Блаватская Е.П. - ТД (ред.21в) т.1 ч.2 отд.11

Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – доделать

Елена Петровна Блаватская

Тайная доктрина

Синтез науки, религии и философии

ш

том 1 Космогенез, часть 2 Эволюция символизма, отдел 11

<<   [[|☰]]   >>  | стр

анг1 • РТО • ЕИР • ВВБ • 21в (испр.)

Отдел XI.
Demon est Deus inversus

Это символическое изречение в его многосторонних аспектах, несомненно, весьма опасно и является иконоборческим в глазах всех позднейших, дуалистических религий или, вернее, богословий и, особенно, в свете христианства. Тем не менее, несправедливо и неверно сказать, что именно христианство задумало и породило Сатану. Сатана всегда существовал, как «противник», как противодействующая мощь, требуемая равновесием и гармонией сущего в природе, как тень необходимая, для более яркого проявления света, как ночь для большего выявления дня и как холод для большей оценки тепла. Однородность едина и нераздельна. Но если единая абсолютная однородность не только простое риторическое выражение, и если разнородность, в своём дуалистическом аспекте, есть её последствие, её раздвоенная тень или отражение, то тогда даже эта божественная однородность должна содержать в себе оба естества, как добра, так и зла. Если «Бог» есть Абсолют, бесконечный и всемирный корень всего сущего в природе и её вселенной, то откуда же происходит зло или (Evil) D’Evil, если не из того же самого золотого чрева абсолюта? Таким образом, мы вынуждены или принять эманацию добра или зла от Агатодемона и Какодемона, как отростки того же самого ствола древа бытия, или же примириться с нелепым верованием в два вечных Абсолюта.

Так как мы должны проследить зарождение этой идеи до самого начала пробуждения человеческого ума, то лишь справедливо пока что отдать должное Дьяволу, вошедшему даже в поговорку. Древние не знали обособленного «бога зла», который был бы вполне и абсолютно дурным. Языческая мысль изображала добро и зло как братьев-близнецов, рождённых от одной матери-природы; как только эта мысль перестала быть архаичной, мудрость претворилась в философию. Вначале символы добра и зла были чистыми абстракциями, светом и тьмою; позднее символы их были избраны из самых естественных, вечно-повторяющихся, периодических космических явлений – дня и ночи или Солнца и Луны. Тогда же воинства солнечных и лунных божеств стали олицетворять их, и дракон тьмы был противопоставлен дракону света. Воинство Сатаны такие же сыны бога, как и воинство бне алхим (B’ne Alhim), дети бога, «представшие перед Господом», их Отцом. «Сыны Бога» становятся «падшими ангелами» только после того, как они увидели, что дочери людей были прекрасны. В индусской философии суры, самые ранние и самые светлые боги, и становятся асурами только после низложения их фантазией браминов. Сатана никогда не принимал антропоморфического индивидуализированного аспекта до тех пор, пока человек не создал «единого живого личного бога»; и тогда лишь в силу первейшей необходимости. Нужна была ширма; козёл отпущения, чтоб объяснить жестокость, ошибки и слишком очевидную несправедливость, совершаемые тем, кому приписывались абсолютное милосердие, благость и совершенство. Это было первым кармическим следствием отвергания философского и логического пантеизма, чтобы построить подпору для ленивого человека в виде «милосердного небесного Отца», ежечасные и ежедневные действия которого, как Natura Naturans, как «прекрасная Матерь, но хладная, как камень», опровергают подобные предположения. Это привело к первичным близнецам Озирису-Тифону, Ормазду-Ахриману и, наконец, к Каину-Авелю и всей совокупности противоположений.

Будучи в начале синонимом природы, бог-творец, в конце концов, был преображён в её автора. Паскаль очень остроумно разрешает это затруднение, говоря:

«Природа имеет совершенства, чтобы показать, что она есть подобие Бога, и недостатки, чтобы показать, что она есть только подобие его».

Чем дальше отступаем мы во тьму до-исторических времён, тем более философским выявляется прообраз позднейшего Сатаны. Первый «противник» в индивидуальном человеческом образе, встречаемый в старой пуранической литературе, есть один из её величайших риши и йогов – Нарада, получивший прозвище «зачинателя прений».

