Теопедия

Гартман Ф. - Практические наставления для изучающих оккультизм: различия между версиями

Статья Дополнение

Гартман Ф. - Практические наставления для изучающих оккультизм (посмотреть исходный код)

Версия от 06:31, 21 августа 2024

93 983 байта добавлено ,  21 август
м
нет описания правки
мНет описания правки
мНет описания правки
Строка 28: Строка 28:
  | скачать оригинал =  
  | скачать оригинал =  
}}
}}
{{Содержание справа}}


Под таким заголовком мы предлагаем вниманию читателей цикл статей, которые могут помочь всем, кто изучает оккультизм, и направят их усилия по получению оккультных знаний и сил в верном направлении. Эти “Наставления” называются «практическими», потому что не должны рассматриваться как чисто “теоретические” рассуждения, но должны применяться на практике, то есть воплощаться в повседневной жизни.
Под таким заголовком мы предлагаем вниманию читателей цикл статей, которые могут помочь всем, кто изучает оккультизм, и направят их усилия по получению оккультных знаний и сил в верном направлении. Эти “Наставления” называются «практическими», потому что не должны рассматриваться как чисто “теоретические” рассуждения, но должны применяться на практике, то есть воплощаться в повседневной жизни.
Строка 120: Строка 121:
Вот как об этом говорит Булвер-Литтон в своём “Занони”:
Вот как об этом говорит Булвер-Литтон в своём “Занони”:


{{Стиль А-Цитата|текст|“Жизнь – это единый всенасыщающий собою принцип. Даже то, что кажется нам уже мёртвым и давно истлевшим, порождает, однако, новую жизнь и принимает какую-то новую материальную форму. Давайте поразмыслим, следуя аналогиям. Возьмите любой растущий на дереве листок, любую каплю воды. Ведь они не меньше, чем вон та небесная звезда, являют собой миры, в которых всё живёт и дышит. Да что там! Даже сам человек являет собою отдельный мир, полный иных жизней. Миллионы, мириады их обитают в речных потоках его крови. Они населяют его тело так же, как человек населяют эту землю. Да весь здравый смысл (имейся он только у этих ваших схоластов-философов) наставляет нас тому, что та омывающая нас со всех сторон бесконечность, которую вы зовёте пространством, – то ничем не уловимое безбрежное нечто, что отделяет землю от луны и звёзд – точно так же заполнено своей особой и подобающей ему жизнью”.<ref>Sir Edward Bulwer Lytton. ''Zanoni''. In Three Volumes. Vol. II. London, 1842. P. 171 (''примеч. перев''.).</ref>}}
{{Стиль А-Цитата|текст=“Жизнь – это единый всенасыщающий собою принцип. Даже то, что кажется нам уже мёртвым и давно истлевшим, порождает, однако, новую жизнь и принимает какую-то новую материальную форму. Давайте поразмыслим, следуя аналогиям. Возьмите любой растущий на дереве листок, любую каплю воды. Ведь они не меньше, чем вон та небесная звезда, являют собой миры, в которых всё живёт и дышит. Да что там! Даже сам человек являет собою отдельный мир, полный иных жизней. Миллионы, мириады их обитают в речных потоках его крови. Они населяют его тело так же, как человек населяют эту землю. Да весь здравый смысл (имейся он только у этих ваших схоластов-философов) наставляет нас тому, что та омывающая нас со всех сторон бесконечность, которую вы зовёте пространством, – то ничем не уловимое безбрежное нечто, что отделяет землю от луны и звёзд – точно так же заполнено своей особой и подобающей ему жизнью”.<ref>Sir Edward Bulwer Lytton. ''Zanoni''. In Three Volumes. Vol. II. London, 1842. P. 171 (''примеч. перев''.).</ref>}}


И чуть ниже он добавляет:
И чуть ниже он добавляет:


{{Стиль А-Цитата|текст|“В одной капельке воды вы видите, сколь разнообразны животные организмы, как одни из этих микроскопических чудовищ велики и ужасны по сравнению с другими. Таковы же и обитатели атмосферы: одни отличаются великой мудростью, другие полны лютой злобы; одни питают вражду к людям, как демоны, другие ласковы, точно посланники, действующие между землёй и небом”.<ref>Ibid. P. 174 (''примеч. перев''.).</ref>}}
{{Стиль А-Цитата|текст=“В одной капельке воды вы видите, сколь разнообразны животные организмы, как одни из этих микроскопических чудовищ велики и ужасны по сравнению с другими. Таковы же и обитатели атмосферы: одни отличаются великой мудростью, другие полны лютой злобы; одни питают вражду к людям, как демоны, другие ласковы, точно посланники, действующие между землёй и небом”.<ref>Ibid. P. 174 (''примеч. перев''.).</ref>}}


Наш “практичный и учёный” век готов слишком легко списать приведённые выше слова на счёт буйной фантазии знаменитого литератора, задачей которого якобы было лишь потешить самого себя и читающую публику. У автора этих строк нет ни возможности, ни желания убеждать скептиков, доказывая им, что так называемые “духи стихий” (“элементалы”<ref>Или “стихиали”, как их называет Д. Андреев в своей “Розе мира” (''примеч. перев''.).</ref>) действительно существуют. Однако у него имеются веские основания полагать, что эти невидимые, но субстанциональные и по-разному выглядящие существа реально существуют. Более того, своей тренированной волей человек способен наполнять их сознанием и разумом, делать их видимыми и даже обладающими плотным телом, а порой и весьма полезными для себя. Наши слова подтверждаются и соответствующими свидетельствами, представленными в трудах розенкрейцеров, алхимиков, каббалистов и Адептов.
Наш “практичный и учёный” век готов слишком легко списать приведённые выше слова на счёт буйной фантазии знаменитого литератора, задачей которого якобы было лишь потешить самого себя и читающую публику. У автора этих строк нет ни возможности, ни желания убеждать скептиков, доказывая им, что так называемые “духи стихий” (“элементалы”<ref>Или “стихиали”, как их называет Д. Андреев в своей “Розе мира” (''примеч. перев''.).</ref>) действительно существуют. Однако у него имеются веские основания полагать, что эти невидимые, но субстанциональные и по-разному выглядящие существа реально существуют. Более того, своей тренированной волей человек способен наполнять их сознанием и разумом, делать их видимыми и даже обладающими плотным телом, а порой и весьма полезными для себя. Наши слова подтверждаются и соответствующими свидетельствами, представленными в трудах розенкрейцеров, алхимиков, каббалистов и Адептов.
Строка 132: Строка 133:
Итак, макрокосмическая Воля солнечной системы сознательно или бессознательно образует формы, но аналогично ей действует и воля микрокосмического человека. Формулируя ту или иную конкретную или даже абстрактную идею у себя в уме, мы придаём ей форму и творим некое бытие, которое может либо так и остаться субъективным, либо может стать объективным и даже материальным, если мы применим для этого соответствующие средства. Каждая наша мысль творит определённую субъективную форму, которую может увидеть и воспринять не только автор этой идеи, но и другие люди, наделённые сверхобычными способностями к восприятию. Вот что говорит, например, махатма К.Х. в своих письмах г-ну Синнетту:
Итак, макрокосмическая Воля солнечной системы сознательно или бессознательно образует формы, но аналогично ей действует и воля микрокосмического человека. Формулируя ту или иную конкретную или даже абстрактную идею у себя в уме, мы придаём ей форму и творим некое бытие, которое может либо так и остаться субъективным, либо может стать объективным и даже материальным, если мы применим для этого соответствующие средства. Каждая наша мысль творит определённую субъективную форму, которую может увидеть и воспринять не только автор этой идеи, но и другие люди, наделённые сверхобычными способностями к восприятию. Вот что говорит, например, махатма К.Х. в своих письмах г-ну Синнетту:


{{Стиль А-Цитата|текст|“Мы усматриваем гигантскую качественную разницу между двумя равными объёмами энергии, которую могут затрачивать два человека: когда один, допустим, направляется на свою тихую ежедневную работу, а другой идёт в полицейский участок с доносом на своего собрата”.<ref>Письма Махатм А.П. Синнетту. Приложение № 2. [[Письма_махатм_А.П._Синнетту_(пер._В.В._Базюкин)|Первое письмо К.Х. к А.О. Хьюму]]. Пер. с англ. В.В. Базюкина (''примеч. перев''.).</ref>}}
{{Стиль А-Цитата|текст=“Мы усматриваем гигантскую качественную разницу между двумя равными объёмами энергии, которую могут затрачивать два человека: когда один, допустим, направляется на свою тихую ежедневную работу, а другой идёт в полицейский участок с доносом на своего собрата”.<ref>Письма Махатм А.П. Синнетту. Приложение № 2. [[Письма_махатм_А.П._Синнетту_(пер._В.В._Базюкин)|Первое письмо К.Х. к А.О. Хьюму]]. Пер. с англ. В.В. Базюкина (''примеч. перев''.).</ref>}}


