Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – доделать
Редакция 21-го века (в работе)
| 112 | 112 |
ОТДЕЛ XIII.
Адепты периода после появления христианства и их учения
Что, вообще, мир знает о Петре и Симоне, к примеру? В светской истории нет записей об этих двух, тогда как то, что нам рассказывает о них так называемая священная литература, разбросано и содержится в нескольких фразах «Деяний». Что касается апокрифов, то само их название запрещает критикам доверять их информации. Однако оккультисты заявляют, что как бы односторонни и предубежденны они ни были, эти апокрифические «Евангелия» содержат гораздо больше исторически правдивых событий и фактов, нежели «Новый Завет», в том числе «Деяния». Первые являются голыми необработанными преданиями, последние же (официальные «Евангелия») представляют собою тщательно разработанные легенды. Святость «Нового Завета» – личное дело каждого и дело слепой веры, и тогда как каждый обязан уважать личное мнение своего соседа, никто не принуждается его разделять.
Кто был Симон Маг и что о нём известно? Из «Деяний» мы только узнаем, что вследствие своих замечательных магических способностей он был прозван «Великая Божья Сила». Сказано, что Филипп крестил этого самаритянина, и впоследствии его же обвиняют в том, что он предлагал деньги Петру и Иоанну, чтобы они обучили его искусству творить настоящие «чудеса», при этом утверждается, что ложные – от Дьявола[1]. Это всё, если мы пропустим слова оскорбительные, свободно бросаемые в него за сотворение «чудес» последнего рода. Ориген упоминает, что Симон посетил Рим во время царствования Нерона[2], а Мосхайм помещает его среди открытых врагов христианства[3], но оккультная традиция обвиняет его не более как в отказе признавать «Симеона» наместником Бога, был ли этим «Симеоном» Пётр или ещё кто-нибудь другой – это всё ещё остаётся открытым вопросом для критиков.
| 113 | 113 |
То, что Ириней[4] и Епифаний[5] говорят о Симоне Маге, а именно, что он выдавал себя за воплощённую троицу; что в Самарии он был Отец, в Иудее – Сын, и что неевреям он выдавал себя за Святой Дух, – просто клевета. Времена и события меняются, человеческая натура остаётся такою же, не изменившейся под любым небом и во все века. Это обвинение является результатом и продуктом традиционной и теперь классической религиозной нетерпимости (odium theologicum). Ни один оккультист – из которых все испытывали на себе в большей или меньшей степени воздействие затаённой богословской злобы – никогда не поверит таким обвинениям по одним только словам Иринея, если он действительно когда-либо это сам писал. Далее о Симоне рассказывается, что он держал при себе одну женщину, которую он выдавал за Елену из Трои, которая прошла через сотню перевоплощений и которая ещё раньше, в начале эонов, была Софией, Божественной Мудростью, эманацией собственного его (Симона) Вечного Разума, когда он (Симон) был «Отцом»; и наконец, что с нею он «зачал архангелов и ангелов, которые и создали этот мир», и т. д.
Но мы все знаем, какой степени преображения и какой пышной поросли может быть подвержено любое голое изложение факта, если оно прошло хотя бы полдюжины рук. Кроме того, все эти заявления могут быть объяснены, и даже показаны, как истинные в основе своей. Симон Маг был каббалист и мистик, который, подобно многим другим реформаторам, стремился основать новую религию, обоснованную на основных положениях тайного учения, всё же не разглашая её тайн больше, чем это необходимо. Почему же тогда Симон, мистик, глубоко проникнувшийся знанием факта последовательных перевоплощений (мы можем оставить в стороне их число «сотню», как вероятное преувеличение его учеников), не мог говорить о ком-либо, кого он опознал духом как воплощение некоей героини с тем же именем, если он, вообще, говорил это? Разве мы не находим в нашем собственном веке женщин и мужчин, не каких-то шарлатанов, но интеллигентных людей, занимающих высокое положение в обществе, внутренняя убеждённость которых говорит им – одной, что она была королева Клеопатра, другому – что он был Александром Македонским, третьей – что Жанной д’Арк и кем только и чем только нет? Это – дело внутренней убеждённости, и обосновано на большем или меньшем знакомстве с оккультизмом и верой в современную теорию перевоплощения. Последняя расходится с единым подлинным учением древности, как это будет показано, но ведь нет правила без исключения.