Он также Брахмапутра, сын Брахмы – мужского начала, но о нём позднее. Кто в действительности является великим «обольстителем», можно установить, ища его с открытыми глазами и непредубеждённым умом в каждой старой космогонии и писании. Когда он разъединён с коллективным воинством своих сотрудников-созидателей, которых он, так сказать, представляет и синтезирует, он является очеловеченным демиургом, создателем неба и земли. Ныне он бог богословий. «Желание есть отец мысли». Будучи однажды философским символом, оставленным для обольщения человеческого воображения, он превратился позднее во вражеского, лживого, хитрого и ревнивого бога.

Так как драконы и прочие падшие ангелы описаны в других частях этого труда, то несколько слов о столь оклеветанном Сатане будет вполне достаточно. Изучающий хорошо сделает, если припомнит, что у всех народов, за исключением христианских наций, Дьявол и до сего дня не более, нежели противоположный аспект двуначальной природы так называемого Творца. Это только естественно. Нельзя утверждать, что Бог есть синтез всей вселенной, как вездесущий, всезнающий и бесконечный, а затем отделить его от зла. И так как в мире гораздо больше зла, нежели добра, то отсюда логически следует, что, или Бог должен вмещать зло, или быть прямой причиной его, или же отказаться от своих притязаний на Абсолютность. Древние настолько хорошо понимали это, что их философы, последователями которых являются теперь каббалисты, определяли зло как «подоснову» Бога или добра; Demon est Deus inversus очень старая поговорка. Действительно, зло есть лишь противодействующая слепая сила в природе; это есть реакция, сопротивление и противоположение – зло для одних, добро для других. Не существует зла самого по себе (malum in se); но есть лишь тень света, без которой свет не существовал бы, даже в наших представлениях. Если бы зло исчезло, то и добро исчезло бы с ним с земли. «Древний дракон» был чистым духом, прежде чем он стал материей, пассивным, прежде чем стал активным. В магии Сирии и Халдеи, как Офис, так и Офиоморфос объединены в Зодиаке в знаке андрогины – Дева-Скорпион. До своего падения на землю змий был Офис-Кристос (Ophis-Cristos), а после своего падения он стал Офиоморфос Крестос (Ophiomorphos-Crestos). Всюду теории каббалистов изображают зло, как силу противодействующую, но, в то же время, необходимую добру, как дающую ему жизненную силу и существование, которое оно иначе никогда не могло бы иметь. Жизнь была бы невозможна (в смысле майавическом) без смерти; не было бы ни возрождения, ни восстановления без разрушения. Растения погибли бы в вечном солнечном свете, также и человек, который сделался бы автоматом без упражнения своей свободной воли и своего устремления к этому солнечному свету, которое потеряло бы для него своё бытиё и значение, если бы он не имел ничего другого, кроме света. Добро беспредельно и вечно только в том, что вечно сокрыто от нас, и вот почему мы его представляем себе вечным. На проявленных планах одно уравновешивает другое. Среди теистов мало верующих в личного бога, которые не делали бы из Сатаны тени Бога; или же, смешивая обоих, не думали бы, что они имеют право, взывать к своему идолу и просить его помощи и охраны для безнаказанного свершения своих злых и жестоких деяний. «Не введи нас во искушение» есть ежедневное обращение миллионов христианских сердец к «нашему Отцу на Небеси», но не к Дьяволу. Они это делают, повторяя те самые слова, которые вложены в уста их Спасителя и, в то же время, ни на минуту не задумываются над тем, что смысл их определённо опровергается Иаковом, «братом Господа».

«В искушении никто не говори «Бог меня искушает»; потому, что Бог не искушается злом и сам не искушает никого».

Почему тогда говорить, что именно Дьявол искушает нас, когда церковь поучает нас на основании авторитета Христа, что, именно, Бог поступает так? Откройте любую богословную книгу, в которой слово «искушение» определено в его богословском смысле и вы тотчас найдёте два определения:

1. те бедствия и тягости, которыми Бог испытывает свой народ;
2. те средства обольщения, которые употребляются Дьяволом для искушения и прельщения человечества.

Принятые буквально учения Христа и Иакова противоречат одно другому; и какая догма может примирить их, если оккультный смысл будет отвергнут?

