ЕПБ-Альбомы-3-192

ш э

том 3, стр. 192

Альбомы с вырезками Е.П. Блаватской

в Адъярской штаб-квартире международного Теософского общества

том 3 (1875-1878)

 

Обозначения В оформлении текста использованы вспомогательные стили.<br> Наведите мышь на обозначение, чтобы получить дополнительную информацию

• Дописано ЕПБ
• Подчёркнуто ЕПБ
• Зачёркнуто ЕПБ
• <Пометка редактора>
• <Пометка архивариуса>
• Утеряно

<<   ☰   >>

eng • рус

The Beginning

AN INSPIRATIONAL POEM BY MRS. CORA L. V. TAPPAN.

...

Extracts from the Masque of Pandora

BY HENRY WADSWORTH LONGFELLOW.

...

<Без заголовка> To us invisible, or

...

<Без заголовка> A knife in some countries is an unlucky present

...

Лорд Бэкон – спиритуалист

Эпес Сарджент Из “Осязаемого доказательства бессмертия"

Теория души Бэкона похожа на теорию почти всех великих провидцев и медиумов. Он тоже рассматривает человека как триединство земного тела, духовного тела и духа. Как есть Бог, так, согласно Бэкону, и дух (spiraculum), которого Бог вдохнул в человека, научно непознаваем; только физическая душа, представляющая собой тонкую, тёплую, материальную субстанцию, является объектом научного познания.

”Две различные эманации душ, – говорит Бэкон, – проявились в первом творении: одна произошла от дыхания Бога, другая – от стихий”. Философия не может дать никаких знаний о разумной душе (духе); но в учении о чувствительной, или произведённой душе (духовном теле), даже её субстанция, говорит Бэкон, может быть законно исследована. “Чувствительной душе должно быть позволено обрести телесную субстанцию, ослабленную теплом, ставшую невидимой, в виде тонкого дыхания, или ауры, огненной и воздушной природы, распространяющейся по всему телу”.

Досконально знакомый с духовными феноменами своего времени и предшествующих времён, Бэкон недвусмысленно излагает доктрину духовного тела и тройственной природы земного человека. Он говорит: “Но ещё не было тщательно исследовано и обработано то, как сжатия, расширения и волнения духа, который, несомненно, является пружиной движения, должны направлять и управлять телесной и грубой массой частей”.

“И неудивительно, – добавляет он, – поскольку сама чувствительная душа”, под которой он подразумевает духовное тело, “до сих пор считалась скорее принципом движения и функцией, чем субстанцией. Но поскольку теперь известно, что она материальна, возникает необходимость выяснить, каким усилием столь тонкое и незначительное дыхание может привести в движение такие грубые и твердые тела”.

“Этот дух, о котором мы говорим, – продолжает Бэкон, – очевидно, является телом, редким и невидимым, количественным, реальным, не зависящим от того, ограничено ли оно пространством”.

Бэкон признает факт ясновидения, или прорицания, и проводит различие между тем, что исходит от внутренней силы души, как “во сне, экстазе и близком приближении смерти”, и тем, что происходит от притока через “вторичное озарение, от предвидения Бога и духов”.

Никогда величие Бэкона как проницательного интерпретатора природных фактов не производило на меня большего впечатления, чем когда я обнаружил, что он таким образом предвосхищает высочайшие выводы современного спиритуализма, как по вопросу о духовном теле, так и по различию между знанием, которое объяснимо теорией психической силы, и тем знанием, которое должно исходить от “озарения Бога и духов”.

Вопросы, поднятые доктором Роджерсом, графом Гаспарином, сержантом Коксом и другими, относительно того, может ли одическая сила или психическая сила не объяснить все феномены спиритизма, решаются здесь с разборчивостью того, кто изучил все факты гадания и кто говорит с неоспоримым авторитетом, в соответствии со взглядами спиритуалистов.

Это правда, что по этому вопросу Бэкон придерживается или переиздает утверждения, которые можно найти у Плутарха; но это не умаляет его заслуг как оригинального наблюдателя. Он проверил факты, известные Плутарху. Что касается медиумизма, Плутарх объясняет, как неистовый экстаз вдохновения возникает в результате борьбы двух противоположных эмоций: высшей божественной или духовной эмоции, передаваемой медиуму, и естественной, присущей самому медиуму ; точно так же, как непростая борьба между естественным и сообщаемым движениями возникает в телах, которым, хотя по своей природе они тяготеют к земле, было сообщено вращательное движение.

“Все, относящееся к Божеству, – говорит Плутарх, – само по себе находится за пределами нашего восприятия, и когда оно открывается нам через какого-либо другого проводника (или посредника), оно смешивается с соответствующей природой этого посредника”.

Здесь мы объясняем, почему Сведенборг, Харрис, Дэвис и все другие медиумы, а также низшие духи смешивают ошибки со своими сообщениями истины. Будь это иначе (могли бы мы признать любого учителя действительно непогрешимым), не была бы ущемлена наша ментальная свобода и парализованы многие интеллектуальные усилия?