Бог: различия между версиями

:«...Но разумная часть души не подчинена Гениям; она предназначена для принятия Бога<ref name="ftn441">^{Бог в человеке и часто воплощение Бога, высокого, Духовного Дхиан-Когана в нем, кроме присутствия его собственного Седьмого Принципа.}</ref>, озаряющего ее солнечным лучом. Те, кто так озарены, малочисленны, и от них Гении удаляются, ибо ни Гении, ни Боги не имеют власти при наличии единого луча Бога<ref name="ftn442">^{Теперь, что означает здесь «Бог»? Не Бог-«Отец» антропоморфического представления, ибо этот Бог есть Элохим, коллективно, и не имеет бытия вне всего Множества. Кроме того, подобный Бог конечен и несовершенен. Под «малым числом» здесь подразумеваются высокие Посвященные и Адепты, именно, подобные люди верят в «Богов» и не знают «Бога», но лишь единое всемирное безотносительное и безусловное Божество.}</ref>. Но все другие люди душою и телом, направляются Гениями, к которым они привлекаются и чьи действия они выполняют... Так Гении контролируют мирские дела, и наши тела служат им инструментами»<ref name="ftn443">^{«''Дева Мира''», стр. 104–5. «''Определения Асклепия''».}</ref>.

 

Следует заметить, что нигде, исключая позднейших или, вернее, самых последних космогоний нашей Пятой Расы, неизреченное и несказуемое ИМЯ<ref>^{Оно «несказуемо» по той простой причине, что оно не существует. Оно никогда не было ни ''именем'', ни ''словом'', но лишь ''идеей'', которая не могла быть выражена. Замена произошла в последнем столетии перед нашей эпохой.}</ref> – символ Непознаваемого Божества, который употреблялся лишь в МИСТЕРИЯХ – не встречается в связи с «Сотворением» Вселенной. Именно Двигатели, Бегущие, ''Theoi'' (от θέειν – бежать) выполняют работу формирования.  

Как указывает Томас Тэйлор<ref name="ftn683">^{См. ''«The Monthly Magazine»,'' Апрель, 1797.}</ref>, наиболее интуитивный из всех переводчиков греческих фрагментов, ни один народ никогда не считал Единый Принцип непосредственным Творцом видимой Вселенной, ибо ни один разумный человек не поверит, что чертежник и зодчий своими руками построили здание, которым он любуется. По свидетельству Дамасция в его труде ''«О Первых Принципах»'' (Περί Πρώτων ’Λρχων), они говорили о нем, как «о Неведомой Тьме». Вавилоняне обходили этот Принцип молчанием. К «Тому Богу», говорит Порфирий в своем сочинении ''«О Воздержании»'' (Περί άποχης των έμψύχων), «Кто превыше всего, к тому, не следует обращаться ни с внешнею речью, ни с внутренней». Гезиод начинает свою Теогонию словами: «Хаос был создан прежде всех вещей»<ref name="ftn684">^{«’Ήτοι μέν πρώτιστα Χάος γένετ’» (1, 166.); γένετο ? древности означало «был ''зарожден'', а не просто ''«был»''. (См. Тейлор «Введение к ''Парменидам'' Платона», стр. 260).}</ref>, позволяя таким образом вывести заключение, что Причина или Создатель ее должен быть обойден благоговейным молчанием. Гомер в своих поэмах не подымается выше Ночи, которую он изображает, как почитаемую Зевсом. Согласно всем древним теологам и доктринам Пифагора и Платона, Зевс, или непосредственный Строитель Вселенной, ''не есть высший Бог;'' подобно тому, как и сэр Кристофор Врен в своем физическом, человеческом образе не есть Ум, в нем обитающий и создавший его великие творения искусства. Потому Гомер обходит молчанием не только Первый Принцип, но также и те два Принципа, непосредственно следующие за Первым: Эфир и Хаос Орфея и Гезиода, и Конечность и Бесконечность Пифагора и Платона<ref name="ftn685">^{Капила осыпает сарказмами это смешение между «Ограниченным» и «Беспредельным» в своих спорах с Йогами браминами, утверждающими, что они видят в своих мистических видениях «Наивысшего».}</ref>. Прокл говорит об этом Высшем Принципе, что он «Единый из Единых и выше первейшего Адита... неизречённее самого Безмолвия и сокровеннее всякой Сущности... сокрытый среди постижимых Богов»<ref name="ftn686">^{Там же.}</ref>.