Между этими двумя противоречивыми прельщениями мудр тот философ, который будет в состоянии решить, где исчезает Бог, чтобы уступить место Дьяволу! Потому, когда мы читаем, что «Дьявол есть лжец и отец лжи», то есть воплощённая ложь и, в то же время, слышим, что Сатана, Дьявол был сыном Бога и самым прекрасным из его архангелов, мы предпочитаем обратиться за сведениями к пантеизму и к языческой философии, нежели верить, что отец и сын есть гигантская, олицетворённая и вечная Ложь.

Раз мы овладеем ключом к Книге Бытия, то научная и символическая каббала раскроет нам тайну. Великий змий Сада Эдема и «Господь Бог» тождественны, так же как и Иегова, и Каин – тот Каин, о котором богословие говорит, как об «убийце» и лжеце Богу! Иегова искушает царя израильского пересчитать народ, а Сатана в другом месте искушает его сделать то же самое. Иегова превращается в огненных змей и жалит тех, кем он недоволен; и тот же Иегова оживотворяет медного змия, исцеляющего их.

Эти краткие, и кажущиеся противоречивыми, утверждения Ветхого Завета – противоречивы потому, что обе силы разъединены вместо того, чтобы рассматриваться, как две стороны одного и того же – есть отзвуки всемирных и философских догм в природе, искажённых до неузнаваемости экзотеризмом и богословием, и так прекрасно понятых первобытными мудрецами. В пуранах мы находим ту же основу в нескольких олицетворениях, но только гораздо полнее и изобразительнее в философском отношении.

Так Пуластья, «сын бога», один из перворожденных, представлен как прародитель демонов, ракшасов, искусителей и пожирателей людей. Пишача, демон женского начала, дочь Дакши, также «сына бога», и бога в свою очередь, является матерью всех пишачей. Так называемые демоны в пуранах весьма необычные дьяволы, если судить их с европейской и ортодоксальной точки зрения, ибо все они, данавы, даитьи, пишачи и ракшасы изображаются чрезвычайно благочестивыми, следующими заветам Вед, при чём некоторые среди них были даже высокими йогами. Но они против священства и ритуала, жертв и изображений, так же как поступают сейчас и высокие йоги Индии, пользующиеся не меньшим уважением, хотя им и разрешается не следовать ни кастам, ни ритуалам. И вот почему все эти великаны и титаны в пуранах называются дьяволами. Миссионеры, которые всегда на страже, чтобы доказать, где только они могут, что индусские предания являются лишь отражением еврейской Библии, развили целую повесть о предполагаемой тождественности Пуластьи с Каином и ракшасов с каинитами, «проклятыми», явившимися причиною Ноева потопа. (См. труд аббата Корезио, который «этимологически» производит имя Пуластья, как означающее «отвергнутый», следовательно Каина). Пуластья пребывает в Кедаре, говорит он, что означает «вырытое место», «копь», и доказывает, что Каин, по преданиям и Библии, был первым рудокопом и работником по металлам!

Если вполне вероятно, что гибборимы или великаны Библии тождественны с ракшасами индусов, то ещё более несомненно, что и те и другие являются атлантами и принадлежат к потопленным расам. Как бы то ни было, но никакой Сатана не мог бы быть столь упорным в оклеветании своего врага или же более злобным в своей ненависти, нежели христианские богословы, проклинающие его, как Отца всякого зла. Сравните их хулы и их мнения о Дьяволе с философскими воззрениями и христо-подобным великодушием пуранических мудрецов. Когда Парашара, отец которого был пожран одним из Ракшасов, готовился посредством магических искусств уничтожить всю расу, дед его Васишта, после того как он показал раздражённому мудрецу, согласно его собственному признанию, что существует зло и карма, но не «злые духи», произнёс следующие замечательные слова:

«Пусть гнев твой будет укрощён; ракшасы не виновны; смерть твоего отца была действием судьбы (кармы). Гнев есть страсть глупцов; он не приличествует мудрому. Кем же, может быть спрошено, бывает кто убит? Каждый человек пожинает последствия своих деяний. Гнев, сын мой, есть разрушение всего, что достигнуто человеком… и препятствует достижению… освобождения. Мудрецы презирают гнев, но не ты, дитя моё, подверженное его воздействию. Пусть эти безобидные духи тьмы не будут более истребляться; пусть эта твоя жертва прекратится. Милосердие есть мощь Праведного».