А ниже он добавляет:
А ниже он добавляет:


{{Стиль А-Цитата|текст|“. . . всякая мысль, едва возникнув у человека, тут же переходит в мир внутренний и, соединяясь (мы сказали бы, срастаясь) с элементалом – то есть с одной из тех полуразумных сил, которыми населены различные царства природы, – становится самостоятельной активно действующей сущностью. И в качестве такого отдельного активно действующего разума, в качестве такого отдельного порождаемого умом существа, сущность эта продолжает жить – одна дольше, другая меньше – соразмерно с изначальной интенсивностью той деятельности головного мозга, которая эту сущность и производит. Таким образом, мысль добрая увековечивается в качестве активной силы добра; мысль злая – в виде демона зла. Так человек непрерывно источает в пространство особый ток, наполняя его миром своего же собственного производства – миром, густонаселённым плодами его собственных фантазий, желаний, устремлений и страстей. Все вместе последние и образуют тот особый ток, который воздействует на любой обладающий органами чувств или нервной системой организм, которому может случиться вступить с ним в контакт, и сила воздействия этого тока зависит от его динамической интенсивности. Буддисты называют это человеческой “скандхой”, индуисты – “кармой”. Адепт способен выделять эти формы из себя сознательно, обычные же люди выбрасывают их вовне бессознательно”.<ref>Там же (''примеч. перев''.).</ref>}}
{{Стиль А-Цитата|текст=“. . . всякая мысль, едва возникнув у человека, тут же переходит в мир внутренний и, соединяясь (мы сказали бы, срастаясь) с элементалом – то есть с одной из тех полуразумных сил, которыми населены различные царства природы, – становится самостоятельной активно действующей сущностью. И в качестве такого отдельного активно действующего разума, в качестве такого отдельного порождаемого умом существа, сущность эта продолжает жить – одна дольше, другая меньше – соразмерно с изначальной интенсивностью той деятельности головного мозга, которая эту сущность и производит. Таким образом, мысль добрая увековечивается в качестве активной силы добра; мысль злая – в виде демона зла. Так человек непрерывно источает в пространство особый ток, наполняя его миром своего же собственного производства – миром, густонаселённым плодами его собственных фантазий, желаний, устремлений и страстей. Все вместе последние и образуют тот особый ток, который воздействует на любой обладающий органами чувств или нервной системой организм, которому может случиться вступить с ним в контакт, и сила воздействия этого тока зависит от его динамической интенсивности. Буддисты называют это человеческой “скандхой”, индуисты – “кармой”. Адепт способен выделять эти формы из себя сознательно, обычные же люди выбрасывают их вовне бессознательно”.<ref>Там же (''примеч. перев''.).</ref>}}


Работая над этой статьёй, я обнаружил в одном американском журнале<ref>Религиозно-философском журнале (''примеч. автора'').</ref> любопытную иллюстрацию вышесказанных слов. Приведу здесь следующий отрывок из рассказа У. Уитворда:
Работая над этой статьёй, я обнаружил в одном американском журнале<ref>Религиозно-философском журнале (''примеч. автора'').</ref> любопытную иллюстрацию вышесказанных слов. Приведу здесь следующий отрывок из рассказа У. Уитворда:


{{Стиль А-Цитата|текст|“С самого раннего детства меня считали странным, необычным ребёнком, наделённым крайней чувствительностью к внешним впечатлениям. Я хорошо помню один музыкальный вечер, на котором присутствовал, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Тогда-то перед моим взором и возникло какое-то странное образование, которое вдруг зажило своей собственной жизнью. Немецкий профессор играл на органе, а я вдруг почувствовал, будто меня что-то словно околдовало. Глаза мои неотрывно следили за вдруг возникшими перед моим взглядом странными существами. Их было множество, и они перемещались туда-сюда по всей длине клавиатуры органа. Они как будто выпархивали откуда-то и перелетали с места на место с каждой нотой и с каждым издаваемым аккордом. То были самые настоящие живые существа – удивительно крошечные лилипуты-духи, феи и гномы, но правильностью телосложения и черт лица они ничуть не отличались от всех прочих нормальных людей, присутствовавших в зале. Одеты они были в самые фантастические наряды всех возможных оттенков, однако белый, красный и зелёный явно преобладали. Кроме того, на них было надето множество серебряных и золотых украшений, и те то и дело поблёскивали среди ярких и наипрекраснейших цветов, которыми существа эти были усыпаны с ног до головы.
{{Стиль А-Цитата|текст=“С самого раннего детства меня считали странным, необычным ребёнком, наделённым крайней чувствительностью к внешним впечатлениям. Я хорошо помню один музыкальный вечер, на котором присутствовал, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Тогда-то перед моим взором и возникло какое-то странное образование, которое вдруг зажило своей собственной жизнью. Немецкий профессор играл на органе, а я вдруг почувствовал, будто меня что-то словно околдовало. Глаза мои неотрывно следили за вдруг возникшими перед моим взглядом странными существами. Их было множество, и они перемещались туда-сюда по всей длине клавиатуры органа. Они как будто выпархивали откуда-то и перелетали с места на место с каждой нотой и с каждым издаваемым аккордом. То были самые настоящие живые существа – удивительно крошечные лилипуты-духи, феи и гномы, но правильностью телосложения и черт лица они ничуть не отличались от всех прочих нормальных людей, присутствовавших в зале. Одеты они были в самые фантастические наряды всех возможных оттенков, однако белый, красный и зелёный явно преобладали. Кроме того, на них было надето множество серебряных и золотых украшений, и те то и дело поблёскивали среди ярких и наипрекраснейших цветов, которыми существа эти были усыпаны с ног до головы.


Было очевидно также, что эти странные существа имели разный пол, о чём свидетельствовали различия в одежде и чертах лица. Не было ни единой ноты, которая не вызывала бы появления духов: те являлись либо по одиночке, либо по двое или по трое и, казалось, возникали непосредственно из своей соответствующей клавиши и двигались в точном ритме и согласии с остальными звуками. Меня вдруг поразила следующая мысль: “А что если они и есть не что иное, как сама сущность музыки, её душа?” Они появлялись и действовали в таком совершенном согласии с размером и настроением темы, двигались в приятном ритме вальса, в торжественном шаге похоронного марша или в быстром ритме танцевальной джиги; их крошечные горла испускали звуки мелодии, так что казалось, будто они и есть сам дух этих разливающихся вокруг звуков.
Было очевидно также, что эти странные существа имели разный пол, о чём свидетельствовали различия в одежде и чертах лица. Не было ни единой ноты, которая не вызывала бы появления духов: те являлись либо по одиночке, либо по двое или по трое и, казалось, возникали непосредственно из своей соответствующей клавиши и двигались в точном ритме и согласии с остальными звуками. Меня вдруг поразила следующая мысль: “А что если они и есть не что иное, как сама сущность музыки, её душа?” Они появлялись и действовали в таком совершенном согласии с размером и настроением темы, двигались в приятном ритме вальса, в торжественном шаге похоронного марша или в быстром ритме танцевальной джиги; их крошечные горла испускали звуки мелодии, так что казалось, будто они и есть сам дух этих разливающихся вокруг звуков.
Строка 221: Строка 222:


Принести в жертву своё “я” – это значит укротить свои низшие принципы и укрепить высшие. Объединить свою волю с божественной – это значит не желать ничего другого, кроме одного лишь добра и жить в согласии с наивысшими понятиями справедливости и правды, в каждом своём действии исходя из любви ко всему человечеству. Кроме того, это значит не только ''желать'' добра, но и ''иметь смелость'' его творить. А для этого необходимо, чтобы и мы сами вкладывали верный смысл в эти абстрактные понятия. Порой говорят: да какая разница, что у человека на уме, коль скоро он поступает верно. Но ведь человек не может быть до конца уверен, что поступает должно, если не знает точно, а что это такое – поступать должно. Вот почему мы столь часто и становимся свидетелями того, как во имя правды свершаются самые ужасные беззакония. Мнение большинства не всегда оказывается верным, а голос совести и человечности зачастую тонет общем гвалте того или иного суеверия, порождённого ошибочным богословским догматом. Неверное убеждение, вне всякого сомнения, вредно для человеческого развития, и лишь такое убеждение может оказаться полезным, когда оно опирается на знание. Подлинное развитие воли, таким образом, зависит от уровня обретённого знания, поскольку знание служит твёрдой основой для веры, а без веры воля бессильна.
Принести в жертву своё “я” – это значит укротить свои низшие принципы и укрепить высшие. Объединить свою волю с божественной – это значит не желать ничего другого, кроме одного лишь добра и жить в согласии с наивысшими понятиями справедливости и правды, в каждом своём действии исходя из любви ко всему человечеству. Кроме того, это значит не только ''желать'' добра, но и ''иметь смелость'' его творить. А для этого необходимо, чтобы и мы сами вкладывали верный смысл в эти абстрактные понятия. Порой говорят: да какая разница, что у человека на уме, коль скоро он поступает верно. Но ведь человек не может быть до конца уверен, что поступает должно, если не знает точно, а что это такое – поступать должно. Вот почему мы столь часто и становимся свидетелями того, как во имя правды свершаются самые ужасные беззакония. Мнение большинства не всегда оказывается верным, а голос совести и человечности зачастую тонет общем гвалте того или иного суеверия, порождённого ошибочным богословским догматом. Неверное убеждение, вне всякого сомнения, вредно для человеческого развития, и лишь такое убеждение может оказаться полезным, когда оно опирается на знание. Подлинное развитие воли, таким образом, зависит от уровня обретённого знания, поскольку знание служит твёрдой основой для веры, а без веры воля бессильна.
{{Стиль А-Заголовок уровня|2|IV. Знание<ref>Первая публикация: Practical Instructions for Students of Occultism. IV. Knowledge. ''The Theosophist'', August, 1884. P. 264-266. Авторство Ф. Гартмана обозначено в конце статьи буквами “A.B.”, что значит “американский буддист” (''примеч. перев''.).</ref>|chapter4}}
{{Стиль А-Эпиграф|"В сновидениях и лежит начало всякого человеческого знания”
|Булвер Литтон<ref>Zanoni. Vol. II. London, 1842. P. 159 (''примеч. перев''.).</ref>.}}
Когда человеческое сознание очищено от всех эгоистичных желаний и когда оно наполнено могучей волей и истовой решимостью познать истину, вот тогда только человек по-настоящему и готов вступить в храм знания — иначе говоря, начать обретать необходимый опыт вкупе с отчётливым пониманием причин и следствий. Для обретения знания существуют два пути. Первый можно сравнить с медленным и утомительным восхождением вверх по реке от самого её устья — путь этот состоит в анализе следствий и попытках установить породившие их причины. Второй же заключается в том, чтобы наперекор всем помехам и барьерам, которые ставит перед нами материя, совершить восхождение в своём сознании к извечному первоисточнику всего, и уже оттуда проследить всю траекторию действия законов и понаблюдать за их последствиями.
Первый путь и есть тот путь, по которому привычно движется современная наука. Он напоминает блуждание человека вдоль периферии огромного круга в попытке отыскать центр этого круга. Оккультисты же, не отвергая в целом важности индуктивного метода рассуждения, всё же предпочитают соединять себя с центром Вселенной, чтобы оттуда исследовать бесконечное всё. Иными словами, они пытаются привести всё своё существо в созвучие с мировым умом для того, чтобы ментально вступить в самый центр всего сущего, из которого и смогут почерпнуть подлинное знание.
Задача эта требует огромных усилий и упорства, тогда как, с точки зрения обычного учёного, гораздо проще усовершенствовать физические приборы, нежели трудиться над улучшением собственной нравственной природы и развитием собственных духовных способностей. Такой учёный способен обрести лишь несовершенное знание, то есть знание, ограниченное лишь крупицей отдельных фрагментов.
Привести себя в состояние гармонии с божественным умом не значит время от времени поминать “Бога” и “рай небесный” или скрупулёзно выполнять каждый пункт предписанного священного ритуала. Нет, это значит привести себя в такое состояние, при котором самая мельчайшая молекула духовной составляющей человека непрерывно вибрировала бы такт в такт с духом вселенной. Это значит жить, непрерывно оставаясь в своём высшем сознании — именно в этом и состоит главная задача подлинного ''созерцания'' (''контемпляции'').
Чтобы мысль эта стала понятней, нам вновь нужно обратиться к конституции человека и рассмотреть те состояния сознания, которые тот способен переживать. Всякий человек, если природа его ещё не успела окончательно “оживотниться”, знает, что у него имеется, как минимум, два набора чувств и что он находится под воздействием двух сфер притяжения. Один набор тянет его вниз, к земле, заставляя цепляться из всех сил за материальные потребности и отдаваться материальным влечениям. Другой же набор, поднимающий человека в области неведомого, заставляет его позабыть о ''соблазнах'' и ''искушениях'' материи и, приближая его к царству абстрактных идеалов добра, истины и красоты, дарит ему подлинные удовлетворение и счастье. Этот факт раздвоения сознания признавался всеми великими философами и поэтами. Так вот смешение этих обоих и образует нормальное сознание среднего человека.
''Животное сознание'' человека — это тот ни о чём не рассуждающий звериный инстинкт, который толкает его на удовлетворение собственных материальных желаний даже наперекор интересам других людей. Ментальные энергии у человека, находящегося под безраздельным влиянием собственных материальных желаний, сосредотачиваются главным образом в его низшем сознании. И чем больше они там сосредотачиваются, тем меньше он способен различать добро и зло. Он вполне способен испытывать обычную боязнь перед возможным наказанием и даже иметь какие-то надежды на что-то лучшее в своей жизни, но, если импульсы [низшего сознания — ''перев''.] перевешивают все его надежды и страхи, то он превращается в обычного маньяка или преступника. Состояние человека, целиком пребывающего под воздействием животного сознания, можно наблюдать в ярко описанных случаях так называемой одержимости. В таких случаях приступы ярости, алчности, ревности и т.д. всецело берут над ним верх, тогда как рассудок его погружается в глубокий беспробудный сон. Речь такого “субъекта” полна самых грязных ругательств, действия его напоминают поведение зверя, и неудивительно, что незнакомые с психологией люди приходят к однозначному выводу: этим человеком овладел дьявол.
''Духовное сознание'' человека представляет собой другую крайность, которая проявляет себя в наивысших состояниях экстаза или транса. Однако подобное экстатическое состояние не следует путать с каталепсией [сознания] “одержимого”. Ум пребывающего в таком состоянии экзальтации человека вступает в сферу наивысшего сознания его духа и на короткое время более или менее тесно соединяется с духовной душой. Пребывающий в состоянии экстаза индивид способен в своей речи высказывать тем более возвышенные идеи, чем полнее его сознание соединяется с духом. Он способен выказывать глубокое знание таких вещей, о которых в своём нормальном состоянии не имел ни малейшего представления. А потому и неудивительно убеждение спиритуалистов, полагающих, будто человеком в подобном состоянии “овладевает” некий высший дух или “душа” покойного. И такой “медиум” не в силах вспомнить ничего из того, что видел или говорил, пока пребывал в состоянии этого транса, точно так же, как напившийся до бесчувствия человек или больной эпилептик зачастую испытывают подлинный ужас, когда им рассказывают о том, как они вели себя в том состоянии, о котором не помнят ничуть.
