Бюрократы, Администраторы интерфейса, smwadministrator, smwcurator, smweditor, Скрывающие, Администраторы, trusted
69 249
правок
Блаватская, Елена Петровна: различия между версиями
м
→Синнетт А.П.
м (→Синнетт А.П.) |
м (→Синнетт А.П.) |
||
| Строка 145: | Строка 145: | ||
Блаватская вернулась в Лондон (в дом Арундэйлов), и в конце июня между нею и нами постепенно начались неприятные трения, но перед этим нечто большее, чем трения, нарушило весь ход теософической работы в стране, и совершенно изменило весь характер наших отношений с Обществом Психических Исследований. | Блаватская вернулась в Лондон (в дом Арундэйлов), и в конце июня между нею и нами постепенно начались неприятные трения, но перед этим нечто большее, чем трения, нарушило весь ход теософической работы в стране, и совершенно изменило весь характер наших отношений с Обществом Психических Исследований. | ||
{{Пропущено}} | |||
Вечером 6 июля у нас была беседа с Учителем К.Х. через миссис Халловэй. В тот раз он действительно завладел ею и говорил с нами от первого лица. До того она просто слышала это в сознании и повторяла всё им сказанное. Я хорошо помню этот разговор, находя его дату по дневнику. Думаю, идея была в том, чтобы утешить нас и поддержать наш дух в виду трудностей, которые виделись неминуемыми. И ситуация ещё усложнилась из-за ярости С.Д., согласно дневнику. | |||
Такие взрывы гнева стали столь частыми, что со временем мои воспоминания о каждом из них перепутываются, но очевидно, она ревновала к миссис Халловэй и гневаясь на неё за то, что та стала для нас независимым от неё каналом связи с учителем. Она настаивала на том, чтобы м-с Халловэй уехала от нас и вернулась к Арундэйлам. | |||
Я не был склонен принимать активное участие в будущем вечере, из-за которого появилось письмо как бы от Учителя ко мне с предупреждением в почти угрожающем тоне (крайне непохожем на его обычное отношение) не упустить случая поддержать Блаватскую. Тогда я усомнился в аутентичности письма, а скоро стал и совсем убеждён в том, что оно было изготовлено С.Д. Однако на время она добивалась своего. М-с Халловэй испуганно подчинилась и вернулась к Арундэйлам. Она получила (подложное) письмо, по-видимому, от К.Х., приказывающее ей оставаться там, и заявляющее, что мы были обмануты, что она просто медиум и видела ложно. | |||
День ото дня положение ухудшалось, вместо того, чтобы меняться к лучшему. Мы постоянно обменивались письмами с Арундэйлами, теперь совсем оказавшимися под полным влиянием Блаватской. Имя и почерк Учителя использовались не раз, почём зря, и в дневнике жены за 16-е я нахожу, что мы почувствовали, что «наши занятия теософией приближаются к своему концу». Конечно, в тот период Блаватская чуть не вызвала их крушение. | |||
На следующее утро нас навестила м-с Халловэй и сказала, что «готова бросить всё это дело с отвращением», но тем не менее позволила событиям плыть по течению, а С.Д. удалось на время овладеть ситуацией. Вечер 21-го состоялся, как следовало, собрание было очень большим и в общественном плане блестящим). Меня вовлекли в участие в нём во многом против моей склонности, и неудивительно, что в дневнике жены я читаю: «Перси не выступил на своём обычном уровне». Это празднование было вершиной успеха Блаватской, результатом достойного сожаления поведения с её стороны в то время, но оглядываясь назад из этих лет и зная, что быстро приближалась огромная катастрофа, главное впечатление от всего этого было печальным. Если бы она довольствовалась тем, чтобы тихо оставаться в Адьяре, удовлетворённо зная, что работа, в запуске которой она сыграла такую важную роль, продвигается хорошо, заговор по её ниспровержению никогда бы не был запущен в действие. | |||
В конце она бы была увенчана славой великого оккультиста и мага, а энтузиасты совершали бы паломничества к ней в Индию, чтобы уже никогда не быть разочарованными. Но она поехала в Европу купаться в лучах славы и преклонения, и из-за ужасной кармы этой ошибки осталась в памяти большинства мира запятнанной незаслуженным позором. Верно, что за тридцать лет возникли новые поколения теософов, и чем больше проходит времени с того, как она была низвергнута, тем больше её добрая память оказывается восстановлена в глазах всё более значительного большинства людей, а расследование и заключение Общества Психических Исследований о ней забудется или будет просто игнорироваться, как оно того заслуживает... | |||
{{Пропущено}} | |||
Ни один верный словесный портрет, описывающий эту чудесно разностороннюю личность, которую мы называли мадам Блаватской, никогда еще не был опубликован, и я не могу даже претендовать на то, чтобы попытаться дать исчерпывающе полное описание. Набросать что-либо, хотя бы приблизительно напоминающее такой портрет, потребовало бы принятия как простых фактов тех таинственных возможностей в человеческой жизни, которых не смог бы понять никто, кроме тех, кто глубоко погружён в исследования сверхфизического. | |||
