Изменения

Перейти к навигации Перейти к поиску
м
+добавлен пробел
Строка 123: Строка 123:  
В 1971 году, когда мне исполнился 21 год, за перехваченные родным мне человеком несколько писем из частой, почти ежедневной, многостраничной переписки с другом на темы Агни Йоги, «доброжелательные дяди» из КГБ «посоветовали» мне покинуть город Горький и больше никогда не возвращаться, что я и вынужден был сделать вечером того же дня. Тогда город был закрытым, как и многие советские города с развитой военной промышленностью. В город был запрещён въезд любому туристу, даже из стран соцлагеря. Недалеко находился режимный город физиков-ядерщиков Арзамас-16, нынешний Саров, тогда его не было даже на карте. В том же году восемь студентов горьковского университета были осуждены за антисоветскую пропаганду и получили по несколько лет несвободы. Чтение запрещённых книг не поощрялось, а за самиздат грозил срок.
 
В 1971 году, когда мне исполнился 21 год, за перехваченные родным мне человеком несколько писем из частой, почти ежедневной, многостраничной переписки с другом на темы Агни Йоги, «доброжелательные дяди» из КГБ «посоветовали» мне покинуть город Горький и больше никогда не возвращаться, что я и вынужден был сделать вечером того же дня. Тогда город был закрытым, как и многие советские города с развитой военной промышленностью. В город был запрещён въезд любому туристу, даже из стран соцлагеря. Недалеко находился режимный город физиков-ядерщиков Арзамас-16, нынешний Саров, тогда его не было даже на карте. В том же году восемь студентов горьковского университета были осуждены за антисоветскую пропаганду и получили по несколько лет несвободы. Чтение запрещённых книг не поощрялось, а за самиздат грозил срок.
   −
Этим родным человеком, сдавший меня в КГБ, был мой отец, человек порядочный, честный, волевой, принципиальный, партийный, не терпел какую-либо несправедливость. Родился в 1921 году в Вятской губернии, в беднейшей крестьянской семье. Прошёл всю Великую Отечественную войну, начав её на самой границе утром 22 июня 1941года. Защитник блокадного Ленинграда, в 20 лет, истощённый, выглядел на 40. Окончил войну с Японией в августе 1945 года лейтенантом. Имеет боевые медали и два боевых ордена «Красная Звезда». Человек не робкого десятка. Коммунист, боец идеологического фронта, в 1956 году окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина, редакторский факультет, военный корреспондент и писатель, материалист, воинствующий марксист-ленинец. Он не мог понять, как его родной сын смог воспринять иное, чуждое ему мировоззрение. Вероятно, он чувствовал бессилие влиять на меня и обратился за сторонней помощью к своим единоверцам в КГБ.  
+
Этим родным человеком, сдавший меня в КГБ, был мой отец, человек порядочный, честный, волевой, принципиальный, партийный, не терпел какую-либо несправедливость. Родился в 1921 году в Вятской губернии, в беднейшей крестьянской семье. Прошёл всю Великую Отечественную войну, начав её на самой границе утром 22 июня 1941 года. Защитник блокадного Ленинграда, в 20 лет, истощённый, выглядел на 40. Окончил войну с Японией в августе 1945 года лейтенантом. Имеет боевые медали и два боевых ордена «Красная Звезда». Человек не робкого десятка. Коммунист, боец идеологического фронта, в 1956 году окончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина, редакторский факультет, военный корреспондент и писатель, материалист, воинствующий марксист-ленинец. Он не мог понять, как его родной сын смог воспринять иное, чуждое ему мировоззрение. Вероятно, он чувствовал бессилие влиять на меня и обратился за сторонней помощью к своим единоверцам в КГБ.  
    
Ранее, до этого случая, бывая дома на каникулах, у меня к нему часто возникали вопросы, не отражённые в официальных философских учебниках, и, часто, не находя ответа на мои каверзные вопросы, он начинал нервничать и беседа быстро превращалась в крик. Три его инфаркта, видимо из-за меня.
 
Ранее, до этого случая, бывая дома на каникулах, у меня к нему часто возникали вопросы, не отражённые в официальных философских учебниках, и, часто, не находя ответа на мои каверзные вопросы, он начинал нервничать и беседа быстро превращалась в крик. Три его инфаркта, видимо из-за меня.

Навигация