Между животным и духовным сознаниями как раз и пролегает то, что на нынешнем этапе эволюции человечества можно считать ''нормальным человеческим сознанием''. В истории человеческой эволюции — вероятно, миллионы лет тому назад — было время, когда человеком целиком руководили одни только его низшие импульсы. Однако настанет и такое время — и нашей задачей является ускорить его наступление, — когда нормальным станет духовное сознание человека. Сегодня человек находится где-то посередине между состояниями животного и “бога”, и он в равной степени управляется как своими инстинктами и импульсами, так и своим сознанием и интуицией, не находясь под безраздельным влиянием ни того, ни другого. Человек — кто в большей, кто в меньшей степени — управляется собственным рассудком. Однако рассудительность его не может быть совершенной, если не покоится на совершенном знании, а обрести последнее можно лишь путём созерцания, медитации и накопления необходимого опыта.
Под “созерцанием” мы подразумеванием не приведение ума в “пассивное” состояние, а исследование той или иной идеи. Если мы просто “созерцаем”, глядя на предмет и не предпринимая при этом никаких умственных усилий, то превращаем свой ум в некое пустое место, и тогда он становится площадкой для игры всех тех сил, которые сами же и стремимся контролировать. Более того, в этом случае ум оказывается под полным влиянием этих сил. Законы вращения планет, принципы световых и электрических явлений, взаимоотношения духа и материи и т.д. были открыты вовсе не путём разглядывания какого-нибудь пятна на поверхности стены. Нет, они были открыты в ходе глубокого исследования причинно-следственных связей. Созерцание отнюдь не предполагает пассивности ума. Наоборот, оно означает приведение ума в состояние наивысшей его активности. Созерцать — это значит умственно подниматься в область самой мысли и формировать в себе научно-художественное воображение.
Наивысшая степень этого состояния по праву называется ''активным ясновидением'' и ''божественным озарением''. Это состояние ничем не напоминает состояние обычного ясновидения, которое достигается с помощью лекарственных препаратов, наркотиков, анеститиков или каких-то механических приёмов, вследствие чего связь, скрепляющая астральную часть человека с физической, ослабляется, и тогда первая оказывается в состоянии получать несовершенные впечатления из ''астрального света''. К этому состоянию близко состояние чистой и хорошо сформированной сомнамбулы. Но если сомнамбула целиком зависит от своего магнетизёра и по пробуждении ото сна не помнит ничего из тех впечатлений, что получила, пока пребывала в том своём состоянии, то адепт, духовное сознание которого сроднилось с обычным его состоянием, способен входить в это состояние по собственной воле и отчётливо помнит все полученные им впечатления. Как пишет П.Б. Рэндольф,<ref> Паскаль Беферли Рэндольф (Pascal Beverly Randolph) (1825-1875) — американский мистик, врач, медиум. Автор ряда книг оккультного содержания (''примеч. перев''.).</ref>
{{Стиль А-Стих|стих=“Ничто не скрыто в сферах Элизийских,
Незримо то лишь теням, странствующим тут,
А то, что духу затмевает очи,
То — лишь гордыня, ненависть и блуд . . .”<ref> P.B. Randolph. Seership! The Magnetic Mirror. Boston, 1870. P. 1. Это же четверостишие в чуть изменённом виде приводит махатма К.Х. в своём письме № 19 (''примеч. перев''.).</ref>}}
Но одно дело видеть нечто, и совсем другое — понимать это “нечто”. Даже если вдруг сдёрнуть пелену с глаз непосвящённого наблюдателя, то открывшая его взору картина просто ослепит его. Это как если бы слепой от рождения человек вдруг внезапно прозрел. Ошарашенный градом новых впечатлений и незнакомых ощущений, он оказался бы попросту неспособным вынести верное суждение об открывшейся ему картине и отделить один её элемент от другого. Адепт же, способности которого возросли вместе с знанием, не только понимает всё то, что видит пред собою, но, познав управляющие вселенной законы, применяет их в собственной жизни и тем самым действует с природой заодно.
Для того чтобы знать, необходимо учиться. Но для того, чтобы научиться чему-то, нам необходимо и пользоваться соответствующими средствами, которые лучше всего подходят к нашей нынешней природе. Оказавшись в наивысшем состоянии осознанного экстаза, чистый мыслями, но невежественный человек ничего не поймёт из того, что увидит. Хуже того, он может, пожалуй, даже сойти с ума. С другой стороны, самый отважный и просвещённый человек, чьё сознание, однако, омрачено эгоистичными побуждениями и всевозможными предрассудками, никогда не сможет пережить это состояние. Вот почему человек должен, во-первых, пользоваться как индуктивным, так и дедуктивным методами исследования, а во-вторых, быть в достаточной степени свободным от эгоизма. Если в древности от ученика-оккультиста требовалось блестящее знание математики и музыки, то лишь потому, что тот должен был загодя приучить свой ум к напряжённому логическому рассуждению, а душу свою познакомить с законами божественной гармонии вселенной. Мы, таким образом, ничуть не желаем ни принизить значение, ни приуменьшить масштаб современных научных свершений. Мы считаем, что они крайне полезны и необходимы для того, чтобы мы обрели такое состояние, при котором и может состояться наше посвящение в наивысшие истины, недоступные современной науке. При этом мы утверждаем, что индуктивный метод, которым пользуется современная наука, сам по себе способен лишь на то, чтобы привести нас не далее, как только к подступам к подлинному знанию.
Как говорил древний мудрец: “Если хочешь обрести знание, то первым делом осознай: сейчас ты ничего не знаешь”.<ref> Вероятно, намёк на слова Сократа, приведённые Платоном в “Апологии Сократа”: ἓν οἶδα ὅτι οὐδὲν οἶδα (“Одно знаю, что ничего не знаю”) (''примеч. перев''.).</ref> Учёный, полагающий, будто он уже сегодня знает всё, за исключением отдельных деталей, соответственно и окажется в лучшем случае способным лишь на то, чтобы познать одни только эти отдельные детали. Адепт же знает: обычный человек, который с самого начала своего существования неуклонно движется всё вперёд и вперёд по направлению к своему главному конечному пункту, сегодня прибыл лишь на промежуточный полустанок. Он знает, что мы сегодня достигли лишь четвёртой ступеньки на “лестнице Иакова”,<ref>Быт. 28:10-19. Аллюзия на оккультное учение о “семи планетах”, “сферах”, “глобосферах”, составляющих “земную цепь”. Согласно этому учению, человечество ныне находится на средней, четвёртой по счёту, “планете” (D), вслед за которой ему предстоит постепенный подъём к высшей и наиболее духовной “сфере” (G) (''примеч. перев''.).</ref> насчитывающей семь таких ступенек на пути к совершенству, а потому мы сегодня не в силах даже представить себе, какие способности человек обретёт в конце концов, — точно так же, как и зарытый в земле жёлудь не может знать, что в конце концов превратится в могучий тенистый дуб.
Современная наука сегодня оперирует лишь с двумя низшими человеческими принципами, тогда как остальные пять остаются ей совершенно неизвестны. Современная наука знает сегодня лишь о четырёх состояниях материи, тогда как адепты говорят нам о семи. Взор современной науки сегодня ограничен лишь узким участком мира физических явлений, и сфера её исследований заканчивается у той черты, за которой прекращается всякое восприятие с помощью физических органов чувств.
Оккультная же наука переносит исследователя из царства феноменов в область ноуменов. Она учит тому, что человек — вовсе не единственное разумное существо во вселенной; что существуют пространства, завёрнутые внутрь других пространств, планетные сферы, заключённые внутри других сфер, колёса внутри колёс.<ref> Иез. 1:16 (''примеч. перев''.).</ref> Она утверждает, что объём неведомого нам бесконечно превышает объём того, что нам сегодня уже известно. Она восходит в своих исследованиях к наивысшему первоисточнику мудрости, к вечному и неиссякаемому роднику всего сущего — к тому, что физическая наука целиком игнорирует, не видя в его изучения ни пользы, ни выгоды для себя.
Однако оккультист не просто верит в существование ''Наивысшей Причины'', ''Абсолюта'', он ещё и прекрасно знаком с её проявлениями во всех царствах природы. Оккультист утверждает: существовать может лишь то, что есть ''Бог'' и что есть в ''Боге'', хотя напрямую мы и не можем видеть божественной сущности-эссенции, а можем лишь наблюдать её в виде её проявлений, ведь то, что мы способны наблюдать с помощью своих физических органов чувств, не есть собственно сами вещи, а только их атрибуты. Вот почему оккультист и утверждает: ни в какой своей форме материя не может иметь реального бытия, и весь мир форм есть не что иное, как непостоянный и вечно меняющийся результат космической идеации. Иными словами, формы — это лишь символы, в виде которых нашему сознанию представлены божественные идеи. Древние и современные философы выражают эту истину разными словами, но сходятся в одном: в фундаментальном смысле предметы и идеи — одно и то же. Ещё много веков назад индусскими мудрецами было сказано: всё сущее есть один лишь ''Брахман'', и все ''вещи'' являются лишь продуктами деятельности ''божественного ума'', который развёртывает их из самого себя и придаёт им соответствующую форму силой своей Воли и в соответствии с определёнными и неизменными законами, именуемыми законами природы.