Гилозоизм ''требует'' абсолютной Божественной Мысли, которая бы ''проникала'' все бесчисленные, действенные, творческие Силы или «Создателей», ''Сущности'' которых движимы и существуют посредством, через и в этой Божественной Мысли; причем последняя имеет настолько же мало личного интереса к ним или же к ''их'' творениям, как и Солнце по отношению к подсолнуху и его семенам, или вообще к растительности. Существование подобных деятельных «Создателей» известно и в них верят, ибо они видимы и ощутимы Внутренним Человеком в оккультисте. Таким образом, последний утверждает, что Абсолютное Божество, долженствующее быть безусловным и несвязанным, не может быть мыслимо в то же самое время, как активный, творящий, единый живой Бог без того, чтобы идеал этот<ref name="ftn6">Представление и определение Абсолюта кардиналом Куза может удовлетворить лишь западный ум, который находится в темнице и настолько бессознательно для самого себя, что совершенно выродился на протяжении долгих столетий схоластической и теологической софистики. Но «недавняя философия Абсолюта», набросанная сэром Уилльямом Гамильтоном для Куза, никогда не удовлетворит более утонченный метафизический ум индусского ведантиста.</ref> не был немедленно унижен. Божество, проявляющееся в Пространстве и Времени – эти два понятия просто формы ТОГО, что есть Абсолютное ВСЕ – может быть лишь дробной частицей Целого. И так как это «Все» не может быть разделено в своей абсолютности, то этот ''ощущаемый'' Создатель (мы говорим Создатели), в лучшем случае, может быть лишь ''аспектом'' того. Пользуясь той же метафорой – недостаточной для выражения полной идеи, но все же хорошо приложимой к данному случаю – эти Создатели подобны многочисленным лучам солнечного шара, который остается вне осознания или вне заботы об этой работе, тогда как его пособники – агенты, лучи, становятся посредствующими орудиями каждую весну, – во время Манвантарой Зари на Земле – оплодотворяя и пробуждая спящую жизнеспособность, присущую Природе и ее дифференцированной материи. Это настолько хорошо понималось в древности, что даже умеренно религиозный Аристотель заметил, что подобный труд непосредственного творения совершенно не приличествовал бы Богу – άπρεπές τω̣̃ Θεω̣̃. Платон и другие философы учили тому же: божество не может приложить свою руку к творению – αύτουργει̃ν άπαντα. ''Cudworth'' называет это «Гилозоизмом».  

|отдел=8, A

|отдел=8, B

Но для последователя истинной, восточной, архаической Мудрости, для того, кто поклоняется в духе лишь Абсолютному Единству, этому вечно-пульсирующему великому Сердцу, которое бьется всюду, как в каждом атоме Природы; каждый такой атом содержит зародыш, из которого он может возрастить Древо Знания, плоды которого дают Жизнь Вечную, а не только лишь физическую. Для него крест и круг, Древо или Тау – даже после того, как каждый символ, относящийся к этому, был рассмотрен и разобран один за другим, – остаются все же глубокою тайною в их прошлом, и лишь в это прошлое направляет он свой устремленный взор. Его мало заботит – будет ли это Семенем, из которого растет генеалогическое Древо Бытия, называемое Вселенной. Также не Трое в Одном, троичный аспект Семени – его форма, цвет и вещество – интересуют его, но, вернее, та Сила, которая направляет его рост, сила, вечно таинственная и вечно непознаваемая. Ибо эта жизненная сила, заставляющая семя прорастать, раскрываться и выпускать ростки, затем образовывать ствол и ветви, которые, в свою очередь, сгибаясь подобно веткам Ашваттха, священного Древа Бодхи, выбрасывают свои семена, которые укореняются и размножают другие деревья – эта сила есть единая Сила, имеющая реальность для него, ибо это есть никогда не умирающее Дыхание Жизни. Языческий философ искал причину, современный довольствуется лишь следствиями и ищет первую в последних. Что лежит за пределами их, он не знает, также и современный а-гностик не заботится об этом; отбрасывая, таким образом, единственное знание, на котором он может с полною безопасностью основывать свою науку. Тем не менее, эта проявленная Сила имеет ответ для того, кто ищет познать ее. Тот, кто видит в кресте кресто-усеченный круг Платона, язычника, а не прообраз обрезания, как это полагал (Св.) Августин-христианин<ref name="ftn7">Проповедь CLX.</ref>, рассматривается церковью, как язычник, наукою же, как сумасшедший. И это потому, что отказываясь поклоняться Богу физического зарождения, он признает, что он ничего не может знать о Причине, лежащей в основании, так называемой, ''Первичной'' Причины, о Беспричинной Причине этой Жизне-Причины. Молчаливо принимая Вездесущность Беспредельного Круга и делая из него универсальный постулат, на котором основана вся проявленная Вселенная, мудрец в глубоком почитании хранит молчание о том, о чем ни один смертный человек не должен бы дерзать строить догадок. «Логос Бога есть Дающий Откровение человеку, и Логос (Глагол) человека есть Раскрывающий Бога», говорит Элифас Леви в одном из своих парадоксов. На это восточный оккультист ответил бы: с тем условием, однако, чтобы человек оставался нем о той Причине, которая породила, как Бога, так и его Логоса. Иначе он неизменно становится ''осквернителем, ''а не ''раскрывателем'' Непознаваемого Божества.

