ПМ (Рерих), п.20

Переводы

Чаша Востока	• Самара •	Эксмо
XX	72	70c

1. перенаправление Шаблон:Стиль А-Заголовок

Большинство тех, кого вы можете назвать, если хотите, кандидатами на Дэвачен, — умирают и возрождаются в Кама-локе «без воспоминаний»; хотя (и именно потому) они снова обретают какую-то их часть в Дэвачене. Также нельзя назвать это полным воспоминанием, но лишь частичным. Едва ли вы назовёте «воспоминанием» один из ваших снов; какую-то отдельную сцену или сцены, в узких рамках которых вы встречаетесь с несколькими людьми — теми, кого вы любили превыше всего, бессмертною любовью, этим святым чувством, единственным, которое остаётся и сохраняется, — и ни малейшего воспоминания ни о каких других событиях или эпизодах?

Любовь и Ненависть — единственные бессмертные чувства, единственные переживающие крушение Е-дхамма, или феноменального мира. Представьте себя в Дэвачене с теми, кого вы, быть может, любили такою бессмертною любовью; смутные очертания знакомых сцен, связанных с ними, как задний план — и полное отсутствие воспоминаний обо всём прочем, касающемся вашей внутренней, общественной, политической, литературной и светской жизни. И тогда, имея в виду это духовное, чисто созерцательное существование, это неомрачаемое блаженство, длящееся, пропорционально силе чувства, создавшего его, от немногих лет до нескольких тысячелетий, — назовите это личным воспоминанием, если можете. «Ужасно однообразно!» — можете вы подумать. «Нисколько», — отвечаю я. Разве ощущали вы чувство однообразия, скажем, в ту минуту, которая была тогда и по-прежнему остаётся для вас минутой высочайшего блаженства, какое вы когда-либо испытывали? Конечно, нет. Так вот, не более вы будете испытывать его и там, в этом прохождении сквозь Вечность, где миллион лет длится не долее секунды. Там, где нет осознания внешнего мира, не может быть и распознавания, отмечающего различия, а потому — нет и ощущения контрастов монотонности или разнообразия; ничего, одним словом, вне этого бессмертного чувства любви и сердечного притяжения, чьи семена заложены в пятом принципе, чьи растения пышно цветут внутри и вокруг четвёртого принципа, но чьи корни должны проникнуть глубоко в шестой принцип, чтоб пережить низшие группы.

Запомните, что мы создаём сами свой дэвачен, так же как и свой авичи, находясь ещё на земле, и главным образом в течение последних дней и даже мгновений своей разумной, чувственной жизни. То чувство, которое будет наисильнейшим в нас в этот последний час, когда, как во сне, события долгой жизни, до мельчайших подробностей, проходят одно за другим в строгом порядке за несколько секунд в нашем виде́нии, — это чувство станет создателем нашего благоденствия или горя, жизненным принципом нашего последующего существования. Там нет реального бытия, это только существование текущего мгновения, — существование, продолжительность которого не имеет никакого отношения к этому бытию, никак не влияет на него и никак с ним не связана, и которое, как и всякое другое следствие преходящей причины, будет так же скоротечно и в свой черёд исчезнет и прекратится. Истинное полное воспоминание наших жизней придёт лишь в конце малого цикла — не ранее.

Те же, кто удерживают свою память в Кама-локе, не будут наслаждаться ею в великий час воспоминаний. Те, кто знают, что они мертвы в своём физическом теле, могут быть либо адептами, либо — колдунами; и все они — исключение из общего правила. Как те, так и другие, будучи «сотрудниками природы в её труде созидания и в её работе разрушения», первые в добре, вторые во зле, — единственные, кого можно назвать бессмертными, конечно в каббалистическом и эзотерическом смысле.