А если вышесказанное верно, то из этого следует, что сила этой Воли всемогуща. И тот, кто действует с ней в унисон, становится причастен и к её силам, а использование этих сил зависит от знания законов природы. Но, как и вся природа, сам человек — не что иное, как выражение божественной идеи, и его сознание есть в конечном счёте продукт космической идеации, а значит, и сам {{Стиль С-Капитель|человек}} обладает божественной природой. Познать вселенную и её законы возможно лишь путём совершенного познания природы человека — не того человека, каким он представлен сегодня в привычном его виде, а того человека, каким он будет представлен в окончательном своём состоянии. Однако обрести совершенное знание вне опыта невозможно, а обрести опыт совершенного человека может только тот, кто сам стал совершенным. Подобное состояние совершенства человек не в силах обрести за срок своей одной-единственной жизни на земле. Это такое состояние, которое в ходе эволюции станет обычным лишь для тех, кто выйдет победителем в борьбе между духом и материей.
{{Стиль А-Подпись|A. B.}}
{{Стиль А-Заголовок уровня|2|V. Запретный плод|chapter5}}
{{Стиль А-Подзаголовок|Знание добра и зла}}
{{Стиль А-Эпиграф|“И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги. . .”
|Книга Бытия, 3:7}}
То знание, что лежит в основе всего разнообразия мировых религиозных систем, в корне своём является истинным — и нет ни малейших оснований в этом сомневаться. Что же до нынешних наших религиозных учителей, то это знание они обрели отнюдь не методом индукции или дедукции. Нет, все их познания опираются лишь на набор неких сведений, на существующую традицию и на людскую молву. Причём всё это круто замешено на их персональных воззрениях, которые зачастую оказываются весьма ошибочными. Тот набор сведений, которым они располагают, никак не связан с лично пережитым опытом, а потому и не может являться ''подлинным'' знанием. И дело здесь не только в том, что сведения эти во многих случаях исходят из неизвестных или туманных источников. Сами учения, какими бы истинными они изначально ни являлись, вскоре, как правило, переиначиваются и извращаются последующими популяризаторами.
Такому положению дел в значительной мере способствует и сама аллегорическая, символическая форма, в которой изначальные учения передаются из поколения в поколение, так что с течением времени от них остаётся одна только их сказочная шелуха с начисто утраченным истинным смыслом. Большинство этих “сказок” уже как будто изначально было придумано так, чтобы выглядеть нелепо и не укладываться в рамки здравого смысла. Они словно предупреждают: не принимайте нас в буквальном смысле! Тем не менее, нетерпимая и невежественная толпа, увы, с горячностью верит в их подлинность, о чём и писал недавно американский журнал “Искатель истины” (''Truthseeker''). . .
Однако сегодня мы переживаем эпоху, когда ночь средневековых предрассудков подходит к концу, и после долгого сна вновь пробуждается к действию Разум. Свободе мысли и свободе слова сегодня уже ничто, как в былые времена, не угрожает. Мы видим, что появляются такие люди, как Чарльз Брэдлоу<ref> Чарльз Брэдлоу (1833 – 1891) — английский политический деятель, известный своими радикальными антицерковными взглядами (''примеч. перев''.).</ref> и Роберт Ингерсолл<ref> Роберт Грин Ингерсолл (1833 – 1899) — известный американский юрист и общественный деятель. Снискал известность своими яркими публичными лекциями на антицерковные темы (''примеч. перев''.).</ref> — они как раз и озвучивают новое общественное мнение, в котором эти “сказки” начинают восприниматься как опасные суеверия. Западный мир сегодня словно встряхивается, точно пробуждаясь от ночного кошмара и обнаруживая, что всё это время его просто-напросто водили за нос хитрецы-священники.
Но если все эти богословские побасёнки суть не более чем глупейшие сказки, нелепость которых способна рассмешить даже ребёнка, то как могло получиться, что в течение стольких веков они безраздельно властвовали над умами людей? Может быть, из-за того, что под внешними масками на самом деле скрываются некие великие истины, которые мы не столько осмысляем умом, сколько ощущаем интуитивно? И не будет ли для нас лучше попробовать понять и верно истолковать их истинный смысл, чтобы в попытке разрушить суеверия мы ненароком не уничтожили вместе с ним и накопленную мудрость веков?
Истинное знание не может представлять опасности, поскольку оно уже по определению связано с мудростью. Что же касается знания, полученного в виде ограниченного набора сведений или путём одних только логических рассуждений, когда оно не содержит в себе никаких высоких соображений, во имя которых это знание должно применяться в практической жизни, то такое знание является запретным плодом, и обладать им опасно. С позволения читателя, мы хотели бы аллегорически пояснить свою мысль следующим образом: написал Библию ''Бог'', а обнародовал ''дьявол''. Иными словами, если древняя ''каббала'' действительно содержит в себе огромный объём знаний, из которых во многом сложилась и сама Библия, то предание её гласности, последующая профанация и перетолкование привели к серьёзному обрушению всего прежнего жизненного уклада людей и обернулись на долгие века подлинным проклятием для человечества.
Более или менее символическим языком была изложена не одна только ''каббала'', но и многие другие религиозные произведения: так они скрывали от глаз непосвящённых профанов свой истинный смысл. Почти все они в той или иной форме преследуют одну и ту же цель: поведать о переходе Человека от состояния первозданной чистоты к состоянию падения, за которым должно последовать его дальнейшее возвышение и спасение.
В ''каббале'' этот рассказ о “грехопадении” представлен в виде аллегории о первом мужчине и первой женщине, которые пребывают ещё в раю — т.е. в ''состоянии чистоты''. Затем, по наущению ''дьявола'' — символа ''низких страстей'', — они вкушают ''плод'' с запретного дерева — аллегории ''знания''. Рассказ этот, если воспринимать его в самом буквальном виде, выглядит до крайности нелепым. Но если мы проникнем в его подлинный смысл, то обнаружим, что содержит он великую оккультную истину.
Целый ряд оккультных символов поддаётся двойной трактовке. Одна трактовка, понимаемая в более широком смысле, касается человечества в целом. Другая же затрагивает человека как конкретную личность, раскрывая, возможно, пережитый ею жизненный опыт. В более широком смысле ''грехопадение человека'' может трактоваться как погружение духа в материю, как эволюция человечества, в ходе которой оно обретает ''одежды кожаные'' — то есть ''физическое тело'', защищающее его от вредных воздействий окружающей среды.
В более узком смысле эта “сказка” касается каждого конкретного человека, а также опасностей, которые тот может навлечь на себя развитием собственной интеллектуальности за счёт утраты духовности, в ходе чего обретённое знание, увы, лишается той мудрости, которая могла бы предотвратить злоупотребление этим знанием. Процесс интеллектуального развития далеко не всегда сопровождается соответствующим же развитием нравственности, а, лишённое последней, это ''дающее силу'' знание может порождать и действительно порождает проклятие пострашнее иного суеверия и невежества. А о том, к каким безднам нравственного падения может привести лишённая духовности интеллектуальность, мы можем судить по ярким примерам той никому не нужной, звериной жестокости, с которой практикуется сегодня вивисекция животных. А ведь во многих случаях к ней прибегают из одного лишь ''пустого любопытства''.
Ради экономии места и времени мы в подтверждение своих слов можем привести здесь лишь несколько строк, взятых из данных опроса, произведённого Королевской комиссией по расследованию практики вивисекции, но эти показания дают нам лишь самое слабое представление о том, что действительно творится в тысячах отдалённых уголков западного мира.
{{Стиль А-Цитата|текст=“2. Показания Дэвида Перьера, доктора медицины (практикующего вивисекцию), представленные Королевской комиссии:
Вопрос: Применяете ли вы обезболивающие препараты?
Ответ: Только для демонстрации студентам и тогда, когда нахожу это для себя целесообразным.
Вопрос: То есть вы хотите сказать, что страдания животных вас нисколько не смущают?
Ответ: Ничуть! Когда производишь эксперимент, некогда думать о чувствах и страданиях животного.
Вопрос: Считаете ли вы, что подобное безразличие к чувствам животных является общепринятой практикой на всей территории Европы?
Ответ: Да, считаю.
Вопрос: Составляет ли Англия исключение в этом отношении?
Ответ: Нет, не думаю — во всяком случае не среди физиологов.
4. Газета ''The Medical Times and Gazette'' мельком упоминает об опыте над живой собакой. Опыт этот состоял в том, что ей в желудок было насильно влито около четверти литра кипятка в целях демонстрации того, что “животные ткани при этом способны претерпевать разрушения, а у животного после явных признаков страдания происходит рвота кровью, вслед за чем наступает смерть”!
5. Г-н Джесс Б. Миллз дал следующие показания Королевской комиссии:
Вопрос: Вы закончили Эдинбургский колледж?
Ответ: Да.
Вопрос: Ставили ли упомянутые вами опыты задачу обнаружить какие-то новые для вас явления?
Ответ: Нет, почти каждому студенту всё это было и без того прекрасно известно. Опыт был произведён из чистого любопытства”.}}
