Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | Дополнения • Вопросы • Исправления
| Информация о произведении | |
|
Гексли и Слейд: кто больше виноват в «обмане»?
(английский: Helena Petrovna Blavatsky, Huxley and Slade: Who is More Guilty of “False Pretencies”?) (28 октября 1876) Публикации:
Читать оригинал: Внешние ссылки:
ДАННЫЕ Название для ссылок: Блаватская Е.П. - Гексли и Слейд: кто больше виноват в обмане Доделать: Добавить Ё | |
Сэр! Доктор Халлок и мистер Гексли[1], которые подняли этот вопрос, напоминают мне двух ученых, смотрящих в телескоп на одно и то же удаленное тело. Доктор, приняв обычные меры предосторожности, правильно настроил телескоп и может на досуге изучать объект, а естествоиспытатель, забыв снять крышку с объектива, не видит ничего, кроме своего собственного отображения.
Хотя материалистам будет трудно ответить даже на слабую критику доктора, все же кажется, что лекции мистера Гексли в Нью-Йорке, как они предстают предо мною в своей беззащитной покинутости, наводят на одну важную мысль, о которой д-р Халлок не говорил. Едва ли стоит напоминать вам, читавшим эти якобы иконоборческие лекции, что речь идет об одном из «обманов» современной науки. После всей шумихи, сопровождавшей приезд Гексли, после всех пробужденных надежд, скрытых опасений церкви и предвкушения триумфа материалистов, чему же действительно новому он нас научил или хотя бы намекнул? Ничему, абсолютно ничему. Если отбросить его внешний вид, звук его хорошо поставленного голоса и отблеск его научной славы, то можно подвести следующий итог: «Кредит: Томас Г.Гексли — 1000 фунтов стерлингов».
О нем можно сказать, как приходилось говорить и о других учителях до него: то, что он выдавал за новое, было неправдой, а то, что было правдой, не было новым.
Не вдаваясь в подробности, достаточно сказать, что материалистическая теория эволюции далеко не полностью доказана, а мысль, которую мистер Гексли никак не может постичь, то есть двоякая эволюция духа и материи, присутствует в виде различных легенд в древнейших частях Ригведы («Айтарея-брахмана»). Одни лишь отсталые индусы, похоже, сделали незначительный шаг вперед по сравнению с современной наукой, посадив Первопричину на дальний крюк цепи эволюции.
В «Чатурнотри Мантра» (кн. V, гл. IV, 23, «Айтарея-брахмана») богиня Земля (iyam), которую называют Царицей Змей (sarpa-rajni), ибо она матерь всего, что движется (sarpat), при сотворении мира была совершенно лысой. Она представляла собой лишь одну круглую голову, мягкую на ощупь (то есть «желатиновую массу»). Сильно горюя об отсутствии волос, она обратилась к великому Ваю, Владыке воздушных областей, за помощью, с мольбой научить ее мантре (заклинание, или жертвенная молитва, составляющая определенную часть Вед), наделяющей магической силой создавать все сущее (потомство). Он согласился, и, произнеся мантру «в правильном ритме», она тотчас же покрылась волосами (растительностью). Теперь она стала твердой на ощупь, ибо дыхание Владыки воздуха коснулось ее (шар остыл). Она стала разноцветной и разнородной и неожиданно обрела способность создавать из себя все живые и неживые формы, а также изменять эти формы. «Точно так же, — говорит священная книга, — человек, обладающий этим знанием [мантр], обретает способность принимать любой вид или форму, какие пожелает».
Едва ли стоит говорить о том, что эта аллегория имеет несколько значений, а именно, что древние индусы за много веков до христианской эры учили доктрине эволюции. Мартин Хо, санскритолог, утверждает, что Веды существовали с 2000 или 2200 года до Р.Х.
Итак, теория эволюции не является чем-то новым и может считаться доказанной, а вот новые идеи, навязываемые обществу мистером Гексли, являются всего лишь непроверенными гипотезами и, раз так, могут рухнуть в любой момент, если неожиданно всплывет какой-нибудь новый факт. Однако мистер Гексли не делает подобных допущений, общаясь с публикой, и излагает недоказанные теории с такой смелостью, как будто это установленный научный факт, подтвержденный неопровержимыми законами природы. И вопреки всему мир, похоже, должен окружить почетом великого Эволюциониста только потому, что тот стоит под сенью великого имени.
