Блаватская Е.П. - ТД (ред.21в) т.2 ч.2 отд.6

Елена Петровна Блаватская

Тайная доктрина

Синтез науки, религии и философии

Редакция 21-го века (в работе)

ш

том 2 Антропогенез, часть 2 Архаический символизм религий мира, отдел 6 Прометей – титан

<<   ☰   >>

анг1 • РТО • ЕИР • ВВБ • 21в (испр.)

519

«Отец смертных»

519

Отдел VI.
Прометей – титан

Его происхождение в Древней Индии

В нашу современную эпоху, в умах лучших символистов Европы нет ни малейшего сомнения, что в древности имя Прометей имело величайшее и весьма таинственное значение. Излагая историю Девкалиона, считавшегося среди жителей Беотии предком человеческих рас, и который, по знаменательной легенде, был сыном Прометея, автор «Мифологии Древней Греции» замечает:

«Таким образом, Прометей был чем-то большим, нежели прообразом человечества; он его зародитель. Так же как мы видели, что Гефест изваял первую женщину [Пандору] и дал ей жизнь, так и Прометей месит влажную глину и формирует из неё тело первого человека, которого он одарит искрою души. После потопа Девкалиона, Зевс, говорят они, повелел Прометею и Афине вызвать к жизни новую расу людей из ила, оставленного водами потопа, и во дни Павсания, ил, которым воспользовался для этой цели герой, ещё показывался в Фокиде. На нескольких архаических памятниках мы ещё видим Прометея в виде ваятеля человеческого тела, или одного, или при помощи Афины».

Те же авторы напоминают нам другую, одинаково таинственную, личность, хотя в общем менее известную, нежели Прометей, легенда которого представляет замечательные аналогии с легендою о титане. Имя этого второго предка и зародителя – Фороней, герой древней поэмы Форонеида, к сожалению более не существующей. Легенда о нём существовала только в Арголиде, где на его алтаре поддерживался постоянный огонь, как напоминание, что он принёс огонь на Землю. Благодетель человечества, подобно Прометею, он приобщил его ко всем радостям Земли. Платон и Климент Александрийский говорят, что Фороней был первым человеком или же «отцом смертных». Генеалогия его, дающая ему в отцы реку Инакос, напоминает нам генеалогию Прометея, которая делает этого титана сыном океаниды Климены. Но мать Форонея была нимфа Мелиа; знаменательное происхождение, отличающее его от Прометея.

Дешарм полагает, что Мелиа есть олицетворение дерева ясень, откуда,

520

520

по Гесиоду, произошла раса Бронзового века, и дерево это у греков считается древом небесным, общим каждой арийской мифологии. Ясень это – древо Иггдразил скандинавской древности, которое Норны ежедневно опрыскивают водами из источника Урд, чтобы оно не засохло. Оно остаётся зеленеющим до последних дней Золотого Века. Тогда Норны – три сестры, соответственно веще взирающие в прошлое, настоящее и будущее, – сообщают повеления Орлёга или судьбы (кармы), но люди осознают лишь настоящее.

«[Но когда] Гулльвейг (золотая руда) приходит, обольстительная чаровница... которая, будучи трижды брошенной в огонь, каждый раз выходит из него более прекрасной, нежели раньше, и наполняет души богов и людей неутолимым желанием, тогда Норны... вступают в бытие, и благословенный мир детских снов исчезает, и грех нарождается со всеми его тяжкими последствиями (и кармою)».

Трижды очищенное золото есть – манас, сознательная душа. У греков ясень представляет ту же мысль. Его роскошные ветви есть Звёздные Небеса, золотые днём, а ночью усеянные звёздами – плодами Мелии и Иггдразила, под охраняющей тенью которых человечество жило во время Золотого Века, без желания и без страха. «Это древо имело плод или же пламенеющую ветвь, которая была молнией» – по предположению Дешарма.

Здесь вступает на сцену убийственный материализм эпохи, это особое извращение современного ума, которое, подобно северному ветру, пригибает всё на своём пути и замораживает всякую интуицию, не позволяя ей вмешиваться в физические теории настоящего времени. Не усмотрев в Прометее ничего другого, кроме «огня через трение», учёный автор «Мифологии Древней Греции» видит в этом «плоде» нечто немного большее, нежели простой намёк на земной огонь и его открытие. Это уже не огонь от падения молнии, воспламеняющий сухое дерево, открывая, таким образом, свою неоценимую пользу человечеству палеолита, – но на этот раз нечто более таинственное, хотя всё ещё такое же земное.