Подобная жестокость, однако, проявляется не только по отношению к животным. Сознание поколений людей было отравлено всякой дрянью, которая прививалась отчасти из-за погони за наживой, а отчасти — чтобы отстоять ошибочную научную теорию. Что же касается последних усовершенствований в области огнестрельного оружия, то, возможно, они и помогли расширить границы современной цивилизации, но ничуть не поспособствовали росту духовности, а тот дух человечности, что был проявлен в ходе современных войн такими людьми, как Флоренс Найтингейл,<ref> Флоренс Найтингейл (1820 – 1910) — сестра милосердия и общественный деятель Великобритании (''примеч. перев''.).</ref> обязан вовсе не одной лишь тонкости их интеллекта. Изобретение гремучей ртути, пороха и нитроглицерина породило немало страданий среди значительной части человечества. И вред заключается здесь не в самих этих веществах и высвобожденных силах. Виной тому являются либо людское непонимание, либо сознательное злоупотребление — они-то и порождают зло. Если бы человечеству хватило ума для того, чтобы понять смысл управляющих им законов, будь люди достаточно мудры, чтобы применять все эти средства лишь в благих целях, никакого зла не последовало бы.
А теперь давайте сделаем ещё один шаг вперёд и представим себе, что правом применять взрывчатые вещества, яды и лекарственные препараты во вред остальным завладели наделённые высоким интеллектом, но при этом порочные и эгоистичные, люди. Более того, давайте представим себе, насколько катастрофичными могут оказаться последствия, если эти интеллектуалы будут обладать ещё и способностью направлять свои собственные незримые ядовитые силы на далёкие расстояния, будут уметь по собственному желанию покидать своё физическое узилище-тело, и, действуя вне его в своём ''астральном облике'', окажутся способны убивать или наносить вред другим. И, нужно сказать, подобным запретным знанием обладали и даже сегодня ещё порой обладают люди с явными преступными наклонностями, — это просто факт, повсеместно известный на Востоке. Понимание не только возможности, но и реальности подобного знания как раз и лежало в основе всех гонений на ведьм в Средние века. В целом ряде случаев<ref> См. рецензию на книгу “Posthumous Humanity” (“Посмертие человечества”), опубликованную в предыдущем номере ''The Theosophist'' (''примеч. автора'').</ref> было твёрдо доказано, что поводом для судебных процессов над ведьмами послужили не просто галлюцинации и пустые сплетни. Мы также лично знакомы с одной женщиной, которая одним лишь усилием воли способна мгновенно умертвить какую-нибудь пичугу и вызвать судороги у собаки или болезнь у человека.
Однако губительными последствия таких действий могут оказаться не только для жертвы, но и для самого же обладателя запретного знания. Первым же желанием у обычного человека, вдруг обретшего такого рода знание, было бы сотворить какое-нибудь “чудо”. Но дело в том, что “чудо” это вполне способно пошатнуть разум не только у посторонних людей, но и у него самого. Подобным же образом на сознание людей иногда воздействуют даже современные научные открытия. Исходя из вышесказанного, нетрудно догадаться, почему Адепты — как бы горячо их об этом ни просили — никогда не производят оккультных феноменов на потеху толпы или для того лишь, чтобы убедить в своих необычайных способностях упрямых скептиков. Нередко мы слышим сожаления о том, что феномены эти производятся в таких условиях, когда у человека всегда остаётся место для сомнений в правдивости этих феноменов, но именно эти подозрения в мошенничестве и спасают наблюдателей от сумасшедшего дома.
А теперь давайте посмотрим, что говорит по поводу запретного плода барон Дюпоте:
{{Стиль А-Цитата|текст=“Что это такое, “дерево знания” и “запретный плод”? Может быть, это как раз и есть та таинственная сила, которая является предметом нашего исследования? Если мы обратимся к священным книгам, то обнаружим, что в них содержатся глубокие познания о природе добра и зла. На первого человека и всё его потомство суровая кара обрушилась из-за того, что он преступил некие границы, за которые его заманил фатальный свет. Во всём этом лежит глубокая тайна. Человек всегда стремится обрести такое знание, которое сделало бы его равным Богу”.}}
Как мы уже убедились, человек живёт под постоянным давлением каких-то незримых внушений со стороны, а ''астральный план'' кишит такими сущностями и силами, которые непрестанно воздействуют на него, заставляя творить либо добро, либо зло в зависимости от его собственных наклонностей, нравственных предпочтений и интересов. На нынешнем этапе эволюции у человека имеются управляющий его поведением разум и физическое тело, удивительным образом приспособленное к тому, чтобы корректировать воздействия астрального плана и оберегать его от “''чудовищ из бездны''”.
Физическое тело человека сформировано из целого ряда элементов — точно таких же, из которых состоит и весь окружающий его материальный мир. Астральная же его форма полностью соответствует тем принципам, что образуют астральный план, и способна притягивать их к себе оттуда. Если тело физически здорово, то оно способно действовать, как броня. Более того, разумно пользуясь собственной волей, человек обладает способностью делать себя “положительным” — т.е. доводить окружающую его ''одическую'' ауру до такой степени концентрации, что броня его становится совершенно непроницаемой. Если же по причине плохого здоровья, беспечного растранжиривания своих жизненных сил или вследствие практики медиумизма человек делает себя “отрицательным” — иначе говоря, если он рассеивает в пространстве принадлежащие его собственной сфере одические эманации, — то тогда “броня” его слабнет и оказывается уже неспособной надёжно защищать его. В этом случае человек становится беспомощной жертвой элементариев и сил стихий. Его ум и психика в конце концов утратят равновесие, и рано или поздно, подобно символическим ''Адаму и Еве, узнает он, что наг'' и что превратился в игрушку для таких сил, сопротивляться которым он не в состоянии. Он или просто потеряет рассудок, или превратится в законченного преступника, и тогда его ждут либо сумасшедший дом, либо самоубийство. В первом случае он разделит печальную судьбу знаменитого медиума Чарльза Форстера,<ref> Чарльз Х. Фостер (Charles H. Foster) (1838 – 1888) был известным американским медиумом XIX века, который утверждал, что обладает способностью общаться с духами умерших (''примеч. перев''.).</ref> а во втором — П.Б. Рэндолфа,<ref> Паскаль Беферли Рэндольф (Pascal Beverly Randolph) (1825 – 1875) — американский мистик, врач, медиум. Автор ряда книг оккультного содержания (''примеч. перев''.).</ref> как и многих-многих других, которые либо до них, либо после прошли тот же самый путь.
Таков неизбежный удел всех, кто в собственном невежестве мечтает об обретении знания, лишённого морали, об интеллектуальных свершениях, лишённых духовности, и кто бездумно заигрывает с силами, природу которых не понимает. Наделить человека невежественного и слабовольного огромными разрушительными силами было бы равносильно тому, чтобы дать ребёнку поиграть банку с порохом, а в придачу к ней вручить ему ещё и коробку спичек. Всякому, кто вступает в храм знания, не пройдя перед тем должной подготовки, придётся дорого заплатить за собственное безрассудство. Современная наша наука своей рукой уже тянется к этому запретному плоду, но если сорвёт она его без надлежащего позволения, то приведёт всю нашу расу к неминуемой погибели.
Итак, мы вернулись к тому, с чего и начали, когда говорили о том, что процессы интеллектуального развития и духовного просветления должны идти рука об руку и что аномальный рост какого-то одного из этих двух направлений вредит подлинному развитию человека. Стать настоящим Адептом значит путём углубления своих знаний и вдохновляясь наивысшими идеалами, неустанно развивать всё лучшее и доброе, что в нас заложено. А значит, и все “практические указания”, которые ему необходимо знать, можно свести к тем нескольким словам, которые были сказаны автору этих строк, когда он ещё только вступал на путь изучения оккультизма. Один из высоких Адептов сказал ему тогда: “''Живи сообразно твоему наивысшему идеалу подлинного Человека''”.
У ума есть две гигантские силы: ''Воля'' и ''Воображение''. В мире дикой природы и у существ, недалеко ушедших от неё, воля целиком подчинена воображению. У более высокоразвитых существ, однако, воображением управляет воля. Умение управляться с волей и воображением таким образом, чтобы производить полезные и гармоничные следствия, называется ''Мудростью''. Но мудрость не может передаваться словами, она обретается путём внутреннего переживания, а такие переживания зачастую включают в себя немалые личные страдания. Тем не менее, страдания эти можно облегчить, если должным образом следовать соответствующим указаниям.
