Блаватская Е.П. - Инструкции для учеников. Инструкция 3

Строго конфиденциально Не является собственностью какого-либо члена и подлежит возврату агенту главы В[осточной] Ш[колы] Т[еософии] по первому же требованию

1. перенаправление Шаблон:Стиль А-Заголовок

Предварительные объяснения к Инструкции III

[ Братья и сестры по теософии.

Многие из вас, те, кто, вступив в Э[зотерическую] С[екцию], ожидали получать письменные Инструкции, по меньшей мере, каждые два месяца, но получили их только за январь-февраль и март-апрель, должно быть, были разочарованы, а возможно, и недовольны. И за это я приношу свои искренние извинения, но ввиду настоящего положения дел в Америке, предательства с изначала и еще худшего предательства, воспоследовавшего совсем недавно, измены того, кто вступил в Э[зотерическую] С[екцию] с твердою целью завладеть ее предполагаемыми секретами, дабы уничтожить Теософское Общество и, сокрушив меня, обратить в небытие и Э[зотерическую] С[екцию], – ввиду всего этого наставления пришлось прекратить.

Вы читали в моем «Открытом письме ко всем теософам» подлинную и печальную историю об одном экс-брате, который то ли из личных, то ли из каких иных мотивов согласился возложить на себя миссию Иуды. И хотя он не нашел того, что так упорно выискивал по приезде в Лондон, тем не менее с той поры он причинил нам огромный вред, выдавая ложь и клевету за факты, и даже успел отвратить от нас нескольких достойных людей. (С того времени, как я начала писать эти строки, еще два выдающихся члена из Бостона были одурачены совместными усилиями «лиги» наших врагов и сошли с пути истинного, находясь во власти ложных, внушенных впечатлений.) Разве могла я продолжать при таких обстоятельствах? И все же я начала готовить Инструкцию III, которая уже давно была бы вам послана, не возникни третьего препятствия.

Требовалась полная реорганизация, и наш брат У. К. Джадж, вместе с несколькими членами Американского Совета Э[зотерической] С[екции], любезно за нее взялся. Но ныне ядовитые стрелы наших напористых врагов обращены против него: отчасти, насколько мне известно, вследствие тех же клеветнических и тайных происков, из-за которых некоторые из вас отказались соблюдать новые Правила, изданные им от моего имени.

Однако о главной причине, по которой пришлось приостановить наставления, мало кто знает, за исключением моего ближайшего окружения, но теперь о ней должны узнать и вы.]

То, что ни один такой крупный и растущий орган, каковым ныне стала Э[зотерическая] С[екция], не мог не остаться без своих предателей, тайных и явных, я сознавала с самого начала. Я знала с первого же дня, что ожидает меня. Я знала, что задача, стоящая передо мною, обернется для меня еще большим поношением и обманом, чем когда бы то ни было; что она непременно вызовет уйму злобных чувств у членов главного (экзотерического) органа Т[еософского] О[бщества], которые, в конечном счете, будут в особенности, если и не исключительно, вымещены на мне. И все произошло именно так, как я предполагала. Но если из-за этого и была задержана, по большей части, отправка Инструкций, то все же это не была, как сказано, единственная причина. Возникло более серьезное препятствие – а для меня и тяжелейшее из всех. Я получила два письма и упрек от Учителей. Сии дошли до меня отнюдь не таким способом, который мог бы вселить надежду на то, что оно менее серьезно, нежели казалось вначале. Письма, что я получала оба раза, написаны ясно и откровенно и посланы совершенно прозаическим способом на сиккимской границе по почте – одно в марте, другое в августе. Последнее не оставило мне никакой эфемерной надежды на то, что я превратно истолковала или даже преувеличила факты. В своем первом письме наши Учителя выразили недовольство, а в последнем, полученном мною как только из Нью-Йорка пришло известие о предательстве М. А. Лейна, неудовольствие это проявилось еще больше.

Было это в конце августа, и мне велели попридержать Инструкцию III в ожидании дальнейшего развития событий, а затем довести отрывки из письма Учителей, касавшиеся Э[зотерической] С[екции], до сведения ее членов на обоих континентах, не преминув при этом показать им, какой ошибочный и опасный курс я проводила в Э[зотерической] С[екции] с самого ее начала. Меня предупреждал Совет и мои доверенные друзья об опасности принятия стольких лиц, так широко разбросанных по миру, которые – как добавили они – не знали меня вовсе, разве только понаслышке, и каждого из которых я могла изучать, как они полагали, лишь по их аурам и фотографиям. Я и сама сознавала эту опасность, но была не в силах ее предотвратить, поскольку «Книга поведения и правил» гласит: «Ни единому человеку нельзя отказывать в членстве или в возможности познать истину и тем улучшить жизнь свою только потому, что некто или даже все ближние его думают о нем дурно». Таково правило. Стало быть, чем больше число кандидатов, дающих клятву, тем больше вероятность помочь массам. Член Т[еософского] О[бшества] может быть абсолютно неспособен к высшим наукам и никогда не постичь истинных учений оккультизма и эзотерической философии; и все же, если есть в нем настоящая искра веры в реальное присутствие высшего Я в нем, он останется верен своей клятве и постарается строить свою жизнь сообразно правилам Э[зотерической] С[екции], тем самым становясь благороднее и лучше в каждом случае. Членство в Э[зотерической] С[екции] и «клятвы», посланные, принятые и подписанные, – не являются гарантией большого успеха; также клятвы эти не имеют целью сделать из каждого ученика адепта или мага. Они есть просто семена, в коих таится потенциальность каждой истины, зародыш того прогресса, что станет достоянием лишь седьмой совершенной расы. Горстка таких семян была доверена мне хранителями этих истин, и долг мой – сеять их там, где я предвижу возможность всхода. Это – притча Сеятеля, еще раз претворенная в жизнь, и свежий урок, который нужно извлечь из ее нового приложения. Семена, упавшие на добрую землю, принесут стократный плод и тем окупят в каждом случае потерю тех семян, что упали при дороге, на каменные сердца и среди терниев человеческих страстей. Сеятель именно обязан выбрать лучшую почву для будущих посевов. Но он ответствен лишь в той мере, в какой способность эта непосредственно связана с неудачами и в какой таковые приписываются исключительно ей; именно карма индивидуумов, которые получают семена, когда их просят, вознаградит либо покарает тех, кто не выполнил свой долг перед их высшими Я. Природа извечно стремится, даже в так называемых неорганических и неживых царствах, к прогрессу и совершенствованию через воспроизводство; но насколько же больше стремится к этому природа мыслящего человека! Каждый из нас, если природа его не продуктивна или же недостаточно глубока per se, может заимствовать и извлечь материал для почвы из семян, что мы получаем; и у каждого есть возможность избежать иссушающего солнца, и заставить семена пустить корни, и не допустить, чтобы тернии заглушили их, прилагая к тому, поистине, лишь толику усилий. Следовательно, ошибка моя была не в том, что я слишком охотно принимала заявления о вступлении в Э[зотерическую] С[екцию].

И даже не погрешила я, принимая мужчин и женщин, в ком я не была достаточно уверена, хотя возможность распознать их внутреннюю природу и была предоставлена мне почти в каждом случае. Я не погрешила в этом, как полагают некоторые, ибо правила, опять-таки, учат нас, что величественная этика, преподаваемая в тайных школах Арьясанги не для блага или совершенствования святых, но, воистину, грешников, нуждающихся в моральной и интеллектуальной помощи.

Так в чем же именно не удалось исполнить мне свой долг? А вот в чем, как мне было указано: я стала выдавать восточные учения тем, кто не был знаком с восточной дисциплиной, – жителям Запада, которые, будь они основательно сведущи в законах сей дисциплины, столь незнакомой образованным людям – христианам от рождения, дважды подумали бы, прежде чем вступить в Э[зотерическую] С[екиию]. Приученные возлагаться на своего Спасителя и козла отпущения вместо себя, они никогда не задумывались, что их спасение и будущее воплощение всецело зависят от них самих и что всякое прегрешение против Духа Святого (их высшего Я), истинно, останется непрошенным ни в их нынешней жизни, ни в их следующем воплощении: ибо карма всегда на страже, чтобы следить за их действиями и даже помыслами. Словом, я стала обучать их правописанию, прежде чем выучила их буквам оккультного алфавита. Вместо того чтобы серьезно предупредить подписавших клятву, что, нарушив ее и став повинными в том, что они поклялись избежать, они тем самым навлекут на себя зловещую ответственность, которая рано или поздно повлечет ужасные следствия; вместо того, чтобы доказать им это на их собственных жизненных примерах и на примерах из жизни других людей, я предоставила их самим себе. Вместо такого предупреждения я выдала им предварительные знания, кои ведут к самым сокровенным тайнам природы и древней Религии-Мудрости и которые лишь немногие могут оценить. Наконец, не сочтя нужным сперва подготовить их, назначив всем испытательный срок на год или около того, я предоставила им возможность поступать как вздумается, а в большинстве случаев и невольно сбиться с пути. Потому-то у нас столько членов, заботящихся лишь о новых Инструкциях себе на потеху, и несколько отступников, которые уже причинили огромнейший вред Теософскому Обществу, не говоря уже об Э[зотерической] С]екции]. Это – результат и следствие того, что я не потрудилась следовать правилам и принудительно вводить их в действие; и ныне я в этом смиренно каюсь пред всеми своими друзьями, которые это прочтут.

Как правдиво звучат слова из письма Учителя:

«Опыт лишь слишком ясно доказывает, что любое уклонение от освященных веками правил по руководству и наставлению ученика, дабы приноровиться к западным обычаям и предрассудкам, является фатальной политикой».

«Прежде чем ученик может быть обучен, он должен познать, как вести себя по отношению к миру, своему учителю, священной науке и внутреннему Я»,

– сказано в письме, в котором цитируется восточный афоризм, гласящий:

«Рябь на водной поверхности отображает лишь преломленные образы» – здесь Учитель имеет в виду, что, пока учащиеся не обуздали свои мирские страсти и пребывают в неведении относительно Истины, их неподготовленные умы будут воспринимать все в свете мирского, а не истинно духовного, эзотерического суждения.

«И можно ли тогда ожидать, – вопрошается в нем, – что они увидят что-либо, кроме преломленных истин, кои таковое суждение непременно предпошлет, исказив их при этом еще больше? Небрежение старинными обычаями непременно обернется злом».

Насколько правдивы эти слова, доказывает наш случай. Ибо разве небрежение освященными веками обычаями, запрещающими говорить на публике или перед невежественными массами о священных предметах, в чем мы, два Основателя, повинны, принесло Т[еософскому] О[бществу] и отдельным кандидатам что-нибудь, кроме горести и скандала, даже до того, как была образована Э[зотерическая] С[екция]? В слепой безрассудности, без разрешения и размышления, мы – полковник Олькотт и я, наиглавнейшие из всех, приподняли некоторые из покровов Истины, не раз позволив мельком взглянуть на тайные законы Природы и Бытия слепой, невежественной, руководимой лишь чувствами публике, и тем спровоцировали ненависть, обострили скептицизм и возбудили зловредную деятельность многих оппонентов, которые, в противном случае, оставили бы нас в покое. Ах, друзья, каким мудрым законом и благоразумным ограничением было сие древнее правило, ограничивавшее это священное, но опасное знание (опасное, ибо обоюдоострое) лишь кругом избранных, и эти избранные были связаны клятвой, нарушение коей грозило им гибелью. Да и по сей день именно эти избранные подвергаются большему риску. Некоторые теософы, еще совсем недавно почти обожавшие Т[еософское] О[бщество] и особенно его Учителей, потеряли или невольно теряют свое моральное равновесие, причем некоторые из-за ядовитых слов, нашептанных им на ухо предателями; другие же разбрасывают свои хорошие кармические шансы на все четыре стороны, превращаясь в злейших и беспринципных врагов. От грубой публики этого можно было ожидать, но от друзей, братьев, сподвижников! Ну а что касается членов Э[зотерической] С[екции], как теперь представляется, так это в большей мере, если и не всецело, моя вина; и карма теперь понуждает меня испить глоток горечи из своей железной чаши. Если бы я, вместо того чтобы выказывать такую обнадеживающую уверенность в нерушимости людского слова чести и почти слепую веру в то, что святость их клятвы окажется надежной гарантией преданности любого присягнувшего члена; если бы вместо этого я строго придерживалась древних оккультных правил восточной дисциплины, то, что имело место, никогда бы не произошло. Но я никогда не допускала даже мысли, что двоякая клятва такой святости, как та, что дается от имени высшего Я, может когда-либо быть нарушена, как бы низко кто ни ценил свое «самое священное слово чести». Даже в тех немногочисленных случаях, когда темная зловещая аура вокруг лица на фотографии явно предупреждала меня, я все же надеялась на чудо. Я никак не могла заставить себя поверить, что какие-нибудь мужчина или женщина способны на такое преднамеренное предательство. Я отбросила как зловредную, грешную мысль идею о том, что сознательная безнравственность могла прекрасно уживаться в человеке уже после того, как он дал такой священный обет; и ныне я впервые познала возможность того, что некоторые теософы правдиво окрестили «клятвой лишь на словах». Если бы я навязывала правила, я, несомненно, лишилась бы двух третей наших присягнувших членов, тех, кто подписал ее, как подписали бы они любое циркулярное письмо, но тогда, по крайней мере, те немногие, что до конца остались верными своим обетам, извлекли бы гораздо больше пользы, чем сейчас. Но презрев обычные предосторожности испытательного срока, я тем самым должна благодарить лишь самое себя; а потому вполне справедливо, что я первой за это и должна пострадать от неумолимого закона кармы. Но я, облаченная в броню, сотканную каждодневными и почти ежечасными несправедливыми нападками, мало бы заботилась об этом; но вот о чем я сожалею более всего, – и с такой горечью, какую немногие из вас в состоянии когда-нибудь вообразить, – так это о том, что столько добросовестнейших, добрейших и честнейших господ и дам будут вынуждены страдать по вине единиц. Ибо, хоть вина эта – лишь досадная оплошность с моей стороны, все же она, как я полагаю, есть следствие моей нерадивости. И посмотрите-ка! Карма моя явилась предостережением почти что с самого основания Э[зотерической] С[екции].

Но начала я хорошо. Некоторым из тех, кого я сочла совершенно недостойными клятвы, было отказано с самого начала; но я не смогла устоять перед мольбами тех, кто заявили мне, что это был их «последний шанс в жизни». «Клятво-лихорадка» быстро разделалась с их обещаниями. Одна нарушила свои обеты спустя всего лишь четыре дня после того, как дала клятву, став повинной в гнуснейшем предательстве и неверности по отношению к своему высшему Я. И когда я уже не могла долее держать в Э[зотерической] С[екции] ни ее, ни ее друга, все Общество сотряслось от клеветы и коварства обоих. А затем теософские круги, как здесь, так и в Америке, вновь обошел все тот же старый, полный удивления вопрос: «Почему же наша "бедная Е. П. Б.", несмотря на Учителей, стоящих за ней, и ее собственную проницательность, столь явно не способна отличить друзей от врагов?»

Братья, если вы все-таки будете судить по очевидности и с мирской точки зрения, вы окажетесь правы, но, если вы удосужитесь вникнуть во внутренние причины, производящие внешние следствия, вы убедитесь, что вы решительно неправы. И дабы вы больше не были несправедливы ко мне, позвольте мне объяснить, что я имею в виду.

Примите же, на мгновение, как само собой разумеющееся (вы, порой все еще сомневающиеся в глубине своего сердца), что я выполняю поручение настоящего, живого Учителя. А если так, то на меня ни за что не возложили бы такой миссии, не поклянись я неизменно следовать законам Этики, Наук и Философии, преподаваемых Ими. И что бы ни случилось, я должна строго придерживаться этих законов и правил, даже если меня приговорят к смертной казни. Так вот, если закон, даже в обычной законодательной власти, гласит, что никто не может быть осужден прежде, чем будет доказана или станет явной его вина, то насколько же более строгим должен быть тот же закон в нашем оккультном Кодексе? Имею ли я право – в особых случаях, когда вижу, что человек несет в себе зачатки злодеяния, обмана, неблагодарности или мести или даже имеет определенную склонность к ним, что, одним словом, сей мужчина или женщина – люди ненадежные; но что, с другой стороны, их интерес и симпатия к теософии и оккультизму пока еще серьезны и искренни, – имею ли я право, вопрошаю я вас, отказать им в шансе стать лучше только из опасения, что в один прекрасный день они обернутся против меня? Скажу даже больше. Зная, как знаю я, что никакие земные силы вместе взятые не в состоянии уничтожить Т[еософское] О[бщество] и его истины, даже если они могут ранить – и до некоторой степени действительно ранят при каждом удобном случае – мою внешнюю и ничтожную личность, ту оболочку, что я торжественно поклялась использовать как буфер для дела, коему я служу, как вы думаете, вправе ли я лишь из личной трусости и самозащиты ради лишить человека шанса воспользоваться истинами, мною преподанными, и тем стать лучше? Что много позванных, но мало избранных, я знала с самого начала; что говорящий правду – изгой везде, изречение древнее; и что человек (и особенно женщина), проповедующий новые истины, будь то в религии или науке, забивается камнями и обращается в мученика теми, кому они не по нутру, – все это я предвидела и не более. Позвольте же мне привести пример из реальной жизни. Когда небезызвестная мадам Куломб приехала ко мне в Бомбей вместе со своим муженьком, умоляя о хлебе и крове, я, хотя и встречала ее в Каире и знала, что она коварная, злая и лживая женщина, все же дала ей все, в чем она нуждалась, так как это был мой долг. Но когда с течением времени я поняла, что она ненавидит меня, завидует моему положению и влиянию и клевещет на меня моим друзьям, тогда как в глаза мне льстит, моя человеческая природа восстала. Мы были тогда очень бедны, собственно говоря, даже беднее, чем сейчас, – как Общество, так и мы сами – и содержать двух врагов за свой счет казалось нам слишком обременительным. И я обратилась к своему Гуру и Учителю, который находился тогда в трех днях пути от Бомбея, и предоставила ему решить, правильно и теософично ли держать двух таких змиев в доме; ибо она, во всяком случае, если и не ее муж, представляла угрозу всему Обществу. Хотите ли узнать ответ, полученный мною? Я привожу слова verbatim – ответ, начинающийся с афоризма из «Книги Правил»:

«"Если найдешь ты голодного змия, в поисках пищи вползающего в твой дом, и из страха тебя он укусит, если, не дав ему молока, ты прочь его прогонишь, обрекая на страдания и голодную смерть, значит, ты сошел с Тропы Сострадания. Так поступают лишь трусы и эгоисты". Ты знаешь, – говорилось далее в письме, – что угрожают лично тебе; ты еще должна усвоить, что доколе в Теософском Обществе есть хоть три человека, достойных благословения нашего Господа, – оно не может быть уничтожено... Ваши две кармы [ее и моя] устремляются в противоположные стороны. Захочешь ли ты, из-за малодушного страха перед тем, что может случиться, слить две [кармы] и стать такой же, как она?.. Они бездомные и голодные; приюти и накорми их, коли не хочешь ты разделить с ней ее карму».

