Джадж У.К. - Её эзотерический аспект

Женщина, которая по той или иной причине заставила мир (сначала свой детский, а потом оба полушария) говорить о себе, спорить, защищать или нападать на свой характер и намерения, присоединяться к своей работе или решительно препятствовать ей, та, о смерти которой телеграфировали между двумя континентами, как о смерти императора, – такая женщина должна быть совершенно необыкновенной. Такой и была мадам Елена Петровна Блаватская, которая родилась при царствовании праведного царя, в семье Ган. Её предки с одной стороны происходили от известного крестоносца, графа Роттенштерна, который добавил «ган», петух, к своему имени, потому что эта птица спасла ему жизнь от коварного сарацина^[1], пришедшего в его палатку с целью убийства.

В жизни мадам Блаватской вряд ли были прозаические обстоятельства или времена. Она выбрала для своего рождения в эту жизнь русский город Екатеринослав, год 1831 – время эпидемии холеры с её последствием – гробами и отчаянием повсюду. Ребёнок был настолько слаб, что семья решила немедленно крестить его по обычаям православной церкви. Само по себе это необычно, но с той удачей, которая всегда была у Елены, это было ещё более удивительным и потрясающим. На церемонии присутствовали все родственники, которые держали зажжённые свечи. Поскольку кто-то из них отсутствовал, то его заменили маленькой девочкой, которая приходилась новорождённой Елене тётей, и, как всем остальным, ей дали свечу. Утомлённая церемонией, она опустилась на пол, незамеченная другими. И как раз тогда, когда от имени ребёнка участники церемонии, трижды плюнув, отрекались от зла, сидевшая на полу девочка случайно подожгла одежду свершавшего богослужение священника. Немедленно возник пожар, в котором многие из присутствовавших получили серьёзные ожоги. Так смертельные бедствия страны и пламя крещения церковных священников, чьи ложные догмы она так настойчиво разоблачала всю свою жизнь, ввели мадам Блаватскую в наш мир.

Она была в родстве с правителями России. В 1881 году её дядя, статский советник генерал Фадеев, говорил, что, будучи дочерью полковника Петра Гана, она была внучкой генерала Алексея Гана фон Роттенштерн-Ган, происходившего из осевшего в России древнего мекленбургского рода. Со стороны матери она была дочерью Елены Фадеевой и внучкой княгини Елены Долгорукой. Её предками по материнской линии были древнейшие русские семьи и прямые потомки великого князя Рюрика, первого правителя России. Несколько женщин из её семьи, ставшие царицами через замужество, принадлежали императорскому дому. Одна из них, Долгорукая, вышла замуж за дедушку Петра Великого, другая была обручена с царём Петром II. Естественно, что благодаря этим связям мадам Блаватская была лично знакома со многими из русской знати. В Париже я встретил трёх русских княгинь и одного хорошо известного генерала, которые рассказывали о её молодости и удивительных вещах, касающихся тогдашней Елены. В Германии я встретил князя Эмиля де Виттгенштейна, представителя одной из многих русско-немецких семей, кузена императрицы России и адъютанта царя, который рассказал мне, что он старый друг её семьи и много слышал о её детстве и юности. Но, к сожалению, со времени короткого визита к нему её отца ему не приходилось видеть её снова. Он заочно присоединился к известному, благодаря ей, Теософскому обществу. После войны с Турцией он писал, что в её письме к нему было сказано, что он не будет ранен на войне, и что, фактически, так и оказалось.

