Блаватская Е.П. - Тайная доктрина (пер. ВВБ) т.1 ч.3 отд.16: различия между версиями

{{Стиль А-Цитата|"всемирная история начинается, имея перед собой общую цель — претворить в жизнь идею духа, но ''лишь имплицитно'', ''в себе ''(''an sich''), то есть как природа, как скрытый, сокровеннейший, бессознательный инстинкт, и весь исторический процесс . . . направлен на то, чтобы превратить этот неосознаваемый импульс в осознаваемый. Так, являясь нам в обличье бытия природы, воли природы, всё то, что мы называем субъективной стороной — физические влечения, инстинкт, страсть, личный интерес, а равно мнение и субъективное понимание — всё это самопроизвольно проявляет себя с самого же начала. ''Эта неизмеримая масса воль, интересов и действий составляет те орудия и средства, с помощью которых ''{{Стиль С-Капитель|мировой}} }}

{{Стиль А-Цитата|"Как известно, наша планета в течение года совершает один оборот вокруг солнца и в то же время в течение суток совершает один оборот вокруг своей оси, таким образом, проходя путь малых циклов в рамках одного большого. Так же происходит и действие малых циклов, одни из которых завершаются, а другие начинаются в рамках великого сароса<ref>Сарос ''(греч.)'' [от имени халдейского божества Сар] Символически Сар изображался в виде круга, обозначавшего огромный временной цикл и одновременно число 3600, то есть 60 в квадрате. Продолжительность этого цикла неизвестна, поскольку мы не знаем, на какую единицу должно было умножаться это число 3600. Аналогично тому, как один день входит в состав года, каждый год входит в состав Великого Сароса. Вполне вероятно, что под этим термином понимались и несколько различных гигантских временных циклов (см. G. de Purucker, ETG).</ref>.  

Таким образом, в истории человечества мы наблюдаем регулярную смену приливов и отливов человеческого прогресса. Сначала возникают величайшие в мире царства и империи, затем они достигают высшей точки своего величия, после чего приходят в упадок в соответствии с тем же самым законом, по которому они когда-то достигли процветания, и так будет происходить до тех пор, пока, достигнув наинизшей точки, человечество вновь не утвердит себя и не поднимется назад к прежним высотам, которые на этот раз, по закону восходящей прогрессии циклов, будут находиться чуть выше той точки, с которой началось последнее нисхождение".<ref>См. Разоблачённая Изида. кн. 1, с. 107.</ref> }}

'''[2]''' Данный символизм отнюдь не означает, что эти ныне полностью мифологизированные личности когда-то не могли править на земле в человеческом образе в качестве самых настоящих живых, но по внутренней сути божественных людей, людей-богов. Точка же зрения полковника Валланси (как и графа де Гоблена), согласно которой ''имена кабиров имеют сугубо аллегорический смысл'' и обозначают всего лишь (?) календарь сменяющих друг друга времён года, то есть они имеют исключительно сельскохозяйственное назначение" (см. "Collect. de Reb. Hibern.", No. 13, "Praef. Sect." 5), столь же нелепа, как и его утверждения о том, будто Эон, Крон, Сатурн и Дагон обозначают одно и то же лицо, а именно: "патриарха Адама". Кабиры выступили наставниками человечества в области сельского хозяйства лишь потому, что являются ''регентами'', властвующими над временами года и космическими циклами. Вот почему они, будучи планетарными духами, или "ангелами" (посланниками), управляют ''таинствами искусства'' земледелия.  

''время'', как объясняет нам ''Расовая классификация циклов'' (см. подраздел 6).<ref>См. § VII. Дни и Ночи Брахмы. — ТД 1:368-378 (''SDR'', TUP).</ref> Поэтому и возникает, как мы видим, трудность в их понимании и видении различий между ними, с точки зрения их физических и духовных последствий из-за отсутствия глубокого осмысления их связи с соответствующим положением народов и рас, их судьбами и эволюцией, а также их влияния на них. Эта система не может быть понята, если духовное воздействие этих периодов — предопределённое, так сказать, кармическим законом — отрывается от их физического пути эволюции. Расчёты самых лучших астрологов не дадут ничего или, по крайней мере, окажутся неточны, если не будет принят во внимание и серьёзно учитываться факт этого двойственного воздействия. Полное же понимание этих вопросов может быть достигнуто только через {{Стиль С-Капитель|посвящение}}.  