«Божественная птица, угнездившись в ветвях (небесного Ясеня), похитила этот сучок (или плод) и унесла его в своём клюве на Землю. Так греческое слово φορώνευς есть точный эквивалент санскритского слова бхуранью – «быстрый», являющийся эпитетом Агни, который считается носителем божественной искры. Фороней, сын Мелии или небесного ясеня, таким образом, соответствует понятию, вероятно, гораздо более древнему, нежели то, которое преобразило прамантха (древних арийских индусов) в греческого Прометея. Фороней есть

521

Поэзия современных востоковедов

521

(олицетворённая) птица, приносящая небесную молнию на землю. Предания, относящиеся к рождению расы бронзового века и те, которые сделали из Форонея отца аргосцев, являются для нас доказательством того, что этот удар молнии (или молния), так же как и в легенде о Гефесте или Прометее, была началом человеческой расы».

Но это даёт нам, всё же, не больше, нежели внешнее значение символов и аллегории. Теперь предполагают, что имя Прометея разгадано. Но современные мифологи и востоковеды уже не видят в нём того, что видели их отцы, основываясь на авторитете всей классической древности. Они находят в нём лишь нечто, гораздо более свойственное духу века, а именно фаллический элемент. Но имя Форонея, так же как и Прометея, имеет ни одно, ни даже два, но целый ряд эзотерических значений. Оба они относятся к семи Небесным Огням: к Агни Абхиманин, его трём сынам и их сорока пяти сынам, составляя в общем Сорок девять Огней. Разве все эти числа относятся лишь к земному огню и к пламени половой страсти? Разве индусский арийский ум никогда не поднимался выше таких чисто сексуальных представлений; этот ум, который проф. Макс Мюллер объявляет, как наиболее духовный и мистически устремлённый на протяжении всей планеты? Одно только число этих огней должно было бы уже подсказать намёк на Истину.

Нам говорят, что в век рациональной мысли не разрешается больше объяснять имя Прометея, как это делали древние греки. Последние, по-видимому,

«Основываясь на очевидной аналогии προμηθεύς с глаголом προμανθάνειν, видели в нём тип «предвидящего» человека, к которому ради симметрии был добавлен брат – Эпиметей или «тот, кто принимает совет после события».

Но теперь востоковеды решили иначе. Они знают истинное значение обоих имён лучше нежели те, кто изобрели их.

Легенда основана на событии мирового значения. Она была сложена, чтобы увековечить

«Великое событие, которое должно было сильно запечатлеться в воображении первых свидетелей, ибо с тех пор воспоминание о нём никогда не покидало народную память».

Каково было это событие? Оставив в стороне всякий поэтический вымысел, все эти грёзы о Золотом Веке, представим себе (так рассуждают современные учёные) первое жалкое состояние человечества во всём его грубом реализме, поразительная картина которого была начертана нам Лукрецием по Эсхилу, и точная истина которой ныне подтверждена наукою; и тогда мы сможем лучше понять, что новая жизнь, действительно, началась для человека в тот день, когда он увидел первую искру, получившуюся от трения двух кусков дерева или же из способностей (veins) кремня. Как должны были быть благодарны люди этой таинственной и чудесной сущности, которую они отныне могли создавать по желанию и которая, как только она рождалась, начинала расти и распространяться, развиваясь с исключительной мощью.

«Это земное пламя,

522

522

не было ли оно аналогично по природе тому, которое посылало им сверху свой свет и тепло или устрашало их своими ударами молний? Не происходило ли оно из того же самого Источника? И если начало его было в Небесах, то не должно ли оно было быть принесено когда-то на Землю? Если так, то кто был этим могущественным существом, этим благодетельным существом, богом или человеком, который завоевал его? Эти вопросы, которые любознательность арийцев ставила в ранние дни их существования, нашли себе в Греции объяснение в мифе о Прометее». (Там же, с. 258.)

Философия оккультной науки находит две слабые точки в вышеприведённых рассуждениях и указывает на них. Жалкое состояние человечества, описанное Эсхилом и Лукрецием^[испр] в ранние дни арийцев, не было более жалким, нежели в настоящее время. Это «состояние» ограничивалось дикими племенами; и ныне существующие дикари, ни в коем случае, не счастливее и не более несчастны, нежели были их праотцы миллионы лет тому назад.

