Рай

Людям была внушена мысль, будто нынешняя их физическая жизнь – это и есть то единственное, через что человеческая душа призвана проходить в своём существовании. И тогда человеку волей-неволей пришлось задуматься о том, чтобы обзавестись жизнью вечной либо в раю, либо в какой-то особой сфере, где ему так же на протяжении вечности предстояло бы принимать искупительные страдания, ведь человека не очень-то радует мысль о том, что на гибель в конце концов обречена даже его простая личностная сущность, поскольку люди, увы, не в силах понять, что за долгие тысячелетия им могут просто надоесть эти личностные сущности, ибо к вечной жизни те просто не приспособлены.

Вот почему пошлые богословские представления о рае – не говоря уже об аде – представляют собой лишь клубок противоречивых концепций, не на жизнь, а на смерть воюющих как между собой, так и с самими фактами земной жизни, которые они, казалось бы, должны собою дополнять. Рай преподносится как место, в котором жизнь продлена на нескончаемо долгий срок – на целую вечность, у которой есть начало, но нет конца, – и человеку предоставлены там все услады, какие только можно себе вообразить. Но, даже пребывая в новом духовном теле, он якобы остаётся прежним собой, каким был и на земле, он будто бы хранит воспоминания о своей прошлой земной жизни и наблюдает оттуда за тем, как здесь, на земле, продолжают жить его родные и близкие, которых он некогда покинул.

Однако подобный рай – что-то вроде сторожевой башни, со стен которой райские жители могут наблюдать за всё так же переполняющими землю скорбями, – должен был бы оказаться местом поистине неисчислимых мук для самых сострадательных, самых бескорыстных и самых достойных его обитателей. Хорошо, представим себе, что они способны лишь на такое ограниченное чувство сострадания, которого хватает на одну только горстку людей, к которым при жизни питали особую привязанность, но после того, как те умирают и присоединяются к ним, им становится наплевать на оставшихся на земле страдальцев. Однако и в этом случае им предстояло бы пережить весьма несладкое время ожидания, пока не подойдёт к концу период земного существования их близких, а этот период может оказаться и далеко не кратковременным, и не лишённым безмерных страданий.

Впрочем, даже эта гипотеза не выдерживает критики вот по какой причине: такой рай должен был бы стать сплошным мучением для самых отзывчивых и сострадательных его обитателей, которые не перестали бы сопереживать страждущему человечеству в целом даже после того, как их родные и близкие получили бы наконец спасение с течением времени.

Единственным выходом из этой дилеммы для верящих в традиционный рай было бы предположить, что рай ещё, так сказать, не введён в эксплуатацию и что все люди, жившие со времён Адама и до наших дней, пока что пребывают в состоянии некоего транса – они как бы умерли, как бы вычеркнуты из жизни – в ожидании воскресения, долженствующего наступить в конце света. [К слову сказать, понятие воскресения заключает в себе и определённый оккультный смысл, который мы попробуем прояснить, но об этом ниже]. Которая из этих гипотез больше по вкусу традиционной теологии, мы не дерзнём определить, но официальная доктрина должна решить для себя одно из двух – либо рай уже открыт для принятия душ, либо ещё нет – и из этого последуют выводы, примерно обрисованные выше.

< ... >

Будь «следующий мир» и в самом деле тем объективным раем, который преподносится нам традиционным богословием, то его отличало бы бесконечное множество несправедливостей и несообразностей. Начать с того, что в этом случае приходилось бы каждый раз решать, каких людей туда можно принимать, а каким следует отказать в приёме, то есть к гостям того мира счастливчиков пришлось бы проявлять разные степени благосклонности, но разнообразие этих степеней едва ли смогло бы соответствовать разнообразию достоинств, продемонстрированных людьми в их земной жизни.

Источник: Синнетт А.П. – Фрагменты оккультной истины, фрагмент 6