Таким образом, каждая подобная «жертва» или молитва к Богу о помощи не лучше, нежели действо чёрной магии. То, о чём просил Парашара, было уничтожение духов тьмы для его личного отмщения. Его называют язычником, и христиане осудили его на вечные муки в аду. Но чем же лучше молитва монархов и генералов, молящихся перед каждой битвой об уничтожении своего врага? Подобная молитва, во всяком случае, есть чёрная магия худшего вида, скрытая, подобно демону «м-ру Хайду», под видом святоши «д-ра Джекилла».

В человеческой природе зло указывает лишь на полярность материи и духа, на «борьбу за жизнь» между двумя проявленными началами в пространстве и времени, началами, которые едины per se, поскольку корни их находятся в Абсолюте. В космосе равновесие должно быть сохранено. Действие этих двух противоположений производит гармонию, подобно центробежной и центростремительной силам, которые, будучи взаимо-зависящими необходимы друг другу, «чтобы обе могли существовать». Если бы одна была остановлена, действие другой немедленно стало бы саморазрушительным.

Так как олицетворение, называемое Сатаною, было полностью проанализировано в его троичном аспекте в Ветхом Завете, в христианском богословии и в древнем языческом мышлении, то те, кто хотели бы узнать больше по этому вопросу, могут ознакомиться с «Разоблачённой Изидою» и со второй частью во втором томе настоящего труда. Мы коснулись здесь этого вопроса и дали новые объяснения в силу очень веской причины. Но прежде чем мы сможем коснуться эволюции физического и божественного человека, мы раньше должны усвоить идею эволюции циклов, ознакомиться с философиями и верованиями четырёх рас, предшествовавших нашей, и узнать, каковы были представления этих титанов и великанов – истинно, великанов, как умственно, так и физически. Вся древность была насыщена этою философией, учившей инволюции духа в материю, последовательному цикловому нисхождению или же деятельной, самосознательной эволюции. Гностики Александрии достаточно разоблачили тайны посвящения, и записи их полны «распадения эонов» в их двояком смысле – ангельских существ и периодов; одно будучи естественной эволюцией другого. С другой стороны, восточные предания по обе стороны «чёрной воды», океанов, разделяющих оба «Востока», также полны аллегориями о падении Плеромы или богов и дэв. Все они изображали и объясняли падение как желание узнать и приобрести знание – желанием знать. Это есть естественное следствие умственной эволюции, когда Духовное претворяется в материальное или физическое. Тот же закон сошествия в материальность и восхождения вновь в духовность утвердился в течение христианской эры, причём обратное действие остановилось именно только теперь, в нашей особой подрасе.

То, что, может быть, десятки тысячелетий назад, было иносказательно передано в «Пэмандре» для троякого способа толкования и предназначавшееся для записи астрономического, антропологического и даже алхимического факта, именно, аллегория о семи правителях, пробивающихся сквозь семь кругов огня, была умалена до лишь материалистического и антропоморфического толкования – восстания и падения ангелов. Такое глубоко философское и имеющее столько разных значений сказание в его поэтической форме «бракосочетания неба и земли», любви природы к божественной форме, и небесного человека, восхищённого своей красотою, отражённой в природе, то есть духа, привлечённого в материю, стало теперь в толковании богословов семью правителями, восставшими против Иеговы, причём самолюбование их породило сатанинскую гордость, следствием которой было их падение, ибо Иегова не допускал иного поклонения, как только самому себе. Короче говоря, прекрасные планетарные ангелы, величественные эоны циклов древних были синтезированы в своём самом ортодоксальном образе в Самаэле, главе демонов в Талмуде, в «этом великом двенадцати-крылом змии, который в своём падении увлекает с собою всю Солнечную систему или титанов». Но Шмаэль – alter ego и тип Самаэля у сабинян – в его философском и эзотерическом аспекте, означал «год» в его астрологически зловредном аспекте с его двенадцатью месяцами или «крылами» неизбежных зол в природе. В эзотерической теогонии, как Шмаэль, так и Самаэль изображали особое божество. У каббалистов они суть «духи земли», личный бог, управляющий ею, и потому фактически тождественный Иегове. Ибо сами талмудисты признают, что Самаэль есть божественное имя одного из семи элохимов. Кроме того, каббалисты представляют обоих Шмаэля и Самаэля символическим образом Сатурна, Кроноса. «Двенадцать крыльев» означают двенадцать месяцев, и этот символ в своей совокупности изображает расовый цикл. Иегова и Сатурн также тождественны в своих глифах.