Человек — дитя обстоятельств. Мы не можем сказать, что он обладает ''свободой'' воли, коль скоро он остаётся в плену у воображения. А воображение его, в свою очередь, зависит от его внутренних наклонностей и знаний. Вот почему человека нельзя считать существом, целиком несущим ответственность за свои действия, если он не обладает всем необходимым для этого объёмом знаний. Однако с ростом знаний растёт и его ответственность. Когда в ходе эволюции человек неизбежно раздвинет границы своих знаний, ему станет гораздо легче решать и вопрос выбора между добром и злом. И если воображение его сохранит свою незапятнанную чистоту, вот тогда-то он и обретёт подлинное могущество, а “запретный плод” окажется божественным даром. Человеку больше не понадобится для защиты физическое тело, поскольку он сможет защитить себя собственной силой. И ''дьявол'' в ''образе змея'', символа ''астрального света'' (области страстей) вместе со всеми его обитателями, окажется ''поражён'' в голову ''пято́й жены'',<ref> Ср.: Быт. 3:15 (''примеч. перев''.).</ref> означающей ''Божественную Мудрость'' (женский принцип, духовную душу), ''смерть'' будет побеждена, и вся наша планетарная цепь станет царствием доброй воли, после чего настанет период покоя в ''нирване'', а затем “при общем ликовании утренних звёзд”<ref> Иов 38:7 (''примеч. перев''.).</ref> настанет новый ''день творения''.
{{Стиль А-Подпись|A. B.}}
{{Стиль А-Заголовок уровня|2|VI. Воображение<ref> Первая публикация: Practical Instructions for Students of Occultism. VI. Imagination. ''The Theosophist'', October, 1884. P. 6-8. Авторство Ф. Гартмана обозначено в конце статьи буквами “A.B.”, что значит “американский буддист” (''примеч. перев''.).</ref>|chapter6}}
{{Стиль А-Подзаголовок|}}
{{Стиль А-Эпиграф|“Вселенная — это продукт божественной мысли”. }}
Первой же силой, с которой человек столкнётся, вступив в область практического оккультизма, будет сила воображения. Человек всегда осознаёт, что не только обладает определёнными идеями, но что он ещё и способен облекать эти идеи в ту или иную форму. Он обладает определённым внутренним миром, который принадлежит только ему одному — там-то эти идеи и существуют. В этом мире ума он — единственный и самовластный царь-государь, под его властью находится любая тварь этого мира, и ему принадлежит всё, что только в нём есть. Он безраздельно правит этим миром силой своей воли, и если туда самочинно вторгаются какие-то непрошенные идеи, то только в его власти либо покончить с ними на корню, либо позволить им и дальше в этом мире существовать и развиваться. Мир этот чем-то похож на мир внешний — то на него спускается ночная мгла, то он купается в лучах яркого дня. И само его пространство, и всё, что внутри него заключено, так же реальны для его обитателей, как реален и объективен наш физический мир для наших органов чувств. Пространство его может быть и узким, и широким: у кого-то оно пребывает в жёстких пределах, а у других оно не знает пределов вообще. В нём есть и свои изумительные по красоте пейзажи, и глухие, жуткие закоулки, куда лучше не ступать ногой никогда. В нём сейчас может светить яркое солнце, а через минуту налетит вдруг неистовая гроза. В нём есть и своя красота, и своё уродство.
Одному лишь наделённому интеллектом человеку и дано такое особое право: погружаться в этот мир по собственному желанию. Физические враги последовать туда за ним не в силах. Этот мир не знает физических страданий, и любые тяготы материальной жизни останутся снаружи. Внутрь же вслед за ним могут последовать лишь невежество и предрассудки.
Возьмите какого-нибудь малокультурного, грубого человека: стоит ему только закрыть глаза и заткнуть себе уши, как в нём словно бы и прекращается всякая человеческая жизнь. Во внутреннем его мире нет ничего, что могло бы привлечь к себе его внимание.
Поэт же, художник, погрузившись своим внутренним “я” в затаённые уголки собственного ума, обнаруживает, что его взору открываются ослепительные красоты. Охваченный восторгом, вслушиваясь в их мелодические гармонии, он забывает о существовании объективного мира.
Что же до подлинного Адепта, то он способен сознательно порождать из себя эти образы, руководствуясь лишь собственной тренированной Волей. Он способен сам создавать для себя такую окружающую среду, какая ему больше всего по душе, причём, пользуясь той же силой, он способен эту окружающую среду делать видимой не только для самого себя, но и для всех других.
Воображение лежит в основе любой магической операции, а магия всегда неотрывно связана с искусством. Как первая, так и второе одинаково облекают детища своего воображения в объективную форму. Отличаются они друг от друга лишь тем, ''как'' они это делают. Возьмите, например, скульптора. Возникший у него в уме прекрасный образ он сначала переносит своим сознанием на мрамор, а затем, пользуясь уже механической силой, освобождает эту форму от всех неправильностей, в результате чего у него может получиться образ какой-нибудь Венеры или Аполлона. Живописец же переносит творения собственного воображения на холст и, пользуясь красками, делает их видимыми для всех. А маг умеет придавать форму тому или иному образу сначала в собственном уме, а затем проецировать его непосредственно в сознание других людей. А может действовать и по-другому: спроецировав этот образ в пространство, он, пользуясь силой притяжения собственной Воли, может облечь его в материю, придав ему полную зримость и осязаемость.
Эта способность Адепта проецировать [из себя] образы отнюдь не так невероятна и труднообъяснима, как об этом принято полагать, и именно она лежит в основе таких феноменов, как чтение и передача мыслей на расстояние, а иногда и ясновидение. Если мы со всей ясностью осознаем тот факт, что наивысшая интеллектуальная деятельность порождается неким универсальным принципом, а точнее говоря, является функцией Вездесущего Духа, то нам будет вовсе не так уж трудно осмыслить и то, каким образом вибрации, создаваемые таким центром сил, который называется мозгом, способны с помощью Воли передаваться и фокусироваться в любой другой “части” этого же принципа. Образы, передаваемые таким образом умом одного человека другому, могут внедряться в сознание последнего, когда тот находится как в бодрствующем состоянии, так и в состоянии сна. Однако способность к передаче образов всегда предполагает и наличие способности к их приёму, а значит, не только образы передающего должны быть достаточно сильными, чтобы внедриться в сознание получающего, но и последний должен обладать достаточно тонкой сенсорной организацией, чтобы, находясь в “рецептивном модусе”,<ref> Или в “режиме приёма, считывания информации” (''примеч. перев''.).</ref> правильно воспринять эти образы. Ведь, например, глухой человек не сможет воспринять ни единого звука, как и в мозг трупа уже не удастся внедрить ни одного образа.
Для достижения необходимой сверхобычной степени рецептивности используется набор самых разнообразных средств. Все они призваны либо ослабить, либо на какое-то время приостановить бурю бушующих в физическом организме жизненных сил. Эта задача решается путём подавления их витальности. Однако все эти практики могут оказаться столь же опасны, сколь и эффективны для человека. Безопасность и надёжность в достижении поставленной цели могут быть обеспечены лишь одним: сохранением всегда и при любых обстоятельствах ''невозмутимого спокойствия ума''.
Поверхность подёрнутого рябью озера способна лишь искажать отражённые на ней образы. И если наш внутренний мир оказывается во власти бушующих и мятущихся стихий, если он оказывается затуманен предрассудками и омрачён невежеством, если он обманут желаниями и потревожен страстью, то и подлинные образы наблюдаемых в нём вещей окажутся в той же степени искажёнными.
Состояние нашего воображения — это важнейший фактор в деле наблюдения и верной оценки вещей, а предметы, которые мы видим, или идеи, которые являются нашему уму, могут вызывать у нас то положительную, то отрицательную реакцию — это зависит от наших внутренних склонностей и от нашего мировосприятия. Дикарь, например, в скульптуре Венеры увидит лишь диковинный кусок камня, а прекрасное живописное произведение окажется в его глазах лишь куском запачканного красками полотна. Истинному поэту лес представляется царством фей, а в громадах нависающих над пропастями скал или в бегущих по небу скитальцах-облаках ему чудятся диковинные, загадочные образы, тогда как малодушному трусу в каждом углу видятся одни лишь затаившиеся враги и призраки. Жадный скупец, вглядываясь в красоты природы, думает лишь о том, сколько всё это стоит в пересчёте на деньги. Подлинное искусство обнаруживает красоту повсюду, и тот, кому не чужда поэзия, воспринимает всё в природе как некий символ, и всё в ней рождает в нём поэзию и предлагает ему новые идеи.
Те образы, которые формируются в уме человека посредством его воли или вследствие полученных впечатлений, могут активно воздействовать и на его физическое тело. Они способны изменять и искажать черты его лица: либо временно, либо — при регулярном повторении — навсегда. Сила воздействия этих образов такова, что волосы человека могут поседеть буквально за один час. Эти воздействия способны оставить на теле ещё не родившегося ребёнка неизгладимые отметины, они могут изуродовать весь его скелет и даже убить его. Они способны сделать так, что раны, нанесённые одному человеку, окажутся видимыми на теле совершенно другого человека. Они способны вызывать болезни и исцелять от них, они могут наводить на человека галлюцинации, видения и производить “стигматы”.