Ребёнком Елена была предметом удивления для соседей и вызывала ужас у простых крестьян. Россия изобилует суевериями и предзнаменованиями, и поскольку Елена родилась в седьмом месяце года между 30 и 31 днём, то, согласно нянькам и слугам, ей полагалось иметь уникальные способности и необыкновенные качества характера. Эти предполагаемые способности делали её центром внимания в продолжение всей ранней молодости. Ей давали не имеющую прецедентов свободу. С того времени, когда она стала понимать, няни поручали ей главную роль в таинственной русской церемонии, проходившей 30 июля в доме и его окрестностях, которая посвящалась умилостивлению домашнего демона. Её образование было фрагментарным и само по себе настолько недостаточным, что стало одной из многих причин, почему будущие друзья верили, что она либо одарена сверхчувствительными психическими способностями, либо поистине (и по её твёрдому убеждению) ей помогали невидимые существа, которые жили на Земле, но владели настолько развитыми чувствами, что смеялись над временем и пространством. Даже в детстве никакие условности не служили для неё препятствием. Она ездила на казацкой лошади в мужском седле, а позднее проводила долгое время с отцом на учениях, где, вместе с сестрой, была любимицей солдат. В 1844 году её, четырнадцатилетнюю, отец взял с собой в Лондон и Париж, где она преуспела в музыке. Елена возвратилась домой к 1848 году.

В том же году она вышла замуж за генерала Никифора Блаватского, [вице-] губернатора Еревана на Кавказе, фамилию которого носила до смерти. Это замужество, подобно другим событиям её жизни, было исполнено огня. Своим резким поведением она спровоцировала подруг сказать, что, как бы она ни старалась, даже старик Блаватский не женится на ней. Из чистой бравады она заявила, что он женится на ней. И, будьте уверены, он предложил ей брак, на который она согласилась. Затем ужас этого факта предстал перед Еленой, поскольку в России брак нельзя было расторгнуть. Они поженились, но брак ознаменовался тем, что Елена запустила подсвечником в Блаватского и поспешно оставила дом. Она никогда его больше не видела. Когда отец увидел её решительность, то начал помогать ей в начавшейся с этого времени заполненной путешествиями жизни. Она не возвращалась в Россию до 1858 года. В 1851 году побывала в Америке, Канаде, Новом Орлеане, Мексике, уехала в Индию, и в 1853 году возвратилась в Соединённые Штаты. Затем родственники потеряли её из виду до 1858 года, когда её возвращение стало событием, похожим на другие события в истории её жизни. В доме её семьи в России шла свадьба. Был зимний вечер. Гости сидели за обедом, который внезапно прервался резким звоном колокольчика. На пороге, без объявления, стояла мадам Блаватская.

Как свидетельствуют многие друзья, письма и статьи в «Ребусе» (хорошо известном в России журнале), а также другие издания, с этого момента непрерывно продолжалась серия загадочных событий, не объяснимых теориями фокусников. Они имели такой характер, что сотни друзей издалека постоянно посещали дом, чтобы увидеть удивительную мадам Блаватскую. Многие относились к событиям скептически, другие верили, что это чудеса, а некоторые начали объявлять их обманом. К ней толпой приходили суеверные дворяне Гурии и Мингрелии, которые потом беспрерывно обсуждали происходившее и называли её волшебницей. Они приходили, чтобы увидеть чудеса, о которых говорили другие, и видели её, сидевшую тихо, в то время как столы и стулья двигались сами по себе, а лёгкие постукивания, доносившиеся отовсюду, похоже, отвечали на вопросы. Среди многих свидетельств было одно – доказательство сомневавшемуся в её способностях брату. На полу стоял маленький шахматный столик. Он был очень лёгкий, ребёнок мог поднять его, а взрослый – сломать. Кто-то спросил, сможет ли мадам Блаватская прикрепить его к полу с помощью своей воли. Она попросила проверить, и они нашли, что стол стоит свободно. Потом, находясь на довольно большом расстоянии, она попросила снова попробовать поднять стол, и они обнаружили, что у них не хватает сил даже для того, чтобы пошатнуть его. Её брат, полагая, что своей могучей силой он легко разоблачит трюк, взял в охапку маленький столик и потряс его, стараясь оторвать, но без успеха. Столик только скрипел и трещал. Итак, со стучавшими стенами и мебелью, двигавшимися предметами, прибывавшими по воздуху сообщениями о событиях издалека вся семья и округа находились в состоянии постоянного возбуждения. Мадам Блаватская сама говорила, что это был период, когда она позволяла играть своим психическим силам, а также училась полностью понимать и контролировать их.