При полном или истинном бессмертии, означающем неограниченно долгое чувственное существование, не может быть ни перерывов, ни задержек, ни остановок в самосознании. И даже оболочки тех хороших людей, страница жизни которых не окажется недостающей в великой Книге Жизней на пороге Великой Нирваны, даже они вновь обретут свои воспоминания и подобие самосознания только после того, как шестой и седьмой принципы с квинтэссенцией пятого (последний должен предоставить материал даже для того частичного воспоминания личности, которое необходимо для этой цели в Дэвачене) перейдут в состояние созревания, не ранее. Даже в случае самоубийц, и тех, кто погиб насильственной смертью, даже тогда сознанию требуется некоторое время, чтобы установить свой новый центр тяготения и развить в себе, как выразился бы сэр У.Гамильтон, «собственно восприятие», с этого времени уже отдельное от «собственно ощущения».

Итак, когда человек умирает, его «душа» (пятый принцип) становится бессознательной и утрачивает всякую память о вещах внутренних, так же как и внешних. Длится ли его пребывание в Кама-локе всего несколько секунд, часов, дней, недель, месяцев или лет; умер ли он естественной или насильственной смертью; случилось ли это в его молодые годы или в старости, и было ли эго хорошим, плохим или ни таким и ни другим, — сознание покидает его так же внезапно, как пламя оставляет фитиль, если на него дунуть. Когда жизнь уходит из последней частицы мозговой материи, его способности восприятия угасают навсегда, а его духовные силы мышления и воли (все те способности, одним словом, которые не присущи изначально органической материи и не могут быть приобретены ею) — на время. Его майяви-рупа нередко может проявляться объективно, как в случаях привидений после смерти; но если только она не проявлена со знанием (скрытым или потенциальным) или же благодаря силе желания, пронёсшегося в умирающем мозгу, увидеть кого-то или явиться кому-нибудь, — появление это будет лишь непроизвольным; оно не будет вызвано каким-либо притяжением из-за внутренней близости или волевым актом — не более, нежели отражение человека, проходящего бессознательно вблизи зеркала, вызывается его желанием.

Слово «бессмертие» имеет у посвящённых и оккультистов совершенно другой смысл. Мы называем «бессмертной» лишь Единую Жизнь, в её всемирной совокупности и полной или Абсолютной Абстрактности; то, что не имеет ни начала, ни конца, ни перерывов в своей беспрерывности. Приложимо ли это определение к чему-либо другому? Конечно нет. Потому у древнейших халдеев имелось несколько префиксов к слову «бессмертие», один из которых греческий, редко употребляемый термин — панэонное бессмертие, т.е. начинающееся с манвантарой и кончающееся с пралайей нашей Солнечной Вселенной. Оно длится эон, или «период» нашей пан или «всей природы». Бессмертен, следовательно, тот, в смысле панэонного бессмертия, чьё ясное сознание и восприятие своего «я» — в какой бы то ни было форме — никогда ни на секунду не подвергается отторжению, в течение всего периода его пребывания в качестве эго. Этих периодов несколько, и каждому дано своё особое название в сокровенных учениях халдеев, греков, египтян и арийцев, и если бы только они поддавались переводу — а они не поддаются, по крайней мере до тех пор, пока идея, заключённая в них, остаётся непостижимой для западного ума, — я мог бы сообщить их вам. Пока что вам достаточно знать, что человек, эго, подобное вашему или моему, может быть бессмертным от одного большого Круга до другого.

Скажем, моё бессмертие начинается в этом четвёртом Круге, т.е., став полным адептом, я по желанию останавливаю руку Смерти; и когда наконец я вынужден подчиниться ей, моё знание Тайн Природы позволяет мне сохранить своё сознание и ясное восприятие своего я в качестве объекта своего рефлексирующего сознания и познавания; и таким образом избегнув всех тех расчленений принципов, которые, как правило, происходят после физической смерти рядового человека, я остаюсь как К.Х. в своём эго на протяжении всего ряда рождений и жизней в семи мирах и Арупа-локах до тех пор, пока наконец снова не появлюсь на этой Земле среди людей пятой расы существ полного пятого Круга. В таком случае я был бы «бессмертен» в продолжение немыслимо длинного (для вас) периода, охватывающего многие миллиарды лет. И тем не менее, действительно ли «я» бессмертен при всём том? Если только я не предприму таких же усилий, какие я предпринимаю теперь, чтобы обеспечить для себя ещё один такой отпуск у Закона Природы, К.Х. исчезнет и может стать г-ном N., когда его отсрочка истечёт. Имеются люди, которые становятся такими могущественными существами. Есть люди среди нас, которые могут стать бессмертными в течение оставшихся больших Кругов, а затем занять своё предназначенное место среди высочайших Каганов, Планетных сознательных «эго-духов». Конечно, монада «никогда не погибает, что бы ни случилось».