С тех пор я более, чем когда бы то ни было, следовала этому принципу, стремясь помочь каждому невзирая на то, что лично я могла из-за этого претерпеть. Стало быть, не отсутствие способности к правильному распознаванию, но нечто совершенно иное вынудило меня отбросить всякие мысли о возможных последствиях в деле подбора членов, пригодных для Э[зотерической] С[екции]. Нет; грех мой лежит в иной плоскости. Презрев личный опыт, я в данном случае позволила себе руководствоваться вполне понятной учтивостью и снисхождением к западному чувству, а отнюдь не своим долгом. Словом, я совсем не хотела навязывать западным ученикам жесткие правила и дисциплину восточной школы – из опасения, что любое мое требование строго подчиняться правилам сочтут за желание утвердить папскую и деспотичную власть . Прочтите свои клятвы и «Предварительные меморандумы» и изучите их; и затем, найдя ту меру власти, которою вы сами меня облекли, дав клятву, скажите честно, кто из вас, если вообще кто-либо, может прийти и пожаловаться не только на то, что я когда-либо злоупотребила этой властью, но даже применила ее по отношению к любому испытуемому? Лишь в единственном случае, касающемся друга, который едва ли мог превратно истолковать мои действия, я настояла на том, чтобы он на время покинул Америку. А чтобы подчеркнуть эту мысль, скажу больше – как только я услышала от нескольких членов, коим я доверяю больше всех, что клятва, в том виде, как она сформулирована ныне, допускает толкование мертвой буквы, я тут же ее изменила, о чем вас и уведомляю. Пункты 2 и 3 читаются теперь так:

2) Клянусь поддерживать перед всем миром Теософское движение и тех его руководителей и членов, коим я всецело доверился; в особенности же подчиняться, беспрекословно и незамедлительно, распоряжениям, отданным через Главу Секции, во всем, что касается моих теософских обязанностей и эзотерической деятельности, насколько дозволяет моя клятва своему высшему Я и моя совесть.

3) Клянусь никогда не выслушивать без протеста ни одну клевету, несправедливо сказанную или еще недоказанную, в отношении брата-теософа и воздерживаться от осуждения других.

Я сделала это, поскольку считаю нужным разъяснить истинный дух клятвы. Но именно мое нежелание направлять каждого из вас более, нежели требуется, и явлено сейчас как породитель зла и как то, в чем я повинна. Как говорится в том же письме, мне адресованном:

«Ты заговорила с ними, прежде чем ухо их приучилось внимать, и начала демонстрировать феномены, прежде чем око ученика было готово узреть. И именно по этой причине, слыша, но неясно и видя все в своем собственном свете, не один [член Эзотерической Секции] отвратился и постарался отплатить тебе [мне] за труды твои».

[И ныне я искренне надеюсь, что вы – по крайней мере, некоторые из вас – извлечете урок из моей слабости и проявите понимание, хотя бы тем, что не будете слишком строго меня судить, если я отчасти изменю свою политику. Ибо я должна или сделать это, или же вовсе прекратить эзотерические наставления, во всяком случае, для тех, кто не согласен с этим порядком. Дабы избежать повторения ошибки, я предлагаю сделать следующее. Каждая Инструкция будет посылаться так же, как и до сих пор, но только в качестве приложения к этике и учениям, в которых будут излагаться правила дисциплины и законы ученичества, как это принято в случае всех испытуемых.] Те, кто принимают новый порядок, должны его изучить, иначе они больше не смогут получать от меня наставления. Ибо, как гласит «Книга поведения» в школах Дзиан:

«Не разглашай тайн ни простонародью, ни легкомысленному другу, ни новому ученику. Прозревая возможные последствия, замкни в душе своей учение преподанное, доколе не найдешь ты слушателя, что поймет слова твои и проникнется твоими устремлениями».

Это означает не то, что вы вольны повторять все, что выучили, любому, кто, на ваш взгляд, отвечает этому описанию, но что вы можете обмениваться мнениями со своими соучениками, которые связаны клятвой так же, как и вы.

Лучшее, что я могу сделать, я полагаю, так это незамедлительно дать устные и письменные наставления из той же вышеупомянутой книги, как и указано моим Учителем.

«1. Серьезному ученику Учитель заменяет отца и мать. Ибо, тогда как они дают ему тело и способности, жизнь и бренную форму, Учитель являет ему, как развить внутренние способности, дабы обрести Мудрость Вечную.

2. Каждый соученик становится ученику братом и сестрою, частицей самого себя. Ибо его интересы и устремления есть их интересы и устремления, развитие его продвигается либо затрудняется их разумением, нравственностью и поведением через близость, порожденную их соученичеством.

3. Соученик не может отступиться или выпасть из ученической цепи, не затронув тех, кто стойко держится через симпатическую связь между собой и психические токи между ними и их Учителем.

4. Горе дезертиру, горе всем, кто помогает душе его достичь той стадии, при которой дезертирство впервые предстает пред его мысленным взором как наименьшее из двух зол. Золото в плавильном тигле суть тот, кто выдерживает плавильный жар испытания и позволяет сгореть лишь шлаку из сердца своего; обречен на проклятие кармического воздаяния тот, кто бросит шлак в тигель ученичества ради уничижения своих собратьев-учеников. Как члены зависят от тела, так и ученики зависят друг от друга, от Главы и Сердца, что наставляют и напитывают их жизненным потоком Истины.

5. Как конечности защищают голову и сердце тела, коему они принадлежат, так и ученики должны защищать от повреждений голову и сердце тела, коему они принадлежат [в данном случае теософию]».

Прежде чем продолжить, позвольте мне объяснить, из опасения быть вновь неправильно понятой, что под «Учителем» я не имею в виду себя, так как я лишь скромный глашатай истинного Учителя; также не привожу я выше написанное, дабы сподвигнуть кого-либо на защиту моей собственной личности, но воистину, дабы всем стало ясно раз и навсегда, что защищать Э[зотерическую] С[екцию] и теософию (сердце и душу Т[еософского] О[бщества], ее видимого тела) есть долг каждого честного теософа, и в особенности теософа Э[зотерической] С[екции]. Так что его «святая обязанность» – ограждать от нападок и защищать каждого собрата, если он знает, что тот невиновен, и стараться помочь ему морально, если он считает его виновным. Также и стих 5 не предпосылает мысль, что агрессивность есть наилучший путь, ибо это вовсе не так: пассивное сопротивление и твердый отказ выслушивать какие-либо кривотолки друг о друге – как в отношении любого члена, так и постороннего человека и бывшего собрата – вот все, что требуется в некоторых случаях, дабы полностью сорвать заговор и изничтожить злорадство.

И теперь, уповая на то, что никакое недопонимание более невозможно, я в надежде на это продолжу цитировать «Правила», приведя еще несколько высказывании из того же письма. Они предстают как комментарий к ст. 5, и я цитирую их verbatim.

«... И если конечности должны защищать голову и сердце своего тела, почему же тогда ученики не должны защищать своих Учителей как олицетворяющих науку теософии, которая содержит и включает в себя «голову» их привилегии, «сердце» их духовного роста? Сказано в Писании:

Кто не отрет с родительского тела грязь, которою оно осквернено врагом, ни своего родителя не любит, ни себя не чтит. Кто не защищает гонимых и беспомощных, кто не делится своей пищей с голодным и не дает жаждущему испить воды из своего колодца, тот слишком рано рожден в человеческом облике.

Узри пред собою истину: добродетельная жизнь; непредубежденный и пытливый ум; чистое сердце; ясное духовное восприятие; братская любовь к своему соученику; готовность давать и получать совет и наставление; верность чувству долга пред Учителем; добровольное повиновение заветам Истины, как только доверились мы Учителю и уверовали, что Он владеет ею; мужественное снесение несправедливости по отношению к себе; смелое провозглашение принципов; героическая защита тех, на кого несправедливо нападают, и непрестанное устремление к идеалу человеческого развития и совершенства, каковым рисует его тайная наука (Гупта-видья), – вот златая лестница, по ступенькам коей ученик может взойти ко Храму Божественной Мудрости. Скажи об этом тем, кто возжелал у тебя учиться».

Это – слова великих Учителей, и я лишь исполняю волю одного из них, повторяя их для вас. То, что сказано в письме, я, Е. П. Б., ныне передаю вам доподлинными словами, которые суть: «Думай ; а думая, дерзай: цель, воистину, стоит всех и всяческих усилий». Многое из того, что содержится в «Книге поведения», можно найти во фрагментах из «Книги Золотых Правил», только что переведенных мною и опубликованных ко благу «избранных». Правила сии стары как мир. И именно их, как я теперь понимаю, я и должна была запечатлеть в памяти всех обратившихся ко мне за наставлением. Сей долг я сознавала прекрасно и все же им пренебрегла. Я не стану оправдываться, говоря, что позабыла сделать это, ибо сие было бы неправдой, но я заявляю и признаюсь, что презрела его из-за идиотского снисхождения к западным предрассудкам и складу ума. Я знала, что кодекс предварительной этики, каковой обязателен для восточных учеников, покоробит и даже оскорбит чувства многих американских и европейских испытуемых. Вечно неправильно понятая, судимая по внешности, поносимая, оклеветанная и преследуемая, я боялась навредить Обществу, вынудив нескольких, если и не многих, наших членов порвать с ним связь, сочти они мои правила слишком строгими. Впервые в жизни я поступила как трус в собственных глазах и почти что как предатель по отношению к своим обязанностям, пойдя на компромисс со своей совестью. А посему я не жалуюсь, хоть и наказана первой, и уповаю лишь на то, чтобы больше никто не пострадал от моей слабости.

Я говорю именно о втором и последнем письме, касающемся Э[зотерической] С[екции]. В первом речь шла о том, что все, желающие получать восточное учение, должны подчиняться восточным правилам и что мне лучше приостановить свои инструкции, доколе я не уведомлю их об этом, напомнив им также о Правиле 3 их Клятвы, которое, если у меня не достает смелости его применить, мне лучше бы и вовсе изменить, так как оно лишь подталкивает членов к нарушению своих обетов. Я повторила это перед Советом Э[зотерической] С[екции], что и побудило их послать совместное предостережение эзотерикам, которое было тайно передано редакции Р. Ф. Ж. [Религиозно-философского журнала] и опубликовано.

Узрите, все вы, воздаяния извечной, стремительной кармы! Не отступи я от древних правил «Книги поведения», такой прискорбный случай никогда бы не произошел, ибо в документе, составленном Советом, вовсе не было бы нужды. Ибо правило предписывает ученику:

«Коли не можешь исполнить ты клятву свою, не давай ее; но коль скоро связал ты себя обещанием, выполняй его, даже если придется тебе умереть за него».

А также Учителю:

«Не должен ты напоминать ученику, нарушающему, вольно или невольно, букву и дух любого закона – более, нежели дважды: в третий раз должен ты отделить его от тела»,

т. е. попросить его уйти или же исключить его.

Но так как – к несчастью в целом, хотя и к счастью в данном случае – каждая горсть грязи, брошенная в Т[еософское] О[бщество], попадает только в меня и поскольку члены Э[зотерической] С[екции] не имели возможности защищать кого-либо еще, кроме меня, я так отчаянно и не хотела навязывать это правило. Я чувствовала огромное нежелание даже сообщить что-либо, что затрагивало лично меня. Но после второго письма я не могла уже больше молчать; это – закон, и я должна лишь повиноваться. И теперь, пользуясь случаем, я прошу каждого присягнувшего члена Э[зотерической] С[екции], который не считает для себя возможным подчиняться такой дисциплине, покинуть ее. Зная, воистину, так, как знаю я, свободных американцев и свободных англичан, как могу я прийти и сказать любому из них, например, следующее:

«Должность Учителя всегда почиталась весьма священной и ответственной у наших азиатских предков, и ученику всегда предписывалось послушание и преданность. Вот это ты и должна им сказать, посоветовав изучать Ману». (Из письма)

И могла ли я надеяться уверить их, что под Учителем подразумевался Мастер, а не я сама, когда я ведала, что многие, очень многие из них, зная обо мне и по счастью не имея никаких оснований сомневаться в моем существовании, все же, за исключением весьма немногих, сомневались в существовании Махатм? Таково мое единственное оправдание. Не сумев внедрить свое вполне определенное знание о реальности Махатм-людей в сознание теософов и даже присягнувших членов на протяжении последних четырнадцати лет, я всегда избегала навязывать им эту истину. И все же, не желая выступать в роли вороны в павлиньих перьях, мне пришлось отстаивать существование Учителей, научивших меня всему, что я знаю.

И тем не менее, поскольку правила ученичества крайне строги в том, что касается личных и других отношений между Учителями и учениками, то выбора у меня не было. Гуру всегда почитался благодетелем ученика, ибо он передавал ему то, что дороже всех мирских богатств или почестей, то, что нельзя купить ни за какие деньги и что имеет отношение к благоденствию души ученика и его грядущему счастью или злосчастью. Однако внимание ученика обращается не только на Гуру, но также и на всех тех, кто помогает чела так или иначе продолжать свои занятия и добиваться успехов.

[Здесь я должна сказать о них еще несколько слов. И сейчас, опять-таки, речь также идет не обо мне, но я говорю о других «помощниках». В худшем случае, я всегда могу позаботиться о себе сама и в действительности не нуждаюсь ни в чьей защите, хотя и всегда буду благодарна тем, кто ее предложил. Но под «помощниками» я разумею таких, как Уильям К. Джадж; ныне же я призываю всех, кто останется верен своим клятвам, исполнить свой долг по отношению к ним, когда придет время, и особенно по отношению к своему американскому брату. Их запугивают и ненавидят некоторые персоны столь же несправедливо, как и меня некоторые беспринципные враги, которые все еще называют себя теософами.

Неблагодарность есть преступление в оккультизме, и мысль эту я поясню на примере У. К. Джаджа. Он – один из трех основателей Теософского Общества, единственных из трёх, кто остался предан Делу душой и телом. Тогда как все другие обернулись дезертирами или врагами, он всегда оставался верен своей первоначальной клятве. Если кто-то захочет узнать, что питали бы к нему Учителя, пусть он прочтет то, что один из них пишет о верности полковника Олькотта и Их признательности за нее в письме, опубликованном в «Оккультном мире». И хотя было оказано сильнейшее давление, чтобы сместить его и его сподвижников (а вместе с ними и Джаджа) в пользу другого – новичка, и были обещаны всяческие блага Т[еософскому] О[бществу], Махатма «К. Х.» наотрез отказался, сказав, что неблагодарность никогда не числилась среди их пороков. И то, что полковник Олькотт совершил в Индии и Азии, У. К. Джадж сделал в Америке. Он – возродитель теософии в Соединенных Штатах и не щадит ни средств, ни сил, трудясь себе в убыток, лишь бы только ширилось движение; и вот за это против него теперь ополчился и плетет интриги тот, кто и пальцем не пошевельнул ради Т[еософского] О[бщества], но кто пытается сейчас обратить оное в небытие. С самого начала этот враг дела, хотя он никогда и не верил ни в каких Махатм, их силы или даже существование, действовал с корыстной целью; потому-то он и похвалялся более двух лет о своих собственных чудесных силах и сношениях с нашими Учителями. Именно он опубликовал постыдную фальшивку под именем Учителя К. Х. в « Chicago Tribune»; именно он заставил поверить всех, кто этого хотел, будто он регулярно поддерживал связь с «Адептами». И теперь, когда его цель – деспотически властвовать над всей Американской Секцией – сорвана; когда один из Учителей (К. Х.) категорически заявил, что ни одному англичанину или американцу не написал ни строчки за последние пять лет и таким образом выказал его лжецом, и когда ни мистер Джадж, ни я не захотели помочь ему одурачить публику или же войти с ним в сговор с целью еще большего надувательства теософов, он оборачивается против нас, отрекается от Учителей и Махатм и пытается подменить их некими мнимыми адептами Скалистых гор и таким образом погубить Дело. Тщетно силясь меня сокрушить и убедившись в моей неуступчивости, он теперь вцепился своими ядовитыми зубами в брата Джаджа. Он обладает коварной, неукротимой энергией, никогда не ослабевающей мстительностью и ворочает огромными деньжищами. Это весьма серьезные обвинения и многим могут показаться «нетеософичными», каковыми они, несомненно, и были бы, если бы только опасность грозила некоторым единичным членам Общества. Но угрожают именно самому Обществу, нашему делу, столь дорогому и священному для многих из нас – более того, его пытаются уничтожить; и дабы спасти его, я, например, ни секунды не колеблясь, соглашусь на то, чтобы весь мир хоть двадцать раз подряд признал меня нетеософичной. Ибо, уясните себе хорошенько, – если мы не объединим наши усилия против этого врага, мы не сможем одержать победу и даже не будем иметь и часа полного покоя и безопасности ни для Общества, ни в нем. Он богат, а мы бедны; он неразборчив в средствах, мы же связаны нашими клятвами и теософским долгом. Он лжет с легкостью, достойной восхищения сынов Лойолы; мы же, теософы, полагаем, что кто бы ни лгал, даже с целью одолеть врага или же спасти себя от осуждения, не достоин называться теософом. Он нападает на нас, вооружившись каждым доступным средством и обманом; мы же можем лишь обороняться и победить его истиной, и ничем, кроме истины. Но истину эту нельзя утаивать, если – в результате его неослабной ненависти и альянса с любым врагом, доныне на нас нападавшим, тайно или явно (я знаю, о чем говорю) – мы не хотим, чтобы само название теософии и ее Общества вскоре стало расхожим словцом, олицетворяющим позор.

Брат Джадж отказывается защищать себя даже больше, нежели отказывалась защищать себя я после заговора Куломбов. Ни один человек, сознающий свою невиновность, никогда и не будет этого делать. Но разве поэтому мы должны оставить его без защиты? Наш святой долг – всячески поддерживать его своей симпатией и влиянием, притом энергично, а не равнодушно и робко. Пусть же наш протест будет только оборонительным, а не агрессивным. Ибо, если дух истинной теософии не позволяет использовать агрессивность, все же в некоторых случаях он требует активной обороны и поистине обязывает каждого из нас проявлять активную заинтересованность в благоденствии брата, особенно гонимого брата, каковым является сейчас мистер Джадж. Неужели «собрат» должен оставаться равнодушным и бездейственным, когда того, кто так много сделал для благородного и священного дела, поносят за него, а значит, и за дело каждого теософа; когда враг избрал его мишенью для всех клеветнических и дискредитирующих выпадов тех, кто хочет разрушить Общество, дабы на руинах его возвести иной, липовый, орган того же названия и водрузить в нем идола о глиняных ногах, с сердцем, преисполненным эгоизма и зла, для восхищения и поклонения легковерных глупцов? Можем ли мы позволить им достичь сей цели, когда они пытаются добиться успеха, погубив репутацию этого самого бескорыстного защитника нашего Т[еософского] О[бщества]? Поставьте себя на место жертвы и поступайте так, как, на ваш взгляд, поступили бы ваши братья по отношению к вам при подобных обстоятельствах. Давайте же протестовать, говорю я, – все мы; протестовать словом и делом. Пусть каждый, кто может держать в руке перо, изобличает любую ложь, сказанную о нашем друге и брате, всякий раз, когда мы знаем, что это ложь.