:Когда мои читатели усвоят тот факт, что эта величественная Вселенная, на самом деле, есть лишь огромная аггрегация различных состояний сознаний, то они не будут удивлены, найдя, что ультимативное состояние бессознательности рассматривается адвайтистами, как Парабраман»<ref name="ftn8">«''Пять'' ''Лет Теософии»,'' стр. 202, 203.</ref>.

Хотя и будучи, сам по себе, совершенно вне предела человеческого понимания или вычисления, этот «огромный агрегат различных состояний сознания» является семеричным, и в своей совокупности состоит из семеричных групп – просто потому, что способность познавания существует в ''семи различных аспектах. соответствующих семи условиям материи»''<ref name="ftn9">Там же, стр. 200.</ref>'','' или семи свойствам или состояниям материи. И потому серия, от одного до семи в эзотерических вычислениях, начинается с первого проявленного принципа, который есть число один, если мы начнем сверху, и число семь, считая снизу или от низшего принципа.

|отдел=11, B

Нас учили, что это всемогущество происходит от родства человеческого духа со Вселенскою Душою – Богом! Последний никогда не может быть продемонстрирован иначе, как только посредством первого. Человеческий дух доказывает существование божественного духа так же, как одна капля воды доказывает существование источника, откуда она пришла. Скажите кому-нибудь, кто никогда не видел воды, что существует океан воды, и ему придется принять это на веру, или же совсем отрицать. Но пусть одна капля упадет ему на руку, и тогда он будет в состоянии сделать из этого факта все остальные выводы. И после этого он может постепенно дойти до понимания, что существует беспредельный неизмеримый океан. Ему более не будет нужна слепая вера; он заменит ее знанием. Когда видишь смертного человека, проявляющего огромные способности, управляющего силами природы и открывающего взорам вид на мир духов, то рассудительный ум потрясен убеждением, что если духовное Эго одного человека может совершить так много, то способности Духа-Отца соответственно должны быть настолько мощней и обширней, насколько океан мощнее и обширнее одной капли. Ex nihilo nihil fit<ref name="ftn15">Из ничего не получится ничего (лат). </ref>; докажите существование души у человека посредством ее чудодейственных сил – и вы докажете существование Бога!

