Хьюм, Алан Октавиан

Синнетт А.П.

Возвращаясь теперь к событиям, происходившим в Симле в период 1880 года, я должен объяснить, что А.О. Хьюм, возглавлявший один из департаментов правительства Индии, глубоко заинтересовался чудесными явлениями, происходившими тогда через посредство Е.П. Блаватской или по её воле. Я показал ему письма, полученные мною от Учителя К.Х., и он сам в свою очередь написал Учителю и получал от него ответы. В то время и позже мы работали в тесном сотрудничестве. «Оккультный мир» покажет это более подробно.

Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.2.

Некоторые письма от Учителя помогли нам гораздо лучше, но тем временем трения между Хьюмом и Блаватской становились всё серьёзнее. Когда я возвращаюсь к личным разговорам с Хьюмом, которые в то время были у меня, мне представляется, что он был глубоко искренен в своем желании посвятить себя великому делу просвещения внешнего мира в плане великолепного видения наших возможностей, какими бы несовершенными они ни были, которые мог дать нам оккультный мир и его озабоченность прогрессом человечества. Но не было двух более не подходящих друг другу натур, как его и Е.П. Блаватской. Не теряя с ней терпения до такой степени, как он, я чувствовал, что для него она была человеком, с которым нельзя работать в западном мире в одной упряжке. К тому времени мы услышали о высшем Учителе Учителя К.Х., о котором мы знали как о Старом Чохане.

Мы решили предпринять эксперимент, обратившись к нему и заявить, что чтобы сделать что-то хорошее в плане распространения теософии, нам нужно позволить работать совершенно независимо от Блаватской. С моей нынешней точки зрения оглядываясь назад я знаю, что мы предлагали принять абсурдный курс, но это привело дела к кризису. Каким бы смехотворным ни было это положение, но единственным способом отправить письмо было вручить его человеку, на которого в нём жаловались – Е.П. Блаватской. Я помню, как пошёл её искать, обнаружив её за пианино в танцевальном зале дома Хьюма, и вручил ей письмо, которое она положила себе в карман даже на него не посмотрев. Я ушёл в комнату, где занимался своей работой, и через несколько минут ворвалась Блаватская. Она была побелевший, как мел от возбуждения. «Что я всё это время делала?» – почти взвизгнула она. Я ответил что, это дело нельзя обсуждать только нам вдвоём. Я должен разыскать Хьюма. Он пришёл, и последовала ужасная сцена. Он говорил с тщательной вежливостью, но с ледяной холодностью. Блаватская была в одном из самых яростных своих настроений.

Этот инцидент был одним из многих кризисов или поворотных точек в ранней истории – я не скажу, что Теософического Общества, – ибо на то время ещё не появилось ничего, достойного так называться – но ранней работы, предпринятой для построения Теософического Общества на непрочно заложенном за несколько лет до того фундаменте. Что бы случилось, если бы разрыва с Хьюмом удалось избежать? Он определённо был важной силой в любом предприятии, в котором участвовал. Блаватская нередко заявляла, что он был слишком властной натурой, чтобы работать даже под руководством Учителя. Думаю, что она ошибалась, и так или иначе, просто тот факт, что это привело его к отходу от теософического движения, ещё не является доказательством, что он был устранён по намерению Учителей. Их планы постоянно идут не так, иногда из-за склонности к ошибкам тех людей, с которыми им приходится работать как с агентами, и возможно, никто из связанных с их работой не расстроил больше их планов, чем сама Блаватская.

Перед только что описанным окончательном кризисом от учителя К.Х. было получено множество писем, некоторые из которых были адресованы мне, а некоторые Хьюму, и я начал собирать информацию, которая, накопившись, в конечном счёте позволила мне написать «Эзотерический буддизм». Часть этого учения была опубликована в «Теософисте» под заголовком «Фрагменты оккультной истины». Большую часть вклада внёс я на основе информации, полученной в период, который опишу чуть позже. Когда Хьюм отошёл от Блаватской, мы с ним постепенно стали уже не так близки

Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.3.

А.О. Хьюм, с которым у меня потом были тесные отношения в Симле, был во время визита Блаватской в Аллахабаде и проявил большой интерес к выдвигаемым ею идеям. Однажды он председательствовал, когда Олкотт читал лекцию о теософии в Майо-холле.

< ... >

Однако, должно быть, именно в этот свой визит в Симлу я встретил Блаватскую и сопровождал её в путешествии в гору на тонге, которая тогда была там единственным средством передвижения, и оба мы провели значительное время у Хьюма. Тогда он был одним из секретарей правительства Индии и уже живо интересовался теософическим движением, писал памфлеты на эту тему и сам много переписывался с Учителями (как мы постепенно научились из называть). Но визит Блаватской к нему не дал хороших результатов. Пожалуй, в некоторое степени это было его виной, так как по характеру он был склонен повелевать и был полностью лишён того послушания, которое в начале представляется необходимым условием для оккультного прогресса; особенности Блаватской, усугублявшие дело, несомненно, тоже внесли свой вклад в возникшие неприятности. Так или иначе, их отношения стали очень напряжёнными.

Когда моя жена вернулась в Индию, я был в Аллахабаде. Я выехал в Бомбей и остановился там на несколько дней у Блаватской. Я должен был туда поехать из-за некоторых затруднений в нашем Обществе там, впрочем, маловажных, и вернулся уже вместе с женой в начале января 1882 г.

Источник: Синнетт А.П. – Автобиография