| Информация о произведении | |
|
Явные следы теософии
(английский: William Quan Judge, Plain Theosophical Traces) (август 1892) Публикации:
Читать оригинал: Скачать: Внешние ссылки:
ДАННЫЕ Название для ссылок: Джадж У.К. - Явные следы теософии
| |
В «Ключе к теософии» автор говорит, что в последней четверти каждого столетия всегда бывает некое движение, разделяющее природу нынешнего теософского движения, и такого мнения придерживаются многие теософы. Можно ли проследить подобную деятельность? Кто-нибудь называл себя «теософом» сто лет назад? Нужно ли, чтобы все такие движения в прошлом назывались «теософскими»? И если справедливо утверждение о том, что такие движения начинаются адептами, является ли нынешнее Общество единственным обществом, с которым работают эти существа?
Сначала рассмотрим последний вопрос и обратимся к Е.П.Б., как авторитетному источнику. Она часто говорила, что, хотя сегодняшнее движение ТО явно находится под опекой адептов, оно было не единственным, с помощью которого воздействуют на человеческую мысль и нравственность, но усилия постоянно предпринимаются посредством различных способов. Тем не менее, настаивала она, ТО носит, так сказать, значок восточных древних школ, и поэтому на нём есть отличительный знак (или, что на санскрите называется лакшана[1]) древней объединённой Ложи Адептов. Продолжая исследовать причины и традиции, мы обнаруживаем, что им бы противоречило предположение о том, что лишь одна организация должна быть единственным каналом деятельности Братства. Если у такого Братства есть присущие ему знания, сила и цели, тогда оно должно использовать все средства, касающиеся человечества. Также не стоит предполагать, что следует называть теософскими усилия, которые были предприняты в каждом столетии в отличие от общего потока деятельности во всех направлениях. Считается, что розенкрейцеры вообще не существовали как единая система, но скрупулёзные исследователи пришли к выводу, что у них была своя организация. Они были христианами по своей фразеологии и очень глубокими мистиками; и когда они говорили о Святом Духе, Софии и тому подобном, они учили теософии. По воле времени они были вынуждены приспосабливаться к требованию момента, так как было бы крайне глупо разрушать надежду на какой-либо результат, становясь в оппозицию. Теперь всё по-другому, когда атмосфера и мысль свободны, а людей за их мнение коррумпированная церковь не сжигает. В каком-то смысле ТО – дитя розенкрейцерского общества прошлого. Е.П.Б. часто говорила об этом, и исследование их понятий подтверждает это заявление. Розенкрейцеры вначале были христианами, а потом потомками христиан. Даже сегодня намекают на то, что в одном из великих городов этой новой республики[2] началась большая благотворительная кампания на деньги, которые были даны потомками розенкрейцеров под воздействием внутреннего импульса, направленного некоторыми из адептов, бывшими ранее членами этой организации. Потому что кровь кое-что да значит; пока адепт не получит седьмую степень, на него часто действуют прежние токи наследственности. Или, другими словами, адепту часто легче воздействовать на того, кто находится в его прямом физическом роду, чем на того, кто по кровному родству и психической наследственности не принадлежит к его семье.
Если мы заглянем в Германию 200 лет назад, то сразу увидим Якоба Бёме. Он был невежественным сапожником, но внутренне озарённым, он был другом и учителем многих великих и образованных людей. Его писания всколыхнули Церковь; они имеют влияние и сегодня. В его жизни есть много указаний на помощь Учителей Мудрости. Огромное влияние его произведений прослеживается в Германии и Франции даже после его смерти. Он называл себя христианином, но его также называли «теософер» (Theosopher), то есть теософ (теософист, Theosophist), потому что только после него люди начали использовать «ист» вместо «ер». Долгое время после его смерти его труды оказывали влияние. В шестидесятые годы многие сотни его книг были преднамеренно разосланы по всему миру. Они были бесплатно предоставлены библиотекам по всей территории Соединённых Штатов и подготовили в значительной мере, хотя и не полностью, почву для работы Теософского общества.
Сто лет назад во Франции было движение, одним из агентов которого являлся Луи Клод, граф Сен-Мартен, чья переписка называлась «Теософской перепиской». Он ссылался на Бёме, а также на невидимую, но мощную помощь, которая спасла его от опасностей во время революции. Его книга «Человек желаний» (L’Homme de Desir) и другие были широко известны, в них есть намёки на общество, которое, однако, было вынуждено оставаться тайным. Почти в то же время можно отметить великую американскую революцию и влияние на неё Томаса Пейна, которого (хотя и осуждают теперь невежественные богословы) публично благодарили Вашингтон и первый Конгресс. Эта республика является плодом теософской деятельности, поскольку она предоставляет свободу и, к счастью, не заявляет о какой-либо конкретной религии в статьях своей Конституции. Намекают на то, что адепты участвовали в восстании колоний в 1775 году. Отвечая мистеру Синнетту несколько лет назад, его Учитель писал, что Братство имеет дело со всеми главными человеческими движениями, но никто не может привлечь организацию к суду и потребовать доказательств.
Брат Бак писал в 1889 году:
«У меня есть книга под названием «Теософские труды Филадельфийского общества», Лондон, 1697 год, и другая, датированная 1855 годом, под названием «Введение в теософию или науку о тайне Христа», а в 1856 году была издана книга «Теософский альманах».
Около 1500 лет назад Аммоний Саккас приложил аналогичные усилия, которые принесли хорошие результаты. Он имел почти ту же платформу, что и ТО, и учил, что целью Иисуса было показать людям истину во всех религиях и вернуть древнюю философию на её законное место. Это вовсе не противоречит предлагаемой нами мысли, что различные усилия не упоминались под одним именем. Те, кто работают на благо человечества, будь они адептами или нет, не заботятся об имени; они стараются прилагать усилия, а не ищут признания в глазах людей, что они первые, оригинальные или ещё какие-то.
Мы рассматривали только западный мир. Все эти столетия, начиная с 1 века нашей эры и задолго до этого, в Азии была развита теософская деятельность, поскольку мы не должны забывать, что наши учения, как и учения Аммония Саккаса, по своему происхождению являются восточными. Несмотря на то, что многие народы могли поначалу игнорировать язычников или варваров, они, наконец, пришли к выводу, что именно им христиане часто обязаны религией и философией. Поэтому, пока Европа наслаждалась прелестями грубой и дикой жизни, восточные страны разрабатывали, очищали и совершенствовали философию, которой мы так многим обязаны. Мы, верующие в адептов как Братьев Человечества, должны считать, что Братство не находится в неведении в отношении того, что однажды произойдёт в Европе, когда её внимание можно будет отвлечь от добывания денег и привлечь к великой сокровищнице философии Востока. Её влияние проникло через Англию, Германию и Францию. Французы впервые обратили внимание на упанишады, немцы занялись санскритом, а Англия покорила Индию, чтобы её метафизические копи могли быть исследованы в этом мире. Мы видим, как влияние растёт с каждым годом. Всё меньше невежественных, узких предубеждений против «язычников»; многие люди начинают понимать, что бедных индусов нельзя презирать за образ мысли, и постепенно развивается по отношению к ним всё более терпимое и доброе чувство. Это намного лучше, чем прославление любого Братства, и Ложа всегда стремилась к таким результатам, потому что в них нет места для эгоистичной гордости, высокомерия и жажды личного господства. Не должны они быть и в нашем нынешнем Теософском обществе.
Уильям Брехон
Сноски