| 114 | 114 |
Что же касается того, что этот маг был «един с Богом-Отцом, с Богом-Сыном, и с Богом Святым Духом», то это, опять-таки, вполне допустимо, если мы признаем, что мистик и провидец имеет право пользоваться аллегорическим языком; а в данном случае, кроме того, это вполне оправдано учением о Вселенском Единстве, преподаваемом эзотерической философией. Каждый оккультист скажет то же самое на (для него) научном и логическом основании, в полном согласии с учением, которое он исповедует. Нет ведантиста, который не говорил бы того же самого ежедневно: конечно, он Брахман, он и Парабрахман, раз он отверг индивидуальность своего личного духа и признает Божественный Луч, который обитает в его Высшем Я, лишь как отражение Вселенского Духа. Это – эхо во всех временах и веках от первоначального учения об эманациях. Первой эманацией из Неизвестного является «Отец», второй – «Сын», и все и всё исходит из Единого, или того Божественного Духа, который «непознаваем». Отсюда и утверждение, что с нею (Софией, или Минервой, Божественной Мудростью) он (Симон), когда всё ещё пребывал в лоне Отца, сам являющийся Отцом (или первой коллективной эманацией), зачал архангелов – «сына» – которые стали творцами этого мира.
Сами римские католики, прижатые к стене неопровержимыми доказательствами своих оппонентов – учёных филологов и символогов, которые разносят в прах церковные догмы и их авторитетов, и указывают на множественное число слова элохим в «Библии» – ныне признают, что первое «творение» Бога или Цава[доп] или архангелы, должны были участвовать в сотворении Вселенной. Разве нам нельзя думать, что:
«Хотя «Бог один сотворил небеса и землю»... однако, как бы они (ангелы) ни были непричастны к первоначальному творению из ничего (ех nihilo), они могли получить задание завершить, продолжить и поддержать его?» – [6]
восклицает Де Мирвилль в ответ Ренану, Лакуру, Мори и всем без исключения (tutti quanti) из Французского института. С некоторыми изменениями это как раз то, что утверждает тайное учение. На самом деле не было ни одной доктрины, проповедовавшейся многими реформаторами первого и последующих веков нашей эры, которая не основывала бы свои первоначальные учения на этой универсальной космогонии. Справляйтесь у Мошеима и вы увидите, что ему приходится говорить по поводу многих «ересей», которые он описывает. Еврей Церинт
«Учил, что Творец этого мира... Державный Бог еврейского народа, был Существом, который вёл своё происхождение от Всевышнего Бога»;
что это Существо, кроме того,
«Постепенно отпало от своей природной добродетели и первоначального достоинства».
| 115 | 115 |
Василид, Карпократ и Валентин, египетские гностики второго столетия придерживались тех же самых идей с немногими изменениями. Василид проповедовал, что было семь эонов (воинств или архангелов), которые изошли из субстанции Всевышнего. Двое из них: Сила и Мудрость, породили небесную иерархию первого класса и достоинства; эта эманировала вторую; последняя третью, и т. д.; причём каждая последующая эволюция была по своей природе менее возвышенная, чем предыдущая, и каждая творила для себя небеса, как обиталище; натура каждого из этих небес соответственно уменьшалась в красоте и чистоте по мере приближения к состоянию земли. Таким образом количество этих Обиталищ дошло до 365; и над всеми ними главенствовал Высочайший Неизвестный, наименованный Абраксас, это имя по греческому методу исчисления даёт число 365, которое в своём мистическом и числовом значении содержит число 355, или человеческую величину[7]. Это была одна из гностических тайн, базирующаяся на тайне первоначальной эволюции, которая закончилась «человеком».
Сатурнил из Антиохии провозгласил то же самое учение, слегка видоизменённое. Он учил о существовании двух вечных начал: добра и зла, которые суть просто дух и материя. Семеро ангелов, которые управляют семью планетами, являются строителями нашей вселенной, что является чисто восточным учением, так как Сатурнил был азиатский гностик. Эти ангелы являются естественными хранителями семи областей нашей планетной системы, причём одним из наиболее могущественных среди этих семи творящих ангелов третьего класса был «Сатурн», правящий гений этой планеты и бог еврейского народа: то есть Иегова, которого почитали среди евреев и которому они посвятили седьмой день недели, или Саббат, субботу (Saturday) – «день Сатурна» среди скандинавов и также индусов.