Факт, признанный наукою, что «грубые орудия, точно схожие с теми, которые находятся в употреблении среди существующих дикарей», встречаются в речных галичнике и пещерах, геологически «предпосылая огромную древность». И так велико это сходство, говорит автор «Современного зороастрийца», что:

«Если бы, находящаяся сейчас на Колониальной Выставке, коллекция топориков и наконечников стрел, употребляемых бушменами южной Африки, была положена бок о бок с коллекцией подобных же предметов из Пещер Кента или Пещер Дордонских из Британского Музея, то никто кроме эксперта не мог бы отличить их». (Там же, с. 145.)

И если поныне, в наш век высшей цивилизации, существуют бушмены, которые умственно не выше расы людей, населявших Девоншир и южную Францию во время палеолита, то почему последние не могли жить одновременно и быть современниками других рас, настолько же высоко цивилизованных для своего времени, как и мы для нашей эпохи. Тот факт, что сумма знания ежедневно увеличивается в человечестве, «но что умственная способность не увеличивается вместе с нею», становится очевидным при сопоставлении интеллекта, если и не физического знания, Евклида, Пифагора, Панини, Капилы, Платона и Сократа с интеллектом Ньютона, Канта и современных Гексли и Геккеля. Сравнивая результаты, полученные д-ром Барнардом Дэвисом, краниологом, что касается до внутренней вместимости черепа – объём которого был взят за стандарт и основание для суждения об умственных способностях, – д-р Пфафф находит, что вместимость черепа среди французов стоящих в ряду высших представителей человечества равняется 88,4 кубическим дюймам, будучи, таким образом, «заметно меньшей, нежели объём черепа полинезийцев вообще, который, даже среди многих папуасов и алфуров низшей степени, достигает до 89 и 89,7 куб. дюймов»; что показывает, что именно качество, а не количество мозга является причиной умственных способностей.

523

Дар, принесённый Прометеем

523

Ввиду того, что средний размер черепов среди многих рас признан сейчас «наиболее характерным указателем на разницу, существующую среди различных рас», следующее сравнение является весьма показательным:

«Средняя ширина среди скандинавов равняется 75; среди англичан – 76; среди жителей Гольштинии – 77; в Брезгау – 80; череп Шиллера показывает ширину даже в 82... и жители Мадуры также имеют – 82!»

Наконец, то же сравнение, между древнейшими известными нам черепами и европейскими, выявляет поражающий факт, что:

«Большинство из этих черепов, принадлежащих к каменному веку, по своему объёму скорее больше, нежели меньше среднего объёма мозга, ныне живущего человека».

Если мы вычислим в дюймах вышину, ширину и длину нескольких средних черепов, взятых для этого, мы получим следующие результаты:

	куб. дюймы	[куб. см]
1. Древние северные черепа каменного века	18,877	309,34
2. Средние 48 черепов того же периода из Англии	18,858	309,03
3. Средне значение 7 черепов того же периода из Уэльса	18,649	305,6
4. Средние из 36 черепов каменного века из Франции	18,220	298,57

Средний объём черепа ныне живущих европейцев равняется 18,579 куб. дюймам [304,46 куб. см]; у готтентотов – 17,795 куб. дюймам [291,61 куб. см]!

Эти цифры ясно показывают, что:

«Размеры мозга, известных нам, древнейших народов не таковы, чтобы помещать их на более низком уровне, нежели тот, на котором находятся ныне живущие обитатели Земли».

Кроме того, они указывают на то, что «недостающее звено» растворилось в воздухе. Но об этом, однако, мы будем говорить в дальнейшем; мы должны вернуться к нашей теме.