Все вы заявляете о желании обрести эзотерическое знание, а некоторые из вас – те, что верят в благословенных Мастеров – снискать благосклонность наших Учителей. Так знайте же, братья, что они обращают внимание лишь на тех, кто согласует свое поведение с правилами, на которые я намекаю – с позволения наших Учителей – в «Голосе Безмолвия» во втором и третьем трактатах. Репутация Теософского Общества в руках каждого из вас, и, насколько вы будете почитать его или пренебрегать им, настолько оно и будет процветать. Но вы должны помнить, что жизнь Э[зотерической] С[екции] также зависит от жизни этого органа. Как только Т[еософское] О[бшество] падет в Америке (оно не может умереть в Индии или даже в Европе, пока живы я и полковник Олькотт) вследствие вашей апатии или легкомыслия, каждый член Э[зотерической] С[екции], не исполнивший свой долг, низвергнется вместе с ним. И с этого дня не останется более надежды на обретение истинного восточного сокровенного знания вплоть до конца XX столетия.

Если бы меня спросили: какой вид оборонительного протеста я избрала бы? – и напомнили, что ни брат Джадж не соглашается превратить свой «Path » в арену споров, ни большинство ежедневных и еженедельных газет не соглашаются поместить подобные письма теософов – я ответила бы ясно и искренно: возможность так действовать есть, однако у американских членов Э[зотерической] С[екции] и теософов, отказывающихся даже поддерживать « Path» так, как его надобно поддерживать, нет ни желания, ни энергии выполнить то, что для этого требуется. И все же оглянитесь вокруг, мои братья и сестры. Нет такой секты, гильдии или Общества, какими бы незначительными и никчемными они ни были, притом гораздо меньше нашего Теософского Общества, которая не имела бы свой, признанный всеми печатный орган. Адвентисты, христианские ученые, целители душ, последователи Сведенборга, торговцы и прочие – все имеют свои ежедневники, еженедельники и ежемесячники. Одна еженедельная или даже ежемесячная газетенка из четырех полос лучше, чем ничего; и не будь у нас сейчас острой нужды в таком оборонительном органе, он мог бы во все времена служить распространению наших теософских учений, популяризации теософии и восточной этики, приноровленных к интеллекту масс. Ни «Path», ни «Lucifer» – и менее всего «Theosophist» – не предназначены для масс. Чтобы понять их, нужны образованные читатели, а в большинстве случаев и высочайшие метафизики; а потому ни один из этих журналов никогда и не сможет стать популярным. Что вам, американским теософам, действительно нужно, так это выдержка и еженедельная газета, и настолько дешевые, насколько вы можете их таковыми сделать. Создайте орган печати, в котором можно будет защищать Дело от злокозненных выпадов, от искажений и лжи и преподайте народу истину, и очень скоро враг не сможет с нами ничего поделать. Преподайте простому труженику истины, которые он не может найти в церквях, и вскоре вы спасете половину рода человеческого в цивилизованных странах, ибо Путь легче осилят бедные и прямодушные, нежели образованные и богатые.]

«Заметь, – пишет Учитель, – что первая из златых ступенек, восходящих ко Храму Истины, есть чистая жизнь. Она предполагает чистоту тела и еще большую чистоту помыслов, сердца и духа».

Последняя чаще встречается среди бедноты, нежели среди образованных и богатых. То, что взор Учителя обращен на вас, теософов, явствует из следующих строк, выведенных тою же рукой:

«Сколько их [вас], нарушающих одно или более из этих условий (правого Пути) и все же надеющихся, что им будут открыто преподаны высочайшая Мудрость и Науки – Мудрость богов. Как чистая вода, вылитая в ведро мусорщика, загрязняется и становится непригодной для пользования, так оскверняется и божественная Истина, когда ее изливают в сознание сластолюбца, того, чье сердце эгоистично, а душа равнодушна к справедливости и состраданию и недоступна им... »

«Существует древний, очень древний афоризм, который древнее времен римлян или греков, древнее египтян или халдеев. Это тот афоризм, который все они (теософы) должны помнить и жить сообразно с ним. А он гласит, что здоровый и чистый дух нуждается в здоровом и чистом теле. Телесную чистоту каждый адепт предусмотрительно соблюдает... Большинство из вас (теософов) знает это».

И все же, зная это, как мало вас, следующих ему в жизни! Я предпочла бы не говорить, включает ли письмо в высказанном упреке в целом теософов или же только эзотериков. Оно подразумевает кое-кого, но это только для моего личного сведения, не подлежащего огласке; между тем слова эти адресованы всем.

«... Но хотя им неоднократно твердили об этом sine qua non правиле на Пути Теософии и ученичества, как мало их, удостоивших его своим вниманием. Узри, какое множество их: лежебоки по утрам и прожигатели жизни по вечерам; обжоры, поглощающие яства и вино ради чувственных удовольствий, кои они доставляют; нерадивые в делах; эгоисты, презревшие интересы ближних (братьев); берущие взаймы у братьев-теософов, наживающиеся на этом заеме и не возвращающие его; ленивые в ученье, ожидающие, что другие подумают о них и научат их; не отказывающие себе ни в чем, даже в роскошествах, дабы помочь более бедным братьям; забывающие о Деле в целом и его добровольных, великих тружениках; и даже развратники, повинные в тайной безнравственности и не в одной только форме. И тем не менее все называют себя теософами; все беседуют с посторонними о "теософской этике" и тому подобных вещах с надменным тщеславием в сердце... »

Увы! если слова эти относятся к Теософскому Обществу в целом, к эгоистичной холодности и крайнему равнодушию большинства членов к будущему того дела, к коему они принадлежат, но не желают лезть из кожи вон, чтобы ему служить, то не относится ли большинство приведенных случаев также и к некоторым эзотерикам, если и не ко всем? Разве не обнаруживаем мы среди них зависти и ненависти к своим коллегам, подозрения и клеветы? Кто из вас, прочитавших это, готов утверждать, что ни один из перечисленных недостатков не имеет к нему отношения?

Ах друзья, братья и многие из вас, сотрудники любимые, воистину, воистину, мало знаете вы об извечных, неизменных условиях развития души, и в особенности о неумолимых оккультных законах! Поверьте же Учителю, из письма коего я цитирую, если вы не хотите поверить мне, что:

«И хотя такой человек, имеющий хоть один из вышеупомянутых недостатков, и заполонит мир своими благодеяниями и стяжает себе славу у всех народов, он не продвинется ни на йоту в практических оккультных науках, но будет непрестанно сползать назад. "Шесть и десять трансцендентальных добродетелей". Paramitas – не только для зрелых йогов и жрецов, но для всех тех, кто возжелает вступить на "Путь"».

Если к этому объяснению я добавлю также нежную доброту ко всем существам, кристальную честность (но не ту, что соответствует мирскому кодексу, а честность кармического действия), добродетельные привычки, истинную правдивость и умеренность во всем, ибо они – единственные ключи, которые отпирают двери земного счастья и блаженного спокойствия духа и которые способны развить человека из плоти в совершенный Дух-Эго – многие из вас, боюсь, будут не прочь высмеять меня за сказанное. Вы можете подумать, что я занимаюсь бессмысленным делом и что каждый из вас знает это, по крайней мере, так же как и я. Вы, возможно, заметите, что я исполняю свою роль «учителя» уж слишком высоким тоном, обращаясь с вами, со взрослыми, умными дамами и господами, как с маленькими школьниками и школьницами. А некоторые из вас, может, подумывают, что зря я учу вас быть «благодетелями человечества», вместо того чтобы продолжить свои инструкции и объяснить вам «эту оккультную путаницу с цветом и звуком и их соответственную взаимосвязь с человеческими принципами», как уже пожаловались некоторые. Но я повторяю вновь, если вы не ведаете о реальной оккультной ценности даже таких избитых истин, что содержатся в моей «проповеди бабушки», то как же можете вы надеяться постичь науку, которую изучаете? Разве может электрик, как бы хорошо он ни был знаком с электрическим флюидом и его переменными токами, применить их к себе или же к телу любого живого человека – если только он не знает человеческой анатомии и в то же время не является хорошим врачом – без риска убить своего пациента или себя? Что пользы знать все об оккультной взаимосвязи между силами природы и человеческими принципами, если, сознательно пребывая в неведении относительно своего Я, мы тем самым также остаемся в неведении и относительно того, что влияет, а что не влияет на каждый отдельный принцип? Сознаете ли вы, что, моря голодом, так сказать, один принцип или даже центр за счет другого принципа или центра, мы можем утратить первый и безнадежно навредить последнему? Что, вынуждая наше высшее Эго (не Я, заметьте) оставаться пассивным и безмолвным, что легко достигается, если перекормить низший манас, вечно тяготеющий к камарупе, мы рискуем обречь нашу настоящую личность на полное уничтожение?

Так как некоторые члены, которые не очень-то сильны даже в экзотерических теософских доктринах, могут поставить сие под сомнение, то я, дабы меня лучше поняли, дополню настоящее объяснение, ставшее уже неизбежным, статьей на эту тему, включив ее в последующие Инструкции. Она как раз и прояснит рассматриваемое нами. И пусть о жуткой возможности утраты своей «души» – явлении не редком и к тому же подтвержденном опытом целого ряда провидцев и Учителей-ясновидцев – станет известно всем. На эту догму тайных школ нередко намекалось в нашей литературе, но она до сих пор никогда не разъяснялась. Объяснить же ее можно лишь немногим – поклявшимся не обнародовать ее подробности.

Те, кто все еще желают остаться действующими членами Э[зотерической] С[екции], отныне будут получать свои Инструкции настолько регулярно, насколько возможно. Инструкция III готова, и сейчас ее размножают: вскоре она будет выслана.

А теперь я должна заканчивать. Для некоторых из вас, я почти нисколько не сомневаюсь, письмо это окажется прощальным. Таковых я равно могу поблагодарить за выказанное доверие, коим они меня удостоили, пусть даже всего на несколько месяцев; итак, я желаю им удачи в любой другой науке, не столь отягощенной дисциплиной и правилами, и говорю им: «Бог в помощь». Но тем, кого не устрашат никакие трудности, при условии, что они приведут их к вечной Истине, я адресую слова великого американского поэта, чьи уста уже хладны и безмолвны: «Ввысь и вперед из вечности в вечность!» Пусть же это будет девизом Э[зотерической] С[екции], предпосылающим смерть эгоизма и греха через ослепительный рассвет воскрешения Божественной Науки, известной ныне как Теософия.

Е. П. Б.

Немного о предыдущих Инструкциях

Так как многие эзотерики писали мне и почти жаловались, что не могут найти никакого практического, точного применения некоторым диаграммам, приложенным к двум первым номерам Инструкций, а другие говорили об их сложности и малопонятности, то необходимо краткое объяснение.

Трудность эта, в большинстве случаев, вызвана ошибочной точкой зрения; чисто абстрактное и метафизическое приняли за конкретное и физическое и спутали с ним. Давайте возьмем, к примеру, диаграммы на странице 264 Инструкции II и скажем, что они всецело макрокосмические и теоретические. Следует помнить, что изучение оккультизма продвигается от общего к частному, а не наоборот, как принято наукой. Так как Платон был посвященным, он, вполне естественно, использовал первый метод, тогда как Аристотель, который никогда не был посвящен, насмехался над своим учителем и, разработав свою собственную систему, оставил ее в качестве фамильной ценности, которую позаимствовал и улучшил Бэкон. Правдивый афоризм герметической мудрости «как наверху, так и внизу» приложим ко всему эзотерическому обучению; но мы должны начать с высшего; мы сперва должны выучить формулу, прежде чем суммировать ряд.

Два рисунка, стало быть, не изображают какие-либо два определенные плана, но являются абстракцией пары планов, объясняющей закон отражения, точно так же как низший манас суть отражение высшего на Иллюстрации I. А потому их следует воспринимать в высшем метафизическом смысле. Это предупреждение равно относится и к Диаграмме I, где микрокосм должен быть понят как микрокосм Макрокосма, а не как образец человека.

Цель диаграмм и иллюстраций – ознакомить учащихся лишь с основными идеями оккультных соответствий, так как сам дух метафизического, или макрокосмического и духовного, оккультизма запрещает использование рисунков или даже символов, разве что как временные вспомогательные средства. Стоит только облечь идею в слова, как она теряет свою реальность; стоит только изобразить метафизическую идею – и вы материализуете дух ее. Рисунки должны использоваться лишь в качестве лестниц, чтобы взобраться на крепостные стены, – лестниц, сброшенных тотчас же, как только вступила нога на крепостной вал. А посему эзотерики должны тщательно заботиться об одухотворении Инструкций и избегать материализации их; пусть всегда стараются они найти высочайший смысл из возможного, будучи уверены, что, насколько они приближаются к материальному и видимому в своих размышлениях над Инструкциями, настолько удаляются они от правильного их понимания. Это особенно относится к первым Инструкциям и диаграммам, ибо, как во всех истинных искусствах, так и в оккультизме мы должны сперва изучить теорию, прежде чем перейти к практике.

Относительно требуемой секретности

Ученики спрашивают: к чему такая секретность в отношении подробностей учения, тело коего публично обнажено в «Эзотерическом буддизме» и «Тайной Доктрине»?

На это оккультизм отвечает: по двум причинам –

а) вся истина слишком сокровенна, чтобы ее выдавать без разбору;

б) знание всех подробностей и недостающих звеньев в экзотерических учениях слишком опасно в руках профана.

Истины, открытые человеку «Планетными Духами» (высочайшими Кумарами, теми, кто более не воплощаются во Вселенной в течение этой Махаманвантары), проявляющимися на земле как Аватары только при начале каждой новой человеческой расы, на стыке или при заключении двух концов малого и великого цикла, с течением времени стирались из памяти человека – по мере того, как он становился все более и более животным. И все же, хотя Учителя эти и остаются с человеком не более того времени, которое требуется, чтобы запечатлеть на пластических умах младенческого человечества извечные истины, преподаваемые ими, дух учений пребывает живым, хотя и латентным, в человечестве. Полное знание первоначального откровения, которым, однако, всегда владели несколько избранных, передавалось – с тех пор и доныне – от одного поколения адептов к другому. Как говорят Учителя в «Оккультном Букваре»: «Сделано это, чтобы впредь оградить их (вечные истины) от полной утраты или забвения в веках грядущими поколениями... » Миссия Планетного Духа – лишь задать основную ноту Истины. Как только он направил вибрацию последней следовать, непрестанно стихая, вдоль всей цепочки расы до конца цикла – он исчезает с нашей земли до следующей планетной манвантары. Миссия любого проповедника эзотерических истин, стоит ли он на вершине или у подножия лестницы знания, точно такая же: как наверху, так и внизу. Мне повелели лишь задать основную ноту различных эзотерических истин среди учеников, представляющих собой единую организацию. Те же единицы из вас, кто на «Пути» поднимутся выше своих соучеников в сфере эзотеризма, получат – как получали и получают упомянутые «Избранные» в главных Братствах – последние пояснительные детали и последний ключ к тому, что они изучают. Однако никто не может надеяться удостоиться сей привилегии, прежде чем Учителя (а не моя скромная персона) сочтут его или ее достойными.

Но если же вы хотите узнать истинную raison d'etre такой политики, я вам сейчас ее предоставлю. Бессмысленно доказывать и объяснять то, что все вы знаете так же, как и я; с самого начала события показали, что никакой предосторожностью пренебрегать нельзя. В нашей организации, насчитывающей несколько сот мужчин и женщин, многие, похоже, не сознавали ни величественной сокровенности данной клятвы (которую некоторые дали на кончике своего пера), ни того факта, что их личность следует презреть совершенно, когда она предстоит пред высшим Я ; или что все их слова и заверения не стоят и гроша, если они не подкреплены делами. В этом сказалась человеческая природа и ничего более, а потому на это снисходительно закрыли глаза, и Учитель разрешил начать все сначала. Но кроме того, опасность притаилась и в природе самого нынешнего цикла. Цивилизованное человечество, как бы тщательно оно ни охранялось своими незримыми стражами – нирманакаями, которые блюдут наши соответственные расы и народы, из-за своей коллективной кармы находится во власти традиционных врагов нирманакаев, «братьев тени», воплощенных и развоплощенных; и это, как вам уже известно, будет продолжаться вплоть до конца первого цикла кали-юги (1897 г.) и несколько лет после него, так как меньший черный цикл иногда заходит за великий цикл. Так, несмотря на все усилия, стараниями «темных братьев» и вследствие их воздействия на людское сознание, страшные тайны зачастую разглашаются совершенно недостойным лицам, в силу того простого факта, что в некоторых привилегированных организмах то, что западная философия назвала бы врожденными идеями, а оккультизм – «вспышками гениальности», являет собой вибрации изначальных истин, приведенные в движение планетными Существами. Раз одна такая идея, основанная на извечной истине, пробуждена, то все, что бдительные Силы могут сделать, – это предотвратить ее полное разглашение. Пример тому можно видеть в Америке в лице Джона У. Кили из Филадельфии; д-ра Баббитта и достойного пособника Хирама Батлера, который известен под именем Видья Ньяяка. Все трое в той или иной степени тяготеют к черной магии, либо бессознательно и с добрыми намерениями, либо сознательно и с самыми гнусными целями.

Все в этой Вселенной дифференцированной материи имеет два аспекта – свою светлую и темную сторону; и эти два атрибута, примененные на практике, ведут: один – к пользе, другой – к вреду. Каждый человек может стать ботаником без явной опасности своим собратьям; и многие химики, постигшие науку эссенций, знают, что каждая из них может как исцелять, так и убивать. Нет такого ингредиента или яда, который нельзя было бы использовать в этих целях – да, от безвредного воска до смертельной синильной кислоты, от слюны младенца до слюны кобры. Каждый новичок в медицине знает это – во всяком случае, теоретически. Но где же тот ученый химик наших дней, которому дозволено открыть «ночную сторону» свойства любого вещества, входящего в три царства науки, не говоря уже о семи царствах оккультистов, т. е. кто из них проник в его Аркану, в сокровеннейшую Сущность вещей и ее первичных корреляций? Тем не менее единственно это знание и превращает оккультиста в подлинного посвященного-практика, независимого от того, обернется ли он братом Света или братом тьмы. Сущность этого тончайшего, не оставляющего ни единого следа яда, самого сильного в природе, входившего в состав так называемых ядов Медичи и Борджиа, могла бы исцелить или убить любого человека в мире, будучи с разбором использована тем, кто прекрасно осведомлен о семеричных степенях ее потенциальности на каждом из планов, доступных человеку на земле; результат, конечно, зависит от того, является ли оператор братом Света или братом Тени. Первому препятствует творить добро расовая, национальная и индивидуальная карма; дьявольским козням второго противодействуют объединенные усилия человеческих «камней» «Охранной Стены».