Маркион, который также придерживался учения о двух противоположных началах: добра и зла, утверждал, что между этими двумя имеется ещё третье божество – «смешанной природы» – Бог евреев, Творец (вместе со своим воинством) низшего или нашего мира. Хотя он всегда находился в состоянии войны со злым
| 116 | 116 |
началом, всё же это промежуточное существо было также противопоставлено началу добра, места и титула которого оно домогалось.
Таким образом Симон был только сыном своего времени, религиозным реформатором, подобно многим другим, и адептом среди каббалистов. Церковь, для которой вера в его действительное существование и в его великие силы является необходимостью – для того, чтобы лучше выделить «чудо», совершённое Петром, и его победу над Симоном – превозносит, не скупясь, удивительные магические деяния последнего. С другой стороны, скептицизм, проявленный специалистами и учёными критиками, пытается совершенно отделаться от него. Так, после отрицания самого существования Симона, они, наконец, считают подходящим слить его личность целиком с личностью Павла. Анонимный автор «Сверхъестественной религии» упорно старался доказать, что под именем Симона Мага мы должны подразумевать апостола Павла, чьи «Послания» были тайно, так же как и открыто оклеветаны Петром, который обвинял их, как содержащих «нечто неудобовразумительное». Действительно, это кажется более чем вероятным, когда мы думаем об этих двух апостолах и сопоставляем их характеры.
«Апостол неевреев был смелым, откровенным, искренним и весьма образованным; апостол обрезания же был трусливым, осторожным, неискренним и весьма невежественным. Что Павел частично, если и не полностью, был посвящён в теургические мистерии, почти нет сомнений. Его язык, фразеология, настолько своеобразная и присущая греческим философам, некоторые выражения, употребляемые только посвящёнными, – все они являются верными отличительными признаками, ведущими к такому заключению. Наше подозрение было подкреплено талантливой статьёй под заглавием «Павел и Платон» д-ра А. Уайлдера, в которой автор выдвигает одно замечательное и для нас весьма ценное наблюдение. Он показывает, как изобилуют «Послания к коринфянам» апостола Павла выражениями, навеянными посвящениями Сабазия, Элевсина и лекциями (греческих) философов. Он (Павел) характеризует себя, как идиота (idiotes), т. е. как человека неискусного в Слове, но не в гносисе или философской учёности. «Мудрость же мы проповедуем между совершенными или посвящёнными», – пишет он, даже сокровенную мудрость, «о не мудрость мира сего, не архонтов мира сего, а божественную мудрость в таинстве сокровенную – которую ни один из архонтов мира сего не познал»[8].
Что же другое мог этот апостол подразумевать под этими недвусмысленными словами, как не то, что он сам, как принадлежащий к мистам (Посвящённым), говорил о вещах, показываемых и объясняемых только в мистериях? «Божественная Мудрость в таинстве, которой ни один из архонтов мира сего не познал», очевидно, имеет какое-то непосредственное отношение к басилевсу элевсинского посвящения, который знал. Этот басилевс принадлежал к окружению великого иерофанта, и был афинским архонтом; а в качестве такового он был одним из главных мистов и принадлежал ко внутренним мистериям, к которым только очень избранное и малое количество получало доступ[9]. Должностные лица, заведовавшие элевсиниями, назывались архонтами»[10].
Однако, мы сперва будем иметь дело с Симоном Магом.
- ↑ VIII, 9, l0.
- ↑ «Adv[ersus] Celsum».
- ↑ «Eccles, Hist.» [История Церкви], I, 140.
- ↑ «Contra Hoereses», X, XXIII, 1–4.
- ↑ «Contra Hoereses», II, 1–6.
- ↑ Там же, XX, 337.
- ↑ Десять является совершенным числом Всевышнего Бога среди «проявленных» божеств, так как число 1 есть символ Вселенной Единицы или мужского начала в природе, а число 0 есть женский символ. Хаос, Глубь, таким образом эти двое образуют символ андрогинной природы, так же как и полную величину солнечного года, который также являлся величиной Иеговы и Еноха. У Пифагора десять было символом вселенной, также Еносa, сына Сифа, или «Сына человеческого», который употребляется, как символ солнечного года в 365 дней, и годы которого поэтому также даются как 365. В египетской символогии Абраксас был Солнцем, «Владыкою Неба».
Круг есть символ единого Непроявляющегося Начала; плоскость этой фигуры есть бесконечность вечная, она пересекается диаметром только в течение манвантар. - ↑ «I Кор.», II, 6–8.
- ↑ Сравните с «Eleusinian and Bacchic Mysteries» Тэйлора
- ↑ «Разоблачённая Исида», II, 89.