Кингсфорд, Анна

Синнетт А.П.

В начале октября мы вернулись в Лондон, и вскоре после этого у Общества начались неприятности. На собрании, состоявшемся 21-го, м-р Мэйтлэнд зачитал обращение президента (миссис Кингсфорд по какой-то причине не смогла присутствовать), и его тон был глубоко оскорбительным для большинства присутствовавших. Похоже, оно отчасти содержало нападки на мою книгу «Эзотерический буддизм» и в целом было неодобрительным по отношению к восточному учению. Последовала оживлённая дискуссия, окончившаяся резолюцией, что «собрание с сожалением услышало, в каких терминах президент отозвалась о Братьях в своём вводном обращении», которая была принята 15 голосами против 4. Миссис Кингсфорд, кажется, послала в ответ заявление в более или менее извиняющемся тоне. Оно было зачитано на собрании, проведённом 4 ноября, и неприятности на время рассеялись.

Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.4.

Неприятности внутри Общества, о которых я упоминал выше, возникли из-за отношения, которое приняла миссис Кингсфорд. Она уже опубликовала свою весьма замечательную книгу «Совершенный путь». Она была глубоко проникнута оккультными истинами, и в сотрудничестве с мистером Мэйтлэндом миссис Кингсфорд, кажется, организовала общество под названием Герметического для изучения духовных мистерий по направлениям, намеченным в её книге. Мне представляется, – оглядываясь на то время в свете последующих событий, – что вступив в Теософическое общество незадолго до нашего возвращения из Индии, она была нацелена скорее на поглощение его Герметическим обществом, чем на следование своему обещанию, что дальнейшее учение будет происходить из восточного источника. Как бы то ни было, в первые месяцы 1884 года она начала с неблагоприятных отзывов об «Эзотерическом буддизме».

Общество уже приняло (3 июня 1883 г.), «что эта ложа сейчас в основном посвящает себя изучению той оккультной философии, какой учат адепты из Индии, с которыми сообщался м-р Синнетт». Ни протоколы, ни моя память не доносят точно, какие слова или действия со стороны миссис Кингсфорд вызвали принятие этой декларации, но на собрании 21 октября м-р Мэйтлэнд зачитал её обращение (сама она при этом отсутствовала), которая начала серьёзно нарушать гармонию в Обществе, которая до того была совершенной.

< ... >

На собрании Общества 4 ноября Мэйтлэндом была сделана попытка (опять в отсутствие А. Кингсфорд) успокоить возбуждённые чувства, вызванные её обращением. Он зачитал письмо от неё, в котором она «отказывается от каких-либо недружественных намерений в отношении Братьев или их унижения». Принятый ею высокомерный тон с высоты нынешних знаний выглядел карикатурно нелепым и показывал, насколько она не понимала смысла движения, в котором предполагала принимать участие.

Так или иначе, действительный план Братьев божественной Иерархии тогда понимали очень несовершенно, и беды начались с распространения обращения миссис Кингсфорд в разных памфлетах, выпущенных после этого. Один её памфлет был озаглавлен «Письмо членам лондонской ложи Теософического Общества от её президента и вице-президента». В нём была разработанная в деталях и очень недоброжелательная критика (на 39 страницах) моей книги «Эзотерический буддизм». Сейчас уже не стоит рассматривать эту критику подробно. В то время она вызвала выпуск дальнейших памфлетов. Я опубликовал один ответ, а известный индийский теософ Т. Субба Роу выпустил другой, подробно разбирающий нападки миссис Кингсфорд, за ним последовал ещё один комплект от неё, «Ответ на замечания м-ра Т. Субба Роу».

Её умонастроение будет достаточно понятно, если я процитирую короткое высказывание в начале её первого письма. Она говорит: «В то время, когда я выдвинула предложение занять должность в Обществе, я была не одним из его членов, а независимым работником, внёсшим свой вклад в эзотерическую религиозную науку. Мои труды по этому направлению, особенно, что касается написанной мною книги “Совершенный путь”, привлекли внимание лидеров индийского теософического движения, что вызвало ещё больше доверия к моим особым качествам как исследователя психической науки в дополнение к определённому природному дару видения, которые позволяли бы мне вести Британское отделение и руководить им».

Нам не нужно удивляться, что в то время когда она это писала, она искренне верила, что является настоящим лидером духовного откровения, которое начинало течь в мир. Учитывая прекрасные результаты её видения, которые она выдала в этой своей книге и других работах, станешь удивляться скорее сравнительно незначительному эффекту, который они произвели на общественную мысль, чем тем ожиданиям, которые у неё были. Если бы она была способна понять теософию как более великое откровение, которое последует за тем предвестником, каналом которого она была, она смогла бы сыграть важную и великолепную роль в её последующем развитии. Я рад сказать, что болезненные чувства, зародившиеся в то время, поутихли, и раны наконец затянулись, так что к концу её жизни мы стали совсем хорошими друзьями, хотя она так и не осознала истинного характера теософического движения. Будучи под глубоким впечатлением, что совершенно естественно, от своего соприкосновения с высшей мудростью, она не смогла увидеть в верной пропорции другие события. В начале своей болезни, оказавшейся последней, она сказала мне (или как я помню, смысл слов был примерно таким): «Я не собираюсь умирать, потому что моя работа ещё не окончена». Она не осознавала, что работа, о которой она говорила, гораздо больше по масштабам, чем та, которую можно отождествлять с любой преходящей личностью.

Источник: Синнетт А.П., «Ранний период теософии в Европе», гл.5.

Сноски

---