Во всех царствах природы мы наблюдаем, как воображение творит свои “чудеса”, осознанно или бессознательно. В животном мире нередки случаи так называемой “защитной окраски”, когда животное принимает окраску той окружающей среды, в которой обитает. Считается, что полосы на шкуре тигра похожи на длинные стебли произрастающих в джунглях растений, а пятна у леопарда напоминают яркие блики света, падающего сквозь листву.<ref> Sir John Lubbock, “British Association Proceedings” (''примеч. автора'').</ref> Причиной тому выступает могучее влияние окраски местности на воображение животных во время их спаривания. Однако стоит лишь изменить в это время окраску окружающей среды, как животные произвольно изменят и собственную окраску.
Под влиянием человеческого воображения силы природы способны определённым образом воздействовать на астральный план, создавая в нём особые тенденции и формы, которые в ходе своего дальнейшего развития находят выражение в материальных формах. Таким образом, — как об этом многократно говорится и в оккультных трудах — различные пороки человека порождают и чудовищные животные формы, а также служат причиной существования вредоносных растений и ядовитых пресмыкающихся. Однако по мере очищения человеческого воображения будут со временем исчезать и последние остатки отвратительных животных форм, и вся Земля превратится в воплощение красоты и утончённости. Так при каждом новом “''дне творения''” каждая планета всегда обретает более совершенные формы по сравнению с теми, какими обладала в тот свой последний “вечер”, когда волна жизни в своём циклическом “круговороте” перешла на следующую планету, чтобы исполнить на ней своё назначение — и происходит всё это в результате невообразимой по своей глубине и возвышенности идеации Мирового Ума. И когда по прошествии несказанного множества веков заданный “''в начале''” импульс в очередной раз пройдёт через все свои семь кругов и на этом завершится великий “''год творения''” и когда затем вся наша Солнечная система вновь очнётся от очередного “сна”, а пробуждающийся Брахма снова начнёт порождать формы, то его более возвышенное и совершенное воображение создаст и новый мир ещё более возвышенным и совершенным.
Когда мы пребываем в обычном, нормальном, состоянии, нашим воображением управляет наша же собственная воля. Однако в сверхобычных, аномальных, состояниях место нашей воли может занимать чужая. Спящий человек неспособен контролировать поступки самого же себя, действующего в сновидении, хотя ему может казаться, что он полностью управляет собственной волей. Всё, что он наблюдает в своём сновидении, представляется ему совершенной реальностью, и он ничуть не сомневается в полной субстанциальности этой реальности. Внешние же, физические, предметы перестают для него существовать вообще — до его сознания не доходит даже сама возможность их существования.
Так, он может увидеть перед собой глубокий ров, и ему может сниться, будто он напрягает всю свою волю, желая перепрыгнуть через него. По сути же дела, собственной волей он не пользуется — он лишь подчиняется тем импульсам, которые у него сформировались прежде, когда он находился в бодрствующем состоянии. Введённый в состояние “транса” человек может оказаться в такой зависимости от воздействия “магнетизёра”, что целиком утрачивает собственную волю, и теперь его уже начинает вести за собой одно лишь воображение этого оператора. Каналы его внешних органов чувств плотно закрываются, и всё пространство его жизни ограничивается лишь пространством идей, в котором нет места никаким материальным объектам и куда никакие подобные объекты попасть не могут. Но, тем не менее, всё, что он наблюдает, является для него совершенно реальным, и если оператор создаст в его воображении образ пропасти — а для этого ему достаточно мелом провести обычную черту на полу, — то “субъект”, подойдя к ней, испытает такой же ужас, какой испытал бы, находясь в своём обычном состоянии, если бы увидел прямо у своих ног бездонную пропасть. И если оператор окажется настолько жесток, что прикажет пребывающему в состоянии транса человеку прыгнуть в эту бездну, то последствия этого могут оказаться самыми драматичными. Стакан обычной воды, превращённой волей “месмеризатора” в воображаемое вино, может вызвать у человека состояние опьянения, хотя, оставайся этот человек в своём нормальном состоянии, этого никогда бы не произошло. А если обычную воду “превратить” в воображаемый яд, то эта простая вода способна причинить вред здоровью сенситива и даже убить его. Сильный “месмеризатор” способен производить в своём уме различные картины, самые прекрасные, и самые ужасающие, а перенося их при помощи собственной воли в ментальную сферу сенситива, пусть даже и находящегося в обычном своём состоянии, он может вызывать у него как чувство наслаждения, так и муки страдания. Характер этих плодов воображения, созданных как осознанно, так и бессознательно, как раз и объясняет то, почему одни люди нас привлекают, а другие отталкивают, откуда возникают эти симпатии и антипатии как среди людей, так и в царстве животных.
В зависимости от определённых условий эти детища воображения, как и их материальные символы на физическом плане, могут иметь более или менее долговременный эффект. Высокодуховные идеи производят более прочное впечатление, чем те, что исходят из нижнего плана бытия. Известно, что когда мы покидаем свои родные места, где прожили долгое время, мы, как правило, безо всякого труда вспоминаем только приятные для нас события, тогда как неприятные стираются из нашей памяти, если только они не наложили глубокого отпечатка на наше сознание. Всё то, что вызвало у нас когда-то внезапный страх или как-то иначе сильно подействовало на наше воображение, сохраняется у нас в памяти не только на всю оставшуюся жизнь, но не исчезает и после смерти. Любую идею, внедрённую в наше сознание в ходе ли обучения или научных исследований, бывает уже не так-то легко искоренить или разрушить. Если человек при жизни верил в адский огонь и вечные муки, то погрузившись после смерти в состояние субъективности, все те жуткие картины ада, которые ему рисовало воображение при жизни, могут вдруг предстать перед его внутренним взором. Его тело действительно мертво, ибо физическое тело всегда умирает. Однако душа, испуганная рассказами о них, может действительно вновь устремиться в покинутое тело и тогда всеми силами будет цепляться за него, отчаянно ища спасения. Она чувствует, что, живая, находится в могиле, где может вторично пережить ещё более ужасные муки смерти, а может, посылая свою астральную форму в мир живых ради поиска пищи для себя, превратиться в вампира и на некоторое время продлить своё ужасное существование. Подобные случаи особенно многочисленны именно в христианских странах, и наилучшим средством против них является подлинное народное просвещение, а также кремация тела вскоре после смерти.
С другой стороны, даже осуждённый на смерть убийца будет твёрдо убеждён в том, что с места казни он одним прыжком окажется прямо в ангельских объятиях, если ещё до того, как вступит на эшафот, он будет соответствующим образом “подготовлен” священниками, которые уверят его в спасении и посеют ложную веру в то, что грехи его будут полностью прощены. И, действительно, погрузившись в субъективное состояние он может и в самом деле увидеть перед собой плоды собственного воображения, что тем самым и спасёт его от судьбы вампира. Но вот спасут ли его действительно священники и принесёт ли это “спасение” настоящее благо ему самому или только задержат ход его развития, отложив на время действие кармы, это вопрос, который мы не станем пока здесь затрагивать.
Всё, что до сих пор говорилось о развитии воли, можно применить и по отношению к развитию воображения, поскольку укрепить и воспитать воображение можно только при помощи воли. Бездействие воли делает пассивным и воображение, и тогда ум начинает без всякого разбора черпать отражения образов, хранящихся в астральном свете. Именно поэтому всяческие гадалки и предсказатели судьбы, прибегают к помощи самых различных вспомогательных средств: всевозможные кристаллы, игральные карты, кофейная гуща и пр. позволяют им сосредоточить на них своё внимание и тем самым освободить воображение из-под контроля воли — так они и вызывают у себя сон наяву.
Жизнь не случайно называют сном. Но от всех прочих снов она отличается лишь тем, что, пока мы занимаем собою физическое тело, нам с помощью воли удаётся управлять своими мыслями и поступками. Когда же во время сна или после смерти мы оказываемся в состоянии субъективности, подобный контроль отсутствует. Вот почему крайне важно, чтобы воля наша управлялась только наивысшими побуждениями нравственного порядка и всё своё время мы посвящали воспитанию чистого и возвышенного воображения.
{{Стиль А-Подпись|A. B.}}




{{Сноски}}
{{Сноски}}
Источник — https://ru.teopedia.org/lib/Служебная:Сравнение_версий/77812