{{Пропущено}} | |||
Но если полностью упускать из виду все мысли этого порядка и рассматривать действия Блаватской только на обыденном плане физической мысли, то мы, знавшие её лучше всего, поражались необычайными контрастами в её поведении в разные периоды. Что касается оккультных феноменов, то опыт, частично описанный мною в «Оккультном мире», совершенно меня убедил, что она обладала властью над материей, совершенно затмевавшей все способности обычных людей, как бы те ни были глубоко сведущи в науке. Но со временем я стал столь же уверен, что иногда она опускалась в подобных вещах и до простого обмана. Вот каким образом Ходжсон был введён в столь печальное заблуждение. То, что она иногда использовала супругов Куломб как сообщников в фокусах, неприятный, хотя и трудно понятный факт. Она делала так даже со мной. Например, по моём возвращении в Индию после издания «Оккультного мира», когда она уже знала, что я не только был глубоко убеждён в том, что она владела магическими силами, но и был в контакте с Учителями и был предан делу теософии, она использовала Куломбов, чтобы подбросить мне письмо от Учителя через трещину в стропилах наверху, в попытке меня убедить, что оно было заброшено самим Учителем – материализовалась там после передачи оккультным способом из Тибета. Мсье Куломб сказал Ходжсону, что это он был использован в этом случае, и его заявление соответствовало мельчайшим подробностям этого инцидента. У меня нет в этом сомнений. | |||
Для пользы тех моих читателей, кто может хотя бы частично понять тонкости сверхфизической жизни, я могу объяснить, почему я имею причину верить объяснению, которое дала Блаватская этому смехотворному инциденту. Сама она – её истинное Я – была в то время вне тела и где-то далеко, и пренебрегла мерами предосторожности, которые была в состоянии принять, чтобы предотвратить вторжение посторонних личностей. Так её тело было захвачено и управлялось в тот момент каким-то злым существом, устроившим поддельный феномен, чтобы зародить недоверие к ней, а возможно и отвратить меня от неё. На первый взгляд это может выглядеть объяснением случившегося, но не оправданием. Её пренебрежение мерами безопасности, защищающими от такого вторжения, представляется непростительным. С другой стороны, в то время, и вообще очень часто, из-за своих психических способностей, она ощущала, что находится среди бури бушующих вокруг неё сил – нападения тёмных сил были непрерывными, а Белая Ложа сопротивлялась им, и в этом водовороте сталкивающихся сил было простительно иногда терять голову, если использовать знакомое и уместное выражение. | |||
В ходе полемики, затеянной Ходжсоном, один из авторов, писавших от О.П.И., замечает что никто, на самом деле обладающий чудесными способностями, приписываемыми Блаватской, никогда не стал бы опускаться до банального обмана, а Блаватская иногда это делала, потому она не могла быть настоящим магом. Так что вся её деятельность была мошеннической, что и следовало доказать. Психология доказательства тут подводит. Блаватская в одно время вела себя так, как если бы была одним человеком, а в другое – другим! Её не объяснить любым обычным процессом доказательства. | |||
Если бы Ходжсон достоверно не убедился, что она иногда обманывала, то никогда бы не убедил себя в любой из этих излишне сложных и невероятных гипотез, требующих реквизита иллюзионистов и ловкости рук, к которым он прибегал для дискредитации тех феноменов, которые были на самом деле настоящими. Так что никто не может прийти к здравым заключениям относительно её, собирая свидетельства о ней. Только имея такой близкий опыт общения с ней, какой мы с женой приобрели за время её частых и долгих приездов к нам в Аллахабад и Симлу, и после болезненного опыта её поведения в Лондоне в 1884-85 г. мы смогли прийти к тому пониманию её сложной природы, благодаря которому остались её сторонниками на протяжение всех нападок О.П.И. и стали в тоже время недовольны ею в такой степени, что её слепые почитатели в свою очередь к нам охладели. | |||
Для дальнейшего объяснения этой горькой правды, что Блаватская иногда спускалась до трюкачества, когда обстоятельства нисколько на это не соблазняли, я должен описать здесь случай, имевший место за несколько месяцев до публикации отчёта Ходжсона и никоим образом не спровоцированый им. В книге протоколов Общества я вижу, что на собрании, состоявшемся в июле 1884 года, президент (тогда м-р Финч) с сожалением объявил, что м-р Ч.К. Мэсси вышел из членов Теософического Общества. Тогда он не объяснил мне его мотивов, но я вижу их описание в Трудах О.П.И. (т. III, с. 397). | |||