Неверно думать, что существует какой-либо особый «порошок проекции», или «философский камень», или «эликсир жизни». Последний таится в каждом цветке, в каждом камне и минерале на всей планете. Он есть первичная сущность всего на пути ко все более и более высокой эволюции. Как нет ни добра, ни зла per se, так нет ни «эликсира жизни», ни «эликсира смерти», ни яда per se, но все это содержится в одной и той же вселенской Сущности, причем то или иное следствие, или результат, зависит от степени ее дифференциаций и различных корреляций. Светлая сторона ее дает жизнь, здоровье, блаженство, божественное умиротворение и покой и т. д.; темная же сторона приносит смерть, болезнь, печаль и раздор. Это доказывается знанием природы сильнейших ядов; даже большое количество некоторых из них не причинит организму никакого вреда; тогда как крупица того же яда убивает с быстротой молнии; но та же самая крупица, измененная посредством некоей комбинации, хоть количество ее и остается почти таким же, – исцеляет. Семерично число степеней ее дифференциаций, как семеричны и планы ее действия, причем каждая степень либо благотворна, либо пагубна в своих следствиях, в зависимости от системы, в которую ее вводят. Тот, кто искусен в сих степенях – на пути к практическому адептству; действующий же наудачу, как и подавляющее большинство «целителей души», будь то «ментальные» или «христианские ученые», скорее всего почувствует горькие последствия на себе и других. Наведенные на след примером индийских йогов и их в основных чертах, но неверно изложенной практикой, о которой они лишь читали, но не имели возможности ее изучить, новые секты эти, никем не руководимые, очертя голову ринулись все отрицать и утверждать. Таким образом, они принесли больше вреда, чем пользы. Те же, кто преуспел, обязаны этим своей врожденной магнетической и целительной силе, которая очень часто нейтрализует то, что в противном случае причинило бы много зла. Остерегайтесь, я говорю; Сатана и Архангел больше чем близнецы; они единое тело и единый дух – Deus est daemon inversus.

Благотворна ли концентрация?

Таков еще один вопрос, который задают члены В[осточной] Ш[колы] Т[еософии]. Мой ответ: истинная концентрация и медитация, сознательная и осторожная, на своем низшем я в свете внутреннего божественного человека и Paramitas – вещь превосходная. Но «заниматься йогой», имея лишь поверхностные и зачастую искаженные знания о подлинной практике, почти неизменно смертельно; ибо десять против одного, что ученик либо разовьет в себе медиумические силы, либо потеряет время и отвратится как от практики, так и от теории. Прежде чем кто-либо пустится в такой опасный эксперимент и попытается выйти за рамки тщательного анализа своего низшего я и его жизненного пути, или того, что в нашей фразеологии зовется «Книгой повседневной жизни чела», он правильно сделает, если, по крайней мере, познает различие между двумя аспектами «магии», белой, или божественной, и черной, или дьявольской, и убедится, что отнюдь не преступает – ежедневно и ежечасно – границ божественного, чтобы впасть в сатанинское, «занимаясь йогой» без опыта и руководителя, указующего ему на опасности. Тем не менее познать сие различие совсем нетрудно; стоит только помнить, что ни одна эзотерическая истина, полностью раскрытая, никогда не будет выдана в широкой печати, книге или журнале.

В «Книге правил» я советую ученикам приобрести некоторые труды, поскольку я вынуждена неоднократно на них ссылаться и их цитировать. Я подтверждаю сей совет и прошу их обратиться к «Theosophist » [ vol. IX] за ноябрь 1887 года. На странице 98 они найдут начало блестящей статьи мистера Рамы Прасада «Тончайшие силы Природы». Ценность данного труда не столько в его литературных достоинствах, хотя они и принесли автору золотую медаль «Theosophist», сколько в изложении догм, доселе сокрытых в редком и древнем санскритском труде по оккультизму. Но мистер Рама Прасад не оккультист, а лишь прекрасный санскритолог, выпускник университета и человек недюжинного ума. Его эссе почти всецело зиждятся на тантрических трудах, которые, если их без разбора прочтет новичок в оккультизме, доведут до практики черной магии чистейшей воды. Итак, поскольку различие первостепенной важности между черной и белой магией заключается лишь в цели, с какой ее практикуют, а различие второстепенной важности – в природе посредников и ингредиентов, используемых для производства феноменальных результатов, то демаркационная линия между обеими весьма и весьма тонка. Опасность уменьшается только благодаря тому, что каждый так называемый оккультный труд оккультен лишь в некотором смысле; то есть текст является оккультным просто в силу своих сокрытий. Необходимо от аза до ижицы понять символику, прежде чем читатель сможет уловить правильный смысл учения. К тому же он никогда не бывает законченным, каждая из нескольких частей его озаглавлена по-разному, и каждая же содержит частицу какого-нибудь другого труда; так что без ключа к ним ни один подобный труд не разгласит всей истины. Даже знаменитую «Шайвагаму», на которой основана статья «Тончайшие силы Природы», «нигде нельзя найти в полном виде», как говорит нам автор. Таким образом, как и все другие, она говорит лишь о пяти таттвах вместо семи, упоминаемых в эзотерических учениях.

Но поскольку таттвы представляют собой просто субстрат семи сил природы, то как же это возможно? Существуют семь форм Пракрити, как учат «Санкхья» Капилы, «Вишну-пурана» и другие труды. Пракрити есть природа, материя (предвечная и изначальная); стало быть, логично предположить, что и таттв должно быть тоже семь. Ибо означают ли таттвы, как учит оккультизм, «силы природы» или, как объясняет ученый Рама Прасад, «субстанцию, из коей образована вселенная» и «силу, которою она поддерживается», все это одно и то же; они суть сила и материя, Пракрити. И если форм или, вернее, планов последней семь, тогда и сил ее должно быть также семь; то есть степени плотности материи и степени силы, одушевляющей ее, должны идти рука об руку. «Вселенная сотворена из таттвы, она поддерживается таттвой и растворяется в таттве», – говорит Шива, цитируемый по «Шайвагаме» из статьи «Тончайшие силы Природы». И это решает дело; если Пракрити семерична, тогда и таттв должно быть семь, ибо, как сказано, они суть субстанция и сила, или же атомическая материя и дух, одушевляющий ее.

Это пояснение дается здесь для того, чтобы ученик мог читать между строк так называемые оккультные статьи по санскритской философии, которые не должны вводить его в заблуждение. Каждый эзотерик, читающий «Theosophist», должен помнить, как яростно восстал Субба Роу, ученый брамин-ведантист, против семеричных принципов в человеке. Он прекрасно знал, что я не имела права, да и не смела разъяснять в «Theosophist», общественном журнале, подлинную нумерацию, и просто воспользовался моим вынужденным молчанием. В стародавние времена доктрина о семи таттвах (принципах вселенной, как и человека) почиталась как величайшая святыня – а потому держалась втайне – браминами, которые ныне почти забыли это учение. Тем не менее оно и по сей день преподается в школах за Гималайской грядой, но теперь о нем едва ли помнят или же слышат в Индии, разве что через посвященных, каковые – большая редкость. Но политика постепенно менялась; ученикам стали преподавать его в общих чертах, а с возникновением Т[еософского] О[бшества] в Индии в 1879 г. мне было велено преподать его в экзотерической форме одному или двум, и я повиновалась. Вам же, давшим клятву, я выдаю его эзотерически.

Зная, что некоторые из членов В[осточной] Ш[колы] Т[еософии] пытаются по-своему следовать йоговской системе, руководствуясь в этом только редкими намеками, обнаруживаемыми ими в теософских книгах и журналах, которые, естественно, должны быть неполными, я избрала один из лучших трактатов, когда-либо написанных по древним оккультным трудам, – «Тончайшие силы Природы» – дабы показать, как легко их сокрытия могут ввести в заблуждение.

Похоже, автор и сам обманулся. Тантры, прочитанные эзотерически, столь же преисполнены мудрости, как и самые прекрасные оккультные труды. Изучаемые без руководителя и применяемые на практике, они могут привести к достижению разнообразных феноменальных результатов – на моральном и физиологическом планах. Но пусть только кто-нибудь примет мертвую букву их правил и практики, пусть только он попробует с некоей эгоистической целью исполнить предписываемые ими ритуалы, и – он пропал. Если же следовать им с чистым сердцем и с бескорыстной преданностью единственно ради последней, то либо никаких результатов не последует, либо же последуют такие, которые могут лишь отбросить назад самого исполнителя. Так горе же эгоисту, стремящемуся развить оккультные силы только ради приобретения земных благ, или ради мести, или же удовлетворения своих амбиций: отделение высших принципов от низших и отрыв Буддхи-Манаса от личности тантрика воспоследуют незамедлительно – ужасные кармические следствия для дилетанта в магии.

На Востоке, в Индии и Китае, бездушные мужчины и женщины встречаются столь же часто, как и на Западе, хотя, по правде говоря, порок там распространен гораздо меньше, нежели здесь.

Именно черная магия и забвение мудрости предков и доводят их до этого. Но об этом я скажу позднее, сейчас же только добавлю – вы должны быть предупреждены и знать об этой опасности.

Между тем ввиду нижеследующего следует хорошенько усвоить истинное оккультное подразделение принципов и их соответствия с таттвами и другими меньшими силами.

О «принципах» и «аспектах»

Говоря метафизически и философски, строго следуя эзотерическим принципам, человек как законченное целое состоит из четырех основных принципов и трех аспектов, выявляемых ими на этой земле. В полуэзотерических учениях, эта четверица и троица названы семью принципами, дабы облегчить их восприятие массам.

Вечные основные принципы	Преходящие аспекты, выявляемые принципами
1. Атман, или джива, «Единая Жизнь», пронизывающая собой монадическое Трио. (Один в трех и три в Одном).	1. Прана, дыхание жизни, то же самое, что и нэфеш. Со смертью живого существа прана вновь становится дживой.
2. Аурическая оболочка; поскольку субстрат ауры вокруг человека есть всепроникающая предвечная и чистая Акаша, первая дымка на безграничном и безбрежном пространстве дживы, неизменном корне всего.	2. Лингашарира, астральная форма, преходящая эманация аурического яйца. Форма эта предшествует формированию живого тела и после смерти прилепляется к нему, рассеиваясь лишь с исчезновением его последнего атома (исключая скелет).
3. Буддхи; поскольку Буддхи является лучом вселенской Духовной Души (Алайи).	3. Низший манас, животная душа, отражение, или тень, Буддхи-Манаса, имеющий потенциальности обоих, но обычно порабощенный своею связью с элементами камы.
4. Манас (высшее Эго); ибо он исходит от Махата, первого продукта, или эманации, Прадханы, которая потенциально содержит в себе все гуны (свойства). Махат есть космический Разум, называемый «Великим Принципом».	Так как человек есть совокупный продукт двух аспектов: физически – своей астральной формы, а психофизиологически – кама-манаса, его рассматривают даже не как аспект, но лишь как иллюзию.

Аурическое яйцо необходимо тщательно изучить, ввиду его природы и разнообразных функций. Как Хираньягарбха – Золотое Чрево, или Яйцо, – содержит в себе Брахму, коллективный символ семи вселенских Сил, так и аурическое яйцо содержит как божественного, так и физического человека и непосредственно связано с ними. В сущности своей, как сказано, оно вечно; в своих же непрестанных корреляциях оно есть нечто вроде перпетуум-мобиле в течение прогрессирующих перевоплощений Эго на этой земле.

Как сказано в «Тайной Доктрине», Эго, или Кумары, воплотившиеся в человеке в конце третьей коренной расы, не являются человеческими Эго с этой земли, или плана, но стали таковыми, как только одушевили животного человека, наделив его тем самым своим высшим Разумом. Они суть «дыхания», или принципы, названные человеческой душою, или манасом – разумом. Как гласит учение: «Каждый есть Столб Света. Избрав своего носителя, он расширялся, окружая акашической аурой человеческое животное, пока божественный (манасический) принцип воцарялся в сей человеческой форме».

Более того, древняя мудрость учит, что с этого первого воплощения лунные питри (создавшие людей из своих чхайя, или теней) поглощаются сей аурической сущностью, и отныне отдельная астральная форма выявляется для каждой будущей личности в серии перевоплощений каждого Эго.

Таким образом, аурическое яйцо, отражающее все мысли, слова и деяния человека, суть:

а) хранитель каждого кармического отпечатка;

б) кладовая всех добрых и злых сил человека, получающая и выдающая по его желанию – более того, при одной лишь мысли его – каждую потенциальность, которая тотчас же становится действенной мощью: аура эта есть зеркало, в коем сенситивы и ясновидцы ощущают и различают истинного человека и видят его таким, каков он есть, а не каким представляется;

в) как оно снабжает человека астральной формой, вокруг которой, по ее образцу, формируется физическая сущность, – сперва как эмбрион, потом как дитя и человек, причем астрал растет наряду с человеческим существом – так и в течение жизни оно наделяет его, если он адепт, майявирупой, иллюзорным телом (которое не есть его витальное астральное тело); а после смерти – дэвакханической сущностью и камарупой, или же телом желаний (призраком).

В первом случае, что касается дэвакханической сущности, – Эго, дабы оно могло погрузиться в состояние блаженства в качестве я своего предыдущего воплощения, должно облачиться (выражаясь метафорически) в духовные элементы идей, устремлений и мыслей теперь уже развоплощенной личности; иначе что же есть то, что наслаждается блаженством и наградой? Конечно же, не безличное Эго, божественная Индивидуальность. Стало быть, именно хорошие кармические отпечатки об усопшем, оставленные на аурической субстанции, должны снабдить человеческую душу духовными элементами бывшей личности, достаточными для того, чтобы она все еще могла считать себя тем телом, от которого только что была оторвана, и наслаждаться плодами своего бескорыстия в течение более или менее длительного периода «духовной гестации». Ибо дэвакхан есть «духовная гестация» в идеальном утробном состоянии, заканчивающаяся новым рождением Эго в мире следствий, и это идеальное, субъективное рождение предшествует его следующему земному рождению – последнее обусловлено его плохой кармой – в мире причин. Во втором случае, когда привидение, или призрак сущности, наделяется камарупой, то последняя предоставляется именно из животных отбросов аурической оболочки, хранящей каждодневные кармические отпечатки животной жизни, столь исполненной животных вожделений и эгоистичных устремлений. А лингашарира остается с физическим телом и исчезает вместе с ним. Потому-то приходится создавать астральную сущность (поставлять новую лингашариру), дабы она могла стать носительницей всех прошлых танх и будущей кармы. Как же это осуществляется? Медиумический «призрак», «усопший ангел», в свою очередь, также растворяется и исчезает как сущность, или точное подобие бывшей личности, оставляя в камалокическом мире следствий лишь отпечатки своих злодеяний, грешных мыслей и поступков, которые во фразеологии оккультистов известны как танхические, или человеческие, «элементалы». Именно эти, элементалы, войдя в состав «астральной формы» нового тела, в которое Эго, выйдя из дэвакханического состояния, должно вступить в соответствии с кармическим законом, и образуют ту новую астральную сущность, которая рождается внутри аурической оболочки и о которой часто говорится: «Карма, со своим воинством скандх, ждет у порога дэвакхана». Ибо не успеет закончиться дэвакханическое состояние вознаграждения, как Эго неразрывно соединяется с новой астральной формой (или, вернее, следует за ней). И оба кармически устремляются к той семье или женщине, от которой должно родиться животное дитя, избранное кармой, чтобы стать носителем Эго, только что пробужденного из дэвакханического состояния. Затем новая астральная форма, состоящая отчасти из чистой акашической сущности аурического «яйца» и отчасти из земных элементов наказуемых грехов последней личности, вовлекается в женщину. Как только она в нее проникла, природа начинает формировать вокруг астрала, по его образцу, плотский зародыш из веществ мужского семени, взрастающих в женской почве. Вот так из естества разложившегося семени вырастает плод, или эйдолон, мертвого семени – физический плод, производящий, в свою очередь, внутри себя еще и другие семена для будущих растений.

А теперь мы можем вернуться к таттвам и посмотреть, что они означают в природе и человеке, указывая при этом на огромную опасность увлечения модной дилетантской йогой без всякого представления о том, что же нас занимает.

Корреляции и значение таттв

Итак, мы находим в природе семь Сил, или семь Центров Силы, и все, похоже, отвечает этому числу, как например семеричная шкала в музыке или звуках и семеричный спектр цвета. В «Тайной Доктрине» я не исчерпала всей его номенклатуры и доказательств, и все же дано достаточно, дабы показать каждому мыслителю, что приведенные факты есть не совпадение, но весьма убедительное свидетельство.

Существует несколько причин, по которым в индусских системах сообщается лишь о пяти таттвах. Одну из них я уже упомянула; другая же состоит в том, что поскольку мы достигли только пятой расы и наделены (насколько в этом способна удостовериться наука) лишь пятью чувствами, то существование двух оставшихся чувств, все еще латентных в человеке, может быть доказано только фактами феноменальными, которые для материалистов и вовсе не являются доказательством. Пять физических чувств соотносятся с пятью низшими таттвами; два же еще не развившихся чувства в человеке и две силы, или таттвы, преданные забвению браминами и все еще не признанные наукой, столь субъективны, а высочайшая из них столь священна, что она может быть признана лишь оккультными науками и через них. Легко убедиться, что эти две таттвы и два чувства (шестое и седьмое) соответствуют двум высшим человеческим принципам – Буддхи и аурической оболочке, насыщенной светом Атмана. Пока мы не откроем в самих себе посредством оккультной тренировки шестого и седьмого чувств, мы не сможем правильно понять их соответственных прототипов. Таким образом, утверждение в «Тончайших силах Природы», что в шкале таттв высочайшей из всех является Акаша (за которой следуют [только] четыре, причем каждая из них становится плотнее своей предшественницы), если оно сделано с эзотерической точки зрения, неверно. Ибо, коль скоро Акашу, почти однородный и несомненно вселенский принцип, переводят как эфир, значит, Акашу умаляют и ограничивают нашей видимой Вселенной, ибо, безусловно, она не есть эфир Пространства. Эфир, что бы ни видела в нем современная наука, представляет собой дифференцированную субстанцию; Акаша же, не имеющая никаких атрибутов, кроме одного – звука, субстратом коего она является, есть не субстанция даже экзотерически и на взгляд некоторых востоковедов, а скорее Хаос, или великая Пустота Пространства. Эзотерически только Акаша и являет собой божественное Пространство, которая становится эфиром лишь на низшем и последнем плане – в нашей видимой Вселенной и на Земле. В данном случае сокрытием служит слово «атрибут», который преподносится как звук! Он отнюдь не является атрибутом, а есть первичная корреляция Акаши; ее изначальное проявление – Логос, или божественная Идеация, ставшая Словом, а «Слово» это – плотью. Звук может считаться «атрибутом» Акаши только при условии антропоморфизации последней. Он не является ее признаком, хотя, несомненно, присущ ей настолько, насколько идея «Я есмь Я» присуща нашим мыслям.

