ЕПБ-Альбомы-3-58

ш э

том 3, стр. 58

Альбомы с вырезками Е.П. Блаватской

в Адъярской штаб-квартире международного Теософского общества

том 3 (1875-1878)

 

Обозначения В оформлении текста использованы вспомогательные стили.<br> Наведите мышь на обозначение, чтобы получить дополнительную информацию

• Дописано ЕПБ
• Подчёркнуто ЕПБ
• Зачёркнуто ЕПБ
• <Пометка редактора>
• <Пометка архивариуса>
• Утеряно

<<   ☰   >>

eng • рус

Литературная колонка

«Страна призраков, или Исследования тайн оккультизма». Иллюстрировано серией автобиографических зарисовок. Автор книги ”Искусство магии" с выдержками из записей “Магических сеансов”. Переведено и отредактировано Эммой Хардинг Бриттен. Бостон: Продаётся в офисе Banner of Light.

Это во многих отношениях уникальная книга, и она представляет захватывающий интерес для всех людей, которые спиритизм и Науку о жизни исследовали целиком и без предубеждений. Историю её можно кратко изложить следующим образом: Сын венгерского дворянина, который был офицером британской Ост-индской службы, отправляется в Германию получить образование. Во время учёбы в университете один из профессоров проявляет к нему большую дружбу. Этот профессор, по имени Фон Маркс, изучает оккультизм и принадлежит к клубу, связанному с другими людьми в различных частях мира, которые практикуют магические искусства, дошедшие до них от философов и исследователей древности. Они – материалисты, совсем не верят в бессмертие и ведут более или менее аскетичный образ жизни. Они, по-видимому, стремятся к власти и влиянию для удовлетворения своего собственного эгоизма, любопытства и т. д., а не для какой-либо пользы, которую они могут принести своей расе. Они восприняли месмеризм как одно из своих искусств и практиковали его на своих сеансах, но не считали его чем-то большим, чем разновидность магнетизма. В то время как они искали чувствительные предметы и использовали их для различных целей, называя их “летающими душами”, когда их посылали под влиянием магнетизёра исследовать предметы обсуждения на расстоянии, они не допускали, что существует действительно бессмертная душа, или дух, который переживает тело после смерти, за исключением короткого периода. Молодой студент показывает себя чувствительным субъектом, и его друг, профессор фон Маркс, берёт его в свой клуб и использует его, пребывающего в магнетическом состоянии, для различных оккультных практик до момента, когда его слава как сенситива становится известна всем клубам, связанным с “Берлинским братством”, то есть названием, которое дано Обществу. Люди, которые читали некоторые из более поздних романов Бульвера, заметят в них такое сходство некоторых сцен, там приведённых, с описанными в этой работе, что оно заставит их поверить, что Бульвер изучал оккультизм. Профессор фон Маркс расстался со своей женой, но его привязанность, которую он всегда испытывал к сыну, умершему молодым, казалось, перешла к этому молодому сенситиву, которого он в какой-то мере усыновляет с согласия его отца, живущего в Индии. После того, как молодой человек повзрослел, он сопровождает профессора в Англию, где они посещают клуб, связанный с Берлинским братством. Различные приключения профессора и его ученика, то, как они посещают Шотландию и избавляют церковное сообщество от мученичества от злых духов, которыми были одержимы большинством прихожан; жизнь в цыганском таборе и т. д. – всё это рассказано с достаточными подробностями, чтобы сделать книгу глубоко интересной и реалистичной. Профессор оставляет своего ученика в цыганском таборе и приезжает в Лондон, где он умирает или, как рассказывают, расстаётся с собственной жизнью, чтобы укрепить своего приёмного сына, поскольку месмерические практики, которым тот подвергался, ослабили его. Примерно во время этих событий истории о спиритических кругах в Америке стали популярны в Англии, и друг профессора Фон Маркса, член Братства, попечению которого он завещал молодого студента, в конце концов прибегает к спиритическому кругу в своей собственной семье, чтобы избавиться от одержания, охватившего его юного подопечного после смерти фон Маркса.

Но у нас не хватит места, чтобы дать кратко изложение всего этого труда, и мы завершим несколькими цитатами, показывающими выводы, к которым пришёл ученик и духовный медиум в итоге его обучения у индийских магов и т. д.

Цитируя страницу 317, мы находим, что он утверждает то, что, возможно, называется основой дарвинизма:

“Связующим звеном между духом и материей является сила, а проявление силы – это движение во всех его бесконечных разновидностях. Чтобы кратко подвести итог порядку существования, как он был мне показан, я начну со сфер чистой духовной жизни, бесконечных по количеству, безграничных по протяженности, где обитают духовные сущности — существа без страстей, пороков или добродетелей, Адамы и Евы из непостижимых райских сфер, чей дух – НЕВИННОСТЬ. Неспособные к росту или прогрессу до тех пор, пока они не воплотятся в материю и не индивидуализируются с помощью опыта, эти духовные сущности притягиваются к материальной земле, где они становятся зародышевым семенем человеческих душ, проходя эмбриональный путь через элементы и все различные уровни материи.