Что это, как не один из многочисленных обманов лжеученых? Однако Гексли и его сторонники обвиняют верящих в эволюцию духа в таком же преступлении обмана, поскольку поистине наши теории еще не доказаны. Верящие в духов Слейда[2] — «помешанные», а видящие эмбрион человека в «желатиновой массе» Гексли — прогрессивные умы эпохи. Слейда привлекают к суду за то, что он взял пять долларов у Ланкастера, в то время как Гексли победоносно удаляется с пятью тысячами долларов в кармане, полученными за то, что он возвестил нам чудесную весть: человек произошел от пальца задней ноги некопытной лошади!
Но, строго говоря, чем отличается теоретик-материалист от теоретика-спиритуалиста? И насколько убедительнее доказуема эволюция человека, независимо от божественного и духовного вмешательства, останками пальца ноги вымершей некопытной лошади, нежели эволюция и выживание человеческого духа — писаниями неких неведомых сил, оставшимися на испорченной временем дощечке? И вот опять бездушный Гексли отплывает, весь в цветах, как модный покойник, дабы стяжать себе новую славу, а бедного медиума тащат в суд как «бродягу и мошенника», хотя доказательства его вины выглядели бы неубедительно в глазах непредвзятых присяжных.
Очень трудно опровергнуть утверждение, что психологическая наука — спорная территория, на которую физиолог едва ли осмелится ступить. Я очень сочувствую сбитому с толку студенту, изучающему физическую сторону природы. Мы все хорошо понимаем, как неприятно должно быть ученому-теоретику, стремящемуся возвести свое хобби в общепризнанную научную истину, постоянно получать опровержения от своего беспощадного и неутомимого антагониста — психологии. Действительно, грустно видеть, как взлелеянные им материалистические теории день ото дня становятся все более и более несостоятельными, пока наконец не начнут походить на мумии, закутанные в пелены, им же самим сотканные и расписанные его излюбленной софистикой.
И все же в своей самодовольной логике эти сыны материи отвергают любые свидетельства, кроме собственных: божественный daimonion[3] Сократа, дух Цезаря и divinum quiddam[4] Цицерона они приписывают эпилепсии, а пророческие оракулы иудейских Бат-Кол[5] объясняют врожденной истерией!
А теперь предположим, что великий протоплазмист доказал, к обоюдному удовольствию, что наша лошадь — продукт постепенного развития orohippus’а, или же четырехпалой лошади эоценского периода, которая, пройдя через миоценский и плиоценский периоды, стала современным честным equus, но доказывает ли этим Гексли, что человек также происходит от однопалого человеческого существа? Отсутствие нужных конечностей еще не аргумент. Чтобы быть до конца последовательным, он должен доказать, что в то время как его лошадь теряла с каждым последующим периодом по пальцу, человек, в силу обратного процесса, приобретал по дополнительному пальцу (на ноге) с каждой новой формацией; а пока нам не предъявят поочередно ископаемые останки одно-, двух-, трех- и четырехпалого антропоида, предшественника современного homo, какой толк в теории Гексли? Никто не сомневается, что все развивается из предшествующих видов. Но пока Гексли оставляет нас в сомнении: то ли человек эволюционировал от лошади, то ли допотопный equus произошел от примитивного вида homo!
Таким образом, используя этот аргумент в деле Слейда, мы можем сказать, что независимо от того, являются ли духи допотопных обезьян авторами записей на его табличке или же это бандиты и предки Ланкастера, Слейд не более виновен в обмане, чем Эволюционист с пятью тысячами долларов. Гипотеза, не важно, ученого или медиума, не обман; обман — это необоснованное утверждение, за которое взяли деньги.