Оккультизм учит, что Акаша содержит и заключает в себе семь Центров Силы, следовательно, семь таттв, из которых Акаша является седьмой или, вернее, их синтезом. Но если взять Акашу – что, мы полагаем, и было сделано в данном случае – для выражения лишь экзотерической идеи, автор прав; поскольку (ибо Акаша вездесуща), следуя ограничению пуран, он помещает ее начало – для лучшего восприятия нашими конечными умами – только за пределы четырех планов нашей земной цепи, причем две высшие таттвы настолько же сокрыты от простого смертного, насколько шестое и седьмое чувства – от материалистического ума. Потому-то, тогда как индусская, санскритская и пураническая философии говорят лишь о пяти таттвах, оккультисты называют семь, соотнося их с каждой семеричностью в природе. Таттвы располагаются в том же порядке, что и семь макро- и микрокосмических Сил. Они, как учит эзотеризм, таковы:

1. Ади-таттва – изначальная всемирная Сила, исходящая при начале проявления (или творческого периода) из предвечного неизменного Сат – субстрата Всего. Она соответствует аурической оболочке, или «Яйцу Брамы», что окружает каждую планету, как и каждого человека, животного или вещь. Она суть носитель, потенциально содержащий в себе все – дух и субстанцию, силу и материю. В эзотерической космогонии именно Ади-таттва есть та Сила, которая нисходит от первого, или непроявленного, Логоса.
2. Анупадака-таттва – первая дифференциация на плане бытия – первая является и идеальной – или то, что рождается посредством преображения из чего-то более высокого, нежели сам. Согласно оккультистам, Сила эта исходит из второго Логоса.

1. Акаша-таттва. Это отправная точка всех экзотерических философий и религий. Акаша-таттва трактуется ими как эфирная Сила, эфир. Отсюда имя, данное Юпитеру, – «высочайший» бог, или Отец-эфир; Индра, некогда высочайший бог в Индии, рассматривается как эфирное, или небесное, пространство, Уран и т. д., и библейский Бог – как Святой Дух, пневма, разреженный ветер, или воздух. Оккультисты называют эту Силу третьего Логоса творческой Силой в уже проявленной Вселенной.
2. Ваю-таттва (воздушная Сила) – воздушный план, где субстанция газообразна.
3. Теджаса-таттва (от tejas – светящийся) – план нашей атмосферы.
4. Апас-таттва – водная, или жидкая, субстанция, или сила.
5. Притхиви-таттва, твердая земная субстанция – земной дух, или сила, низшая из всех.

Все они соответствуют нашим принципам и семи чувствам и силам в человеке. И сообразно с порожденной или вызванной в нас таттве, или Силе, будут действовать наши тела.

А вот то, что я должна здесь сказать, особенно адресовано тем членам, коим не терпится развить в себе силы, «занимаясь йогой». Из сказанного видно, что для развития раджа-йоги нет ни малейшей пользы ни от каких трудов, дошедших до нас и обнародованных; в лучшем случае, они могут дать слабое представление о хатха-йоге, о том, что может развить медиумизм, это в лучшем случае, а в худшем – чахотку. Если же те, кто практикуют «медитацию» и пытаются познать «науку о дыхании», внимательно прочтут «Тончайшие силы Природы», они поймут, что овладеть сей опасной наукой можно лишь используя пять таттв. Ибо в экзотерической философии йоги и в практике хатха-йоги Акаша-таттва помещается в голове (или физическом мозгу) человека; теджас-таттва – в плечах; ваю-таттва – в пупке (вместилище всех фаллических богов, «создателей» вселенной и человека); апас-таттва – в коленях, а притхиви-таттва – в ступнях. Стало быть, две высшие таттвы и их соответствия игнорируются и исключаются; и, поскольку они являются важнейшими факторами в раджа-йоге, никакие духовные или интеллектуальные феномены высшей Природы не могут иметь места; но так как психофизиологическую систему развить нетрудно, то и лучшими из достигаемых результатов являются физические феномены, и не более. Поскольку «пять дыханий» или, вернее, пять состояний человеческого дыхания, соответствуют в хатха-йоге этим земным планам и цветам, то каких же духовных результатов можно достичь? Они есть прямая противоположность плану Духа, или же высшему макрокосмическому плану, и все отражаются в астральном свете вверх тормашками. Это доказано и в самом тантрическом труде «Шайвагама». Давайте же сравним.

Прежде всего помните, что семеричность видимой, равно как и невидимой природы, согласно оккультизму, состоит из трех (и четырех) Огней, претворяющихся в сорок девять Огней. Это доказывает, что как Макрокосм подразделяется на семь великих планов различных дифференциаций субстанции, – от духовного, или субъективного, до всецело объективного, или материального, от Акаши в нисходящем порядке до грехом обремененной атмосферы нашей земли – так, в свою очередь, и каждый из сих великих планов имеет три аспекта, зиждущихся на четырех принципах, как показано выше. Это представляется вполне естественным, поскольку даже современная наука признает три состояния материи и то, что обычно именуется «критическими», или промежуточными, состояниями между твердым, жидким и газообразным.

Так вот, астральный свет не есть всепроникающее вещество, а имеет отношение к нашей земле и ко всем другим телам системы, находящимся на том же плане материи, что и он. Наш астральный свет есть, так сказать, лингашарира нашей земли; только вместо того чтобы быть ее изначальным прототипом, как в случае с нашей чхайя, или двойником, он суть нечто обратное. Тогда как человеческие и животные тела растут и развиваются по образцу своих архетипных двойников, именно астральный свет, порождаемый земными эманациями, растет и развивается на манер своего прототипного родителя и в своей предательской волне все отражает вверх тормашками (как с высших планов, так и со своего низшего твердого плана – земли). Отсюда путаница с его цветами и звуками в восприятии и яснослышании сенситива, полагающегося на его отпечатки, будь этот сенситив хатха-йог или медиум. Это ясно видно из прилагаемой таблицы, где проводится параллель между эзотерическими и тантрическими таблицами таттв по отношению к звукам и цветам.

ЭЗОТЕРИЧЕСКИЕ И ТАНТРИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ ТАТТВ

Эзотерические принципы, таттвы, или Силы, и их соответствия человеческому телу, состояниям материи и цвету.					Тантрические таттвы и их соответствия человеческому телу, состояниям материи и цвету.
таттвы (Силы)	принципы	состояния материи	части тела	цвет	таттвы	состояния материи	части тела	цвет
а) Ади	Аурическое яйцо	Первозданная, духовная Субстанция. Акаша; субстрат духа эфира	Окружает все тело и пронизывает его. Двусторонняя эманация – эндоосмотическая и экзоосмотичес­кая	Содержит все цвета в человеческом существе – голубой	а) игнори­руется	игнори­руется	игнори­руется	игнори­руется
б) Анупа­дака	Буддхи	Духовная Сущность, или Дух.	Третий глаз, или шишковидная железа «Перво­зданные Воды Глуби».	Желтый	б) игнори­руется	игнори­руется	игнори­руется	игнори­руется
в) Алайя, или Акаша	Манас Эго	Эфир Прост­ранства, или третья дифференци­ация Акаши. Крити­ческое состо­яние пара.	Голова	Индиго	в) Акаша	Эфир	Голова	Черный или бесцвет­ный
г) Ваю	Кама-манас	Критическое состояние воды.	От горла до пупка.	Зеленый	г) Ваю	Газ	Пупок	Голубой
д) Теджас	Кама (рупа)	Естество плот­ной воды; соответствует льду.	Плечи и руки, до бедер.	Красный	д) Теджас	Тепло(?)	Плечи	Красный
е) Апас	Лингаша­рира	Плотный эфир, или жидкий воздух.	Бедра до колен.	Фиолетовый	е) Апас	Жидкий	Колени	Белый
ж) Прит­хиви	Живое тело в пране, или живот­ная жизнь	Твердое и критическое состояние	Колени до ступней.	Оранжевый Красный	ж) Прит­хиви	Твердый	Ступни	Желтый

Такова, стало быть, оккультная наука, на которой современные аскеты и йоги Индии базируют развитие и силы своей души. Они известны как хатха-йоги. А наука хатха-йоги зиждется на «задержке дыхания», или пранаяме, против какового упражнения единодушно восстают наши Учителя. Ибо что есть пранаяма? В буквальном переводе она означает «смерть (жизненного) дыхания». Прана, как сказано, не есть джива, предвечный источник жизни бессмертной; также она никоим образом не связана и с пранавой, как думают некоторые, ибо пранава является синонимом Аума в мистическом смысле. Все, что когда-либо открыто и ясно сообщалось о ней, можно найти в статье «Тончайшие силы Природы». Однако такие указания, если следовать им, могут привести лишь к черной магии и медиумизму. Несколько нетерпеливых чела, коих мы лично знавали в Индии, увлеклись хатха-йогой, несмотря на наши предостережения. Двое из них развили чахотку, причем один умер; иные стали почти идиотами; другой покончил с собой; а еще один превратился в сущего тантрика, черного мага, но карьера его, к счастью для него самого, была прервана смертью.

Наука о пяти дыханиях – влажном, огненном, воздушном и т. д. – имеет двоякое значение и двоякое применение. Тантрики принимают ее буквально, как относящуюся к регулированию жизненного, легочного дыхания, но древние раджа-йоги подразумевали под ней ментальное, или «волевое», дыхание, которое единственное и приводит к высшим способностям ясновидения, к функционированию третьего глаза и приобретению истинных оккультных сил раджа-йоги. Различие между ними преогромное. Первые, как явлено, используют пять низших таттв; последние же начинают с использования лишь трех высших – для развития ума и воли – и применяют остальные только тогда, когда совершенно овладеют этими тремя; стало быть, из тантрических пяти таттв они используют только одну (Акаша-таттву). Как прекрасно сказано в вышеупомянутом труде: «Таттвы суть модификации Свары». А Свара являет собой корень любого звука, субстрат пифагорейской музыки сфер, ибо Свара есть то, что превыше духа, в современном понимании этого слова – дух духа, или, как весьма правильно переведено, «поток жизненной волны», эманация Единой Жизни. Великое Дыхание, о котором говорится в первом томе «Тайной Доктрины», есть Атман, этимологией коего является «вечное движение». Итак, тогда как аскет-чела нашей школы тщательно следует для развития своего ума процессу эволюции Вселенной, то есть исходит от общего к частному, хатха-йог полностью изменяет условия и начинает практиковать задержку (жизненного) дыхания. И если, как учит индусская философия, при начале космической эволюции «Свара приняла образ Акаши», а затем поочередно образ ваю (воздуха), агни (огня), апас (воды) и притхиви (твердой материи), то здравый смысл подсказывает, что мы должны начать с высших сверхчувственных таттв. Раджа-йог не спускается на планы субстанции вне сукшмы (тонкой материи); тогда как хатха-йог развивает и использует свои силы и способности лишь на материальном плане. Хорошее тому доказательство можно найти в том факте, что тантрик помещает три «нади» (сушумну, иду и пингалу) в продолговатом мозге, центральную линию которого он называет сушумной, а правую и левую части – пингалой и идой, а также в сердце, к частям коего он применяет те же наименования. Трансгималайская школа древнеиндийских раджа-йогов, с которыми современные йоги Индии имеют мало общего, помещает сушумну, главное вместилище этих трех нади, в центральной трубке спинного мозга, а иду и пингалу – по ее левую и правую стороны. Сушумна есть Брахмаданда. Это та трубка (из двух вдоль спинного мозга), о назначении коей физиология знает не больше, чем о селезенке или шишковидной железе. Ида и пингала есть просто диез и бемоль того фа (человеческой природы) – являющего собой основную ноту и среднюю тональность в гамме семеричной гармонии принципов, которая, если задать ее правильно, пробуждает часовых по обе стороны – духовный Манас и физическую каму – и подавляет низшее высшим. Но результат этот надлежит достичь развитием силы-воли, а не научной или натренированной задержкой дыхания. Возьмите поперечное сечение спинного мозга, и вы обнаружите, что оттененные части являют сечения поперек трубки, причем одна сторона этой трубки передает волевые приказы, а другая – жизненный ток дживы, но не праны, которая посылается вниз, дабы оживить нижние конечности человека – во время того, что называется самадхи, и тому подобных состояний.

Тот, кто изучал обе системы – хатха- и раджа-йогу, находит огромную разницу между ними: одна есть чисто психофизиологическая, другая же исключительно психодуховная. Тантрики, похоже, не идут выше шести видимых и известных сплетений, с каждым из которых они связывают таттвы; а то огромное значение, какое они придают главному из них, муладхара чакре (крестцовому сплетению), указует на материальную и корыстную сторону их усилий к приобретению сил. Их пять дыханий и пять таттв имеют отношение главным образом к предстательному, солнечному, сердечному и гортанному сплетениям. Почти игнорируя агнию, они решительно ничего не знают о синтезирующем глоточном сплетении. У последователей же древней школы все обстоит совершенно иначе. Мы начинаем с овладения тем органом, который помещается у основания головного мозга, в глотке, и который западные анатомы называют гипофизом. В ряду объективных черепных органов, соответствующих субъективным таттвическим принципам, он относится к «третьему глазу» (шишковидной железе) так же, как Манас – к Буддхи; пробудить третий глаз должен именно этот сосудистый орган, это незначительное тельце, о котором, опять-таки, физиология не ведает вообще ничего. Один есть возбудитель воли, другой – ясновидения.

Те из учеников В[осточной] Ш[колы] Т[еософии], которые работают врачами, физиологами и т. д., лучше других поймут мое следующее объяснение.

Итак, что касается функций шишковидной железы, или Conarium'a, и гипофиза, мы не находим никаких объяснений, которыми удостоили бы нас выдающиеся авторитеты. И в самом деле, просматривая труды крупнейших специалистов, любопытно подмечать, как блуждают они в незнании человеческой жизненной организации, как физиологической, так и психической, и как открыто в этом признаются. Нижеследующее есть фактически все, что по крохам удалось собрать у авторитетов относительно этих двух важнейших органов.

1) Шишковидная железа, или Сопаriuт, есть округлое, продолговатое тело, от трех до четырех линий в длину, темного красновато-серого цвета, соединенное с задней частью третьего желудочка головного мозга. Она прикреплена у основания двумя тонкими медуллярными канатиками, расходящимися по направлению к зрительным буграм (или задним церебральным ганглиям). Помните, что последние, как считают лучшие физиологи, являются органами рецепции и конденсации самых чувствительных и сенсорных возбуждений, идущих от периферии тела (а согласно оккультизму – от периферии аурического яйца, которое есть наша точка сообщения с высшими, вселенскими планами). Далее нам говорят, что «два тяжа зрительных бугров, изгибающихся для встречи друг с другом, соединяются на срединной линии, где и становятся двумя ножками шишковидной железы».

2) Гипофиз, или Hypophysis Cerebri, есть небольшое твердое тельце примерно шести линий в ширину, трех в длину и трех в высоту. Он всегда состоит из передней, в виде горошины, и задней, более округлой, долей, которые соединены воедино. Его составные части, нам говорят, почти тождественны составным частям шишковидной железы; и все же между ними не прослеживается ни малейшей связи. На это, однако, оккультисты возражают; они знают, что связь действительно существует, причем даже анатомически и физически. С другой стороны, прозекторам приходится иметь дело с трупами, и, как они сами признаются, мозговое вещество всех тканей и органов раньше всех сплющивается и изменяет форму – фактически спустя всего несколько минут после смерти. Когда же пульсирующая жизнь, увеличивавшая массу мозга, заполнявшая все его полости и стимулировавшая все его органы, исчезает, церебральная масса сжимается, достигая нечто вроде тестообразного состояния, и некогда открытые каналы закрываются. Но сокращение и даже смешение частей в этом процессе сжатия и последующее тестообразное состояние мертвого мозга отнюдь не означают, что между шишковидной железой и гипофизом нет никакой связи до наступления смерти. Собственно говоря, как доказал профессор Оуэн, связь, такая же объективная, как желоб и трубка, существует в черепах человеческого плода и некоторых рыб. Когда человек находится в нормальном состоянии, интроспективный адепт может видеть золотистую ауру, пульсирующую как в шишковидной железе, так и в гипофизе, пульсацию, наподобие пульсации сердца, никогда не прекращающуюся в течение жизни. Однако при чрезмерном усилии развить способности ясновидения движение это усиливается и аура начинает сильнее вибрировать и пульсировать, или же колыхаться. Дуга (гипофиза) подымается вверх, все выше и выше, по направлению к шишковидной железе, пока наконец ее не ударяет током точно так же, как электрический ток ударяет о какой-нибудь твердый предмет, и тогда спящий орган пробуждается и возгорается, сияя чистым Огнем Акаши. Это психофизиологическая иллюстрация двух органов на физическом плане, которые суть конкретные символы – и, соответственно, олицетворение – двух метафизических понятий, называемых Манасом и Буддхи. Последняя, чтобы стать сознательной на этом плане, нуждается в более дифференцированном огне Манаса; но стоит только шестому чувству пробудить седьмое, как свет, излучающийся из него, тотчас озаряет поля беспредельности: на мгновение человек становится всезнающим; прошлое и будущее, пространство и время исчезают и претворяются для него в настоящее. Если он адепт, то сохранит знание, приобретенное таким образом, в своей физической памяти, и ничто, кроме преступного увлечения черной магией, не сможет изгладить воспоминание о нем. Если же он только чела, то лишь крупицы единой истины запечатлеются в его памяти, и ему придется повторять сей процесс годами, никогда не дозволяя ни пятнышку грязи замарать себя умственно или физически, пока он не станет вполне посвященным адептом.

