Олкотт, Генри Стил
Джадж У.К.
Кто это сделал, как это было? Вы можете сказать, что это должно было произойти в любом случае. Но вы не можете убрать исторические факты или утверждать нечто исходя из неких причин в прошлом, по причине отсутствия таковых. Существует последовательность причин и следствий, которая заставляет нас учитывать все факторы. Теософское общество на протяжении многих лет выдаёт теософские понятия и термины, и теперь весь мир их использует. Эти заканчивающиеся пятнадцать лет работы, чтобы перевоплотиться в шестнадцатый год, были полезны миру, хотя мир не признаёт этого.
А кто отстаивал точку зрения как сильных, так и слабых членов? Две фигуры, женщина и мужчина, Елена П. Блаватская и Генри С. Олкотт. Его преданность и её огромная сила привели нас к этому моменту и были основными посредниками влияния нашего движения на мышление в этом мире.
Источник: Джадж У.К. – Пятнадцать лет назад
Иногда Братья появляются, но это бывает очень редко и только ради значительной цели. Как в случае, когда один из них явился однажды полковнику Олкотту, чтобы побудить его продолжать великую работу Теософского общества, причём адепт знал, что тот будет именно тем человеком, который выполнит эту тяжёлую работу.
< ... >
Факты вкратце таковы: полковник Олкотт встретился с мадам Блаватской в Вермонте в 74-м году. Впоследствии, в 75-м, он и она, и вправду, жили в одной квартире в Нью-Йорке, но их знакомство было дружеским, и его сестра также жила там. Я работаю на фирме его брата, знаю его сестру и всех его родственников. У него всегда был хороший характер. Его никто не заставлял покидать семью. У него двое сыновей, которые сейчас выросли, и уже мужчины, и он дал им хорошее образование и путёвку в жизнь. Я сам принимал частичное участие в этом для него и задолго до того, как он познакомился с мадам Блаватской. Это правда, что он был в разводе со своей женой, но произошло это ещё до того, как он услышал о мадам Блаватской, и она снова вышла замуж за человека по фамилии Кэннон. У него никогда не было четверых детей. К тому времени, когда он покидал Нью-Йорк, один из его сыновей уже занимался бизнесом в Калифорнии, а другой как раз заканчивал колледж. Вы можете видеть, в какой лжи этот человек, о котором Вы говорите, повинен, когда он обвиняет Олкотта в нарушении долга. Факты, которые я Вам привожу, известны сотням людей в этом городе, друзьям и знакомым семьи, и всегда было хорошо известно, что он дал разрешение на развод для того, чтобы ответить требованиям Миссис Олкотт, которая относилась к нему безразлично, а её всегда все в этом обвиняли, даже её собственные родственники. С 1875 года карьера Олкотта стала достоянием общественности в Индии, и о нём можно прочитать в «Теософе», нью-йоркском «Солнце» (Sun) и других изданиях.
Источник: Джадж У.К. – Письма из «Практического оккультизма»
И я думаю об этом ещё больше, когда вспоминаю, что когда-то жил на Востоке и переродился в Ирландии. Это также объясняет мне, почему я так мало симпатизирую людям здесь, но так сильно людям Индии, и испытываю огромное желание поехать туда. И это, естественно, приводит меня к тому, что, как Вы рассказали, «Маджи» говорила об Олкотте. Мне было об этом сказано некоторое время назад, но ему я не рассказал. Однако в это легко поверить, если принять во внимание его склонность в этом направлении и весьма агрессивные и воинственные (как у кшатриев) наклонности его ума.
Источник: Джадж У.К. – Письма из Парижа, 1884
Я знаю, и уже много лет знал, в чём дело с Олкоттом. Дело в том, что он никогда не был предан Вам, давшей ему всё, что он когда-либо знал об Учителях и их мудрости. Он часто говорил и писал мне о Вас самые ужасные гадости, и именно поэтому я всегда испытывал к нему отвращение. Но я относился к нему как к человеку, которого взяли ОНИ, чтобы использовать в СВОИХ целях до тех пор, пока он будет их выполнять. Я не удивлён его нынешним отношением, потому что оно полностью соответствует прошлому, и теперь, когда его бросили в огонь, он демонстрирует слабость своей неверности.
Источник: Джадж У.К. – Письма, Письмо к Е.П. Блаватской от 29 ноября 1890
Синнетт А.П.
Олкотт в Америке бросил много прибыльных занятий, чтобы посвятить свою жизнь продвижению предприятия, которое лишь смутно понимал, но знал, что оно организовано Учителями, чей призыв к его преданности он вполне научился ценить. В прошлых жизнях – хотя в 1879 году он о них ещё ничего и не знал – он был тесно связан с Индией и играл значительные роли в важные периоды её истории. В этой жизни он отправился с Е.П. Блаватской в Индию, смутно чувствуя, что это для них святая земля, и там его деловые способности направили его усилия, приведя Общество к деловому успеху. Он был неутомим в создании новых отделений и сборе вступительных взносов, без которых работа не могла бы продолжаться. Нельзя отрицать, что он жил в Индии на средства Общества, но столь же верно, что он всегда держал свои личные расходы в минимально допустимых пределах, и мотивы его действий были чисты и бескорыстны.
