Вюрцбургская рукопись 1885-1886 гг., перевод: О.А. Фёдорова
1.
Кем был адепт из Тианы
Подобно большинству исторических героев седой древности, чья жизнь и «дела» значительно отличались от жизни обычных смертных, Аполлоний до сих пор является загадкой, которая так и не нашла своего Эдипа. Его существование окружено такой завесой тайны, что его часто принимают за миф. Но согласно любому закону логики и здравого смысла, Аполлония вообще нельзя рассматривать в таком свете. Если чудотворца из Тианы свести до мифического персонажа, то история не имеет права на её Цезарей и Александров. Совершенно верно, что этот мудрец, который по сей день остаётся непревзойдённым (согласно исторически подтверждённым свидетельствам) по своим чудотворным способностям, появился на арене общественной жизни и исчез с неё, и никто, кажется, не знает, откуда он пришёл и куда он ушёл. Но причины этого очевидны. Использовались любые средства (особенно в 4-м и 5-м веках нашей эры) чтобы стереть из ума людей память об этом великом и святом человеке. Христиане препятствовали распространению его многочисленных и восторженных биографий, и, как мы увидим позже, по очень веской причине. «Дневник» Дамиса сохранился самым чудесным образом и был единственным источником, который мог рассказать эту диковинную историю. Иустин Мученик говорил правду в меру своего разумения и имел вескую причину удивляться и чувствовать себя сбитым с толку; однако ни один из христианских отцов церкви первых шести веков нашей эры, которые позволили Аполлонию оставаться незамеченным, не последовал его примеру, но согласно христианскому обычаю любви, как всегда макали свои перья в самые чёрные чернила odium theologicum[3]. Святой Иероним (или Иеронимус) даже написал рассказ о предполагаемом состязании святого Иоанна с мудрецом из Тианы (состязании чудес), в котором, разумеется, правдивый святой[4] в красочных тонах описывает поражение последнего[5]; он ищет подтверждение в апокрифах св. Иоанна, провозглашенных сомнительными даже церковью[6].
Следовательно, никто не может сказать, где или когда родился Аполлоний, и никто не знает, где и когда он умер. Некоторые думают, что ему было на момент смерти 80 или 90 лет, другие – 100 и даже 117 лет. Но никто не может сказать, закончил ли он свои дни в Эфесе в 96 г. н. э., как некоторые считают, или это событие произошло в Линде в храме Афины-Паллады, или же он исчез из храма Диктимии, или, как утверждают другие, он вообще не умирал, но будучи 100-летним стариком, возродился посредством магии и продолжал трудиться на благо человечества. В тайных архивах указано его рождение и последующая жизнь. И потом – «кто поверил слышанному от нас!»[7]
Согласно историческим данным, Аполлоний был увлечённым основателем новой школы созерцания. Возможно, менее метафорический и более практичный, чем Иисус, он, тем не менее, прививал ту же самую квинтэссенцию духовности, те же самые высокие нравственные истины. Его обвиняют в том, что он ограничивался высшими классами общества вместо того, чтобы делать то, что делали Будда и Иисус, которые проповедовали истины бедным и страждущим. О причинах его исключительного поведения невозможно судить по прошествии столь длительного времени. Но рожденный, как нам говорят, в аристократической среде, он, весьма вероятно, хотел закончить труд, не выполненный в этом конкретном направлении его предшественником, и стремился предложить «мир на земле и благоволение всем людям», а не только изгоям и преступникам. Поэтому он сходился с царями и сильными века сего. Тем не менее, оба «чудотворца» демонстрировали поразительное сходство целей.
Ещё раньше Аполлония, появился Симон Маг, называвшийся «великой силой Божьей». Его «чудеса» являются более удивительными, разнообразными и лучше засвидетельствованными, чем чудеса апостолов или самого галилейского посвященного[8] (материализм отрицает этот факт в обоих случаях, но ИСТОРИЯ подтверждает его). Аполлоний следовал им обоим; и о том, как велики и известны были его чудесные дела по сравнению со всеми остальными, как заявляют каббалисты, у нас снова есть исторические данные, и Иустин Мученик подтверждает нас.
