Джадж У.К. - Папирус

Рассказчик, заслоняя свои слабые глаза от вечернего солнца, остановился, слушая нежные звуки музыки, которая неслась из открытого Храма. Радостная толпа стала невнимательной, за исключением одного или двух слушателей, которые выпали из общего потока и остались среди тех, кто собрался у его ног. Вскоре он вернулся из царства гармонии, в котором блуждал, и, когда свет этого мира снова коснулся его лица, он рассказал историю

«О трёх людях, которые искали путь»

Слух пронёсся по всем землям о том, «что все, кто ищут искренне и по-настоящему, должны найти путь к таинственному Храму Сокрытой под Покровом Богини». Три царя земли, движимые силой этих слов, решили, что они также станут искать и достигнут цели.

Инту Прославленный, готовясь к поиску, считал, что больше ничего лучше не поможет в его поисках, чем печать его царства. Поэтому он привязал на лоб большую печать в форме сокола.

Кур Великолепный, готовясь к поиску, думал, что ничто не может помочь лучше в его поисках, чем печать его царства. Готовясь, он привязал к груди большую печать в форме золотого сердца.

Кадмон Скорбящий – царь только над страданиями, так как его царство состояло только из того, что другие не ценили – Кадмон также посчитал мудрым взять печать, поскольку они все путешествовали вместе; его печать объединяла две другие печати; но, кроме того, он завязал себе глаза.

Трое странников столкнулись со множеством необычных и незнакомых вещей, потому что дорога была новой, и ни один путник не мог знать ни одного дальнейшего шага, кроме того, что он делал. По обе стороны и часто впереди путь преграждали любопытные предметы, иногда приятные и приемлемые, но чаще всего наоборот. Листва деревьев была новой и странной, плоды росли на разных деревьях, в то время как на одних и тех же деревьях были совершенно разные плоды. Путь, по которому они шли, был совершенно не похож на обычный, поскольку они видели только на один шаг, хотя прошли уже большое расстояние. Инту, однако, уже всё объяснил, рассуждая, молча, так. Всё было прямой противоположностью того, что есть в его стране, которой он правил, поэтому всё являлось следствием кого-то, кто отличался от него самого, вероятно, высшим существом, Богиней, поэтому они были на правильном пути, по крайней мере, он.

Кур считал эти вещи восхитительными, они были такими странными, такими новыми. На самом деле они были феноменальными, а он любил феномены. Они давали ему необычные ощущения, и той, кто сделал это или заставлял его чувствовать себя иначе, чем в собственном состоянии, вероятно, была Богиня – о, да, они на правильном пути, по крайней мере, он.

Что касается Кадмона, он не видел ничего подобного, и мог только судить по тому, что видел в своей собственной стране. Двое других рассказывали ему о своём ощущении по-своему. Это было странно. Он решил, что надо идти дальше, как будто он был на своей земле, но неуклонно двигаться вперёд. Таким образом, они на самом деле шли по трём разным путям, и на своём пути они проходили мимо многих людей, которые останавливались, чтобы отдохнуть – поесть или поспать, потому что путь был тёмным и трудным; одни из-за того, что были слишком бедны, другие, потому что они были больны, хромы или слепы. Инту потратил какое-то время, потому что останавливался поспорить со многими людьми об особенностях пути и логической его обоснованности, но у него не было времени останавливаться ради что-то ещё.

Кур сочувствовал встречным путникам, он жалел и любил их. Если бы эти люди чувствовали себя так же хорошо, как и они, то могли бы идти легко, но у него не было времени останавливаться, чтобы заставить их так себя чувствовать.

У Инту и у него были такие люди в их землях. Нельзя было тратить время на естественные вещи. Они искали сверхъестественного на метафизическом или духовном пути.

А Кадмон Скорбящий останавливался. В его земле тоже были такие люди. Он тоже осознавал разумность пути. Он тоже любил его и был им облагорожен. Он тоже сочувствовал другим путникам и любил их. Он делал больше, он жалел их. Неважно, если он не сразу найдёт храм, он молод, другие же стали старыми и слепыми, скорбными и уставшими. Поэтому он останавливался, думал о больных, и помогал им, подбадривал усталых, помогал бедным и людям с завязанными глазами, как он сам, помогал слепым подняться на ступеньку, которую он только что прошёл. Интересно, что в этих трудах он забыл о том, что ищет Богиню.

Ещё немного, и они догнали Инту, что неудивительно, поскольку он дошёл до конца пути. Он заканчивался у каменной стены. Поскольку он не мог подняться на стену, он стал думать, «почему обычная каменная стена должна быть препятствием на столь необычном пути?» Будучи озадачен этой интеллектуальной проблемой, он там остался. Немного дальше подошёл к ней Кур. Его встретила блистательная дева, частично скрытая покрывалом, которая рассказала ему чудесные истории о странных событиях. Её манера была очень таинственной, и он чувствовал, что она была Богиней. Взяв её руку и прислонив голову к её груди, он был так счастлив, так как знал, что она была Богиней, и там он остался мечтать.

А Кадмон, который замешкался из-за скорбей и усталости, почувствовал, как повязка соскользнула с его глаз, когда свет восходящего солнца, заливавшего путь красными и золотыми лучами, упал и прославил оборванных путников. В свечении над их головами он прочитал слова: «Этот путь ведёт к Храму», в то время как в душе он услышал нежный голос: «Пути не найти, если идти в одиночку путём Инты. Его не пройти, если идти в одиночку путём Кура. На этом пути оба вместе могут быть разумными руководителями. Но с помощью того, что больше их обоих, можно дойти до Храма. Продолжай трудиться!»

И Скорбящий, взяв за руки усталых и слабых, пошёл дальше.