Если, удовлетворившись окостенелыми останками эллинской или римской эпохи, мы признаем, что физическая эволюция действительно имела место, то в силу какой логики мы станем отрицать возможность эволюции духа? Есть две стороны вопроса, и никто не будет это оспаривать, кроме закоренелых ненавистников психологии. Можно утверждать, что, если бы даже спиритуалисты и предъявили голые факты, их философия несовершенна, ибо в ней есть недостающие звенья. Но и у эволюционистов не все гладко. У них есть окаменелые останки, доказывающие, что предков современной лошади Господь когда-то наградил тремя и четырьмя пальцами ног и рук, из которых «четвертый соответствовал мизинцу человеческой руки», и что у protohippus’а была «рука». Спиритуалисты же, в свою очередь, демонстрируют нам полностью руки и даже тела в подтверждение теории, что мертвые все же живут и возвращаются к нам. Что до меня, то я не считаю, что у остеологов есть какие-то преимущества. И те и другие следуют индуктивному, или чисто научному, методу, идя от частного к общему; так, Кювье, наткнувшись на маленькую кость, очерчивает вокруг нее воображаемые линии, пока наконец в его богатой фантазии не вырисовывается образ мамонта. Факты ученых не более убедительны, чем факты спиритуалистов, и в то время как первые строят свои теории лишь на современных открытиях, спиритуалисты могут привести доказательства многих веков, начавшихся задолго до прихода современной науки.
Нам говорят, что индуктивная гипотеза верна в том случае, если факты полностью ее подтверждают. Следовательно, если у Гексли есть неопровержимое доказательство эволюции от лошади до человека, то спиритуалисты равно могут утверждать, что эволюция от тела до духа подтверждается материализованными, более или менее реальными, конечностями, плавающими в тенях кабинета, иногда даже при ярком свете, — феномен, засвидетельствованный бесчисленными поколениями мудрецов всех стран. Что же касается мнимого превосходства современной науки над наукой древней, то его наличие утверждает лишь первая. Это тоже гипотеза, и нужны убедительные факты, чтобы доказать ее. Стоит лишь обратиться к лекции Уэнделя Филлипса об утраченных искусствах[6], чтобы усомниться в уверениях современной науки.
Говоря о доказательствах, странно видеть, как произвольно и по-разному можно оценивать свидетельства людей, равно заслуживающих доверия и действующих из лучших побуждений. Говорит отец протоплазмы:
- Невозможно, чтобы на чью-либо жизнь так или иначе не оказывали влияния мнения, которые мы можем считать самой историей. Среди них разнообразные свидетельства людей: свидетельства очевидцев, традиционные свидетельства, переданные со слов очевидцев, и свидетельства тех, кто записал или опубликовал свои впечатления.
Вот именно на таком свидетельстве, подробно изложенном в Библии (мистер Гексли отвергает его), а также многими другими авторами, менее проблематичными, нежели Моисей, среди которых поколения великих философов, теургов и непрофессионалов, спиритуалисты могут обосновать свои фундаментальные доктрины. Далее, говоря о необходимости проводить различия между всевозможными видами доказательств, одни из которых более ценны, чем другие, ибо даны в силу каких-то неясных причин, или же причин, нелогично изложенных, или же тех, которые не выдерживают тщательного анализа, этот специалист по желатину замечает:
- Например, если я читаю в вашей истории Теннесси [Рамзея], что сотню лет назад эту страну населяли бродячие дикари, моя вера в это утверждение основывается на убеждении, что мистер Рамзей руководствовался теми же мотивами, что и наши современники... что он сам, как и мы, не был расположен делать ложные утверждения... Если вы читаете «Комментарии» Цезаря, то, где бы он ни писал о своих сражениях с галлами, вы в какой-то степени доверяете его словам. Вы принимаете его свидетельство именно на этом основании. Вы чувствуете, что Цезарь не стал бы делать таких утверждений, если бы не верил в них сам.
Глубокая философия! ценные мысли! жемчужины сгущенной желатиновой истины! да прилепятся они надолго к американскому уму! Мистеру Гексли следует посвятить остаток своих дней составлению букварей для слабоумных взрослых Соединенных Штатов. Но стоит ли выбирать Цезаря в качестве достоверного свидетеля античных времен? И если уж мы должны безоговорочно верить его свидетельствам о сражениях, то стоит ли сомневаться в его вере в авгуров, предсказателей и призраков? Ибо вместе со своей супругой Кальфурнией он верил в них столь же твердо, как и современный спиритуалист — в своих медиумов и феномены.