Клеветнические слухи, ходившие о нём, были столь же многочисленными, как и ложными. Уже спустя восемнадцать веков после его смерти он был опорочен епископом Дугласом в его сочинении против чудес. В нём преподобный епископ сокрушил себя, как противоречащий историческим фактам. Но не в чудесах, а в идентичности проповедуемых учений мы должны искать сходство между Буддой, Иисусом и Аполлонием. Если мы будем беспристрастно изучать этот вопрос, мы скоро поймем, что этика Гаутамы, Платона, Аполлония, Иисуса, Аммония Саккаса и его учеников основывалась на одной и той же мистической философии. Они все поклонялись одному Божеству (Богу), которого считали «Отцом» человечества, живущим в человеке так же, как человек живет в Нём, или Непостижимым Творческим Принципом; и все они вели богоподобную жизнь. Аммоний, говоря о своей философии, учил, что их школа существует со времени Гермеса, который вынес свою мудрость из Индии. Это было такое же мистическое созерцание, что и у йога: общение брахмана с его собственным лучезарным Я – «Атманом».
Таким образом, основные сочинения эклектической школы были идентичны учениям йогов и индийских мистиков и указывают на общий источник с ранним буддизмом учеников Гаутамы.
Непроизносимое имя, в поисках которого так много каббалистов (незнакомых ни с одним восточным или даже европейским адептом) тщетно тратят свои знания и жизненные силы, сокровенно живёт в сердце каждого человека. Это чудесное имя, которое, согласно древним оракулам, «врывается в бесконечные миры ἀκοiμητω στροφἄλiγγi[9]», может быть получено двояким образом: посредством обычного посвящения и посредством «тихого голоса», который Илия услышал в пещере Хорива, горы Божьей. И «услышав сие, Илия закрыл лицо своё мантией своею, и вышел, и стал у входа в пещеру. И был к нему голос».
Когда Аполлоний Тианский хотел услышать «тихий голос», он обычно полностью укутывался в мантию из тонкой шерсти, на которую ставил обе ступни, и, выполнив определенные магнетические пассы, произносил не «имя», но заклинание, известное любому адепту. Затем он натягивал мантию на голову и лицо, и его прозрачный или астральный дух был свободен. В обычных случаях он носил шерстяную одежду не чаще, чем храмовые священники. Обладание тайной комбинацией этого «имени» давало иерофанту высшую власть над любым существом, человеческим или иным, уступающим ему по силе души.
2.
Римская церковь боится публикаций, рассказывающих о подлинной жизни Аполлония
К какой бы школе он ни принадлежал, очевиден один факт. Аполлоний оставил после себя неизгладимое имя. Сотни работ были написаны об этом замечательном человеке, историки всерьез обсуждают его, претенциозные глупцы, неспособные прийти к какому-либо заключению об этом мудреце, отрицают само его существование. Что касается Римской Церкви, как уже говорилось, она всегда боялась его, и по сей день боится его имени. Её политика, по-видимому, заключается в том, чтобы направить впечатление, произведённое Аполлонием, в другое русло, что является хорошо известной и очень старой уловкой. В действительности, признавая любое из его «чудес» и зная их наперечёт, иезуиты дали мысли двоякое направление. Одна сторона стремится показать Аполлония как посредника Сатаны, окружая его способность чудотворения самым удивительным и ослепительным светом, в то время как другая притворяется, что рассматривает всё это как умный роман, написанный с заранее определенной целью.
В своих объёмистых «Воспоминаниях о Сатане» маркиз де Мирвиль в ходе своего ходатайства о признании присутствия врага Божьего в духовных явлениях посвящает целую главу великому адепту. Следующий дословный перевод отрывков из его книги раскрывает фабулу в целом. Читателя просят иметь в виду, что маркиз писал все свои произведения под эгидой и с позволения Святого Престола Рима.
«Рассказ о первом столетии был бы неполными, а память о святом Иоанне была бы оскорблена, если не назвать имя того, кто имел честь быть его особым соперником, каким Симон был святому Петру, Елима – Павлу и т. д. и т. п.»
«В первые годы христианской эры в Тиане, в Кападокии появился один из тех выдающихся людей, на которых пифагорейская школа была очень щедра. Столь же великий путешественник, как и учитель этой школы, посвященный во все тайные учения Индии, Египта и Халдеи, и поэтому наделённый всеми способностями чудотворения древних магов, он изумлял, каждую в свою очередь, все страны, которые он посещал и которые, как мы обязаны признать, по-видимому, все благословляют его память. Мы не можем сомневаться в этом факте, если мы не отвергаем подлинных исторических документов. Подробности его жизни переданы нам историком 4-го века, самим переводчиком (Филостратом) дневника, в котором жизнь философа была запечатлена день за днём, записи вёл Дамис, ученик и близкий друг Аполлония Тианского»[10].