Как сообщает нам «Прометей прикованный» Эсхила, раса, которую Юпитер так яростно жаждал «уничтожить и насадить новую на место её», (стих 541), претерпевала страдания умственные, но не физические. Первое благодеяние Прометея в отношении смертных, как говорит он хору, состояло в том, чтобы «воспрепятствовать им предвидеть смерть», (ст. 256); он «спас расу смертных от окончательного падения во мрак Аида» (ст. 244); и тогда только, «кроме того», он дал им огонь (ст. 260). Это, во всяком случае, ясно показывает двоякий смысл мифа о Прометее, если востоковеды не желают допустить существования семи ключей, преподанных в оккультизме. Это относится к первому открытию духовных прозрений человека, но не к его первому усмотрению или «открытию» огня. Ибо огонь никогда не был открыт, но существовал на Земле с самого начала. Он существовал в сейсмической деятельности ранних веков, причём вулканические извержения были так же часты и постоянны в те периоды, как сейчас туман в Англии. Если же нам говорят, что люди появились настолько позднее на Земле, что почти все вулканы, за исключением нескольких, уже потухли и, что геологические пертурбации уступили место более установившемуся положению вещей, мы отвечаем: пусть новая раса людей (будет ли она обязана своим происхождением ангелам или горилле) появится сейчас на любом ненаселенном

524

524

месте планеты, за исключением, может быть, Сахары, и можно утверждать, что, на один случай против тысячи, не пройдёт и одного или двух лет, как она «откроет огонь», благодаря молнии, которая зажжёт травы или что-либо иное. Убеждение, что примитивный человек жил века на Земле, прежде чем он ознакомился с огнём, является одним из самых прискорбно нелогичных. Но старый Эсхил был посвящённым и знал, что он выдавал.

Ни один оккультист, знающий символизм и тот факт, что мудрость пришла к нам с Востока, не будет отрицать ни на мгновение, что миф о Прометее достиг Европы из Арьяварты. Также, по всей вероятности, он не будет отрицать, что в одном смысле Прометей представляет «огонь через трение». Потому он восхищается прозорливостью М. Ф. Бодри, описывающего в «Мифах огня и небесного напитка» один из аспектов Прометея, так же как и его происхождение из Индии. Он показывает читателю предлагаемый примитивный процесс получения огня, до сих пор ещё употребляющийся в Индии для зажигания жертвенного пламени. Вот что говорит он:

«Процесс этот, такой, как он подробно описан в ведических сутрах, состоит в том, чтобы быстро вращать палку в лунке, выдолбленной в центре куска дерева. Трение развивает сильный жар и кончает тем, что воспламеняет соприкасающиеся деревянные частицы. Движение палки не является постоянным вращением, но целым рядом движений в противоположных направлениях, посредством верёвки, прикреплённой к середине палки; человек держит по концу верёвки в каждой руке и дёргает, по очереди, то за один конец, то за другой... Весь этот процесс обозначается на санскритском языке глаголом мантхами матхнани, что означает «тереть, колебать, трясти и получать посредством трения», и особенно употребляется для выражения вращательного трения, как это доказывается производным от него словом мандала, означающим круг... Куски дерева, служащие для выявления огня, имеют каждый своё название в санскритском языке. Палочка, которая вертится, называется прамантха; диск, получающий это трение, называется арани; «два арани» означают инструмент в целом».

Остаётся узнать, что брамины скажут на это? Но даже, предположив, что Прометей, в одном из аспектов своего

525

Греческие представления не поняты

525

мифа, был представлен, как выявитель огня посредством прамантхи или, как одухотворённый и божественный прамантха, то неужели это будет означать, что символизм не имел иного смысла, кроме фаллического, приписанного ему символистами? Во всяком случае, Дешарм, по-видимому, был осенён проблеском истины: ибо он бессознательно подтверждает всё, чему учат оккультные науки относительно манаса-дэвов, одаривших человека сознанием его бессмертной души, сознанием, которое препятствует человеку «предвидеть смерть» и даёт ему знание, что он бессмертен.

«Каким образом Прометей овладел (божественной) искрой? – спрашивает он. – Огонь пребывает на небесах, потому именно туда должен был он направиться, чтобы найти его, прежде чем он мог принести его вниз к людям, но, чтобы приблизиться к богам, он сам должен был быть таким богом».

Греки утверждали, что он принадлежал к божественной расе и был «сыном титана Иапета», ΄Ιαπετιονίδης («Теогония», стр. 528); индусы причисляли его к дэвам.

«Но небесный огонь, в начале, принадлежал лишь богам: это было сокровище, которое они сохраняли для себя... которое они ревниво оберегали...»