Нам также кажется, что помимо Цезаря ни Цицерон, ни Геродот, ни Ливий, ни многие другие не «стали бы делать таких ложных утверждений», «если бы сами в них не верили».
Как уже указывалось, доктрина эволюции целиком изложена в Ригведе, и я могу добавить, что ее также можно найти в древнейших Книгах Гермеса. Это бросает тень на оригинальность, которую приписывают себе наши современные ученые; но что можно сказать, если вспомнить, что та самая некопытная, чьи следы столь воодушевили мистера Гексли, упоминалась еще древними писателями (Геродотом и Плинием, если не ошибаюсь) и некогда была осмеяна французскими академиками? Пусть желающие проверить этот факт прочитают «Des Sciences Occultes» Сальверта в переводе Энтони Тодда Томпсона[7].
Когда-нибудь будут найдены такие же убедительные доказательства достоверности свидетельств древних писателей о психических феноменах. То, что сделал Нибур, немецкий материалист, с «Историей» Ливия, изъяв из нее все до единого факты о «сверхъестественных» феноменах, ученые, похоже, молча сговорились сделать со всеми древними, средневековыми и современными авторами. Сведения, способные укрепить физическую науку, ученые принимают, а иногда и хладнокровно, без зазрения совести, присваивают себе, но данные, подтверждающие спиритуалистическую философию, они немедленно отвергают как мистические и противоречащие природе. В таких случаях «доказательства» и свидетельства «очевидцев» не имеют никакого значения. Они избирают тактику, противоположную Лорду Верулэму, который, рассуждая о свойствах амулетов и чарах, замечает: «Мы не должны все это отвергать, ибо не знаем, насколько то, что способствует распространению предрассудков, зависит от естественных причин».
Мысль не станет по-настоящему свободной, а наука не сделает новых открытий, пока не будет признано существования духа и двойственной эволюции. До тех же пор лживые теории всегда будут в чести у тех, кто, забыв о «Боге своих отцов», тщетно пытается найти ему замену в атомах материи. Из всех печальных фактов, наблюдаемых в эту эпоху «мошенников», ни один не является более прискорбным (хотя тщетность его смехотворна), чем сговор некоторых ученых искоренить дух своей однобокой теорией эволюции, а также уничтожить спиритуализм, привлекая к суду медиумов по обвинению в «обмане».
Сноски
- ↑ Гексли (Хаксли) Томас Генри (1825—1895) — английский биолог, соратник Ч.Дарвина и виднейший пропогандист его учения, иностранный член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук, президент (1883—1885) Лондонского Королевского общества.
- ↑ Слейд Генри (?—1905) — американский медиум, в основном известный в связи со slate-writing (особый вид медиумического письма с помощью грифельной доски). Приобрел широкую известность после того, как комитет в составе Е.П.Блаватской и Г.С.Олькотта остановил на нем свой выбор. Подозрения в обмане, высказываемые некоторыми из наблюдателей сеансов Слейда, никогда не были обоснованны. Напротив, существует серьезное свидетельство в пользу истинности его медиумических феноменов. Среди тех, кто признал реальность феноменов, демонстрировавшихся Слейдом, были д-р Альфред Рассел Уоллес, сержант Эдвард У.Кокс, д-р Картер Блейк, д-р Джордж Уайлд, профессор Цёльнер и его коллеги Фехнер, Вебер и Шейбнер. В России князь Константин, проф. Бутлеров и А.Н.Аксаков также убедились в реальности его опытов.
- ↑ Daimonion (греч.) — даймон, понятие внутреннего голоса у Сократа.
- ↑ Divinum quiddam (лат.) — Божественный Некто.
- ↑ Бат-Кол (евр.) — букв. «Дочь Голоса»; Голос с Небес, Божественное Откровение пророков Израиля.
- ↑ Лекция 1838—1839 гг., прочитанная этим выдающимся оратором и писателем около двух тысяч раз в различных местах по самым разнообразным поводам. Была издана в виде брошюры в Бостоне и Нью-Йорке в 1884 г.
- ↑ Имеется в виду издание «The Philosophy of Magic», New York, Harper and Brothers, 1847, 2 v.