В палийских книгах ''Джатаках'' приведены 550&nbsp;инкарнаций или перевоплощений Будды. Они рассказывают, что он появлялся в каждой форме животной жизни и одухотворял каждое мыслящее существо на земле от мельчайшего насекомого до птички, животного и в конечном итоге человека, микрокосмического прообраза Бога на земле. Нужно ли это понимать ''дословно?'' Предлагается ли это, как описание ''действительных'' превращений и существовании одной и той же индивидуальности бессмертного, божественного духа, поочередно одухотворявшего различные виды чувствующих существ? Не должны ли мы вместе с буддийскими метафизиками понять, что хотя существует бесконечное количество индивидуальных человеческих духов, все они вместе являются единым, как каждая капля воды из океана, выражаясь образно, может иметь индивидуальное существование, но все же со всеми остальными каплями образует океан, что каждый человеческий дух, это искра единого, всеобъемлющего света? Что этот божественный дух одушевляет цветок, кусок гранита, скалы, льва и человека? Египетские иерофанты, как и брахманы, и буддисты Востока, и некоторые греческие философы, утверждали в начале, что тот же дух, что одухотворяет частицу пыли, оставаясь в ней в латентном состоянии, одухотворяет человека, проявляя в нем высшую степень своей активности. Также и доктрины о постепенном вливании человеческой ''души'' в субстанцию первичного, отчего душа, одно время, была всеобщей; но эта доктрина никогда не предполагала уничтожения высшего духовного ''эго'',&nbsp;– а только растворение ''внешних форм'' человека, после его земной смерти, так же как во время его пребывания на земле. Кто же больше всего соответствует для того, чтобы передать нам тайны посмертного существования, которые так неправильно считаются непроницаемыми, как не те люди, которые, путем самодисциплины, праведной жизни и высоких устремлений, преуспели в слиянии со своим «Богом» и имели возможность получить хотя и ''несовершенные,'' но все же проблески великой истины.<ref name="ftn0">Порфирий верит, что его учителю Плотину удалось слиться с «Богом» в течение его жизни шесть раз, и сетует, что самому ему удалось достигать этого только дважды.</ref> И эти подвижники рассказывают нам поразительнейшие истории о ''разнообразии'' форм, принимаемых развоплощенными астральными душами; форм, каждая из которых является духовной и в то же время конкретным отображением абстрактного состояния и мыслей, однажды жившего человека.

Именно, через Пифагора, Конфуция и Платона мы можем постигнуть идею, которая лежит в основе термина «Отец» в Новом Завете. Идеал божества Платона, кого он называет Единым Вечносуществующим, Незримым Богом, Образователем и Отцом всего,<ref name="ftn1">“Тимей”; “Политика”, 269e.</ref>&nbsp;– скорее всего является «Отцом» Иисуса. Это то божественное существо, о котором греческий мудрец говорит, что Оно не может быть ни завистливым, ни породителем зла, так как Оно не может производить ничего другого, кроме доброго и справедливого;<ref name="ftn2">“Тимей”, 29; “Федр”, 182, 247; ['''33''', II, 379b].</ref> Оно определенно не является Иеговой Моисея, ''«ревнивым'' Богом», но скорее Богом Иисуса, который «один только благ». Он превозносит Его всеобъемлющую божественную власть<ref name="ftn3">['''44''', IV, 715e]; X, 901c.</ref> и Его всемогущество, но в то же самое время указывает, что так как Оно неизменно, Оно никогда не может пожелать изменить свои законы, т. е. искоренить из мира зло путем чуда.<ref name="ftn4">['''33''', II, 381]; “Теэтет”, 176a.</ref> Оно всезнающе, и ничто не ускользает от Его зоркого ока [44, X, 901d]. Его справедливость, которую мы находим воплощенной в законе вознаграждения и воздаяния, не оставит ни одного преступления ненаказанным, ни одного доброго деяния невознагражденным;<ref name="ftn5">['''44''', IV, 716a]; ['''33''', X, 613a].</ref> и поэтому Платон заявляет, что единственный путь почитания Бога заключается в развитии нравственной чистоты. Он совершенно отвергает не только антропоморфическую идею, что Бог мог иметь материальное тело [31, 246c], но и «с отвращением отвергает те басни, которые приписывают страсти» ссоры и всякого рода преступления меньшим богам» [16]. Он с негодованием отвергает, что Бог позволяет умилостивлять Себя или, вернее, подкупить себя молитвами и жертвоприношениями [44, X, 905d].

