ЕПБ-Альбомы-3-100

ш э

том 3, стр. 100

Альбомы с вырезками Е.П. Блаватской

в Адъярской штаб-квартире международного Теософского общества

том 3 (1875-1878)

 

Обозначения В оформлении текста использованы вспомогательные стили.<br> Наведите мышь на обозначение, чтобы получить дополнительную информацию

• Дописано ЕПБ
• Подчёркнуто ЕПБ
• Зачёркнуто ЕПБ
• <Пометка редактора>
• <Пометка архивариуса>
• Утеряно

<<   ☰   >>

eng • рус

Спиритизм в Англии

АВТОР: НАШ ЛОНДОНСКИЙ КОРРЕСПОНДЕНТ М. А. (ОКСОН).

Всего несколько недель назад я встретил за обедом выдающегося учёного, который ничего не слышал о спиритизме, но проявил значительный интерес к этому предмету. Он внимательно выслушал то, что было сказано, а затем заметил: “Но мне всё это кажется очень похожим на то, что делают Маскелим и Кук. Они выполняют, как простые жонглеры, именно то, что, как я слышал, сейчас приписывают духам. В чём разница?” Я старательно объяснил, что разница заключалась в том, что Маскелим и Кук находились на сцене, заполненной всевозможными приборами, с любым количеством сообщников и со всеми возможностями для обмана, тогда как описанные феномены происходили там, где не было доступных средств обмана, и даже в уединении частных семейных кругов, где не было никого постороннего. Мой друг-учёный не мог этого понять. Его долгая жизнь, посвящённая точной науке, по-видимому, не позволила ему рассуждать достаточно точно, чтобы провести различие между этими двумя случаями.

Это интервью произвело на меня большое впечатление. Абсолютная ошибочность рассуждений самого выдающегося по этому вопросу человека поразила меня всепоглощающим ощущением трудности постижения обычным интеллектом. "Если он может так говорить, – подумал я, – то как мы можем удивляться обывательской публике?" И более того, если это, как я полагаю, прекрасный образец научного мышления вне его собственной колеи, то для чего он пригоден? По правде говоря, я считаю, что ум, который всю свою жизнь работал вхолостую, меньше всего подходит для изучения нового предмета, чуждого его подготовке, больше всего подвержен ошибкам и наименее гибок в восприятии новых моментов.

Здесь проф. Хаксли проявил свою мудрость, когда отказался углубляться в исследование спиритизма как не относящегося к его работе. Нам не следует интересоваться мнением Тиндаля об астрономии, или Хаксли об оптике, или Карпентера о фотографии. Почему мы должны придавать такое значение их предписаниям о спиритизме, о котором они ничего не знают и против которого у них сильное предубеждение? Слишком очевидно, что они – последние люди, от которых можно ожидать справедливого и разумного подхода к этому вопросу. Вся их работа – труды всей жизни – направлена против этого. От беспристрастного исследования их удерживает соображение, что, если то, о чём мы им говорим, правда, то их наука ни на что не годна, а сами они всю свою жизнь блуждали ощупью в темноте.

И когда они ведут за собой ненаучную публику, она только рада следовать за ними. Общественность в целом может быть примерно разделена таким образом:

Некоторые придерживаются научных взглядов и предрасположены отвергать веру в сверхъестественное как возврат к варварству. Они презирают то, во что не хотят верить.

Некоторые придерживаются теологических взглядов и приписывают всё это дьяволу. Они менее всего открыты для честных споров. Они изобрели Всемогущего Дьявола, которому вверяют всё, что им не нравится или кажется неудобным.

Некоторые из них модны и с ужасом смотрят на столь нежелательный предмет. Это не bon ton, не “хороший тон”, о котором нельзя шептаться в обществе. Если к сверхъестественному прикасаются, то это должно происходить наедине, “тайно, из страха перед евреями”, а проказа должна быть скрыта от посторонних глаз.

Все они в большей или меньшей степени предрасположены против данного вопроса. И когда научный, религиозный и модный миры будут уничтожены, что останется? В каком-то смысле это соль земли. Это люди, которые бесстрашно смотрят в будущее и могут верно читать знамения времени; люди, которые не дураки и не фанатики и которые, смиренно ища истину, не боятся следовать за ней, куда бы она их ни привела. Но, увы! с ними в этом вопросе разношёрстная группа, собравшаяся вокруг них просто из любви к эксцентричности, некоторые потому, что их душевное равновесие уже пошатнулось; некоторые – те, чей разум совершенно расстроен и кто говорит и действует дико и глупо. А вместе с ними и толпа приверженцев лагеря, которые держатся на обочине каждой новой темы и мало значения придают тем, по чьему следу они идут. Неудивительно, что люди, обращающиеся к литературе на эту тему, находят многое, что шокирует утончённый вкус; многое, что они могут выставить на посмешище, и многое, что вызывает у них отвращение.