Однако внутри каждого такого цикла существуют малые циклы, циклы народов и племён, которые протекают независимо друг от друга. В восточной эзотерике они носят название ''кармических'' циклов. На Западе же, где была отброшена языческая мудрость, якобы взращённая и сформированная тёмными силами, противостоявшими и постоянно боровшимися с богом одного из небольших племён, Иеговой, понимание грозного значения греческой {{Стиль С-Капитель|Немезиды}} (т.е. кармы) во всей его полноте оказалось совершенно утраченным. Если бы эта мудрость была сохранена, христиане гораздо лучше осознали бы ту глубокую истину, что Немезида не имеет никаких качеств и, хотя страшная богиня абсолютна и неизменна как принцип, это именно мы, мы сами — народы и отдельные индивиды — приводим её в действие и подаём импульс для того, чтобы её действие было обращено в том или ином направлении. {{Стиль С-Капитель|Карма-Немезида}} — вот кто является подлинным творцом народов и всех смертных, но тут же, с момента своего сотворения именно они и делают из неё либо фурию, либо воздающего по заслугам ангела. Поистине —  

Карма-Немезида — это синоним {{Стиль С-Капитель|Провидения}}, только за минусом ''замысла'', благости и любого другого ''конечного'' атрибута и определения, столь нефилософски приписываемого последнему. Ни один оккультист и философ не станет никогда говорить о провидении как о благе или зле, но, отождествляя его с кармой-Немезидой, он при этом будет утверждать, что оно хранит и оберегает всех, кто творит добро, в этой и в будущих жизнях, и карает злодея — вплоть до его седьмого перевоплощения. Одним словом, до тех пор, пока самый малый атом в бесконечном мире гармонии, вдруг утративший нормальный ход своего бытия по вине грешника, не обретёт наконец прежнего мира и покоя. Ведь единственным законом, провозглашённым кармой, — вечным и незыблемым законом — является абсолютная гармония как в мире материи, так и в мире духа. Поэтому награда и кара исходят не столько от кармы, сколько от нас самих, и зависят от того, действуем ли мы с природой заодно, пользуемся ли её посредничеством и строим ли свою деятельность в согласии с ней, подчиняясь тем законам, на которых зиждется гармония, или — нарушаем их.  

{{Стиль А-Цитата|"количество энергии, затраченной на духовном или астральном плане, производит намного более сильное действие, чем то же количество энергии, затраченной на физическом, объективном плане бытия".<ref>См. Мохини Чаттерджи. Мораль и пантеизм (Mohini Chatterji, “Morality and Pantheism,” 1885) — p. 217 (''Five Years of Theosophy'') (''SDR'', TUP).</ref> }}

Такое положение дел будет сохраняться до тех пор, пока во всей полноте не откроется у человека духовная интуиция, а это случится не раньше, чем мы по-настоящему сбросим с себя плотные одежды материи. Всё будет оставаться по-прежнему, пока мы не начнём действовать, подчиняясь ''внутренним'', а не исключительно ''внешним'' импульсам, продуктам наших физических чувств и грубого, эгоистичного тела. А до тех пор нашим единственным паллиативом злу жизни будет союз и гармония — Братство {{Стиль С-Капитель|в делах}} и подлинный ''альтруизм ''не на словах, а в поступках. Подавление одной-единственной ''причины'' зла приведёт к подавлению не какого-то одного дурного следствия, а целой их разновидности. И пусть это Братство, и даже несколько таких Братств, не сможет помешать народам время от времени перерезать друг другу горло — но всё-таки единство мыслей и действий, также как и философские изыскания в области тайн бытия, самой попыткой постигнуть то, что до сих пор оставалось для них загадкой, сумеет хотя бы иногда удерживать кого-то от создания в этом и без того полном страданий мире новых причин зла. Знание кармы даёт понимание того, что, если —  

то это происходит лишь из-за того, что человечество всегда закрывало глаза на ту великую истину, что человек — сам себе спаситель и сам себе губитель в одном лице. Ему незачем обвинять небеса и богов, Эриний и провидение в якобы незаслуженной несправедливости, царящей среди людей. Пусть вместо этого он почаще вспоминает и повторяет про себя тот образец греческой мудрости, в котором говорится, что не должно ему обвинять ''ту ''

{{Стиль А-Стих|стих=". . . Справедливость, что незримою, но верною рукой,

и племя, подобно своим восточным собратьям по Пятой расе, уже переживали свои "золотые" и "железные" века, уже проходили через периоды относительной безответственности и эпохи чистоты ("сатья-юги"), и вот теперь некоторые из них вступили в свой "железный век", в эпоху ''кали-юги'', {{Стиль С-Капитель|чёрный век ужасов}}. . .