Предрасположенность ко злу так же сильна в человеке — и даже сильнее, — нежели предрасположенность к добру. Исключение из этого правила природы — исключение, которое по отношению к адептам и колдунам становится в свою очередь правилом, также имеет свои исключения. Внимательно прочтите отрывок на с.352–3 в Исиде, т.I, абз.3. Упомянутый случай относится лишь к тем сильным колдунам, чьё сотрудничество с природой во зле даёт им средства заставить её форсировать события, тем самым предоставляя и им панэонное бессмертие. Но если б вы только знали, что это за бессмертие, и насколько предпочтительнее уничтожение, нежели подобная жизнь!

Итак, я продолжу объяснение.

(1) Хотя и не «полностью разобщённые со своими шестым и седьмым принципами» и вполне «потенциально способные появляться» на спиритических сеансах, тем не менее до того дня, когда они должны были бы умереть естественною смертью, они отделены от высших принципов бездною. Шестой и седьмой остаются пассивными и негативными, тогда как при случайной смерти высшая и низшая группы взаимно притягивают друг друга. Больше того, в случае доброго и невинного эго низшая группа непреодолимо притягивается к шестому и седьмому — и таким образом оно либо дремлет, окружённое счастливыми сновидениями, либо спит глубоким сном без сновидений, пока час его не пробьёт. Немного поразмыслив и устремив взор на вечную справедливость и надлежащий порядок вещей, вы поймёте почему. Жертва, хорошая или плохая, не ответственна за свою смерть. Даже если её смерть и была следствием какого-то поступка в предшествующей жизни или в предыдущем рождении — короче говоря, была актом Закона воздаяния, всё же смерть эта не была непосредственным результатом поступка, преднамеренно совершённого личным эго в этой жизни, во время которой человек этот погиб. Если бы ему было позволено прожить дольше, он мог бы искупить свои прежние грехи ещё успешней; но и теперь эго, которому приходится погашать долг своего создателя (предыдущего эго), освобождается от ударов воздающей справедливости. Дхьян-Каганы, не участвующие в руководстве живущим человеческим эго, охраняют беспомощную жертву, насильственно выброшенную из её стихии в новую стихию, пока она вполне не сформируется и не сделается приспособленной и готовой к ней. Мы сообщаем вам то, что мы знаем, ибо мы обучаемся этому на личном опыте. Вы знаете, что я имею в виду, и большего я сказать не могу!

Да, жертвы, хорошие или плохие, спят, чтоб проснуться лишь в час последнего Суда, который будет часом великой борьбы между шестым и седьмым — и пятым и четвёртым на пороге состояния созревания. И даже после того как шестой и седьмой, унося с собой часть пятого, уйдут в своё акашное Самадхи, даже тогда может случиться, что духовные трофеи из пятого принципа окажутся слишком незначительными, чтобы возродиться в Дэвачене; в таком случае оно тут же облечётся в новое тело субъективного «Существа», созданного Кармою жертвы (или не жертвы — смотря по случаю), и вступит в новое земное существование на этой же или какой-либо другой планете.

Ни в каком случае, следовательно, — кроме самоубийц и пустых оболочек и тех жертв несчастных случаев, которые умирают, полные какой-либо снедающей их земной страсти, — никто иной не может оказаться привлечённым на спиритический сеанс. И ясно, что «это учение не противоречит нашей прежней доктрине» и что тогда как «оболочек» будет много, духов — очень мало.