Может показаться странным, почти непостижимым, что главный успех в Гупта-видье, или оккультном знании, должен зависеть от подобных вспышек ясновидения и что последнее должно зависеть в человеке от двух незначительных, почти незаметных наростов в его черепной полости, «двух рогатых бородавок, покрытых серым песком (асег-vulus cerebri)», как выразился Биша в труде «Traite d'Anatomie Descriptive»; и тем не менее это так. Но сей песок презреть нельзя; более того, на самом-то деле лишь этот ориентир внутренней, самостоятельной деятельности Conarium'a (шишковидной железы) и не позволяет физиологам отнести ее к категории совершенно бесполезных атрофированных органов – реликвий прежней, а ныне совсем измененной анатомии человека некоего периода его неизвестной эволюции. «Песок» этот весьма мистичен и ставит в тупик всех исследователей-материалистов. В полости на передней поверхности этой железы у молодых людей и в ее субстанции у пожилых обнаружено «желтоватое вещество, полупрозрачное, сияющее и твердое, диаметр которого не превышает пол-линии». Таков acervulus cerebri. Этот сияющий «песок» есть конкремент самой железы, так говорят физиологи. Может статься, что нет, отвечаем мы. Шишковидная железа есть то, что восточный оккультист называет дэвакшей, «божественным оком», или «третьим глазом». И по сей день она есть главнейший и наиважнейший орган духовности в человеческом мозге, чертог гения, магический сезам, произнесенный очищенной волей мистика и открывающий все пути к истине тому, кто знает, как им воспользоваться. Эзотерическая наука учит, что Манас, Эго-Разум, не воссоединяется полностью с ребенком до тех пор, пока тот не достигнет шести или семи лет, до какового времени, даже по канону церкви и Закона, все дети считаются безответственными. Манас становится пленником, единым с телом, лишь в этом возрасте. Знаменитый немецкий анатом Венгель наблюдал странное явление в нескольких тысячах случаев. За малыми, очень редкими исключениями, этот «песок», или же конкремент золотистого цвета, обнаруживается у субъектов только по завершении седьмого года жизни, и он отсутствует в голове детей до шести лет. У слабоумных камешки эти весьма редки, а у прирожденных идиотов они и вовсе отсутствуют. Морганьи, Грединг и Гюнц были мудрыми людьми своего поколения и остаются таковыми и ныне, так как по сию пору являются единственными физиологами, связывающими эти камешки с умом. Ибо сложите факты, что они отсутствуют у малых детей, у стариков и идиотов – и вы неизбежно придете к заключению, что они должны быть связаны с умом.

И поскольку каждый минерал, овощ и любой атом есть лишь конкремент кристаллизованного Духа, или Акаши – Вселенской Души, почему же, спрашивает оккультизм, тот факт, что эти конкременты шишковидной железы состоят, как показал анализ, из животного вещества, фосфата извести и карбоната, должен противоречить утверждению, что они есть результат воздействия ментального электричества на окружающее вещество?

Наши семь чакр все помещаются в голове, и именно эти главные чакры и управляют семью (ибо их семь) главными сплетениями тела и сорока двумя меньшими сплетениями, которым физиология отказывает в этом наименовании. Тот факт, что ни один микроскоп не может выявить подобные центры на объективном плане, еще ничего не доказывает; ни один микроскоп никогда еще не обнаруживал – и не обнаружит – разницы между «моторными» и «сенсорными» нервными трубками, проводниками всех наших телесных и психических ощущений; и все же одна лишь логика физиологии докажет, что подобная разница существует. И если термин «сплетение» в этом применении не предпосылает западному уму идеи, передаваемой термином анатома, назовите их чакрами, или падмами, или же колесами, сердцами и лепестками Лотоса. Помните, что физиология, какой бы несовершенной она ни была, являет семеричные группы снаружи и внутри тела; семь отверстий в голове, семь «органов» у основания головного мозга, семь сплетений (глоточное, гортанное, кавернозное, сердечное, солнечное, предстательное и крестцовое) и т. д.

Когда придет время, членам В[осточной] Ш[колы] Т[еософии] будут даны мельчайшие подробности о главных чакрах и наставления, как их использовать; дотоле же должны быть усвоены менее трудные темы. Если меня спросят, являются ли семь сплетений, или таттвических центров действия, центрами, где вибрируют семь лучей Логоса, я отвечу утвердительно, заметив только, что лучи Логоса, в сущности, вибрируют в каждом атоме.

В «Тайной Доктрине» почти раскрыто, что «Сыны Фохата» суть олицетворенные силы, общеизвестные как движение, звук, тепло, свет, сцепление, электричество (или электрический флюид) и нервная сила (или магнетизм). Однако истина эта не может научить ученика, как сгармонизировать Кундалини космического плана с жизненной кундалини, электрический флюид – с нервными силами, и если он не сделает этого, то непременно убьет себя, ибо одна движется со скоростью 90 футов в секунду, а другой – 115 000 лиг в секунду. Семь Шакти, называемые соответственно Пара-Шакти, Джнана-Шакти и т. д., суть синонимы «Сынов Фохата», ибо они являются их аспектами женского начала. Но поскольку наименования их только собьют с толку западного ученика, то на данной ступени лучше запомнить их эквиваленты, переведенные выше. Так как каждая сила семерична, то в сумме их, конечно же, сорок девять.

На вопрос, дискутирующийся ныне наукой, может ли звук порождать световые и цветовые эффекты вдобавок к своим естественным звуковым эффектам, оккультная наука ответила много веков назад. Каждый импульс, или вибрация, физического предмета, производя определенную вибрацию воздуха, то есть вызывая столкновение физических частиц, звук которых способен воздействовать на слух, производит в то же время и соответствующую вспышку света, приобретающую некий особый цвет. Ибо в царстве сокрытых сил слышимый звук есть лишь субъективный цвет, а воспринимаемый цвет – лишь неслышимый звук; оба исходят из одной и той же потенциальной субстанции, которую физики когда-то величали эфиром, а теперь упоминают под различными иными наименованиями, но которую мы называем пластическим, хотя и незримым, Пространством. Сие может показаться парадоксальной гипотезой, но у нас имеются факты для ее доказательства. Полная глухота, например, не исключает возможности различать звуки, а медицина зафиксировала несколько случаев, доказывающих, что звуки эти воспринимаются органом зрения пациента и передаются ему посредством ума в виде цветовых хроматических эффектов. Сам факт, что промежуточные тона хроматической музыкальной гаммы некогда писались красками, указывает на бессознательное памятованье о древнем оккультном учении, гласящем, что цвет и звук суть два – из семи – коррелятивных аспекта, на нашем плане, одной и той же вещи, а именно первой дифференцированной Субстанции Природы.

А вот пример взаимосвязи цвета и вибрации, достойный внимания оккультистов. Не только адепты и продвинутые чела, но также психики низшего порядка, такие, как ясновидцы и психометрики, могут различать психическую ауру различных цветов вокруг каждого человека, соответствующую темпераменту личности внутри нее. Иными словами, мистические отпечатки внутри аурического яйца есть достояние не только лишь натренированных адептов, но иногда и прирожденных психиков. Каждая человеческая страсть, каждая мысль и качество явлены в этой ауре соответствующими цветами и цветовыми оттенками, и некоторые из них скорее ощущаются, нежели различаются. Лучшие из этих психиков, как доказал Гальтон, могут также воспринимать цвета, созданные вибрациями музыкальных инструментов, причем каждая нота предпосылает различный цвет. Как струна вибрирует и издает слышимую ноту, так и нервы человеческого тела вибрируют и дрожат в соответствии с различными эмоциями под общим импульсом циркулирующей жизненной энергии праны, производя таким образом волнообразные движения в психической ауре человека, которая и вызывает хроматические эффекты.

Стало быть, человеческую нервную систему в целом можно рассматривать как Эолову арфу, отзывающуюся на воздействие жизненной силы (которая есть не абстракция, но динамичная реальность) и проявляющую тончайшие оттенки индивидуального характера в цвете. Если эти нервные вибрации достаточно усилены и приведены в вибрационное соотношение с астральным элементом, то результатом является звук. И как же можно тогда сомневаться во взаимосвязи между микрокосмическими и макрокосмическими силами?

А теперь, когда я показала, что тантрические труды, как их толкует Рама Прасад, и иные йоговские трактаты того же рода, появляющиеся время от времени в теософских журналах, – ибо, заметьте, труды по истинной раджа-йоге не публикуются никогда – тяготеют к черной магии и весьма опасны как пособие при самообучении, я надеюсь, что американские эзотерики будут настороже.

Ибо, учитывая, что и по сей день нет двух авторитетов, согласных относительно подлинного местонахождения в теле чакр и падм, и видя, что цвета таттв, как они даны, являются прямо противоположными, т. е.:

а) Акаша явлена черной или бесцветной, тогда как, соответствуя Манасу, она цвета индиго;

б) ваю показан голубым, тогда как, соответствуя низшему манасу, он зеленый;

в) апас изображен белым, тогда как он фиолетовый, цвета астрального тела, с серебристым, луноподобным белым субстратом; теджас явлен красным, и это единственный цвет, данный правильно; из этих соображений, говорю я, легко понять, что расхождения эти суть опасные завесы.

Далее, практика пяти дыханий принесет в результате смертельный вред как физиологически, так и психически, как уже показано. Она есть поистине то, что называется пранаямой – «смертью дыхания», ибо для упражняющегося в ней она заканчивается смертью – моральной всегда и физической весьма часто.

Экзотерические «завесы» и «смерть души»

В заключение сказанного и прежде чем углубиться в еще более сложные учения, я должна выполнить свое обещание, данное вам в моем последнем письме. Я должна пояснить посредством догм уже вам известных ужасную доктрину о личном уничтожении. Выкиньте из головы все, что вы доселе читали – и якобы понимали – в трудах, подобных «Эзотерическому буддизму», о таких гипотезах, как восьмая сфера и луна, и о том, что человек и обезьяна имеют общего предка. Даже те подробности, что порой выдавались мною в «Theosophist» и «Lucifer», не шли ни в какое сравнение со всей истиной, но были лишь общими идеями, детали которых едва ли затрагивались. Некоторые абзацы, однако, дают намеки, особенно мои сноски к статьям, переведенным из «Писем о магии» Элифаса Леви.

Тем не менее личное бессмертие условно, ибо существует такое явление, как «бездушный человек» – учение, едва лишь упомянутое, но о котором все же говорится в «Разоблаченной Изиде» ; также существует и авичи, правильно именуемая адом, хотя она и не имеет никакой связи или сходства с добрым христианским адом, ни географически, ни психически. Истина, известная оккультистам и адептам во все века, не может быть выдана разношерстной публике; потому-то – хотя почти каждая тайна оккультной философии полусокрыта в «[Разоблаченной] Изиде» и «Тайной Доктрине» – я и не имела права ни вдаваться в подробности, данные мистером Синнеттом, ни исправлять их. Вы можете сейчас сравнить эти четыре тома, и особенно «Эзотерический буддизм», с диаграммами и письменными объяснениями Инструкций и убедиться сами.

Прежде всего я должна обратить ваше внимание на Иллюстрацию I. Нумерация, как вам уже было сказано, экзотерическая, и вам не следует принимать ее в расчет. Но хорошенько изучите аурическое яйцо, содержащее картину микрокосма внутри Макрокосма, человека внутри Вселенной, и постарайтесь сохранить в памяти то, что я сейчас раскрою вам во всех деталях.

Здесь вы находите Параматмана – духовное Солнце – вне человеческого аурического яйца, равно как и вне макрокосмического яйца, или Яйца Брамы. Почему? Потому что, хотя каждая частица и атом, так сказать, сцементированы с этой параматмической сущностью и насыщены ею, все же неверно называть ее «человеческим» или даже «вселенским» принципом, ибо термин этот, весьма вероятно, предпошлет лишь ошибочное представление о философской и чисто метафизической концепции; она есть не принцип, но причина каждого принципа, причем последний термин применяется оккультистами лишь к ее тени – вселенскому Духу, что оживотворяет безграничный Космос, будь то внутри или вовне Пространства и Времени.

Иллюстрация к тому же показывает, что Буддхи, желтый полудиск, служащий проводником этой параматмической тени, является вселенской, также как и человеческий Атман – Солнце, или белая сфера, над Буддхи. Внутри голубого аурического яйца мы находим оранжевый макрокосмический пентакль жизни, праны, содержащий в себе (красную) пентаграмму, символизирующую человека. Заметили ли вы, что тогда как вселенский пентакль острием устремлен вверх (знак белой магии), в человеческом красном пентакле именно нижние остроконечные углы обращены кверху, образуя «рога сатаны», как сие именуют христианские каббалисты? Это – символ материи, символ личного человека и признанный пентакль черного мага. Ибо красный пентакль означает не только каму, экзотерически пятый принцип, но также олицетворяет и физического человека – животное из плоти, с его вожделениями и страстями. Пока что я объяснила вам только одно из его значений, а именно то, что относится к человеческим, а не макрокосмическим принципам. Оранжевый пентакль может символизировать как Вселенную, так и человека; но сейчас мы рассмотрим только последнего.

Итак, хорошенько запомните, дабы понять нижеследующее, что высший (темно-синий) Манас соединен с низшим (зеленым) манасом тонкой линией, которая их связует. Это есть антахкарана, та тропинка, или мостик, сообщения, что служит звеном между личностью, чей физический мозг находится во власти низшего (животного) разума, и перевоплощающейся Индивидуальностью, духовным Эго, Манасом-Ману, «божественным Человеком». Этот мыслящий Ману, стало быть, есть тот, который единственный и перевоплощается. В действительности и по своей природе оба разума (духовный и физический, или животный) едины, но разъединяются при перевоплощении. Ибо тогда как та часть божественного, что отправляется сознательно оживотворять личность, отделяясь как плотная, но чистая тень, от божественного Эго, вклинивается в мозг и чувства утробного младенца (после семи месяцев), высший Манас не воссоединяется с ребенком, пока не закончатся первые семь лет его жизни. Эта обособившаяся сущность или, вернее, отражение, или тень, высшего Манаса, становится, по мере роста ребенка, отдельным мыслящим принципом в человеке, причем главным его посредником является физический мозг. Не удивительно, что материалисты, воспринимающие лишь эту «рациональную душу», или разум, не отделяют ее от мозга и материи. Но оккультная философия много веков назад разработала [разрешила?] вопрос касательно разума и выявила дуальность Манаса. Взгляните на иллюстрацию; видите, как божественное Эго тяготеет, острием кверху, к Буддхи, а человеческое эго тянется книзу, погруженное в материю и соединенное со своей высшей, субъективной половиной только этой антахкараной. Запомните ее название, ибо на протяжении жизни она является связующим звеном между двумя разумами – высшим сознанием Эго и человеческим интеллектом низшего разума.

Чтобы до конца и правильно понять эту сложнейшую метафизическую доктрину, необходимо вполне уяснить себе ту мысль, которую я тщетно пыталась внушить всем теософам, а именно великую истину-аксиому, что единственной вечной и сущей реальностью является то, что индусы называют Параматманом и Парабрахманом. Это и есть пребывающий от вечности Корень-Сущность, неизменный и непостижимый нашими физическими чувствами, но явный и ясно ощутимый для нашей духовной природы. Стоит нам проникнуться этой основной идеей и дальнейшей концепцией, что если он вездесущ, всеобъемлющ и вечен, как само абстрактное Пространство, и что мы эманировали из него и должны, в один прекрасный день, в него вернуться, как все остальное станет понятным.

А коли так, то здравый смысл подсказывает, что жизнь и смерть, добро и зло, прошлое и будущее – все есть пустые слова, или, в лучшем случае, обороты речи. Если сама объективная Вселенная есть лишь преходящая иллюзия, ибо имела начало и будет иметь конец, то жизнь и смерть должны быть также аспектами и иллюзиями. В сущности, они есть изменения состояния, и не более. Истинная жизнь – в духовном сознании этой самой жизни, в сознательном существовании в духе, не в материи; а истинная смерть есть ограниченное восприятие жизни, невозможность ощутить сознательное или даже индивидуальное существование вне формы или, по крайней мере, некоторой формы материи. Те, кто искренне отрицают возможность сознательной жизни в отрыве от субстанции и мозга, суть мертвые единицы. Слова Павла, посвященного, становятся понятными: «Ибо вы умерли и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге», – что равносильно сказать: вы лично являетесь мертвой материей, не сознающей своего собственного духовного естества, и жизнь ваша истинная сокрыта с вашим божественным Эго (Христом) в Боге (Атмане) и слита воедино с Ним; и ныне она покинула вас, бездушные люди. Выражаясь эзотерическим языком, каждый неисправимый материалист есть мертвый человек, живой автомат, несмотря на то, что он наделен огромными умственными способностями. Послушайте, что говорит Арьясанга, излагая тот же факт:

То, что есть ни дух, ни материя, ни свет, ни тьма, но, воистину, вместилище и корень всех их, то есть ты. Корень отбрасывает при каждой Заре свою тень на себя, и тень сию ты величаешь светом и жизнью, о бедная мертвая форма. (Эта) Жизнь-свет устремляется вниз по лестнице семи миров, лестнице, каждая ступенька коей становится все плотнее и темнее. И вот по сей лестнице о семижды семь ступеней ты и восходишь, и суть ее зеркало, о человечек! Ты и есть она, но ты не ведаешь этого.

Это – первый урок, который надлежит усвоить. Второй состоит в том, чтобы изучить и познать принципы как Космоса, так и наши собственные, подразделяя всю группу на постоянные – высшие и бессмертные, и преходящие – низшие и смертные; ибо только так мы можем овладеть – и управлять – низшим космическим и личным, а затем высшим космическим и безличным.

Как только мы преуспели в этом, мы обеспечили себе бессмертие. Но некоторые могут возразить: «Как мало их, способных сделать это! Такие люди все – великие адепты, и никто не в состоянии достичь подобного адептства за одну краткую жизнь». Согласна; но есть и альтернатива. «Коли Солнцем не можешь ты быть, будь тогда скромной Планетой», – гласит «Книга Золотых Правил». И если даже это для нас недосягаемо, то давайте хотя бы попытаемся удержаться под лучом какой-нибудь меньшей звезды, дабы серебристый свет ее мог пронзить густой мрак, сквозь который устремилась вперед каменистая тропа жизни; ибо без этого божественного сияния мы рискуем потерять больше, нежели представляем себе.

Что же касается «бездушных» людей и «второй смерти» «души», упомянутых в «Разоблаченной Изиде», то в ней вы найдете, что я говорила о таких бездушных людях и даже об авичи, хотя и оставила последнюю неназванной. Прочтите, начиная со страницы 360 до страницы 362, а затем сопоставьте все сказанное там с тем, что я скажу сейчас.

Высшую Триаду, Атма-Буддхи-Манас, можно распознать с первых же строк цитаты из египетского папируса. В «Ритуале» (ныне «Книга Мертвых») очищенная душа (двойственный Манас) предстает как «жертва темного влияния дракона Апопа» (физической личности камарупического человека с его страстями). Если она овладела конечным знанием небесных и адских тайн, гнозисом – божественными и земными тайнами белой и черной магии, почившая личность «восторжествует над своим врагом» – смертью. Сие подразумевает полное воссоединение Эго в конце земной жизни со своим низшим манасом, преисполненным «"жатвы" жизни». Но если «Апоп» побеждает «душу», тогда она «не может избежать второй смерти».