Это, в свою очередь, ведёт к очень любопытному заключению, вытекающему из одной католической догмы. Многие известные писатели, принадлежащие к латинской церкви, признают, что существует разница и она должна быть делаема между титанами урана, допотопными великанами, которые тоже были титанами, и теми великанами после-потопа, в которых католики упорно желают видеть потомство мифического Хама. Яснее говоря, разница должна быть делаема между космическими изначальными, противодействующими силами, направляемыми законом циклов, человеческими гигантами, атлантами, и великими после-потопными адептами как правой, так и левой руки. В то же время, они доказывают, что Михаил, «архистратиг небесного воинства, телохранитель Иеговы», по-видимому, является, согласно де Мирвиллю, также титаном, только с прилагательным «божественный» перед прозвищем. Таким образом, эти «ураниды», везде именуемые «божественными титанами» – и которые, как восставшие против Кроноса или Сатурна, явлены потому также врагами Самаэля, тоже одного из элохимов и синонима Иеговы в его совокупности – тождественны Михаилу и его воинству. Короче говоря, роли переменились и все сражающиеся смешаны, и никто из изучающих не в состоянии различить точно, кто есть кто. Тем не менее, эзотерическое объяснение могло бы навести некоторый порядок в этой путанице, где Иегова становится Сатурном, а Михаил и его воинство Сатаною и восставшими ангелами, благодаря неосторожным попыткам слишком преданных фанатиков видеть Дьявола в каждом языческом боге. Истинный смысл гораздо более философичен, и легенда о первом «падении» ангелов, правильно понятая, принимает научную окраску.

Кронос обозначает бесконечное и, следовательно, неподвижное протяжение времени, без начала, без конца, вне делимости времени и вне пространства. Те ангелы, гении и дэвы, которые были рождены, чтобы действовать в пространстве и во времени, то есть чтобы пробиться сквозь семь кругов, высших духовных планов, в проявленные или ограниченные надземные области, согласно аллегории, восстали против Кроноса и сразились со Львом, который был тогда единым, существующим и высочайшим Богом. Когда Кронос «изображён, в свою очередь, калечащим Урана, своего отца, то смысл аллегории становится ясным. Абсолютное время вынуждено стать конечным и условным; часть взята от целого, показывая, таким образом, что Сатурн, отец богов, был преображён из вечной длительности в ограниченный период. Кронос своею косою скашивает даже самые длинные и для нас как бы бесконечные циклы, которые в силу этого ограничены в Вечности и этою же косою он уничтожает самых мощных восставших. Да, никто не избежит косы времени! Хвала Богу или богам, или же смейтесь над тем и другими, но коса эта не дрогнет ни на одну миллионную секунды в своём восходящем и нисходящем ходе.

Титаны «Теогонии» Гесиода были скопированы греками с суров и асуров Индии. Эти титаны Гесиода, ураниды, которых когда-то насчитывали только шесть, недавно были обнаружены в старом фрагменте, относящемся к греческому мифу, в числе семи, причём седьмой именовался Форегом. Таким образом, тождественность их с семью правителями вполне доказана. Начало Войны в Небесах и Падение, по нашему мнению, должно быть неминуемо отнесено в Индию и, может быть, к временам гораздо более древним, нежели сказания о них в пуранах. Ибо Таракамайа была в более позднее время, и существуют сказания о трёх различных войнах, которые могут быть найдены в почти каждой космогонии.

Первая война произошла во тьме веков между богами и (а)-сурами и продолжалась в течение периода одного божественного года. В этом случае боги были побеждены даитьями под водительством Храда. Но потом, благодаря вмешательству Вишну, к которому побеждённые боги обратились за помощью, последние разбили асуров. В Вишну Пуране не находим никакого промежутка между этими двумя войнами. В эзотерическом учении, однако, одна война происходит перед построением Солнечной системы; другая на Земле при «сотворении человека», и третья война упоминается, как происшедшая при конце четвёртой расы между её адептами и адептами пятой расы; то есть между посвящёнными «Священного Острова» и колдунами Атлантиды. Мы отметим первую борьбу, как она описывается Парашарой, и постараемся разделить два изложения, намеренно слитых вместе.

