Мориа
[Е.П.Блаватская (ред.)] сказала:
«А Вы видели какие-нибудь оккультные письма? Что Вы об этом скажете?»
«Да, — сказал я в ответ, — г-н Синнетт показал целую подборку их, серию, лёгшую в основу „Оккультного мира" и „Эзотерического буддизма". Некоторые из них написаны красным карандашом или чернилами, но большинство — чем-то синим. Я подумал сначала, что это карандаш, и попробовал потереть его большим пальцем, но он не стирался».
«Конечно, нет! — улыбнулась она. — Цвет введён в поверхность бумаги. Но что насчёт рукописей?»
«Я как раз перехожу к этому. Их было две; написаны они были синим и красным; они полностью отличались друг от друга и обе совершенно не походили на Ваши. Я потратил довольно много времени на изучение взаимосвязи почерка и характера и эти два характера были мне видны достаточно ясно. Синий был, очевидно, человек очень мягкий, даже чудак, но обладающий потрясающе сильной волей, логичный, спокойный, прилагающий все усилия, чтобы сделать яснее смысл того, о чём он говорит. Словом, это был почерк культурного и очень симпатичного человека».
«Чего нельзя сказать обо мне, — сказала Е.П.Б. с улыбкой. — Это Махатма Кут Хуми. По рождению он — кашмирский брамин и много путешествовал по Европе. Он автор писем „Оккультного мира" и дал господину Синнетту большинство материалов к „Эзотерическому буддизму". Но Вы уже прочитали все об этом».
«Да, я помню, он говорит, что Вы вопили на весь мир голосом павлина Сарасвати. Вряд ли Вы бы стали сообщать о себе такие вещи».
«Конечно, нет, — сказала она, — я знаю, что я соловей. Ну, а другое письмо?»
«Красное? Оно совсем другое. Оно неистовое, бурное, властное, сильное, оно подобно вулканическому извержению, тогда как первое похоже на Ниагарский водопад. Одно из них — огонь, другое — океан. Они абсолютно разные, и оба совсем не похожи на Ваши. Но второе больше напоминало Вас, чем первое».
«Это мой Учитель, — сказала она, — которого мы называем Махатма Мория. У меня есть его портрет».
И она показала мне небольшое полотно, написанное маслом. Если когда-нибудь я видел на человеческом лице подлинный трепет и благоговение, то это было её лицо, когда она говорила о своём Учителе. Она сказала, что он раджпут по рождению, один из представителей старой расы воинов индийских пустынь, утончённейшей и красивейшей нации в мире. Её Учитель — великан, шести футов ростом и великолепного телосложения, — олицетворял высший тип человеческой красоты. Даже на картине чувствовалась его изумительная мощь и очарование, сила и даже неистовость читались на его лице; тёмные сверкающие глаза, своим пристальным взглядом приводящие вас в смущение, чёткие линии бронзового лица, волосы и борода цвета воронова крыла — всё говорило о незаурядной личности, подлинном Зевсе в своей изначальной мужественности и силе. Я спросил что-то о его возрасте. Она ответила:
«Мой дорогой, я не могу сказать Вам точно, так как сама не знаю. Я встретила его впервые, когда мне было двадцать, — в 1851 году. Он был в самом расцвете сил. Теперь я старая женщина, но он не постарел ни на день. Это всё, что я могу Вам сообщить. Выводы можете делать сами».
- перенаправление Шаблон:Стиль А-Подпись