Эти несколько строк из папируса, древность которого насчитывает многие и многие тысячелетия, содержит целое откровение, известное в те дни лишь иерофантам и посвященным. «"Жатва" жизни» состоит из тончайших духовных идеаций, воспоминаний о благороднейших и самых бескорыстных деяниях личности и постоянного присутствия в течение ее посмертного блаженства всех тех, кого она любила божественной, духовной, самозабвенной любовью. Запомните учение: человеческая душа (низший манас) суть единственный прямой посредник между личностью и божественным Эго. То, что на этой земле составляет личность (ошибочно названную нами индивидуальностью), есть сумма всех ее ментальных, физических и духовных характерных черт, которые, запечатлевшись на человеческой душе, и образуют человека. Но из всех этих характерных черт лишь очищенные идеации могут быть запечатлены на высшем бессмертном Эго. Это совершается «человеческой душой», вновь погружающейся, в своей сущности, в родимый источник, смешиваясь со своим божественным Эго в течение жизни и полностью воссоединяясь с ним после смерти физического человека. Потому-то, пока кама-манас не передаст Буддхи-Манасу такие личные идеации и такое сознание своего Я, какие могут быть ассимилированы божественным Эго, ничто от этого я, или личности, не сможет выжить в Предвечном. Только то, что достойно бессмертного бога внутри нас и тождественно по своей природе с божественной квинтэссенцией, и может выжить; ибо в данном случае именно собственные «тени», или эманации, божественного Эго восходят к нему и втягиваются им в себя заново, чтобы еще раз стать частицей его собственного естества. Ни одна благородная мысль, ни одно возвышенное устремление, желание или божественная бессмертная любовь не могут возникнуть в уме человека из плоти и воцариться там, разве что как непосредственная эманация от высшего Эго к низшему и посредством последнего; все остальное, каким бы интеллектуальным оно ни казалось, исходит из «тени», низшего разума, связанного и смешанного с камой, растворяется и исчезает навсегда. Но ментальные и духовные идеации личного я возвращаются к нему как частицы естества Эго и никогда не могут угаснуть. Так, бывшую личность переживают, становясь бессмертными, лишь ее духовные накопления, воспоминания о всем хорошем и благородном, наряду с сознанием своего я, слившегося с сознанием всех других личных я, что ему предшествовали. Не существует какого-либо особого или отдельного бессмертия для земных людей вне Эго, их одушевлявшего. Это высшее Эго есть единственный носитель всех своих alter Egos на земле и их единственный представитель в том ментальном состоянии, которое называется дэвакханом. Однако так как последняя развоплощенная личность имеет право на свое собственное особое состояние блаженства, свободное от примеси воспоминаний о всех иных, то лишь последняя жизнь и предстает вполне реально – ярко, живо и ясно. Дэвакхан весьма часто сравнивается с самым счастливым днем в ряду многих тысяч других «дней» в жизни личности. Интенсивность же испытываемого счастья заставляет человека полностью забыть обо всех остальных – его прошлое изглаживается.

Это и есть то, что мы называем дэвакханическим состоянием и вознаграждением личности, и именно на основе этого древнего учения возникла туманная христианская идея о «рае», заимствованная, как и многое другое, у египетских мистерий, в которых доктрина эта инсценировалась. В этом и смысл отрывка, цитируемого в «[Разоблаченной] Изиде». Душа восторжествовала над Апопом, драконом плоти. Отныне и впредь личность будет жить в вечности, в своих высочайших и благороднейших элементах, воспоминаниях о прошлых деяниях, тогда как «характерные черты» «дракона» будут растворяться в камалоке. Если спросят: «Как это жить в вечности, если продолжительность дэвакхана составляет от 1 000 до 2 000 лет?», ответ таков: точно так же, как воспоминание о каждом дне, достойном памятования, живет в памяти каждого из нас». К примеру, дни, что миновали за одну жизнь человека, могут служить иллюстрацией каждой личной жизни, а та или иная личность может олицетворять собой божественное Эго.

Дабы получить ключ, открывающий дверцы многих психологических тайн, достаточно понять и запомнить то, что предшествует и что воспоследует. Многие спиритуалисты страшно вознегодовали, когда им сказали, что личное бессмертие условно; тем не менее таков философский и логический факт. Многое уже было сказано на эту тему, но никто, похоже, и по сей день не понял этой доктрины. Более того, недостаточно знать, что такое явление, как сказано, существует. Оккультист или же тот, кто таковым станет, должен знать, отчего так происходит; ибо, познав и уяснив raison d'etre, легче исправить ошибочные умозрения других, и, что важнее всего, это дает возможность без лишних слов научить остальных людей, как избежать беды, которая, как ни грустно в этом признаться, приключается в наш век почти каждодневно. Беда эта будет объяснена теперь подробно.

Как мало, поистине, надо знать о восточных способах выражения, чтобы не усмотреть в отрывке, цитируемом из «Книги Мертвых» и уже упомянутой «[Разоблаченной] Изиды»:

а) аллегорию для непосвященных, содержащую наше эзотерическое учение; и

б) что два термина, «вторая смерть» и «душа», являются в некотором смысле завесами.

«Душа» равно относится как к Буддхи-Манасу, так и к кама-манасу. Что же до термина «вторая смерть», то определение «вторая» применимо к нескольким смертям, которым подвергаются «принципы» в течение их воплощения, причем только оккультисты, единственные, и понимают полностью смысл сделанного утверждения. Ибо мы имеем:

1. смерть тела;
2. смерть животной души в камалоке;
3. смерть астрала (лингашариры), следующую за смертью тела;
4. метафизическую смерть высшего Эго, бессмертного, каждый раз, когда оно «погружается в материю», или воплощается в новой личности.

Животная душа, или низший манас, та тень божественного Эго, которая отделяется от него, чтобы одушевить личность (каковой процесс будет теперь изложен подробно), никоим образом не может избежать смерти в камалоке, во всяком случае, та часть этого отражения, что остается как земной остаток и не может запечатлеться на Эго. Так, главной и наиважнейшей тайной в эзотерическом учении, касающейся этой «второй смерти», была и поныне остается ужасная возможность смерти души, то есть ее отрыва от Эго на земле в течение жизни человека. Это и есть настоящая смерть (хотя и с шансами на воскрешение), не выказывающая никаких признаков в человеке и все же превращающая его морально в живой труп. Трудно понять, почему учение это надо было по сей день держать в такой тайне, когда распространение его среди людей, во всяком случае, среди верующих в перевоплощение, могло сотворить так много добра. Но так это было, и я не имела права подвергать сомнению мудрость запрета, а лишь поныне давала это учение так, как оно было дано мне – поклявшись не разглашать его всему свету. Но сейчас мне дозволено выдать его всем, раскрывая его догмы сперва эзотерикам; а затем, когда они основательно их усвоят, их долгом будет преподать эту особую доктрину о «второй смерти» другим и предупредить всех теософов о ее опасностях. Клятва хранить тайну, стало быть, более не распространяется на этот один-единственный догмат эзотерического кредо.

Чтобы сделать учение более понятным, мне придется, как может показаться, повторить уже сказанное; однако фактически оно преподносится в новом свете и дается с новыми подробностями. Я постаралась намекнуть на него в «Theosophist », как сделала это и в «[Разоблаченной] Изиде», но осталась непонятой. Теперь же я растолкую его подробно, пункт за пунктом.

Философское разумное объяснение доктрины

1) Представьте себе, в качестве иллюстрации, единую однородную, абсолютную и вездесущую Сущность над верхней ступенью «лестницы семи планов миров», готовую отправиться в свое эволюционное странствие. По мере постепенного нисхождения ее коррелята-отражения она дифференцируется и трансформируется в субъективную и, наконец, в объективную материю. Давайте назовем ее абсолютным светом на северном полюсе ее; на южном же полюсе (который для нас будет четвертой, или же срединной, ступенью, или планом, с какого бы конца мы ни вели счет) она эзотерически известна нам как Единая и Вселенская Жизнь. А теперь запомните разницу. Вверху – Свет; внизу – Жизнь. Первый – вечно неизменный; последняя проявляется в виде неисчислимых дифференциаций. Согласно оккультному закону, все потенциальности, заключенные в высшем, становятся дифференцированными отражениями в низшем; и, согласно тому же закону, ничто дифференцированное не может слиться с однородным.

Также ничто из того, что живет, и дышит, и имеет бытие в бурлящих волнах мира, или же плана дифференциации, не может длиться вечно. Так, поскольку Буддхи и Манас являются первозданными лучами Единого Пламени – первая суть носитель (упадхи, или вахана) единой предвечной Сущности, последний есть проводник Махата, или божественной Идеации (Маха-Буддхи в «Пуранах»), Всемирная Разумная Душа, то ни один из них как таковой не может угаснуть или быть уничтожен ни в естестве своем, ни как сознание. Но физическая личность с ее лингашарирой и животная душа со своей камой могут уничтожиться и действительно уничтожаются. Они рождаются в царстве иллюзии и должны исчезнуть, словно кудрявое облачко с голубых и вечных небес.

Читавшие «Тайную Доктрину» более или менее внимательно должны знать о происхождении человеческих эго, называемых общим термином «монады», и что они являли собой до того, как были вынуждены воплотиться в человеческое животное. Божественные существа, принужденные кармой действовать в драме манвантарной жизни, есть сущности с высших и более ранних миров и планет, карма коих не была исчерпана, когда их мир погрузился в пралайю. Таково учение; но независимо от того, так это или нет, высшие Эго – в сравнении с такими формами преходящей, земной грязи, каковыми являемся мы сами, есть божественные существа, боги, бессмертные на протяжении Махаманвантары, или 311 040 000 000 000 лет, пока длится Век Брамы. И как божественные Эго, чтобы вновь стать Единой Сущностью или же быть заново вовлеченными во вселенский Аум, должны очиститься в огне страданий и личного опыта, так и земные Эго, личности, должны поступить подобным же образом, если хотят они разделить бессмертие высших Эго. Этого они могут достичь, подавляя в себе все то, что благотворно для низменной, личной природы их я, и стремясь слить свой мыслящий камический принцип с принципом высшего Эго. Мы (т. е. наши личности) становимся бессмертными в силу того простого факта, что наша мыслящая, нравственная природа прививается к нашей божественной триединой Монаде (Атма-Буддхи-Манасу) – три в одном и один в трех (аспектах). Ибо Монада, проявляемая на земле воплощающимся Эго, есть то, что называется Древом Жизни Вечной, приблизиться к коему можно лишь вкусив плоды Знания, Знания Добра и Зла, или же гнозиса – божественной мудрости.

В экзотерических учениях это Эго есть пятый принцип человека. Но ученику, прочитавшему и усвоившему первые две Инструкции, известно нечто большее. Он отдает себе отчет, что седьмой принцип есть не человеческий, но вселенский, который разделяет человек, но также его разделяет каждый физический и субъективный атом, равно как и каждая былинка и все, что живет или существует в Пространстве, сознавая это или нет. Кроме того, он знает, что если человек более тесно связан с ним и ассимилирует его с силой во сто крат большей, то это просто потому, что он наделен высшим сознанием на этой земле; что, словом, человек может стать духом, дэвой или богом в своей следующей трансформации, тогда как ни камень, ни растение, ни животное не могут сделать этого, пока не станут людьми в свой черед.

2) Но каковы же функции Буддхи? На этом плане у нее нет ни одной, если только она не соединена с Манасом – сознательным Эго. Буддхи соотносится с божественным Корнем-Сущностью также, как Мулапракрити с Парабрахманом в школе веданты; или как Алайя, вселенская Душа, с Единым Предвечным Духом или же тем, что за пределами Духа. Она есть его человеческий носитель, всего одной ступенью отделенная от того Абсолюта, который не может иметь никакого отношения к конечному и условному.

3) А что же такое Манас и каковы его функции? В своем чисто метафизическом аспекте Манас, который, опять-таки, всего на одну ступень ниже (на нисходящем плане) Буддхи, все же столь неизмеримо выше физического человека, что не может вступить в непосредственную связь с личностью, кроме как через свое отражение, низший разум. Манас есть духовное самосознание по своей сущности и божественное Сознание, когда соединен с Буддхи, которая и является истинным «производителем» этого «продукта» (викары), или самосознания, через посредство Махата. Буддхи-Манас, стало быть, совершенно не способен проявляться в течение своих периодических воплощений иначе как через человеческий разум, или низший манас. Оба они тесно связаны и нераздельны и имеют столь же мало общего с низшими танматрами (рудиментарными атомами), как однородное с разнородным. Стало быть, задача низшего манаса, или мыслящей личности, если возжелает она слиться воедино со своим богом, божественным Эго, состоит в том, чтобы рассеять и парализовать танматры, или свойства материальной формы. Потому-то Манас и явлен двойственным: как эго и как разум человека. Именно кама-манас, или низшее эго, поддавшись иллюзии независимого существования, как «производитель» в свою очередь и властелин пяти танматр, претворяется в эгоизм, эгоистичное я, в каковом случае его следует считать махабхутическим и конечным, в том смысле, что он соединен с ахамкарой – личной «Я-порождающей» способностью. Посему «Манас должен рассматриваться как вечный и невечный; вечный в своей атомической природе (параманурупа), как извечная субстанция (дравья); конечный (карьярупа), когда соединен как дуада с камой (животным желанием, или человеческой эгоистичной волей), словом, с низшим продуктом». В этом я лишь повторяю то, что написала в ответ одному критику в августе 1883 года в «Theosophist», в статье, озаглавленной «The Real and the Unreal». Следовательно, тогда как индивидуальное эго, благодаря своему естеству и природе, бессмертно на протяжении вечности, наряду с формой (рупой), преобладающей в течение целого жизненного цикла четвертого Круга, его Sosie, или подобие, личное Эго, должно завоевать себе это бессмертие.

4) Антахкарана есть наименование того воображаемого моста, тропы, что пролегает между божественным и человеческим Эго, ибо они суть два отдельных Эго на протяжении человеческой жизни, вновь становящиеся единым Эго в дэвакхане или нирване. Это может показаться трудным для восприятия, но в действительности с помощью знакомой, хотя и воображаемой иллюстрации понять сие совсем несложно. Давайте представим себе яркую лампу посреди комнаты, бросающую свет на твердую, покрытую штукатуркой, стену. Пусть лампа олицетворяет собой божественное Эго, а свет, бросаемый ею на стену, – низший манас, стена же будет символизировать тело. Тогда атмосфера, которая проводит луч от лампы к стене, будет в нашем сравнении представлять антахкарану. Предположим далее, что свет, проводимый таким образом, наделен рассудком и разумом и к тому же обладает способностью рассеивать все зловредные тени, мелькающие на стене, и притягивать к себе яркость, получая от них неизгладимые впечатления. Так вот, во власти человеческого эго изгнать тени (грехи) и усилить яркость (добродеяния), которые производят эти впечатления, и тем самым через антахкарану обеспечить себе постоянную связь и окончательное воссоединение с божественным Эго. Запомните, последнее не может произойти, пока в чистоте этого света сохраняется хоть единое пятнышко земного, или же материи. С другой стороны, связь эту никогда нельзя прервать, а окончательному воссоединению воспрепятствовать, доколе остается хоть одно-единственное духовное деяние, или потенциальность, чтобы служить нитью связи; но как только угасла эта последняя искра и исчерпалась последняя потенциальность, разрыв неминуем. В восточной притче божественное Эго уподобляется хозяину, который посылает своих работников возделывать землю и собирать урожай и который охотно владеет полем, пока оно приносит хоть малейший доход. Но когда земля становится действительно бесплодной, ее покидают, а вместе с тем погибает и работник (низший манас).

Однако, с другой стороны, – все еще прибегая к нашему сравнению, – когда свет, брошенный на стену, или же разумное человеческое эго, достигает стадии подлинного духовного истощения, антахкарана исчезает, свет более не передается, и лампа для него перестает существовать. Поглощенный свет постепенно рассеивается, и наступает «затмение души»; существо живет на земле и затем переходит в камалоку просто лишь как уцелевшее скопление материальных качеств; оно никогда не может преступить ее пределы и перейти в дэвакхан, но тотчас воплощается вновь – человеческое животное и бич для других. Пусть «Джек Потрошитель» послужит типичным примером.

Сравнение это, каким бы фантастичным оно ни казалось, поможет правильно уловить эту мысль. Для личного эго не существует бессмертия, если только нравственная природа не сливается с божественным Эго. Выживает только то, что сродни самым духовным эманациям личной человеческой души. Преисполнившись в течение жизни понятия и чувства «Я-есмь-Я» своей личности, человеческая душа, носитель самой сущности кармических деяний физического человека, становится, по смерти последнего, неотъемлемой частью божественного Пламени (Эго). Она обретает бессмертие в силу того простого факта, что теперь она прочно привита к Монаде, которая есть «Древо Жизни Вечной».

А сейчас мы поговорим о доктрине «второй смерти». Что же происходит с камической человеческой душой, являющейся всегда душой испорченного и злобного человека, или бездушной личности? Тайна сия теперь будет объяснена.

Личная «душа» в данном случае – то есть в случае человека, связывавшего каждую мысль свою с животным я, не имевшего ничего, что можно было бы передать высшему или же добавить к сумме накоплений прошлых воплощений, которые память его должна хранить на протяжении вечности, – эта личная душа отрывается от Эго. Она не может ничего привить от своего я к этому вечному стволу, чей сок исторгает миллионы личностей, словно мириады листьев из своих ветвей, – листьев, которые увядают, умирают и опадают в конце положенного срока. Эти личности распускаются, цветут и угасают, некоторые – не оставив и следа, иные же – соединив свою собственную жизнь с жизнью родительского ствола. Именно «души» первого класса обречены на уничтожение, или авичи – состояние, столь плохо понятое и еще хуже описанное писателями-теософами, но которое на самом деле не только находится на нашей земле, но и является самой этой землей. Таким образом, мы видим, что антахкарана была уничтожена до того, как низший человек имел возможность ассимилироваться с высшим и стать воедино с ним; потому-то камическая «душа» и претворяется в отдельную сущность, чтобы отныне и впредь жить – в течение краткого или длительного периода времени, в зависимости от кармы – как «бездушная» тварь.

Но прежде чем подробно осветить этот вопрос, я должна более доходчиво объяснить значение и функции антахкараны. Как уже сказано, она представлена на иллюстрации I узкой полосой, связующей высший и низший манас. Если вы заглянете в словарь «Голоса Безмолвия», вы найдете, что она есть проекция низшего манаса, или, вернее, звено между последним и высшим Эго, или между человеческой и божественной, или духовной, Душой. «В момент смерти она разрушается как тропа, или средство связи, а останки ее выживают как кама-рупа» – «скорлупа». Это как раз то, что иногда появляется перед спиритуалистами на спиритических сеансах в виде материализованных «форм», каковые они по глупости принимают за «духов умерших». Но это далеко от истины, ибо во сне, хотя антахкарана никуда и не исчезает, личность лишь наполовину бодрствует; потому-то об антахкаране и говорят, что она пьяна или безумна во время нашего нормального сонного состояния. Если подобное происходит во время периодической смерти (сна) живого тела, то можно судить, каковым становится сознание антахкараны, когда она, после «сна вечного», претворяется в камарупу.

Но вернемся назад. Чтобы ученик не помутился рассудком от малопонятной индийской метафизики, пусть он рассматривает низший манас, или ум, как личное эго в состоянии бодрствования и как антахкарану лишь в те мгновения, когда он устремляется к своей высшей половине, тем самым становясь средством связи между обоими. Именно по этой причине и называется она «тропою». Когда конечность или орган физического организма человека перестают функционировать, они слабеют и наконец атрофируются; то же самое происходит и с любой умственной способностью; отсюда становится понятной и атрофия функции низшего разума, называемой антахкараной, как во всецело материалистических натурах, так и в порочных людях.

