Пелазги

Возьмём для примера пелазгов. Ими одно время столько интересовались, что, наконец, видя как их начало, словно клад в руки, никому не даётся, бросили их как нечто неразрешимое. Но пробовали ли когда разузнать, нет ли у них, подобно автохтонам Греции, какого-либо отношения к народам древней Индии? Сколько мне помнится, некогда над Пококом, автором книги «Индия в Греции», много смеялись. Но это было тридцать пять лет тому назад, когда о Пуранах ещё очень мало знали. Если бы вопрос о пелазгах и доисторических греках мог снова быть поднят, то уверения Покока в том, что "первобытная история Греции и Рима есть древняя история Индии" оправда­лись бы.

< ... >

До "великой войны", например, вся страна, что теперь зовётся Бенгалией, принадлежала индувамшам, то есть детям луны, буддистам, до Гаутамы Будды и задолго до эпохи реформатора; словом, Джайнам-Гая (ныне Будда-Гая) была столицей Пелази, древнее название провинции Бехара. Ещё ранее она называлась Паливартой и Паликтаном, то есть страной, где жители говорили на языке пали, ныне молитвенном языке буддистов. Пали, как известно браминам, предшествовал санскруте1, что доказывается именами обоих языков. Пали стоит в том же отношении к санскритскому, как язык славянский к современному русскому. Пали значит: первобытный, грубый, а санскрута – нечто уже полированное, доконченное, совершенное.

Что знает история о пелазгах? Об их языке, верованиях и начале историкам ничего не известно или же так мало известно, что о них перестали и говорить. Все собранные сведения ограничиваются несколькими стихами Азия, поэта, жившего за 700 лет до Р. Х., да несколькими словами из Эсхила. Первый рассказывает, что царь Пелазг, родоначальник пелазгов, вырос из чёрной земли и называет его, вероятно, вследствие этого, "богоподобным".

Ἀνηίθεον δὲ Πελαζγὸν ἐν ὑυικόμοιζιν ὄρεζιν Γαῖα μέλαιν’ ἀνέδφκεν, ἵνα θνηηῶ γένος εῖη.

Asius (ap. Paus.1, VIII, 14)

А Эсхил делает Пелазга сыном Палехтона (Παλαίτθφν). Не естественнее ли, в виду вышесказанного, предположить, как уже и предполагали многие (сэр У. Джонс в том числе), что этот мифический Пелазг родился в Гайе – столице Пелази, или Бехаре, а не вырос из гайи ("земля" на греческом языке)? Не прав ли скорее Покок, – которого подняли на смех за предполо­жение, что царь Пелазг был действительно сыном Палехтона, "старой родины" греков, то есть Паликтана, страны, где говорили на языке пали в древней Бенгалии, – нежели ориенталисты-авторитеты, из коих один, филолог, уверяет, что пелазги есть название, имеющее своим корнем пелагос (море [πέλαγος]), потому что пелазги-де приплыли в Грецию морем; другой, этимолог, производит их имя от πελαργοί (аисты); а третьи – Вахсмут и Мюллер – от слов πέλω и άγρος [пе́ло и а́грос]? Ведь в таком случае и в англичанах можно видеть пелагосов, потому что и они должны всегда приезжать и уезжать морем и что и их земля окружена "пелагосом", а также и "аистов", перелётную птицу, в виду их привычек; да и не было того земледельческого народа, пахавшего свои поля, который не имел бы права на название пелагров!

На это нам могут ответить, что и первая гипотеза est un peu trop tiré par les cheveux2? Не спорю. Но ведь родился же царь Пелазг где-нибудь и от кого-нибудь? Во всяком случае, предположение, что Пелазг, сын Палехфона, родился в Пелази, провинции Паликтана, гораздо благоразумнее того, что он выполз, как червь после дождя, из "чёрной земли". И не странно ли, что при всём своём неведении о началах народов Греции и Италии учёные академики Европы всегда осмеивали попытки некоторых ориенталистов3 показать, что колыбели всех этих таинственных, доисторических народов, первобыт­ных и очевидно цивилизованных жителей Европы, какими были этруски и пелазги, следует искать в Индии между её многими племенами.

Источник: Блаватская Е.П., "Из пещер и дебрей Индостана", гл. 35