«Осторожный сын Иапета, – говорит Гесиод, – обманул Юпитера, украв и скрыв в нише нартекса, неослабевающий огонь, блистающего сияния»... Таким образом, дар, принесённый Прометеем людям, был завоёван у неба. Теперь, по греческим представлениям (в данном случае тождественным с идеями оккультистов), это имущество, захваченное у Юпитера, это человеческое нарушение достояния богов, неизбежно повлекло за собою искупление... Кроме того, Прометей принадлежал к той расе Титанов, которая восстала против богов и которых Владыка Олимпа низверг в Тартар; подобно им, он является гением зла, осуждённым на жестокие страдания».

Наиболее возмутительным фактором в объяснении, которое следует, является односторонняя точка зрения, принятая по отношению к этому величайшему из всех мифов. Наиболее интуитивные среди современных писателей не могут или не желают подняться в своих представлениях выше уровня Земли и космических явлений. Не отрицается, что моральная мысль в мифе, как она представлена в «Теогонии» Гесиода, играет некоторую роль в изначальном греческом представлении. Титан есть нечто большее, нежели только похититель небесного огня. Он представляет совокупность человечества – деятельное, трудящееся, разумное, но в то же время, честолюбивое, стремящееся достичь божественных сил. Потому именно человечество наказуется в лице Прометея, но это лишь у греков. Для них Прометей не

526

526

преступник, разве только в глазах богов. В его отношении к Земле, он, наоборот, сам является богом, другом человечества (φιλάνθρωπος), которое он поднял до цивилизации и посвятил в знание всех искусств; представление, нашедшее своего наиболее поэтического выразителя в Эсхиле. Но кем же является Прометей для всех других народов? Падшим ангелом, Сатаною, как хотела бы того церковь? Вовсе нет. Он есть просто изображение губительных устрашающих следствий молнии. Он есть «дурной огонь» (mal feu) и символ мужского органа божественного размножения.

«Низведённый к его простому объяснению, миф, который мы пытаемся разъяснить, является, таким образом, простым [космическим] гением огня».

Если мы должны верить Адальберту Кун и Ф. Бодри, то, именно, первое представление (фаллическое) было преимущественно арийское, ибо:

«Так как огонь, которым пользовался человек, был следствием действия прамантха на арани, то арийцы должны были приписывать [?] и небесному огню то же начало, и они должны были представлять (?) себе, что бог, вооружённый прамантхой или же божественный прамантха, производил сильное трение в глубинах туч, что порождало молнии и громовые стрелы.

Эта мысль поддержана тем фактом, что по свидетельству Плутарха, стоики думали, что гром был результатом борьбы грозовых туч, молния же воспламенением в силу трения; тогда как Аристотель видел в молнии лишь следствие столкновения туч. Чем иным была эта теория, если не научным объяснением выявления огня через трение?... Всё заставляет нас предположить, что от древнейших времён и до рассеяния арийцев существовало убеждение, что прамантха возжигал огонь в грозовых тучах так же, как и в арани».

Итак, предположения и праздные гипотезы представлены, как найденные истины. Защитники библейской мёртвой буквы не могли бы помочь авторам миссионерских трактатов более действенно, нежели делают это символисты-материалисты, придерживаясь мнения, что древние арийцы основывали свои религиозные понятия на представлениях, не превышающих физиологического уровня.

Но это не так, и сам дух ведической философии против такого толкования. Ибо если сам Дешарм признаётся, что:

«Эта мысль о творческой мощи огня объяснена... древним слиянием человеческой души с божественной искрой», –

как это показано в представлениях, часто употребляемых в Ведах, когда говорится об арани, то это означает нечто более высокое, нежели просто грубое половое понятие. Гимн, обращённый к Агни в Веде, приводится как пример этого:

«Вот Прамантха, зародитель готов. Приведите владычицу расы (женское арани). Произведём Агни посредством трения,

527

Шесть братьев Кришны

527

по древнему обычаю».