В них говорится, что когда даитьи и асуры несли обязанности своих соответственных степеней (варн, varna) и следовали по пути, предписанному священным писанием, и неся также покаянные обеты – странное занятие для демонов, если они тождественны нашим дьяволам, как это утверждается – боги не были в состоянии уничтожить их. Любопытны молитвы, обращённые богами к Вишну, как выражающие идеи, относящиеся к антропоморфическому божеству. Спасаясь после своего поражения «на северном берегу Млечного Океана (Атлантического океана)», побеждённые боги посылают многочисленные моления к «первому из существ, божественному Вишну» и среди них следующее:

«Слава тебе, кто есть един с праведниками, совершенная природа которого благословенна в вечности и беспрепятственно проникает все проницаемые элементы. Слава тебе, кто есть един с расою змиев, двуязычной, ярой, жестокой, ненасытной в наслаждениях и изобилующей богатством… Слава тебе… О Владыка, не имеющий ни цвета, ни протяжённости, ни объёма (ghana), ни одного утверждённого качества, и естество которого (рупа) чистейшее из чистых, может быть оценено лишь праведными парамаршами (величайшими мудрецами или риши). Мы преклоняемся перед тобою, в твоём качестве Брахмы, несотворенного, нерушимого (avyaya): кто пребывает в наших телах, и всех других телах, и во всех живущих тварях; и помимо которого ничто не существует. Мы прославляем этого Васудеву, Владыку (всего), не имеющего почвы, кто есть семя всего сущего и не подлежит разложению, Владыку, нерождённого и вечного; будучи в естестве своём Парамападатмават (вне условий духа) и в субстанции своей (рупа) совокупностью всего (вселенной)».

Вышеприведённое есть иллюстрация обширной области, предоставляемой пуранами враждебной и заблуждающейся критике любого европейского ханжи, основывающего своё мнение о чуждой ему религии по чисто внешней очевидности. Каждый человек, привыкший подвергать продуманному анализу всё прочитанное им, при первом же взгляде увидит несообразность обращения к принятому «Неведомому», не имеющему ни формы, ни атрибутов Абсолюту, каким ведантисты описывают Брахмана, как к «единому с расою змиев, двуязычной, жестокой и ненасытной», соединяя, таким образом, абстрактное с конкретным и награждая определительными то, что свободно от каких-либо ограничений и условностей. Даже проф. Уильсон, проживший столько лет в Индии, окружённый браминами и пандитами, должен был бы знать лучше – даже этот учёный не упустил ни одного случая, чтобы не подвергнуть критике по этому поводу индусские писания. Так он восклицает:

«Пураны постоянно учат несовместимым доктринам! Согласно этому месту, Высшее Существо не есть только инертная причина создания, но выполняет функции активного провидения. В подтверждение этого взгляда, комментатор цитирует текст из Вед: «Мировая Душа, входя в человека, управляет его поведением». Несообразности, однако, так же часты в Ведах, как и в пуранах».

Поистине они менее часты, нежели в Библии Моисея. Но предубеждение сильно в сердцах наших востоковедов и, особенно, в сердцах «почитаемых» учёных. Всемирная душа не есть инертная причина творения или (Пара-)Брахман, но лишь то, что мы называем шестым принципом разумного космоса на проявленном плане бытия. Это есть махат или махабуддхи, Великая Душа, носитель духа, первичное отражение бесформенной ПРИЧИНЫ, и то, что находится даже за пределами Духа. Таков ответ на несправедливые нападки проф. Уильсона на пураны. Что же касается до кажущейся несообразности обращения побеждённых богов к Вишну, то объяснение это находится в тексте Вишну Пураны, если только востоковеды захотят заметить его. Философия учит, что существует Вишну, как Брахма, и Вишну в его двух аспектах. Существует лишь Единый Брахман, «в естестве своём Пракрити и Дух».