Таким образом, семя существования души посеяно в том диффузном состоянии материи, которое известно как газ или воздух; в состоянии горения, известном как огонь; в жидком состоянии, известном как вода; в твёрдых телах, обычно называемых землёй. Оно также ассимилируется с отдельными частями земли, такими как скалы, камешки, кристаллы, драгоценные камни, растения, травы, цветы, деревья и все разновидности животного царства: короче говоря, со всеми дифференцированными разновидностями Природы. В этих последовательных состояниях духи рождаются по образцу рудиментарной формы материи; они растут, умирают, становятся духами, снова привлекаются к земле, где они воплощаются, благодаря предыдущему прогрессу, в более высокое состояние бытия, чем они занимали ранее. Их тела состоят из материи, это правда, но материя находится в состоянии настолько зачаточном и неделимом, что она невидима для глаз смертных, разве что благодаря случайному ясновидению; и всё же они занимают пространство и живут на уровнях, соответствующих их стадии развития.

Эти уровни бытия являются сферами, которые присущи материи, пронизывая все её пространства и каждую её частицу; на самом деле, жизнь ЭЛЕМЕНТАЛОВ, как называют этих зародышевых духов, является жизненным принципом материи, причиной движения и той СИЛОЙ, которую учёные утверждают как атрибут материи. В сотнях ясновидческих посещений, совершённых моим духом в страну элементалов, мне было дано осознать, что их коллективный жизненный принцип, то, что облекает их дух и формирует их рудиментарные тела, в совокупности является жизненным принципом земли и всего, что её составляет, или то таинственное царство СИЛЫ, которое, как уже говорилось выше, ошибочно считается простым атрибутом материи. Снова и снова мне было показано, как зародыш души через бесконечную последовательность рождений, жизней, смертей и воплощений в элементарном существовании, наконец, достигает того конечного духовного состояния, откуда он в последний раз притягивается к материи и рождается в кульминации материального существования, ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ. Прогресс духа в условиях элементарного бытия был объяснён мне как соответствующий последовательным эмбриональным периодам человеческого вынашивания. Как элементарный элемент, он проходит через матрицу природы. Как человеческое существо, она проходит гораздо более короткий, но совершенно аналогичный путь через матрицу человеческого материнства. Первое необходимо для роста и индивидуализации бессмертного духа; другое – для роста и индивидуализации смертного тела, в котором осуществляется окончательный путь духа через материю. Эти два состояния настолько полностью аналогичны, что, после нескольких лет занятий ясновидением в Берлинском братстве, когда проф. фон Маркс провёл со мной курс изучения анатомии и медицины, я смог указать ему в различных стадиях роста, которых достигает человеческий плод, наиболее совершенные аналогии с аналогичными стадиями бытия среди элементалов.”

Ниже приведены отрывки из его приключений в Индии и рассказывается о том, как несколько так называемых фокусников творят свои чудеса; также о силе воли, проявляемой определённым человеком.

“Моим первым шагом было заручиться услугами двух самых опытных и респектабельных членов братства факиров, и, использовав все имеющиеся в моём распоряжении средства, привлечь их к своим интересам, не забыв отделить их друг от друга, чтобы избежать возможности сговора или мошенничества. Несмотря на систематическую попытку обмануть меня, у меня было достаточно возможностей наблюдать многие из самых поразительных свидетельств силы, которой обладали эти люди, а также на досуге проанализировать их заявления о её происхождении. В каждом случае, а также и во многих других, где демонстрировались невероятные подвиги сверхъестественного чуда, факиры уверяли меня, что невидимыми чудотворцами были питрисы, или духи предков. Снова и снова они торжественно заявляли, что ничего не могут сделать без помощи этих духовных союзников. Они дали мне понять, что их собственное участие в работе состояло в том, чтобы подготовить себя к служению питрисам. Они утверждали, что материальное тело было лишь проводником для невидимой души, духовная или астральная одежда которой была элементом, очевидно, аналогичным "духовному телу" апостола Павла, "магнетическому телу" или "жизненному принципу" спиритуалистов, ‘астральному духу’ розенкрейцеров, и ‘атмосферному духу‘ Берлинского братства. Этот элемент индуистские и арабские экстатики называли АГАСОЙ, или жизненным флюидом. Они сказали, что пропорционально количеству и силе агасы в организме, возрастает и способность творить чудеса с помощью духов. Духи, добавляли они, использовали агасу как средство соприкосновения с материей, и когда она была в изобилии и очень могущественна, невидимые могли извлекать её из тел экстатиков и совершать с её помощью подвиги, доступные только им самим и богам. ‘Изуродуйте тело, отрубите конечности, если хотите, – сказал один брамин, которого я также привлёк к себе на службу в качестве учителя оккультизма, – и при достаточном количестве агасы Вы сможете мгновенно залечить рану. Агаса – это элемент, который удерживает атомы материи вместе; нож или меч разрубает его, огонь изгоняет его из его убежища в этих атомах; положите агасу на отрубленные или обожжённые части, прежде чем они успеют загноиться или засохнуть, и части должны воссоединиться и стать целыми, как прежде. ‘Именно благодаря агасе семя прорастает в земле и вырастает в дерево с листьями, плодами и цветами. Поливайте семена потоками агасы, и вы за минуту оживите то, на что в противном случае, при меньшем количестве жизненных сил, потребовался бы месяц, чтобы вырасти. Заряжая звуки или другие неодушевленные предметы агасой, извлечённой из человеческого тела, духи могут заставлять такие объекты двигаться, летать, плавать или путешествовать туда-сюда по своему желанию; короче говоря, именно благодаря силе агасы — под которой я подразумеваю СИЛУ, ЖИЗНЬ вещей — все самые умные индусы, у которых я учился, настаивали на том, что могут быть сотворены сверхъестественные чудеса, всегда добавляя, однако, что сначала питрисы должны помочь в операции, потому что их духовные тела были целиком из агасы и потому что у них было знание об этой великой живой силе и о том, как её применять, знание, которое они не могли передать смертным.