В 1879 году, когда Блаватская приезжала через Лондон по пути в Индию, он выразил ей своё желание получить доказательство существования адептов. Позже, когда она достигла Индии, он обнаружил в книге протоколов Общества адресованное ему письмо, из которого явствовало, что оно исходит от одного из братьев-адептов. В то время он полностью верил, что письмо было доставлено туда, где он его нашёл, самим автором оккультными средствами. Позже ему показали письмо, написанное Блаватской из Индии одному из членов Общества, которая была хорошо известна как медиум. | |||
Это и другие письма на ту же тему полностью приводятся в Трудах О.П.И., но слишком длинны, чтобы полностью цитировать их здесь. К первому Блаватская прилагает письмо от Брата и просит свою подругу медиума как-нибудь передать его таинственным способом м-ру Мэсси. «Положите его ему в карман или в какое-нибудь ещё более загадочное место». Далее следует предупреждение, чтобы дама, который было адресовано письмо, была внимательна, чтобы Мэсси не заподозрил её или её мужа (в опубликованном письме она была обозначена инициалом, но Мэсси сказал мне, кто имеется в виду) в соучастии. Мэсси это было глубоко отвратительно, но некоторое время он раздумывал об этом инциденте, никому не говоря об этом. В конце концов он написал об этом Блаватской и получил в ответ от неё длинное письмо (оно напечатано в Трудах). Она признаёт, что сама это устроила, но утверждает, что письмо от Учителя было подлинным, а потому чтó значит остальное! «То, что я в этом ничего не видела тогда, как не вижу ничего ужасного в этом сейчас, лишь доказывает, что я не получала своего образования в Лондоне, и что наши взгляды на достойное и бесчестное различаются». | |||
О том, что м-р Мэсси позволил своему разочарованию в Блаватской побудить его к выходу из Теософического Общества, можно только очень пожалеть. Недостатки Блаватской и угловатости её характера не меняют того факта, что благодаря её посредничеству была поднята завеса, ранее полностью скрывавшая из виду оккультный мир – в том, что касалось мира в целом. Нас с женой долгое время будоражил её странно разнообразный характер, но мы достигли того умонастроения и знания, которые позволили нам видеть за ней тех, кто из-за недостатка лучшего агента приняли её со всеми её недостатками в качестве посредника, который был должен сделать известным для нас их существование. Позже в том, что касалось нас, эту работу приняли посредники более удовлетворительного характера, но никто из них не был бы в состоянии сделать то, что сделала в самом начале Е.П. Блаватская. | |||
По мере распространения нашего великого движения всё больше людей постоянно спрашивали – почему Учителя выбрали для себя такого неудовлетворительного представителя, как Е.П. Блаватская? Было бы только честно точно так же признать, что столь же многие, впечатлённые прекрасными элементами её характера, смотрели на неё с чувством, напоминающим поклонение, но ответ на вопрос, задававшийся теми, кто не были столь впечатлены, был просто таков – лучшего посредника найти не могли. Были существенно важны некоторые качества. Нужен был человек, лично знакомый с некоторыми из Учителей, чтобы стать связующим звеном между ними и внешним миром. Он должен был владеть психическими способностями, которые могли бы поддерживать его в контакте с Учителями, где бы во внешнем мире он ни находился. Непременным условием была абсолютная верность Божественной Иерархии. Кроме того, у требуемого человека должны были быть способности, равно как он должен был быть в состоянии справиться с предвиденными чрезвычайными ситуациями. Найти все эти качества вместе – непростая задача. В последующие годы я узнал, что поиск по всему миру не позволил найти все их совмещёнными в каком-либо Я, согласном приняться за эту работу – за исключением того Я, которое известно нам как Е.П. Блаватская. К сожалению, в её случае эти свойства оказались совмещены с чертами характера, печально не созвучными с более благородными чертами, так что, – как я нередко ей говорил – она могла отправиться творить добро, и 90% этого отменить, вернув к прежнему положению дел, из-за какой-нибудь своей прискорбный ошибки. Оглядываясь назад на свои занятия теософией, я удивлялся, что учитывая свою близость с Блаватской, как мы с женой не сошли с рельсов и не бросили всё это дело ещё на раннем этапе, как произошло в печальном случае Ч.К. Мэсси. | |||