''Теософ.'' Тогда, будучи бесконечным, — т.е. не имеющим границ — и, особенно, абсолютным, как может он иметь форму и быть создателем чего-либо? Форма предполагает ограничение, начало, так же как и конец, а чтобы творить, существо должно думать и строить планы. Как же Абсолют может думать, то есть иметь отношение к чему-либо ограниченному, конечному и обусловленному? Это философский и логический абсурд. Даже иудейская каббала отвергает эту идею и потому делает из этого единого и абсолютного Божественного Принципа бесконечное Единство, называемое Айн-Соф<ref name="ftn10">Айн-Соф, = to pan = epeirov — бесконечное или безграничное, в природе и с природой, не существующее, которое ЕСТЬ, но не cущество.</ref>. Чтобы творить, Создатель должен стать активным, а это невозможно для АБСОЛЮТНОСТИ. И нужно было показать бесконечный принцип так, чтобы он становился причиной эволюции (не творения) непрямым образом — то есть через эманацию сефирот из себя самого (другой абсурд, на этот раз уже благодаря переводчикам каббалы).<ref name="ftn11">Как может неактивный Вечный Принцип эманировать или испускать? Парабрахман ведантистов ничего подобного не делает, равно как и Айн-Соф халдейской каббалы. Это вечный и периодический закон заставляет в начале каждой махаманвантары, или нового цикла жизни, активную и творящую силу (логос) эманировать из вечно скрытого и непостижимого единого принципа.</ref>

''Теософ.'' Пожалуйста, говорите "Бога", а не "этакого бога". В нашем понимании внутренний человек и есть тот единственный Бог, которого мы можем познать. И как может быть иначе? Если принять наш постулат, что Бог — это распространенный повсюду бесконечный Принцип, тогда как может человек избежать того, чтобы не быть полностью проникнутым Божеством и быть в нём? Мы называем нашим "Отцом Небесным" ту божественную сущность, которую сознаём внутри себя, в нашем сердце и духовном сознании, и которая не имеет ничего общего с антропоморфной концепцией бога, которую мы можем создать в нашем физическом мозгу или его воображении: "Разве не знаете, что вы — храм Божий и Дух Божий живёт в вас?"<ref name="ftn12">(1 Кор., 3:16). Часто в теософической литературе встречаются противоречивые утверждения о принципе Христа в человеке. Некоторые называют таковым шестой принцип (буддхи), а другие — седьмой (атман). Если теософы-христиане хотят пользоваться этими выражениями, то пусть делают это философски корректно, следуя аналогии с символами древней Религии Мудрости. Мы говорим, что Христос — не только один из трёх высших принципов, но все три, рассматриваемые как Троица. Эта Троица представляет Святого Духа, Отца и Сына, что соответствует духу абстрактному, дифференцированному и воплощённому. Философски Кришна и Христос — это тот же принцип в его тройственном аспекте проявления. В Бхагавад-гите мы обнаруживаем, что Кришна называет себя и атманом, и абстрактным духом, и кшетраджней, Высшим или перевоплощающимся Я, и Вселенским Я. Все эти названия, будучи перенесены со Вселенной на человека соответствуют ''атме, буддхи'' и ''манасу''. Анугита полна тех же доктрин.</ref> Но пусть никто не антропоморфирует эту пребывающую в нас сущность. Пусть никто из теософов, если он желает держаться божественной истины, а не человеческой, не говорит, что этот "Бог, который в тайне", внимает лишь конкретному человеку, или отличен от конечного человека или же от бесконечной сущности — ибо всё едино.

:"Буддист мог бы верить в существование бога, более возвышенного, чем могут определить все человеческие качества и свойства — совершенного бога, превыше любви, ненависти и ревности, мирно покоящегося в тишине, которую ничто не может нарушить, и о таком боге он говорил бы без пренебрежения — не из желания угодить ему или боязни оскорбить его, но из естественного почтения; но он не может понять бога с людскими качествами и признаками, который любит, ненавидит и гневается; такое божество, как описывается христианскими миссионерами, мусульманами, брахманами<ref name="ftn13">Имеются в виду индуисты-сектанты. Парабрахман ведантистов — это божество, которое мы принимаем и в которое верим.</ref> или иудеями, окажется даже ниже стандарта просто обычного хорошего человека".<ref name="ftn14">"Wheel of Law", с. 25.</ref>

=См. также=

[[Единый]]

[[Категория:Религиозные понятия]][[Категория:Боги]]