Это невежество, поистине, прекрасно выражено в восхвалении йогами Брахмы, «держателя земли», когда они говорят:

«Те, кто не упражнялись в благочестии, ошибочно представляют себе природу мира. Невежды, не усматривающие, что эта Вселенная по природе своей Мудра, и судят о ней только, как о предмете постижения, погружаются в океан духовного неведения. Но те, кто знают истинную мудрость и ум которых чист, постигают весь этот мир, как единый с божественным знанием, как единый с тобою, о Господь! Будь милостив, о Всемирный Дух!»

Потому это не Вишну, «инертная причина создания», который выявлял функции активного провидения, но Всемирная Душа, та, которую в её материальном аспекте Элифас Леви называет астральным светом. И эта душа, в её двойственном аспекте духа и материи, и есть антропоморфический Бог теистов; ибо этот Бог есть олицетворение этого всемирного творческого посредника, одновременно чистого и нечистого, благодаря его проявленному состоянию и дифференциации в этом иллюзорном мире – во истину, Бог и Дьявол! Но проф. Уильсон не доглядел, насколько Вишну, в этом аспекте, близко напоминает Господа Бога Израиля, «особенно в его приёмах обольщения, искушения и хитрости».

В Вишну Пуране это выражено достаточно ясно. Ибо там сказано, что:

«При заключении своих молитв (stotra). Боги узрели высочайшее божество Хари (Вишну) в кольчуге и вооружённого диском и палицею, едущим на Гаруде».

Таким образом, Гаруда изображает манвантарический цикл, как это будет показано в дальнейшем. Потому Вишну есть божество в пространстве и во времени, особый бог вайшнавов. Подобные боги в эзотерической философии называются племенными или расовыми: то есть одним из многих дхиани или богов, или элохимов, из которых по особой причине обычно избирался племенем или народом один и, таким образом, он постепенно становился «богом превыше всех богов», «высшим богом», как Иегова, Озирис, Бэл, или какой-либо другой из семи правителей.

«Древо узнаётся по плоду»: природа бога по его действиям. Мы или должны судить эти действия по мёртвой букве сказаний, или же должны принять их аллегорично. Если мы сравним обоих – Вишну, как защитника и поборника побеждённых богов; и Иегову, защитника и поборника «избранного» народа, названного так несомненно иронически, ибо именно евреи избрали этого «ревнивого» бога, – то мы найдём, что оба они пользовались обманом и хитростью. Они поступали так по принципу, «что цель оправдывает средства», чтобы извлечь лучшее из своих соответственных противников и врагов – демонов. Таким образом, тогда как Иегова, согласно каббалистам, принимает образ Змия Обольстителя в райском саду и посылает Сатану со специальным поручением искушать Иова, или мучает и изнуряет фараона через Сару, жену Авраама, и «ожесточает» сердце другого фараона против Моисея, чтобы не лишиться случая покарать своих жертв «великими карами», Вишну, в своей пуране, прибегает к хитрости, не менее недостойной каждого почтенного бога.

Так обратились побеждённые боги к Вишну:

«Смилосердуйся над нами, о Владыка, и охрани нас, прибегающих к тебе за помощью против даитьев (демонов). Они захватили три мира и присвоили себе нашу долю жертвоприношений, приняв предосторожности, чтобы не преступить заветов Вед. Хотя мы, так же как и они, части тебя… но, так как они… вступили на путь, предписанный священным писанием… мы не можем уничтожить их. Научи ты нас, мудрость чья неизмерима (Ameyâtman), какой-либо хитрости, посредством которой мы были бы в состоянии уничтожить врага богов!

Когда могущественный Вишну услышал их просьбу, он выделил из своего тела иллюзорную форму (Майамоха, «обольстителя посредством иллюзии»), которую и дал богам и сказал так: «Эта Майамоха совершенно обольстит даитьев, так что, будучи совращены с пути Вед, они смогут быть преданы смерти… Итак, идите и не страшитесь. Пусть это обманчивое видение предшествует вам. Оно ныне окажет вам великую услугу, о, боги!» После этого великая иллюзия (Майамоха), спустившись на (Землю), узрела даитьев, занятых аскетическими покаяниями и приблизившись к ним в виде Дигамбары (нагого нищего) с сбритой головой… он обратился к ним приветливо: «Эй, владыки, расы даитьев, почему упражняетесь вы в этих деяниях покаяния…?

