Мориа
МОРИА (Санскр.) Одна из буддийских царских династий Магадхи, к которой принадлежали Чандрагупта и Ашока, его внук; также название племени раджпутов.
МОРИА, Гора. Согласно традиции, местонахождение первого храма Царя Соломона в Иерусалиме. На эту гору отправился Авраам, чтобы принести в жертву Исаака.
Источник: Блаватская Е.П. - Теософский словарь
Две личности: Дэвапи из расы Куру и Мару [Мору] из рода Икшваку, продолжают жить на протяжении четырёх веков, обитая... Калапа [Шамбала][1]. Они вернутся сюда в начале века крита[2]. Мару [Мору][3], сын Шигры, силою йоги продолжает жить… он… восстановит расу кшатриев солнечной династии[4].
Источник: Блаватская Е.П., «Тайная доктрина», т. 1, ч. 2, отд. 7
Существуют мемуары, содержащие описание его повседневной жизни, сделанные племянником царя Аджатасатру, любимым бхикшу Махачарьи. Эти тексты всегда находились в распоряжении верховных лам первого монастыря, построенного Архатом Кашьяпой в районе озера Бод-юл, большинство Коганов которого были потомками династии Мориа; три члена этой некогда царской семьи живут в Индии и по сей день. Древний текст, о котором идёт речь, представляет собою документ, написанный алфавитными знаками анудрута, принятыми в Магадхе.
< ... >
Эти Писания, как сказано выше, находятся в распоряжении лам монастыря, построенного Архатом Кашьяпой, ибо представители династии Мориа и их потомки, будучи более прямыми, чем раджпуты Гаутамы, наследниками властителей Нагара (места, отождествляемого с Капилавасту[5]), имеют самые законные права на всё им принадлежащее.
Источник: Блаватская Е.П., «Место Шакьямуни в истории»
Что же касается моего Учителя, то он не знает ни слова по-английски. Для каждого из написанных им писем ему приходилось заимствовать английские слова и выражения либо из моей головы, либо из головы кого-нибудь из своих чела, владеющих английским. Чудес в природе не бывает. Всё происходящее должно иметь свою причину и своё следствие.
Источник: Блаватская Е.П. - Письмо Вильяму Хюббе-Шляйдену №2
"Из пещер и дебрей Индостана"
[В этих письмах упоминается как Гулаб-Лал-Синг]
"Кто и что такое, наконец, этот загадочный индус?", думалось мне. "Кто такой этот человек, соединяющий в себе как бы две совершенно отличные одна от другой личности: одну – внешнюю, для глаз, света и англичан, другую – внутреннюю, духовную, для близких друзей? Но даже эти самые друзья его, разве они многим более других людей знают что о нём? И что они знают, наконец? Они видят в нём мало отличающегося от других образованных туземцев индуса, разве только наружностью, да тем, что он ещё более, чем они, презирает все общественные условия и требования западной цивилизации... Вот и всё. За исключением ещё разве того, что он хорошо известен всем в центральной Индии; что его знают за довольно богатого человека, за такура, то есть за феодального начальника раджа – одного из сотен других подобных ему в Индии радж, или уездов. Затем, он вполне преданный нам друг, который сделался нашим покровителем в дороге и посредником между нами и подозрительными, несообщительными индийцами. Но кроме этого мы ровно ничего более о нём не знаем. Правда, нечто более, нежели другим, известно мне. Но я клялась молчать и молчу, да и то, что даже знаю я, до такой степени странно, что всё это скорее походит на сон, нежели на действительность..."