Но дух беспокойства вновь вернулся. И она ещё раз изменила курс, чтобы найти, как она мне писала, «мужчин и женщин для подготовки к работе в великом философском и нравственном движении, которое я собиралась начать позже». Она путешествовала на греческом судне в Специю^[2], когда, во время шторма, судно взорвалось от вспышки пороха в грузовом отсеке. Спаслось только несколько человек из тех, кто был на борту, и мадам Блаватская среди них. Это привело её в Каир (в Египте), где в 1871 году она открыла общество изучения спиритуализма, чтобы выявить имеющиеся ошибки и, если это возможно, поставить касающиеся его факты на твёрдую научную и рациональную основу. Но это общество продержалось только 14 дней. Позднее она писала: «Это величественная груда руин, она вызывает воспоминания, подобные могилам фараонов».

Однако в Соединённых Штатах она действительно начала работать так, что это сделало её имя хорошо известным в Европе, Азии и Америке. Она стала печально известной в глазах тех, кто не любит всех реформаторов, но великой и известной для тех, кто говорит, что её работы имели для них большое значение и важность. До 1875 года теперь уже в этой стране она возвратилась к исследованию спиритуализма. В это время, анализируя события в письмах домой, она, с одной стороны, называла ошибочными уверения спиритуалистов об их контактах с умершими, а с другой – утверждала, что феномены демонстрируют присутствие психофизиологических отклонений, которые, если позволить их существование в нашей чисто материалистической цивилизации, вызовут вокруг огромные нравственные и физические разрушения.

В 1875 году в Нью-Йорке с помощью полковника Олкотта и др. она основала Теософское общество, объявив его целями формирование ядра Всеобщего Братства, изучение религий и наук, а также познание и исследование психических и малоизвестных законов, влияющих на человека и природу. В этом не было эгоистичной цели и желания зарабатывать деньги. Она получала определённые суммы из России и других мест, но, став американской гражданкой, потеряла право на их получение. Её безвозмездная работа для Теософского общества препятствовала её работе для русских журналов, где всё, написанное ею, очень охотно принималось. С того времени, как началась её работа для Теософского общества, она говорила автору этой статьи, что должна написать книгу для изучения её членами Общества. Тогда же была начата «Разоблачённая Изида», над которой она упорно работала день и ночь, до тех пор пока не появился договор об её издании.

Тем временем толпы посетителей постоянно звонили в её комнаты сначала на Ирвинг-Плэйс, позже на Тридцать четвёртой улице и в конце – на пересечении Сорок седьмой улицы и Восьмой авеню. Газеты были наполнены либо рассказами о её предполагаемых способностях, либо насмешками над человеческими способностями тех, о ком говорили она и её Общество. Ежедневные нью-йоркские газеты писали что она

«...женщина удивительного характера, подобная самому Калиостро, которую разные люди по-разному оценивают, подобно тому как они оценивали прославленного графа. Те, кто едва знал её, называли её шарлатанкой. Знавшие её лучше думали, что она учёный. А те, кто был близок с ней, были либо совершенно уверены в её способностях, либо полностью озадачены»^[3].

«Разоблачённая Изида» привлекла широкое внимание. Все без исключения нью-йоркские газеты обсуждали её, говоря о необъятности показанных в ней исследований. Странная сторона этого состояла в том, что, насколько я и другие могли наблюдать за созданием этой книги, у писательницы не было библиотеки, она не записывала результаты проведённых поисков и не читала предварительно никаких книг. Всё было написано сразу её рукой. Однако книга полна ссылок на источники из Британского музея и других замечательных библиотек, и каждая ссылка является точной. Таким образом, что касается этой книги, либо эта женщина была способна сохранять в своей памяти такую массу фактов, дат, чисел, названий и тем, которую никакой другой человек никогда не был способен хранить, либо её заявление о помощи со стороны невидимых существ было истиной.