Это означает нечто иное, нежели абстрактное представление, выраженное на языке смертных. Женственная Арани, «владычица расы», есть Адити, матерь богов или Шехина, Вечный Свет – в Мире Духа, «Великая Бездна» и Хаос; или же изначальная субстанция в её первичном отдалении от Неведомого в проявленном космосе. Если, в позднейшие века, тот же самый эпитет прилагался к Дэваки, матери Кришны или воплощённого логоса; и если символ этот, благодаря постепенному и неудержимому распространению экзотерических религий, может сейчас рассматриваться, как носящий половое значение, то, всё же, первоначальная чистота этого представления никогда не может быть запятнана. Субъективное преобразилось в объективное; Дух упал в Материю. Всемирная, космическая полярность духа-субстанции стала в человеческом представлении мистическим, но всё же половым сочетанием Духа и Материи и, таким образом, приобрела антропоморфический оттенок, которого вначале она не имела. Между Ведами и пуранами существует пропасть, полюсами которой они являются, как являются ими седьмой принцип атма и первый или низший принцип, физическое тело, в семеричном строении человека. Первоначальный и чисто духовный язык Вед, зародившийся многие десятки тысячелетий до пуранических изложений, нашёл чисто человеческое выражение с целью описания событий, имевших место 5000 лет тому назад, в срок смерти Кришны, после чего началась кали юга или чёрный век для человечества.

Так же как Адити именуется Сурарани, лоно, или «Матерь» суров или богов, так и Кунти, матерь пандавов, называется в Махабхарате Пандаварани – и термину этому придан теперь физиологический смысл. Но Дэваки, прообраз римско-католической Мадонны, является позднейшей антропоморфированной формою Адити. Последняя есть богиня-матерь или Дэва-Матри семи сыновей (шести и семи Адитиев, ранних Ведических времён); Дэваки, матерь Кришны, имеет шесть эмбрионов, внедрённых в чрево её Джагад-дхатри, «Кормилицей Мира», седьмой же Кришна, логос, перенесён в лоно Рохини. В Евангелии от Матфея, Мария, матерь Иисуса, является матерью семи детей, пяти сыновей и двух дочерей (позднейшее превращение пола). Ни один из почитателей римско-католической Девы не воспротивится произнести в её честь молитву, обращённую богами к Дэваки. Пусть сам читатель судит:

«Ты есть Пракрити [субстанция] бесконечная и тончайшая, которая изначала понесла Брахму в лоне своём... Ты вечно-сущая, вмещающая в твоей сущности, суть всех сотворённых вещей, ты была тождественна с творением! ты была родительницей трикратной жертвы, став зародышем всего сущего. Ты есть жертва, откуда произошли все плоды; ты есть Арани, трение которой зарождает огонь. Как Адити, ты есть родительница богов... Ты есть Джиотсна (утренние сумерки),

528

528

откуда зарождается день. Ты есть Самнати (смирение, дочь Дакши), матерь мудрости; ты есть Нити, родительница гармонии (Ная); ты есть скромность, прародительница влечения (Прашрая или виная); ты есть желание, от которого рождается любовь. ...Ты есть... матерь знания (Авабодха); ты есть терпение (Дхрити), родительница мужества (Дхайрия)...».

и т. д. и т. п.

Так здесь показано, что Арани есть то же, что и «Сосуд Избранный» римско-католической церкви, но не хуже. Что же касается до её первичного значения, то оно было чисто метафизическим. Никакая нечистая мысль не пятнала эти представления в древнем уме. Даже в Зоаре – гораздо менее метафизичном в своих символах, нежели все другие символизмы, – представление это является отвлечённостью и ничем другим. Таким образом, когда Зоар говорит:

«Всё, что существует, всё что было создано Ветхим Днями, имя которого священно, может существовать лишь в силу мужского и женского начал».

Это означает лишь, что божественный Дух Жизни вечно сливается с материей. В этом действует Воля Божества; и мысль эта отвечает мысли Шопенгауэра.

«Когда Аттика Кадоша, Ветхий Днями и Сокрытый Сокрытых, пожелал создать все вещи, он создал их подобно мужчине и женщине. Эта мудрость вмещает всё, когда она выявляется».

Следовательно Хокма (мужская мудрость) и Бина (женское сознание или разум) представлены, как создающие совместно – принцип активный и принцип пассивный. Подобно тому, как глаз опытного ювелира распознает под грубой и неуклюжей устричной раковиной чистую непорочную жемчужину, скрытую в глубине её, и к которой прикасается рука его, лишь чтобы извлечь её содержание, так и глаз истинного философа читает между строк пуран высокие ведические истины и исправляет форму с помощью мудрости веданты. Тем не менее, наши востоковеды никогда не различают жемчужины под толстым слоем раковины и – действуют соответственно.

Из всего, что было сказано в этом отделе, ясно видно, что между Змием Эдема и Дьяволом христианства существует пропасть. И лишь наковальный молот древней философии может разбить эту догму.

Сноски

---