать чистым свой ум, оттачивать и утончать разум и быть внимательными к собственным интуитивным прозрениям.
Приближение к истине
Елена Петровна Блаватская указывает в Прологе «Тайной доктрины» на два аспекта Единой Абсолютной Действительности: абстрактное пространство и абстрактное движение. Первое представляет собой «чистую субъективность, то единственное, что никакой человеческий ум не может ни изъять из своего миропонимания, ни представить его как само по себе»; второе представляет «безусловное сознание», которое есть по своей сути постоянное движение и изменение.
Мы можем добавить к этим аспектам ещё один – истину, как характеристику процесса познания. Это информационная составляющая Абсолютности. Как аспект Абсолюта истина не постижима во всей своей полноте. К ней можно приближаться бесконечно, постоянно дополняя своё понимание.
Платон объяснял истину как неизменное и безусловное свойство идей. Он противопоставляет её мнению, которое является попыткой приблизится к ней. Наше мнение, если оно обдуманное и взвешенное, является той частной правдой, которая стремится отразить одну из граней истины.
Истина, или вернее истинность, является качественной характеристикой знания. По мере расширения нашего представления о мире наше суждение о нём становится более истинным. С приобретением опыта и отдельных конкретных знаний мы допускаем меньше ошибок, становимся мудрее и становимся способны выражать истину.
В статье «Что есть Истина?» Елена Петровна говорит:
«Истина – многогранный кристалл, и невозможно охватить взглядом сразу все его грани; и если нет на свете даже двух человек, которые рассматривали бы эти грани под одинаковым углом (даже если их желание найти истину одинаково искренне), то чем же им в таком случае можно помочь? Коль скоро физический человек, ограниченный в своих возможностях и окружённый со всех сторон иллюзией, не может разглядеть истину в свете своих земных восприятий, то мы говорим о необходимости развивать в себе внутреннее знание. С того времени, когда дельфийский оракул возвестил вопрошающему: "Человек, познай себя", мир не знал более высокой и важной истины. Без внутреннего восприятия человек не в состоянии познать даже многие относительные истины, не говоря уже об абсолютной».
Это «внутреннее знание», или «внутреннее восприятие», зависит от наблюдательности, честности и гибкости сознания. Мы будем успешны в его расширении, если сможем пребывать в состоянии открытости и доброжелательности ко всему новому, не торопиться с выводами и быть готовыми изменить своё мнение, если новые факты не отвечают сложившемуся представлению. Любая неправда может обернуться дополнительным фактом, если посмотреть на неё не предвзято и постараться понять.
Синтез науки, религии и философии – это синтез знания, нравственности и путей познания. Только в результате такого объединения мы способны приближаться к истине.