Признавая всё это, немаловажно сказать, что спиритизм предъявляет претензии к вниманию мыслящих людей, имеющих широкое признание. Огромный вес доказательств подавляет все возражения, и люди начинают относиться к этому вопросу с меньшим ужасом и честно смотреть фактам в лицо.

Relenting

...

Психометрия

Определение науки. Его использование и т. д.

Термин “психометрия” будет настолько новым для многих наших читателей, что мы считаем целесообразным, прежде чем рассказывать о некоторых недавних экспериментах в вышеупомянутой науке, дать несколько пояснений. Это слово происходит от psyche, душа или жизнь, и metron, мера. “Люди утверждают, что с помощью этой науки, – говорит профессор. Дентон в своей ”Душе вещей“, – они способны, приложив кусок материи, какова бы ни была её природа, ко лбу, увидеть, закрытыми или открытыми глазами, всё, что этот кусок материи, образно говоря, когда-либо видел, слышал или переживал. . . . В окружающем нас мире радиально излучающиеся силы переходят от всех объектов ко всем объектам, находящимся поблизости от них, и в течение каждого мгновения дня и ночи создают дагерротипические изображения друг друга; созданные таким образом изображения не просто покоятся на поверхности, но погружаются внутрь них, удерживаются там с поразительным упорством, и они только и ждут подходящего применения, чтобы открыться пытливому взгляду. Таким образом, вы не можете войти в комнату ни ночью, ни днём, не оставив после себя свой портрет. Оконное стекло, кирпич в стене и брусчатка на улице ловят изображения всех прохожих и исправно их сохраняют. Это так же верно для прошлого, как и для настоящего. С первого проблеска света на этом юном земном шаре, когда вокруг его колыбели повисла дымная завеса, и по сей день, природа была занята фотографированием каждого движения. Все панорамы прошлого, содержащие всё, что когда-либо делал человек, – первых грубых дикарей мира, их охоту, их войны, их прогресс; история всех наций и народностей, от колыбели до могилы, неизгладимо записана на окружающих нас скалах”.

В упомянутой выше книге приведены результаты серии экспериментов с образцами минералов, ископаемых и археологических останков, по которым человек-психометрист, не имея никаких предварительных знаний об образце и даже не видя его, рассказал его историю, которая прошла перед взором провидца подобно грандиозной панораме, иногда почти с быстротой молнии, а иногда настолько отчётливо, что это можно было бы описать так же легко, как обычную сцену.

Исследуемые таким образом образцы обычно помещались на лоб и удерживались там во время обследования, но он говорит, что “в этом нет абсолютной необходимости, поскольку некоторые психометристы способны видеть, держа образец в руке”.

В другой части своей работы он подробно описывает применение этой науки.

Он говорит: “Принимая во внимание эти факты, не слишком ли мы полны энтузиазма, если потворствуем вере в то, что при общем развитии этой способности наступит более светлый день, чем когда-либо видело человечество? Можем ли мы надеяться на меньшее количество ошибок и большее количество добра, когда мужчины и женщины узнают, что всё, на чем покоятся их тени, каждый луч света, который они отражают, становятся, подчеркиваю, "ангелами-регистраторами", добросовестно записывающими их слова, их поступки, их мысли, более того, саму суть побуждения их сердец? Горе спокойствию злодея, когда из каждого предмета в его окружении на него смотрит его собственный образ во всех позах, необходимых для совершения преступления, сохраняемый с упорством, на которое не может повлиять время! Когда я размышляю об этом, передо мной открываются поля для исследований, которые, кажется, не знают границ. Если мы правильно истолковали этот "почерк на стене", что же есть то желанное, что будущее нам не сулит? Какие существуют записи, из которых историк может почерпнуть, не скупясь! Какие возможности для натуралиста! Какие безграничные возможности открываются перед философом в природе, разуме и морали! Поистине, для науки его конечные и неизбежные результаты не имеют сравнения; его польза для человечества во всех сферах жизни неисчислима! ‘Тот, кто бежит, может прочитать’ обещание будущего".