Для нас стал мучительным испытанием случай, произошедший за несколько месяцев до разоблачений из отчёта Ходжсона. Мы приятно сблизились в семьёй Гебхардов в Эльберфельде. Некоторые из них посетили Лондон, познакомившись с Блаватской, Арундэйлами, миссис Халловэй и другими из основной группы теософов, и пригласили довольно большую их компанию, включая Блаватскую и Халловэй, к себе в Эльберфельд на отпускное время в августе 1884 г. Уже было почти само собой разумеющимся, что мы с женой в это время тоже посетим Эльберфельд во время поездки на континент, которую мы в тот период позволяли себе совершать каждый год. К нашему огромному удивлению и к своему глубокому огорчению г-жа Гебхард тогда известила нас, что Блаватская дала указания в этот год нас не приглашать. В тот период Блаватская остановилась у Арундэйлов, которые были среди тех, кого она полностью подчинила своей властной личности. | |||
Я не буду пытаться анализировать те мотивы, из-за которых Блаватская желала во время своего визита к Гебхардам держать нас подальше от них. Их легко можно угадать. Мы были несколько раздражены, но это никоим образом не помешало нам насладиться поездкой в Швейцарию. К её концу мы получили телеграмму от м-с Халловэй, находившейся в Эльберфельде, с просьбой после всего туда приехать. Мы вовсе не были к этому расположены при тех обстоятельствах и ответили соответственно. На нас посыпались телеграммы и от м-с Халловэй, и от м-с Гебхард. Нас уверяли, что прося приехать, они действуют по желанию Учителя. В конце концов мы уступили и сделали так. Развивалась любопытная ситуация, хотя я никогда не мог её полностью понять. Блаватская, как я понял, была в одном из худших своих настроений, и должно быть, каким-то образом попала в немилость у высших сил, раз Учителя посылали сообщения через её голову, не уведомляя её, через м-с Халловэй, чьё психическое состояние позволяло им работать с ней таким образом. Письмо, направленное мне совершенно без ведома Блаватской, пришло таким образом, и оно показывало, что я там был определённо нужен, хотя и не проясняло вполне ситуацию. Я воображаю, что Блаватская каким-то образом попала под плохие влияния, которые иногда над нею преобладали (из-за своего беспечного пренебрежения предосторожностями, которые могли бы её от них предохранить), а моё присутствие могло бы избавить от некоторых рисков, но как я сказал, положение оставалось запутанным и неясным. | |||
Как бы то ни было, Блаватской удалось определённо продлить своё пребывание сверх того срока, на который её пригласили, и когда через день или два после нашего приезда она в сопровождении м-с Халловэй и Рудольфа, одного из сыновей Гебхардов, покинула нас, собираясь во Флиссинген, и на дом опустилась атмосфера огромного облегчения, но это было связано с одним забавным инцидентом. Сопровождая г-жу Гебхард, после отъезда С.Д. мы проходили через покинутые гостевые комнаты. К своему удивлению, в её комнате (оставленной в состоянии ужасного беспорядка) мы обнаружили довольно большой принадлежавший ей посылочный ящик, который она там забыла. Мы расхохотались при мысли, какую бурю С.Д. устроила бы, обнаружив, что он забыт. Г-жа Гебхард проявила героический самоконтроль, чтобы удержаться от того, чтобы проверить содержимое этого ящика. Ведь к тому времени она уже сильно сомневалась в добросовестности и благих намерениях С.Д. Она решила разумно посмотреть на ситуацию. По многим причинам она так же, как и мы, знала, что за Теософическим Обществом на самом деле стоит могущественное братство, которое мы называем Белой Ложей, и что Е.П. Блаватская действовала по их поручению. Но её недостатки как такого их агента уже стали прискорбно очевидны. Её подозревали в трюках, в использовании тибетских конвертов, каковых у неё мог иметься запас, чтобы вкладывать в них письма от Учителя, на самом деле написанные ею самой. Как бы то ни было, я рад сказать, что ящик для посылок остался в неприкосновенности. | |||
Утро тянулось, и мы с г-жой Гебхард сидели и обедали, когда дверь открылась, и вошёл Рудольф с многозначительный улыбкой, которую мы оценили. «Если вы думаете, сказал он, – прочувствовав юмор ситуации, – что мы собираемся двигаться дальше без этого ящика, то вы ошибаетесь». Они обнаружили отсутствие этого ящика в поезде. Меры надо было принимать срочно или ещё быстрее. Блаватская настояла, что они должны выйти на ближайшей станции. Они с м-с Халловэй должны были подождать на станции, а Рудольф – вернуться в Эльберфельд за забытым ящиком. Он и м-с Халловэй подчинились. К счастью для Олкотта, его при этом не было. Будь он там, ему пришлось бы не сладко, но он, Мохини и Бертрам Кийтли, которые тоже были в этой компании, приехавшей в Эльберфельд и распределившейся по домам семьи Гебхардов, за два дня до того уехали в Лондон и Париж. Не помню, слышал ли я, сколько в результате заняла поездка во Флиссинген. | |||
{{Подпись-Синнетт-РПТвЕ|6}} | {{Подпись-Синнетт-РПТвЕ|6}} | ||