В 1878 году «Разоблачённая Изида» была уже опубликована,^[4] и мадам Блаватская сказала своим друзьям, что должна ехать в Индию, чтобы основать там такое же Теософское общество. В декабре того же года она, полковник Олкотт и ещё двое других отправились в Индию, остановившись на время в Лондоне. Прибыв в Бомбей, они встретили там трёх или четырёх индусов, которые слышали об их приезде. В индусском районе города сняли дом. Вскоре она и полковник Олкотт основали журнал «Теософ», сразу же ставший хорошо известным на месте, а также хорошо покупавшийся на Западе.

В Бомбее, а потом в Адьяре (Мадрас), мадам Блаватская работала день за днём в течение всего года, редактировала свой журнал и вела огромную переписку с интересующимися теософией корреспондентами со всего мира. Каждый день она вела дискуссии и споры с образованными индусами, которые непрерывно посещали её. Феномены там тоже происходили довольно часто. Позднее общество, исследовавшее их, не обнаружив ничего касательно психического мира, пришло к выводу, что эта небогатая женщина, о которой индийское население никогда не слышало раньше, сумела каким-то необъяснимым путём организовать заговор, разветвившийся по всей Индии, в него входили люди из различных классов общества, через посредство которых она могла производить поддельные феномены. Я упоминаю это заключение, поскольку многие считали его истиной. Но этот вывод был абсурдным для любого, кто знал её и знал Индию с сотнями различных диалектов, из которых Е.П.Б. не знала ни одного. Индусы верили ей, всегда говорили, что она может объяснить им их собственные священные книги и философии, ключ к которым был потерян или спрятан брахманами. Её усилия и работа основанного ею Общества спасли молодых индусов от чистого материализма, единственной религии, которую Запад мог когда-нибудь дать индусу.

В 1887 году мадам Блаватская возвратилась в Англию. Там она основала другой теософский журнал, названный «Люцифером». Она немедленно расшевелила движение в Европе. Там, так же как в Нью-Йорке и в Индии, она день и ночь писала и говорила, непрерывно переписывалась со множеством людей по всему миру, редактировала «Люцифер», создавала книги для своего возлюбленного Теософского общества, никогда не получая от всего остального мира ни денежных средств и ничего другого, кроме совершенно незаслуженных оскорблений. «Ключ к теософии» был написан в Лондоне. Там же были написаны «Тайная доктрина», являющаяся великим учебником для теософов, и «Голос безмолвия», предназначенный для людей, глубоко преданных теософии. Она и раньше писала и писала с утра до вечера, а в Лондоне это стало её судьбой. Несмотря на злословие и оскорбления, там, как и везде, она обрела в то же время много преданных друзей. В её жизни не было ничего половинчатого. Те, кто встречал её или слышал о ней, всегда становились либо верными друзьями, либо ожесточёнными врагами.

«Тайная доктрина» привела в Общество Анни Безант. С этого времени мадам Блаватская начала говорить, что её труд подходит к концу, потому что появилась женщина с отвагой древних реформаторов, которая неотступно поведёт теософское движение в Англии. «Тайная доктрина» была послана на рецензию мистеру Стеду в «Газету Пэлл Мэлл» (Pall Mall Gazette). Но никто из обычных критиков не чувствовал себя способным на такую рецензию. Мистер Стед обратился к миссис Безант. Она согласилась, написала рецензию, после чего попросила представить её автору. Вскоре после этого она присоединилась к Обществу, предварительно тщательно исследовав характер мадам Блаватской, а затем со всем своим напором устремилась в теософское движение. Тогда же была основана постоянная штаб-квартира в Лондоне, существующая до сих пор. Там и умерла мадам Блаватская, зная, что Общество, ради которого она старалась изо всех сил, наконец, стало сущностью, способной бороться самостоятельно.