< ... >
Полковник Олкотт не начал об этом ещё даже думать. Он просто знал, что Братья существуют, был удостоен высокой чести стать преданным им, знал, что его непосредственное дело – приводить в действие Теософическое Общество, и выдерживать со всем стоицизмом, на который он был способен, сокрушающую тиранию Блаватской, больше о которой будет позже.
Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.1.
несмотря на то, что поведение С.Д. [Старой дамы, Е.П. Блаватской (ред.)] во многих отношениях шло вразрез с хорошими манерами, особенно её обхождение с полковником Олкоттом, с которым она иногда разговаривала очень грубо, и до невыносимой степени его изводила. «Вы думаете, – сказал он мне однажды – что я бы выносил эту сумасшедшую француженку, если бы не знал, что за ней стоит?»
Однажды он читал в зале публичную лекцию, при которой председательствовал А.О. Хьюм, а С.Д., на которую его выступление произвело неблагоприятное впечатление, потом, когда мы ехали домой, грубо его оскорбила. В написанной мною потом книге «Случаи из жизни мадам Блаватской»,[1] я упомянул этот инцидент, сказав: «Слыша её разговор на эту тему периодически в течение вечера, можно было подумать, что надежды её жизни были разбиты». Ещё одна вспышка гнева была в тот вечер, когда они с Олкоттом покинули нас – 30 декабря. Она забыла шаль и выплеснула гнев на многострадального полковника, но здесь мне не нужно вдаваться в дальнейшие подробности подобного рода. Я сам, постепенно близко с ней подружившись, стал находить трудным выносить её характер, и вижу указания на это в дневнике жены, который оказался весьма ценной летописью событий, связанных с тем, как росли наши отношения с Теософическим Обществом.
Несмотря на несколько смешанные чувства, мы пригласили своих гостей нанести нам ещё один визит в Симлу, где нам к тому времени стало возможно проводить жаркие летние месяцы. Они прибыли туда 8 сентября 1880 года. К этому времени Олкоттом уже было основано довольно много отделений Общества, но пока ещё ни у кого не было и самого смутного представления о том, какая его ожидает конечная судьба, и выполнение какого назначения было для него задумано Учителями.
Это (как и многое другое) показало письмо Олкотта, которое он, будучи у нас в Симле, написал иностранному секретарю с просьбой избавить его от всяких подозрений в политических интригах. Это письмо цитируется в его «Листах старого дневника»,[2] где он описывает Общество как организованное «для определённой цели изучения религий, философий и наук древней Азии».
Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.2.
Примерно в это время (или раньше, я тоже не могу установить точную дату) к своей оторопи я неожиданно получил новости из Индии, что Блаватская изменила своё намерение, объявленное нам, когда мы видели её в Адьяре, оставаться там до конца жизни, и приезжает в Англию в сопровождении Олкотта. Я чувствовал, что это будет катастрофичным, хотя и не мог предвидеть, какого рода катастрофа в конечном счёте произойдёт. Я знал, что в Лондоне теософическое движение укоренилось в таких слоях общества, которые были совсем не созвучны с личностями двух основателей, особенно полковника Олкотта.
< ... >
Что же касалось Олкотта, мои беспокойства такого характера усиливались в ужасающей степени. У меня были причины очень искренне уважать характер Олкотта. Я знал его как человека, безупречно преданного делу, которое приобретало всё более первостепенную важность в моих собственных глазах, и от которого он уже никогда не отступится, но те аспекты его личности, которые были на поверхности, были того рода, что уж точно бросили бы в дрожь англичан того типа, которые возглавляли движение психических исследований и были в самых близких и сердечных отношениях с нами, принёсшими теософию в эту страну, и которые уже стали нашими союзниками в распространении этого нового откровения.
Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.4.
В начале апреля 1884 года Олкотт прибыл в Лондон, а Блаватская, которая должна была последовать за ним, ещё оставалась в Ницце и Париже. Олкотта сопровождал молодой индийский теософ по имени Мохини, который на время стал очень заметной личностью в теософическом движении. Его представили нам как челу Учителя К.Х., и он был сердечно нами принят.
Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.5.
В феврале 1907 г. Олкотт умер в Адьяре, и я получил от находившейся тогда там миссис Руссак письмо, где описывалось явление Учителей возле кровати, где лежал умирающий. Мы с женой не поверили в подлинность этих явлений, хотя информация, полученная мною от Белой Ложи за последние год или два, показывает, что эти сообщения имели больше оснований, чем мы тогда полагали.
Источник: Синнетт А.П. – Автобиография
Сноски