Согласно эзотерической философии, учение это, однако, таково. Поскольку способность и функция антахкараны столь же необходимы, сколь посредничество уха для слуха или глаза для зрения, доколе чувство ахамкары (личного я, или эгоизма) не полностью подавлено в человеке и низший разум не вполне слился с высшим (Буддхи-Манасом) и не стал воедино с ним, то здравый смысл подсказывает, что уничтожить антахкарану все равно что уничтожить мост над непроходимой пропастью: путник никогда не сможет добраться до цели на противоположном берегу. И в этом – разница между экзотерическим и эзотерическим учениями. На основании первого веданта утверждает, что пока разум (низший) не прилепится, посредством антахкараны, к Духу (Буддхи-Манасу), он не сможет обрести истинную духовную мудрость, джнану, и что этого можно добиться, стремясь к гармонии со Вселенской Душой (Атманом); что, по сути, лишь совершенно игнорируя высший Разум, можно овладеть раджа-йогой. Мы говорим, что это не так. Ни единой ступеньки лестницы, ведущей к знанию, проскочить нельзя. Ни одна личность никогда не сможет установить связь с Атманом, кроме как через Буддхи-Манас; пытаться стать дживанмуктой, или «Махатмой», не став адептом или хотя бы налджором (безгрешным человеком), все равно что пытаться добраться до Цейлона из Индии, не пересекая моря. Потому-то нам и говорят, что, если мы уничтожим антахкарану до того, как личное эго полностью подчинится безличному Эго, мы рискуем утратить последнее и навсегда разобщиться с ним, если только, воистину, мы не поспешим восстановить связь величайшим и последним усилием.

И только когда мы неразрывно связаны с естеством божественного Разума, нам следует уничтожить антахкарану. «Как одинокий воин, преследуемый целой армией, ищет убежища в крепости: дабы отрезать от себя врага, он сперва уничтожает подъемный мост и только потом начинает уничтожать преследователя, – так должен действовать и сротапанна, прежде чем умертвит он антахкарану». Или, как гласит оккультная аксиома: «Единица становится троицей, и троица порождает четверицу. Именно последняя (четверичность) должна снова стать троицей, а божественная троица, распространяясь, – претвориться в Абсолютное Единое». Монады (которые становятся дуадами на дифференцированном плане, чтобы развиться в триады в течение цикла воплощений), даже когда они воплощены, не ведают ни Пространства, ни Времени, но рассеиваются через низшие принципы четверицы, будучи по своей природе вездесущими и всезнающими. Но всезнание это врожденное и может проявлять свой отраженный свет лишь через то, что является, по крайней мере, полуземным или материальным, как физический мозг, который, в свою очередь, является носителем низшего манаса, воцарившегося в камарупе. Это именно то, что постепенно уничтожается в случае «второй смерти».

Но такое уничтожение, которое фактически есть отсутствие малейшего отпечатка обреченной души в вечной Памяти и потому знаменует уничтожение в вечности, не означает просто прекращения человеческой жизни на земле, ибо земля есть авичи, притом худшая авичи из возможных. Навеки изгнанные из сознания Индивидуальности (перевоплощающегося эго), физические атомы и психические вибрации ныне обособленной личности тотчас же воплощаются на той же земле, только в более низменном и куда более жалком создании – человеческом существе только по форме, обреченном на кармические муки в течение всей своей новой жизни. Более того, если оно будет упорствовать в своих преступных или развратных действиях, оно претерпит длинную череду подобных немедленных воплощений.

В связи с этим возникают два вопроса:

1. Что в таких случаях происходит с высшим Эго?
2. Что за животное являет собой человеческое существо, рожденное бездушным?

Прежде чем ответить на два этих вполне естественных вопроса, я должна обратить внимание всех, рожденных в христианских странах, на тот факт, что прекрасная басня об искуплении Христом грехов человечества и о Его миссии, как это ныне преподносится, была почерпнута или заимствована некоторыми слишком либеральными посвященными из мистической и странной доктрины о земных испытаниях перевоплощающегося эго. Последнее, истинно, есть жертва своей собственной кармы в предыдущих манвантарах, возлагающее на себя – добровольно, хотя и неохотно – обязанность спасать то, что иначе обернулось бы бездушными людьми или личностями. Восточная истина, таким образом, более философична и логична, нежели западный вымысел. Христос (Буддхи-Манас) каждого человека не есть вполне невинный и безгрешный бог, хотя в одном смысле он является «отцом», будучи одного естества со вселенским Духом и в то же время «сыном», ибо Манас всего на две ступени отстоит от «отца». Воплощаясь, божественный сын берет на себя ответственность за грехи всех личностей, которые он будет одушевлять. Но сделать это он может только через своего заместителя, или отражение, – низший манас. Что, собственно, и происходит, когда он вынужден порвать с личностью. Это единственный случай, когда божественное Эго может избежать индивидуального наказания и ответственности как руководящий принцип, ибо материя, с ее психическими и астральными вибрациями, в силу самой интенсивности своих сочетаний находится тогда вне контроля Эго. И так как «Апоп, дракон» стал победителем, перевоплощающийся манас, постепенно разъединяясь со своею обителью, окончательно отрывается от психоживотной души.

Так, в ответ на первый вопрос я говорю:

1) Божественное Эго совершает одно из двух:

или а) немедленно возобновляет, под влиянием своих собственных кармических импульсов, новую серию воплощений;

или б) ищет и находит пристанище в «лоне Матери» – Алайи, вселенской Души, манвантарным аспектом которой является Махат.

Освобожденное от жизненных впечатлений личности, оно погружается в нечто вроде интерлюдии нирваны, где не может быть ничего, кроме вечного настоящего, поглощающего и прошлое и будущее. Лишенный «работника», причем утрачены и поле и жатва, хозяин, в бесконечности своей мысли, естественно, не сохраняет никакого воспоминания о конечной и мимолетной иллюзии, каковой была его последняя личность. Стало быть, она действительно уничтожается.

2) Будущее же низшего манаса более ужасно, и оно куда ужаснее для человечества, нежели для ныне животного человека. Иногда бывает так, что после разъединения эта опустошенная душа, ставшая теперь всецело животной, исчезает в камалоке, как и все другие животные души. Но чем материальнее человеческий ум, тем дольше он пребывает в этой промежуточной стадии, а поэтому часто случается, что после того как закончилась действительная жизнь бездушного человека, он вновь и вновь воплощается в новых личностях, причем каждая является более жалкой по сравнению с предыдущей. Импульс животной жизни слишком силен: он не может замереть только за одну или две жизни.

В редких случаях, однако, может произойти нечто гораздо более страшное. Когда низший манас обречен на истощение голоданием, когда уже более нет надежды, что хотя бы отблеск низшего света – благодаря благоприятным условиям, скажем, даже краткому мигу духовного устремления и раскаяния – привлечет к себе родительское Эго, карма ведет высшее Эго к новым воплощениям. В этом случае кама-манасический призрак может стать тем, что в оккультизме называется «Обитателем Порога». Сей «Обитатель» не походит на того, что так изобразительно описан в «Занони», но есть действительный факт в природе, а не вымысел в романе, каким бы прекрасным ни был последний. Бульвер, должно быть, заимствовал эту идею у какого-нибудь восточного посвященного. Наш «Обитатель», влекомый сродством и притяжением, ввергается в астральный поток, прорывается через аурическую оболочку новой обители родительского Эго и объявляет войну низшему свету, который его заменил. Это, конечно, может произойти только в случае нравственной слабости личности, таким образом становящейся одержимой. Ничто подобное не грозит никому из тех, кто тверд в добродетели и праведности своего жизненного пути, но угрожает лишь развращенным в сердце своем. Роберт Луи Стивенсон, воистину, имел проблеск истинного прозрения, когда писал свою повесть «Доктор Джекиль и мистер Хайд». История его есть правдивая аллегория. Каждый чела узнает в ней субстрат истины, а в мистере Хайде – «Обитателя», одержателя личности, обители «Духа-родителя».

«Это кошмарная повесть!» – часто говаривал мне тот, кого уже нет более в наших рядах, человек, который имел ярко выраженного «Обитателя», мистера Хайда, почти что своим постоянным спутником. «Как может происходить подобный процесс без того, чтобы человек о нем ничего не знал?» Может, и действительно происходит, и я почти описала его однажды в «Theosophist». «Душа, низший разум как полуживотный принцип почти парализуется каждодневными пороками и постепенно утрачивает осознание своей субъективной половины, Владыки... одного из могущественного Воинства»; и «пропорционально стремительному чувственному развитию мозга и нервов, она (личная душа) рано или поздно окончательно теряет из виду свою божественную миссию на земле». Истинно, «как вампир, мозг питается, живет и набирает силу за счет своего духовного родителя... и личная полубессознательная душа становится бесчувственной, без всякой надежды на спасение. Она не в силах различить голос своего «бога». Она стремится лишь к развитию и более полному постижению естественной, земной жизни, а потому может раскрыть лишь тайны физической природы... Она начинает с того, что становится почти что мертвой в течение жизни тела, а кончает тем, что умирает совершенно, то есть уничтожается как целостная бессмертная Душа. Такая катастрофа зачастую происходит за долгие годы до физической смерти человека: «В жизни мы сталкиваемся с бездушными мужчинами и женщинами на каждом шагу». И когда приходит смерть... уже нет более души (перевоплощающегося духовного Эго), которую надо освобождать... ибо она отлетела за годы до этого».

Результат: лишенный своих руководящих принципов, но усиленный материальными элементами, кама-манас из «вторичного света» превращается теперь в независимую сущность. После того как он позволил себе скатываться все ниже и ниже на животном плане, когда настает час умирать его земному телу, происходит одно из двух: либо кама-манас тотчас же вновь рождается в Миалбе (состояние авичи на земле), либо, если он слишком укрепится во зле – станет «бессмертным в сатане», по оккультному выражению, ему иногда дозволяется, в кармических целях, оставаться в активном состоянии авичи в земной ауре. Тогда, отчаявшись и утратив всякую надежду, он становится подобен мифическому «дьяволу» в своей бесконечной злобе; он продолжает пребывать в своих элементах, насквозь пронизанных естеством материи; ибо зло есть сверстник материи, оторванной от духа. И когда его высшее Эго воплощается еще раз, выявляя новое отражение, или кама-манас, то обреченное низшее эго, подобно монстру Франкенштейна, будет всегда испытывать притяжение к своему «отцу», отрекшемуся от сына, и станет сущим «Обитателем» «порога» земной жизни.

Хотя это и оккультная Доктрина, я все же изложила ее основы в «Theosophist» (октябрь 1881 г. и ноябрь 1882 г.), но не стала вдаваться в подробности, а посему была весьма обескуражена, когда ко мне обратились за разъяснениями. Тем не менее я там писала достаточно ясно о «никчемных трутнях» – тех, кто отказываются стать сотрудниками природы и кто погибают миллионами во время манвантарного цикла жизни; о тех, кто (как и в рассматриваемом нами случае) предпочитают вечно страдать в авичи под бременем кармического закона, нежели прервать свою жизнь «во зле», и, наконец, о тех, кто являются сотрудниками Природы на разрушение. Существуют всецело злобные и порочные люди, которые тем не менее столь же высоко интеллектуальны и глубоко духовны во зле, сколь и те, кто духовны во благе. «Их (низшие) эго могут избегать закона окончательного разрушения, или уничтожения, целую вечность».

Так, мы встречаем два вида бездушных существ на земле: тех, кто утратили свои высшие Эго в настоящем воплощении, и тех, кто рождены бездушными, будучи оторваны от своей духовной Души в предыдущем рождении. Первые – кандидаты на авичи; последние – «мистеры Хайды», независимо от того, находятся ли они внутри или вовне своих человеческих тел, воплощены ли они или же витают возле нас как незримые, но мощные вампиры. У таких людей хитрость развивается до чрезвычайности, и никто, за исключением тех, кто знаком с этой доктриной, не заподозрит отсутствия у них души, ибо ни религия, ни наука не имеют ни малейшего представления, что такой факт действительно существует в Природе.

Но пока человек, утративший свою высшую «Душу» из-за пороков, все еще пребывает в физическом теле, надежда для него не потеряна. Его все еще можно спасти и побудить восстать против своей материальной природы; в каковом случае либо сильное чувство раскаяния, либо одна-единственная искренняя мольба к отлетевшему Эго, или, лучше всего, действенное старание исправиться могут вернуть высшее Эго. Нить, или связь, не совсем порвана, хотя Эго теперь и вне насильственной досягаемости, ибо «антахкарана уничтожена», и личная Сущность уже одной ногой в Миалбе ; но оно все еще в пределах слышимости и может внять сильному духовному призыву. В "Разоблаченной Изиде" сделано еще одно утверждение на сей счет. Там сказано, что этой ужасной смерти можно порой избежать, если «знаешь тайное Имя, "Слово"».

Что это за «Слово» (которое есть не «Слово», но Звук), все вы знаете. Мощь его кроется в ритме, или ударении. Это просто означает, что даже порочный человек может, изучая сокровенную науку, быть спасен и остановлен на пути к уничтожению. Но пока он не слился совершенно со своим высшим Эго, он, как попугай, может повторять его хоть десять тысяч раз на дню, но «Слово» не поможет ему. Напротив, если он и его высшая Триада не вполне едины, то оно может произвести эффект, прямо противоположный благотворному, так как «братья тени» весьма часто пользуются им со злым умыслом; в каковом случае оно пробуждает и приводит в движение лишь злобные, материальные элементы природы. Но если душа человека исполнена добра и искренне стремится к высшему Я – являющемуся сим «Аумом», – при посредстве своего высшего Эго, которое суть его третья буква (второй является Буддхи), то не существует такой атаки дракона Апопа, которую бы она ни отбила. От тех, кому много дано, многого ждут. Кто стучится в дверь Святилища при полном знании его святости, а получив разрешение войти, бежит прочь от его порога или отворачивается и говорит: «О, да в нем ничего нет!» – и тем теряет свой шанс познать всю истину, – тот может лишь ожидать своей кармы.

Таковы, стало быть, эзотерические объяснения того, что озадачивало столь многих, обнаруживших, как они полагали, противоречия в различных теософских трудах, включая «Фрагменты оккультной Истины» в «Theosophist» (том III и IV) и т. д. Прежде чем окончательно покончить с этой темой, я должна сделать предупреждение, которое прошу запомнить хорошенько. Для вас, эзотериков, будет вполне естественным надеяться, что никто из вас не принадлежит пока к бездушной части человечества и что вы можете не беспокоиться об авичи, также как добропорядочный гражданин – об уголовном праве. Хотя, возможно, вы еще и не совсем на Пути, но все же идете по его обочине и большинство из вас – в правильном направлении. Между нашими корыстными провинностями – неизбежными в нашем социальном окружении – и губительным злом, описанным в редакторском примечании к эссе Элифаса Леви о «Сатане», – пропасть. Если мы не стали «бессмертными во благе, отождествив себя с (нашим) богом», или Аумом, Атма-Буддхи-Манасом, мы, конечно же, не сделались и «бессмертными во зле», слившись с сатаной, низшим я. Вы забываете, однако, что все должно иметь свое начало и что первый шаг на скользком горном склоне неизбежно предшествует стремительному низвержению на дно и – смерти. Я далека от подозрения, что кто-либо из эзотериков-учеников дошел до какой-нибудь значительной точки в нисходящем плане духовного падения. И все равно я вас предостерегаю – воздержитесь, не делайте этот первый шаг. Вы, быть может, и не скатитесь на дно в этой жизни или в следующей, но вы уже теперь можете породить причины, которые обеспечат ваше духовное уничтожение в третьем, четвертом, пятом или еще каком-нибудь последующем рождении. В великом индийском эпосе вы можете прочесть, как одна мать, чьи сыны-воители были все убиты в сражении, жаловалась Кришне, что, хотя она и обладала духовным зрением, позволявшем ей провидеть пятьдесят предыдущих воплощений, все же она не могла усмотреть ни одного своего греха, который повлек бы за собой такую ужасную карму; на что Кришна ей ответил: «А если бы ты могла прозреть пятьдесят первое предыдущее воплощение, как могу это Я, ты бы узрела себя убивающей с бессмысленной жестокостью столько муравьев, сколько сынов ты теперь потеряла». Конечно же, это лишь поэтическое преувеличение; тем не менее это и поразительный образ, показывающий, как возникают большие следствия из якобы мелочных причин.

Добро и зло относительны и усиливаются либо ослабевают сообразно условиям, окружающим человека. Принадлежащий к тому, что мы зовем «никчемной частью человечества», то есть к мирскому большинству, во многих случаях безответствен. Преступления, совершенные в авидьи (неведении), влекут физическую, но не моральную ответственность, или карму. Возьмите, например, идиотов, детей, дикарей и иных людей, мало что разумеющих. Но каждый из вас, давший клятву своему высшему Я, – совсем другое дело. Вы не можете призвать сего божественного свидетеля безнаказанно, и раз вы вверились его опеке, вы тем самым попросили лучезарный Свет озарить и исследовать каждый темный уголок своего существа; сознательно вы призвали божественную справедливость кармы запечатлевать ваши побуждения, тщательно изучать ваши действия и все зачислять на ваш счет. Шаг этот столь же бесповоротен, сколь необратимо рождение младенца. Никогда уже не сможете вы вернуться в утробу авидьи и безответственности. Отказ от ваших клятв и их возврат вам не помогут. Даже если вы убежите на край земли и сокроетесь от взора людского или же станете искать забвения в неистовстве социального вихря, Свет тот отыщет вас и осветит каждую вашу мысль, слово и деяние. Неужто вы были столь глупы, что предположили, будто клятву свою вы даете бедной, несчастной Е. П. Б.? Все, что она может сделать, это послать каждому серьезному ученику свою самую искреннюю братскую симпатию и надежду на благой исход ваших стараний. И все же не падайте духом, но дерзайте, всегда дерзайте, двадцать неудач поправимы, если им сопутствуют столько же неутомимых усилий подняться все выше и выше. И не так ли взбираются на гору? Также знайте, что, если карма безжалостно заносит в счет эзотерика дурные поступки, каковые простились бы невежде, все же верно и то, что каждое благодеяние его, в силу связи с его высшим Я, усиливается во сто крат как потенциал добра.

Наконец, всегда держите в сознании, что, хотя вы и не видите Учителя подле своей постели и не слышите ни единого еле уловимого шепота в безмолвии ночной тиши, тем не менее Пресвятая Сила вокруг вас, Святой Свет изливается на вас в час Духовной нужды и устремлений, и не вина Учителей или их скромного глашатая и слуги, если из-за порочности или моральной слабости некоторые из вас отсекут от себя эти высшие Силы и вступят на склон, что ведет к авичи.

Е. П. Б. :.

Сноски

---

<<	Оглавление	>>