В момент смерти ей было показано, что она потратила жизнь ради идеи (она полностью осознавала это), которая выглядит утопической в глазах мира. Но она считала эту идею необходимой человечеству. Она заклинала своих друзей не позволить её тогда подходившему к концу воплощению стать провалом из-за неудачи движения, основанного и продолжавшего свою работу с такими страданиями. Никогда за всю свою жизнь она не заработала на этом денег и никогда не просила о них. Корыстные писатели и злобные люди говорили, что она старалась добыть деньги у простофиль. Но все её близкие друзья утверждали снова и снова, что она отказывалась от денег, что у неё всегда были друзья, которые отдали бы ей всё, что у них было, если бы она взяла. Но она никогда не брала и не просила об этом. Только её философия и высокие идеалы были причиной, по которой другие старались помогать тем, кто нуждался. Побуждённый именно этим один богатый теософ дал ей 5000 долларов, чтобы основать клуб для работниц в районе Боу, в Лондоне. И однажды, после того как миссис Безант подготовила дом и всё остальное, мадам Блаватская, больная и старая, пришла и от имени Теософского общества сама открыла клуб.

Целью и намерением её жизни было разбить кандалы, выкованные духовенством для разума человека. Она хотела, чтобы каждый человек знал, что он – Бог и что будучи человеком он должен нести груз своих собственных грехов, потому что никто другой не может сделать это вместо него. Поэтому она предложила Западу древние восточные учения о карме и перевоплощении. Согласно первому, закону справедливости, каждому следует отвечать за себя, а согласно второму, это надо делать на Земле, где совершались все его действия. Она также хотела, чтобы наука возвратилась к своей истинной основе, согласно которой жизнь и разум действуют изнутри через каждый атом вселенной. Следовательно, её целью было создание религиозной науки и научной религии для того, чтобы избавиться от догматизма каждой из них в отдельности.

Начиная с 1875 года, её жизнь заключалась в неустанном стремлении вовлечь в Теософское общество тех, кто мог бескорыстно работать ради распространения нравственности и философии, направленных на реализацию братства людей, путём демонстрации истинного единства и фундаментальной нераздельности каждого существа. Её книги написаны с целью предоставить материал для интеллектуального и научного прогресса в этом направлении. Исходя из древних индийских источников, она выдвинула теорию происхождения человека, его способностей и его судьбы. Она ставит нас на пьедестал более высокий, чем был дан религией и наукой, ибо он даёт каждому возможность развития богоподобных внутренних способностей, возможность, наконец-то, стать сотрудником природы.

Поскольку каждый из нас должен умереть, мы не будем говорить, что её кончина была потерей. Но если бы она не жила и не сделала то, что сделала, у человечества не было бы импульса и идей добра, провозгласить которые было её миссией. Сегодня есть десятки, нет, сотни преданных и убеждённых мужчин и женщин, намеренных очистить свою собственную жизнь и сделать сносной жизнь других, источником надежд и стремлений которых является Религия Мудрости, оживлённая на Западе её усилиями, людей, благодарно признающих, что результат её полной труда и самопожертвования жизни – это их самое дорогое достояние. Если, в свою очередь, они живут правильно и делают добро, они будут иллюстрацией учения, которому она повседневно учила и которое ежечасно применяла на практике.

Сноски

↑ Сарацин – говорящие по-гречески называли этим словом арабов, а со времён крестоносцев его применение расширилось до обозначения всех мусульман. – Прим. пер.
↑ Город на побережье Лигурийского моря в итальянском регионе Лигурия, восточная оконечность побережья Ривьера. – Прим. ред.
↑ Выдержка из статьи в газете «Нью-йоркские времена» за 2 января 1885 г. с. 3. – Прим. Д. Экланд.
↑ Книга вышла из печати 29 сентября 1877 в Нью-Йорке. – Прим. ред.

[1] Сарацин – говорящие по-гречески называли этим словом арабов, а со времён крестоносцев его применение расширилось до обозначения всех мусульман. – Прим. пер.

[2] Город на побережье Лигурийского моря в итальянском регионе Лигурия, восточная оконечность побережья Ривьера. – Прим. ред.

[3] Выдержка из статьи в газете «Нью-йоркские времена» за 2 января 1885 г. с. 3. – Прим. Д. Экланд.

[4] Книга вышла из печати 29 сентября 1877 в Нью-Йорке. – Прим. ред.

[1]

[2]

[3]

[4]