В конце концов, даитьи были обольщены хитрыми речами Майамохи, подобно Еве, обольщённой советом Змия. Они отвергли Веды.

Д-р Муир переводит это место следующим образом:

«Великий Обольститель, пользуясь иллюзией, обманул затем и других даитьев, посредством многих иных видов ереси. По прошествии очень короткого времени, эти асуры (даитьи), обманутые Обольстителем (которым был Вишну), оставили всю систему, основанную на заветах троичной Веды. Некоторые поносили Веды, другие богов, третьи обряд жертвоприношения, а остальные браминов. Это (восклицали они) учение не выдерживает обсуждения; заклание (животных при жертвоприношениях) не ведёт к религиозной заслуге. (Сказать, что) приношение масла, сжигаемого в огне, даёт награду в будущем, есть утверждение ребёнка… Если бы это было истиною, что убитое для жертвоприношения животное возносится на небо, то почему почитатель не убьёт своего собственного отца?.. Непогрешимые слова, великие асуры, не падают с неба; и лишь утверждения, основанные на разуме, принимаются мною и другими (разумными) людьми, подобными вам! Так, многочисленными способами даитьи были совращены с пути Великим Обольстителем (рассудком)… Когда даитьи вступили на путь заблуждения, боги собрали все свои силы и приблизились, чтобы сразиться. Тогда произошёл бой между богами и асурами; и последние, оставившие праведный путь, были разбиты первыми. В прежние времена, они были защищены носимыми ими доспехами праведности, но, когда последние были уничтожены, они тоже погибли».

Что бы ни думали об индусах, но никто из их врагов не может считать их за глупцов. Народ, святые мужи и мудрецы которого оставили миру величайшие и высочайшие философии, когда-либо выявленные человеческими умами, должен был знать разницу между истиною и заблуждением. Даже дикарь может различить белое от чёрного, доброе от злого и обман от искренности и правдивости. Те, кто рассказали это событие из биографии своего бога, должны были видеть, что в данном случае, именно этот бог был великим обольстителем, а даитьи, «никогда не преступавшие заветов Вед», играли лучшую роль в этом сказании и были истинными «богами». Следовательно, должен был быть, и так оно и есть, сокровенный смысл, скрытый в этой аллегории. Ни в одном классе общества, ни в каком народе обман и хитрость не рассматриваются, как божественные добродетели – за исключением разве церковных классов богословов и современного иезуитства.

Вишну Пурана, так же как и все другие труды этого рода, перешла в позднейшее время в руки храмовых служителей, браминов, и древние манускрипты, без сомнения, были искажены этими сектантами. Но было время, когда пураны являлись эзотерическими писаниями, и они до сих пор таковы для посвящённых, которые могут читать их с помощью имеющегося у них ключа.

Выдадут ли посвящённые брамины когда-либо полное значение этих аллегорий, вопрос, который не касается автора. Настоящая цель заключается в том, чтобы доказать, что почитая творческие силы в их многообразных формах, ни один философ не только не мог, но никогда и не принял бы аллегорию такою, как она представлена, исключая некоторых философов, принадлежащих к современным «высшим и цивилизованным», христианским расам. Ибо, как показано, Иегова нисколько не выше Вишну, с точки зрения этики. Вот почему оккультисты и даже некоторые каббалисты, рассматривают ли они или нет эти творческие силы, как живых и сознательных существ – а мы не видим, почему бы этому и не быть, – никогда не смешают причину со следствием, не примут духа земли за Парабрахмана или Эйн-Софа. Во всяком случае, они хорошо знают истинную природу того, что называлось греками – Отец-Эфир, Юпитер-Титан и т. д. Они знают, что душа астрального света божественна, а его тело – световые волны на низших планах – принадлежит аду. Этот свет символизирован «магическою головою» в Зоаре, Двойным Ликом на Двойной Пирамиде; чёрная пирамида, выступающая на чисто белом фоне с белою Головою и Ликом внутри чёрного треугольника; белая пирамида опрокинутая – отражение первой в чёрных водах – являет чёрное отражение белого Лика.

Это и есть астральный свет или «Demon est Deus Inversus».

Шаблон:Сноски ТД