Давно, очень давно, двадцать семь слишком лет тому назад, мы встретились с ним в чужом доме, в Англии, куда он приезжал с одним туземным, развенчанным принцем, и наше знакомство ограничилось двумя разговорами, которые хотя тогда и произвели на меня сильное впечатление своею неожиданною странностью, даже суровостью, но, как и многое другое, всё это кануло с годами в Лету... Около семи лет тому назад он написал мне письмо в Америку, припоминая разговор и данное обещание; и вот мы опять свиделись на его родине – в Индии! И что ж? Изменился он в эти долгие годы, постарел?.. Нисколько. Я была молода тогда, и давно успела сделаться старухой. Он же, явившись мне впервые человеком лет 30, как бы застыл на этих годах... Тогда его поразительная красота, особенно рост и сложение, были до того необычайны, что заставили даже чопорную, сдержанную лондонскую печать заговорить о нём. Журналисты, заразясь отходящею Байроновскою поэзией, наперерыв воспевали "дикого раджпута" даже тогда, когда на него сильно негодовали за то, что он напрямик отказался предстать пред королевины очи, побрезгав великою честью, для которой являлись из Индии все его соотечественники... Его прозвали тогда "Раджи Мизантропом", а салонная болтовня "принцем Джальмой-Самсоном"1, сочиняя о нём всевозможные сказки до самого дня его отъезда.
< ... >
Вот почему я теперь сидела пред ним, вперив в него глаза не хуже Нараяна. Я вглядывалась в это замечательное лицо с чувством не то страха, не то необъяснимо благоговейного уважения. Вспоминалось мне и про таинственную смерть тигра в Карли, и про спасенье собственной моей жизни, за несколько часов до того, в Багхе, и про многое другое. Он явился к нам только в утро того самого дня, а сколько дум расшевелило его присутствие во мне, сколько загадочного он уже принёс с собой!.. Да что же это такое, наконец? чуть не вскрикнула я. Что это за существо, которое я встретила столько лет тому назад, молодым и полным жизни, и вот опять встречаю таким же молодым и полным жизни, но ещё суровее, ещё непонятнее? Неужели это брат его, а может и сын? – вдруг мелькнуло в голове. Нет, это он сам: тот же старый шрам на левом виске, то же самое лицо. Но, как и за четверть века назад, ни одной морщинки на этих правильных, прекрасных чертах, ни одного седого волоса в чёрной, как вороново крыло, густой гриве; то же выражение окаменелого спокойствия в минуты молчания на тёмном, словно вылитом из жёлтой меди лице... Что за странное выражение; какое спокойное, сфинксообразное лицо!..
< ... >
...пред нами являлось прелестное изображение морского вида. Густые оазисы стройных пальм, разбросанные по изжелта-белому взморью, заслоняли приземистый, похожий на крепость туземный бунгало, с каменными балконами и плоскою крышей. У дверей бунгало – слон, а на гребне пенящейся белой волны – привязанная к берегу туземная лодка.
– Да это "Дайри-боль", поместье такур-саиба! – провозгласил он. – Я узнаю его. В прошлом году во время голода я жил там два месяца.
Источник: Блаватская Е.П., «Из пещер и дебрей Индостана», письмо 21
Сноски
- ↑ В Матсья Пуране сказано Катапа.
- ↑ Вишну Пурана, там же.
- ↑ Макс Мюллер переводит имя это, как Морья из династии Морья, к которой принадлежал Чандрагупта. (См. «Историю древней санскритской литературы».) В Матсья Пуране, гл. ССLXXII говорится о династии десяти Морьев (Moryas) или Мориев (Maureyas). В той же самой главе утверждается, что Морьи будут царствовать в Индии, после восстановления расы кшатриев, через несколько тысячелетий. Только эта власть будет чисто духовной и «не от мира сего». Это будет царством будущей аватары. Полковник Тод полагает, что имя Морья (или Мория) есть искажение Мори, раджпутанского племени, и комментатор на «Махавансо» считает, что некоторые раджи заимствовали своё имя Морья от их города, называемого Мори или, согласно проф. Макс Мюллеру, – Морья-Нагара (Morya-Nâgara), что более верно с подлинником «Махавансо». Санскритская энциклопедия Вачаспаттья (Vâchaspattya), как нам сообщает наш брат Деван Бахадур Р. Рагунат Рао из Мадраса, помещает Катапа (Калапа) в северной стороне Гималаев, т. е. в Тибете. То же самое утверждается в Бхагавата Пуране, в главе (сканде) XII (т. III, стр. 325).
- ↑ Там же, гл. IV. Вайю Пурана гласит, что Мору восстановит кшатриев в девятнадцатой грядущей юге. (См. «Пять лет теософии», 483, статья «Морья и Кут Хуми».)
- ↑ Капилавасту — родной город Гаутамы Будды.