Де Мирвиль допускает возможность некоторых преувеличений, как писавшего дневник, так и переводчика; но он считает, что они не занимают очень большого места в повествовании. «Поэтому он сожалеет, что нашёл у аббата Фреппеля» в его красноречивых эссе[11] место, где он называет дневник Дамис романом. Почему? Потому что оратор высказывает своё мнение об идеальном сходстве, на основании своего воображения (!!), этой легенды с жизнью Спасителя. Но при более глубоком изучении этого вопроса он (аббат Фреппель) не может не убедиться в том, что ни Аполлоний, ни Дамис, ни опять же Филострат никогда не претендовали на бόльшую честь, чем уподобление Иоанну. Этот план был сам по себе достаточно интересным, а пародия – достаточно скандальной; за счёт искусства магии (prestiges et de magie)[12] Аполлонию удалось в противовес явить (?) некоторые чудеса в Ефесе (произведённые св. Иоанном), «и т. д. и т. д.» (стр. 63).
Anguis in herba показала свою голову. Именно совершенно удивительное сходство жизни Аполлония с жизнью Спасителя помещает церковь между Сциллой и Харибдой. Отрицать жизнь и чудеса первого – значит отрицать степень доверия тех же апостолов и патриотических авторов, на основании которых строится жизнь самого Иисуса. Приписывать адепта, его благие дела, его воскресения, акты милосердия, способности исцелять и т. д. к «древнему врагу» в это время было бы довольно опасно. Отсюда и уловка – путать понятия тех, кто опирается на авторитеты и критику. Церковь гораздо более проницательна, чем любой из наших великих историков. Церковь знает, что отрицание существования этого адепта привело бы её к отрицанию императора Веспасиана и его историков, императоров Александра Севера и Аврелиана и их историков и, наконец, к отрицанию Иисуса и всякого свидетельства о нём, и тем самым подготовило бы путь отречения своей паствы, в конце концов, от неё самой. Очень интересно узнать, что она говорит через свой рупор, де Мирвилля, в этой чрезвычайной ситуации.
«Что такого нового и такого невозможного в повествовании (Дамиса) об их путешествиях в страны халдеев и гимнософистов? – спрашивает он. – Прежде чем отрицать, вспомните, что представляли собой в те дни чудеса этих стран par excellence[13], а также свидетельство таких людей, как Пифагор, Эмпедокл и Демокрит, которым, вероятно, дано было знать, о чём они пишут. В чём мы должны упрекать Аполлония?»
«В том, что он произносил, как это делали оракулы, чудесно подтверждённые пророчества и предсказания? Нет, потому что, будучи более знающими, оракулы больше не являются для нас тем, чем они были для всех (в прошлом веке) от Ван Дейла до Фонтевиля»[14].
«В том, что он был наделен вторым зрением и имел видения на расстоянии?[15] Нет, поскольку это явление в настоящее время свойственно половине Европы».
«В том, что он похвалялся знанием любого существующего языка, не уча ни одного из них? Но кто не знает, что это один из критериев присутствия и помощи Духа любой природы»[16].
«В том, что он верил в трансмиграцию (перевоплощение)? В наши дни в это ещё верят (миллионы)». (Никто не имеет представления о числе учёных, которые жаждут восстановления религии друидов и трансформаций Пифагора).[17]
«В том, что он изгонял демонов и чуму? Египтяне, этруски и все римские понтифики делали это задолго до него».
«В том, что он беседовал с умершими? – Мы делаем то же самое сегодня, или считаем, что делаем, – что то же самое».
«В том, что он верил в эмпусий..? Есть ли такой демонолог, который не знает, что эмпуса – это южный демон, о которой говорится в псалмах Давида и которую тогда боялись, как её боятся даже сейчас во всей северной Европе».[18]
«В том, что он становился невидимым по желанию?». Это – одно из достижений месмеризма.
«В том, что он явился после своей (предполагаемой) смерти императору Аврелиану над городскими стенами Тианы и заставил его тем самым снять осаду этого города. Такова была (роль) миссия любого героя за гробом и причина поклонения манам».[19]
«В том, что он спускался в знаменитое логово Трофония и выкупил у него древнюю книгу, которую император Адриан долгие годы после этого хранил в своей библиотеке Антиума? – Достоверный и здравомыслящий Павсаний [спускался туда до него] и вернулся не менее верующим, чем перед посещением».