{{Стиль А-Цитата|". . . время, циклы времён, являлись абстрактным образом Божества" }}

— это "Божество" всегда проявляло себя в строгом соответствии с кармой и только через неё, так как само и было {{Стиль С-Капитель|кармой-Немезидой}}, а поэтому понятие "цикл" означало у них нечто большее, чем простую последовательность событий или периодичный отрезок времени, обладающий большей или меньшей протяжённостью. Ведь все эти циклы ознаменовывались возвращением чего-то более глубокого и разумного, чем то, что проявлялось в обычной периодической смене времён года или некоторых созвездий. Современная наука довольствуется астрономическими расчётами и прогнозами, строящимися на непогрешимых законах математики. Древняя же мудрость добавляла к холодной скорлупе астрономии животворящие элементы её души и духа — {{Стиль С-Капитель|астрологию}}. И поскольку движения звёзд действительно регулируют и определяют разнообразные события на Земле — не ограничиваясь одним только ростом картофеля и периодическими заболеваниями этой ценной овощной культуры (это явление, необъяснимое с точки зрения науки, со смехом, но всё же признаётся),<ref>См. Чижевский А.Л. Земное эхо солнечных бурь. Гл. Х. М., 1976: "Во всяком случае неоспоримо, что солнечные феномены в пределах от одних до трех-четырех суток от их появления на Солнце губительно влияют на старые, хилые, больные, с резко выраженным атеросклерозом, дегенерацией сердца организмы, а также и в моменты кризисов при инфекционных заболеваниях и т. д. Мы беремся утверждать, что солнечные излучения влияют на самые интимные и глубокие жизненные функции: на нервную систему, на центры дыхания и кровообращения, вызывая в них явления спазма, перевозбуждения, парабиоза при условии ослабленной функциональной деятельности нервных приборов".</ref> — то эти явления необходимо признать как предопределённые, хотя бы исходя из простейших астрономических расчётов. Те, кто разбирается в астрологии, легко поймут, что́ мы здесь имеем в виду, скептики же эту мысль просто поднимут на смех. Таким образом, они ведут себя, подобно страусу, закрывая глаза на свою же собственную судьбу. . . . . . .'''[1]'''  

'''[1]''' Правда, не все, поскольку и в науке есть отдельные люди, которые начинают пробуждаться и тянуться к свету истины. Вот, например, мы читаем: "На что бы мы ни взглянули, взор наш всюду натолкнётся на тайну . . . . Всё в природе для нас ''неведомо''. . . Однако немало же их, этих поверхностных умов, для которых всё в мире производится силами природы исключительно в точном соответствии с давно установленными фактами, помещёнными в учебники и более-менее умело классифицированными при помощи теорий, недолговечность которых должна бы уже к сегодняшнему дню вполне доказать всю их неполноту . . . . Я не вправе ''оспаривать возможность существования невидимых существ, отличающихся от нас по своей природе и способных приводить в действие материю''. Проницательные философы во все времена признавали эту возможность, полагая, что она вытекает из тех великих законов всеобщей связанности, которые управляют Вселенной. Та разумная жизнь, которая, как мы видим, начинается как бы из небытия (néant) и постепенно достигает человека, разве может она внезапно остановиться на человеке и вновь проявиться уже только в беспредельности, в верховном управителе мира? Это маловероятно". Поэтому . . . "я невольно прихожу к мысли о существовании духов, а равно и души, когда пытаюсь найти объяснение некоторым явлениям без этого предположения . . ." (см. "The Non-Defined Forces," Historical and Experimental Researches, p. 3). Вышеприведённые слова принадлежат известному учёному А. де Роша (Albert de Rochas). Его сочинение представляет собой одно из знамений нашего времени (Paris: Masson, Boulevard St. Germain, 1887.)