(2) «Пороки» не избегнут своего наказания; но наказуема будет именно причина, а не следствие, особенно в случае следствия непредвиденного, хотя и вероятного. С таким же основанием можно назвать самоубийцей человека, которого постигла смерть в морском шторме, как и убивающего себя «чрезмерным умственным трудом». Вода способна утопить человека, а чрезмерная мозговая работа — произвести размягчение в мозгу, которое может унести его из жизни. В таком случае никто не должен пересекать Калапани или даже купаться из боязни утонуть, почувствовав себя внезапно дурно (ибо всем нам известны подобные случаи); также не должен человек исполнять свои обязанности, и уж менее всего жертвовать собою, даже ради похвальной и в высшей степени благотворной цели, как это делают многие из нас. Побуждение есть всё, и человек наказуется в случае прямой ответственности, никогда иначе. В случае жертвы естественному часу смерти предшествовал несчастный случай, тогда как при самоубийстве смерть была вызвана добровольно и обдуманно, с полным сознанием ближайших последствий. Таким образом, человек, причинивший себе смерть в припадке временного умопомешательства, не есть самоубийца, к величайшему огорчению и зачастую большим неприятностям для Компаний по страхованию жизни. Также не становится он и добычей для искушений Кама-локи, но засыпает, как и любая другая жертва.

(3) «Духи вполне честных умеренно хороших людей, умирающих естественной смертью, остаются... в атмосфере земли от нескольких дней до нескольких лет», и время это зависит от их готовности встретиться со своим — творением, а не своим творцом, — очень сокровенная тема, которую вы изучите позднее, когда вы к тому же будете лучше подготовлены. Но с какой стати им «общаться»? Разве те, кого вы любите, общаются с вами во время их сна объективно? В часы опасности или сильной симпатии ваш дух и их дух, резонируя на один и тот же поток мысли — который в подобных случаях создаёт своего рода телеграфный духовный провод между двумя организмами, — могут встречаться и взаимно запечатлеть ваши воспоминания; но в этом случае вы живые люди, а не мёртвые. Но как может бессознательный пятый принцип (см. выше) воздействовать или общаться с живым организмом, если только уже не стал оболочкой? Если, по некоторым причинам, они остаются в таком состоянии летаргии на протяжении нескольких лет, дух живущего может подниматься к ним, о чём уже говорилось, и это может происходить ещё легче, нежели в Дэвачене, где дух слишком поглощён своим личным блаженством, чтоб обращать внимание на вторгающиеся элементы. Я утверждаю — они не могут.

(4) Мне неизвестно ни о каких «тысячах духов», которые появляются в кружка́х (и более того, я положительно не знаю ни одного «совершенно чистого кружка») и «наставляют высшей нравственности». Что же касается обучения «высшей нравственности», то здесь у нас есть один дукпа-шамар, неподалёку от того места, где я проживаю. Весьма примечательная личность. Не очень силён как колдун, зато чрезвычайно способный как пьяница, вор, лгун и — оратор. Мучимый жаждой, этот шапа-тун лама может поутру заставить огромную аудиторию «жёлтошапочников»-мирян выплакать весь их годовой запас слёз, повествуя о своём раскаянии и страданиях, а затем вечером напиться и ограбить всю деревню, погрузив её жителей в глубокий гипнотический сон. Проповедь или наставление в нравственности, преследующее определённую цель, ещё ни о чём не говорит.

(5) «Обскурация» наступает, только когда последний человек любого большого Круга перешёл в сферу следствий. Природа слишком хорошо, слишком математически приспособлена, чтоб допускать ошибки при выполнении своих функций.

Если человек не питает ни сильной любви, ни сильной ненависти, он не будет ни в Дэвачене, ни в Авичи. «Природа извергает тёплых из уст своих» означает лишь, что она уничтожает их личные эго (не оболочки и не шестой принцип) в Кама-локе и в Дэвачене. Это нисколько не препятствует им немедленно родиться вновь, — и, если их жизни не были очень-преочень плохи, — нет причины, почему бы вечной монаде не найти страницу этой жизни невредимой в Книге Жизни.

Сноски

---

<<	Оглавление	>>