«В том, что он внезапно исчез? – Да; как Ромул, как Вотан, как Ликург, как Пифагор[20], то есть, так сказать, всегда при самых загадочных обстоятельствах, сопровождаемых явлениями и откровениями и т. д.»
«Давайте остановимся здесь и ещё раз повторим: если бы жизнь Аполлония была просто романом, никогда бы этот человек не приобрёл такую известность в течение своей жизни или не создал бы после своей смерти такую многочисленную, такую верную и такую увлечённую школу».
В добавлении к этому – никогда Карракала[21] не воздвиг бы героон[22] в свою честь[23], или Александр Север[24] [не поместил бы свой бюст между бюстами двух полубогов и истинного Бога (или императрица не переписывалась бы с ним). Едва отдохнув от тяжелой осады Иерусалима, Тит не поспешил бы написать Аполлонию письмо с просьбой встретиться с ним в Аргосе и добавить, что его отец и он сам (Тит) должен всем ему, великому Аполлонию, и поэтому его первая мысль была об их благодетеле. Император Аврелиан не построил бы храм и усыпальницу этому великому мудрецу, чтобы поблагодарить за его явление и обращение в Тиане. Эта посмертная беседа, как известно, спасла город, поскольку Аврелиан впоследствии снял осаду. Кроме того, если бы это был просто роман, у истории не было бы Вописка,[25] одного из самых достоверных языческих историков, подтвердивших это.
Наконец, Аполлоний не был бы объектом восхищения такой благородной личности, как Эпиктет, и даже нескольких отцов Церкви; Иероним, например, в лучшие моменты своей жизни писал об Аполлонии так:
«Этот путешествующий философ всегда находил чему-нибудь поучиться, куда бы он ни шёл; и, во всём находя пользу, совершенствовался с каждым днём».[26]
Что касается его чудес, не желая расследовать их, Иероним, несомненно, признаёт их как таковые; что он, несомненно, никогда бы не сделал, если бы он не был вынужден сделать это согласно фактам. В заключение этой темы можно сказать, что если бы Аполлоний был просто героем романа, инсценированного в четвёртом веке, эфесяне, в знак восторженной благодарности, не воздвигли бы ему золотую статую за все благодеяния, которые он совершил для них.[27]]
Сноски
- ↑ Ти́ана – город в южной Каппадокии, ныне находится на территории современной Турции. – Прим. пер.
- ↑ «В траве скрывается змея» (Вергилий, "Буколики", III, 19, (лат.) Latet anguis in herba или Anguis in herba или In herba latet) – о скрытой, но близкой и грозной опасности; иногда в знач.: здесь что-то не так, здесь есть скрытая подоплёка. – Прим. пер.
- ↑ odium theologicum (лат.) букв. богословская ненависть. – Прим. пер.
- ↑ Иероним является отцом церкви, который нашёл подлинное или оригинальное Евангелие (текст на иврите) апостола-мытаря Матфея в библиотеке Кесарии, «написанное рукой Матфея» (Иероним, «О яде», с иллюстрациями, гл. 3) (как он сам признает это), и представил его как еретическое, заменив собственным греческим текстом. И именно он исказил текст в Книге Иова, чтобы укрепить веру в воскресение в теле (См. «Разоблачённая Изида», том II, стр. 181-182 и далее).
- ↑ См. «Предисловие к Евангелию от Матфея», Бароний, том I, стр. 752)
- ↑ Де Мирвиль приводит следующий захватывающий рассказ об этом «состязании». Иоанн, как говорит нам св. Иероним, под давлением всех церквей Азии провозглашавший более торжественно (перед лицом чудес Аполлония) о божественности Иисуса Христа, сделал так, что после долгой молитвы с учениками на горе Патмос, исполнившись божественным духом среди грома и молний было слышно его знаменитое «В начале было Слово» (in principis erat Verbum). Когда закончился этот возвышенный экстаз, в результате которого его назвали «сыном грома», Аполлоний был вынужден уйти или исчезнуть. Таково было его поражение, менее кровавое, но такое же тяжелое, как у Симона Мага («Пневматология», том 6, стр. 63, гл. «Удивительный чудотворец»). Со своей стороны, мы никогда не слышали об экстазах, производящих гром и молнии, и мы затрудняемся понять смысл этого.
- ↑ Ис.53:1. – Прим. пер.
- ↑ Одни события меняют другие, а человеческая природа никогда не меняется. Поэтому, зная на собственном опыте, на что способен фанатизм и odium theologicum, до какой степени могут доходить лживость и клевета, злоба и домыслы и, в действительности, доходят в наше современное время, мы априори отвергаем историю о петухе и быке святого Петра, вызвавшего падение Симона Мага в их состязании в чудесных полётах (см. раздел V).
- ↑ (греч.) неусыпным вихрем. – Прим. пер.
- ↑ «Пневматология», раздел «Чудесная магия», стр. 62.
- ↑ Христианские апологеты второго века, стр. 106 (Les Apologistes Chrétiens au second Siècle) – Прим. пер.
- ↑ prestiges et de magie (фр.) – обаяния и магии. – Прим. пер.
- ↑ par excellence (фр.) – главным образом. – Прим. пер.
- ↑ Много тех, кто не знает; отсюда, они не верят в них (Ред.).
- ↑ Именно так; если Аполлоний узнал в Эфесе, во время лекции, которую он читал перед многотысячной аудиторией, об убийстве императора Домициана в Риме и уведомил весь город об этом, в тот самый момент, когда это происходило, то опять же Сведенборг видел таким же образом в Готембурге великий пожар в Стокгольме и сообщил о нём своим друзьям, в те дни телеграфа не было.
- ↑ Нет никаких критериев вообще. Индийские саддхи и адепты обретают этот дар через святость своей жизни. «Йога-Видья» учит этому, и для этого не нужны никакие «духи».
- ↑ Теософы и их список тайных членов могут свидетельствовать об истинности этого.
- ↑ Псалом 90. – Но это не причина, почему люди должны верить в такого рода духов. Есть лучшие авторитеты для этого.
- ↑ Цель де Мирвиля состоит в том, чтобы показать, что все подобные явления манов или бестелесных духов являются работой дьявола, подобия Сатаны.
- ↑ Он мог бы добавить: как великий Шанкарачарья, Цонкапа и многие другие настоящие адепты, даже как его собственный учитель, Иисус, поскольку это, действительно, – критерий истинного адептства, хотя чтобы исчезнуть «не нужно улетать на облака».
- ↑ Септи́мий Бассиа́н Карака́лла (лат. Septimius Bassianus Caracalla; 4.04.188 – 8.04.217) – римский император из династии Северов. – Прим. пер.
- ↑ Героон (др.-греч. ἡρῷον) – античное святилище, посвящённое герою. – Прим. пер.
- ↑ Лампридий, «Адриан» XXIX, 2.
- ↑ Примечание: рукопись здесь обрывается. Мы добавили недостающий материал из «Тайной доктрины», том III (1897), стр. 136–137. Этот материал также можно найти в «Собрании сочинений ЕПБ», том XIV, стр. 135-136. – Прим. анг. ред. – Прим. пер.
- ↑ В этом отрывке говорится: «Аврелиан решил уничтожить Тиану, и город обязан своим спасением только чуду Аполлония; этот знаменитый и мудрый человек, этот великий друг богов, давно умерший, внезапно предстал в своём облике и форме перед императором, когда тот возвращался в свою палатку, и сказал ему на паннонском языке: «Аврелиан, если хочешь победить, оставь эти злые замыслы против моих сограждан; если хочешь командовать, воздерживайся от пролития невинной крови; и если хочешь жить, воздерживайся от несправедливости». Аврелиан, знавший облик Аполлония, чьи портреты он видел во многих храмах, и поражённый чудом, немедленно поклялся ему [Аполлонию] статуей, портретом и храмом и полностью обратился к понятиям милосердия». И затем Вописк добавляет: «Если я всё больше и больше уверовал в силу величественного Аполлония, то это потому, что после сбора сведений самых серьёзных людей, я нашёл, что все эти факты подтверждены в Книгах Ульпийской библиотеки». (См. Флавий Вописк, «Боги Аврелиана», XXIV в «Авторы жизнеописаний Августов»). Вописк писал в 250 году и, следовательно, предшествовал Филострату на столетие. (Ср. де Мирвиль, «Духи», том VI, стр. 68 и далее. – Прим. Бориса де Цыркова). – Прим. анг. ред. – Прим. пер.
- ↑ «Письмо к Павлину». – Прим. анг. ред. – Прим. пер.
- ↑ Вышесказанное в основном обобщено из де Мирвиля, там же, стр. 66-69. – Прим. анг. ред. – Прим. пер.