Меня заверили, что методами посвящения в эти чудотворные силы были аскетизм, целомудрие, частые омовения, долгие посты, периоды глубокого погружения в мысли, дух, возвышающийся до созерцания Божества, небес и небесных вещей, и разум, полностью очищенный от земли и всего земного. Утверждалось, что благодаря этим процессам, тело станет послушным, и количество агасы, передаваемой через стихии и по милости богов, будет безмерно увеличено. Она также была бы более легко освобождена и находилась бы под контролем духовных сил. "Смотрите на меня!" – воскликнул однажды один из моих инструкторов. "Я весь – агаса. Эта тонкая плёнка материи, которой я покрыт, эти костяные сетки, образующие каркас моей жизни, разве они не разрежены до разреженности элементов? Они не препятствуют моему полету в космосе и не могут привязать меня к земле, которую я покидаю. ’’ Он доказал правдивость своего хвастовства, вскочив с земли, которую он отверг своим подвигом, когда – о чудо! – он поднялся в воздух, и в то время как его расширенные глаза были закатаны вверх; и его худые, негнущиеся руки и тонкие ладони в экстазе хлопали над головой, он продолжал парить почти до крыши огромного храма, в котором мы находились.

* * * * * * * * * * * *

Основой магии является ВОЛЯ или психика; успех психики или действия ВОЛИ зависит от полного отсутствия вмешивающихся препятствий. Таким образом, если Вы проявляете волю к тому, чтобы мысль достигла другого человека на любом расстоянии, длинном или коротком, Ваша мысль обязательно достигнет своей цели, при условии, что она не встретит психического препятствия, более мощного, чем она сама. Человек изначально обладает способностью воздействовать на любое явление в материи, которое могут сотворить духи, при условии, что духовные силы не сталкиваются ни с перекрёстными потоками магнетизма, ни с противоположными силовыми линиями. Потенциальные возможности воли были усилены, изучены, прочувствованы и практиковались мистиками, магами, провидцами и пророками всех веков. То, что ВОЛЯ никогда не достигает своих целей, возникает из-за того, что тысячи, возможно, миллионы других воль пересекают пространство по противоположным линиям и противоположным течениям, и поэтому сила одной воли, которая в противном случае могла бы оказаться непреодолимой, если бы её направляли в тщательно организованных условиях и позволяли беспрепятственно воздействовать на её цель, становится пресечённой, и единичная неудача такого рода будет немедленно приведена в качестве иллюстрации пустых претензий, которые психологи предъявят к суверенной силе ВОЛИ".

Вследствие его внезапной женитьбы, которая состоялась, чтобы защитить и спасти молодую дочь одного из его братьев-мистиков от происков злой женщины, он был вынужден отказаться от своих самых влиятельных обществ и занятий, требующих самого совершенного целомудрия и аскетизма, и довольствоваться своими ранее приобретёнными знаниями. — Саратога, Нью-Йорк, Сентинел;

BUFFALO COURIER. Утро воскресенья, 17 июня 1877 года.

Среди деревьев

[Из Национального хранилища за июль.]

О, вы, кто любит нависать над источниками, И стоять у бегущих вод: вы, чьи ветви Красивыми делают скалы, над которыми они простираются; Вы, что покрываете листвой великие холмы, скрывающие Рай на пустынной равнине – Деревья всех лесов и открытых пространств! Нет у вас разве ощущения бытия? В воздухе, В том чистом воздухе, что я вдыхаю с радостью и что проходит Через ажурные лёгкие ваши, ваши листья, Всё безрадостно? Когда ваш зимний сон Сияньем солнце согревает, вы разве не живёте мечтою о весне? И, наконец, когда наступит великолепная пора весны, Вы разве не возрадуетесь всем лопающимся своим бутонам, благоухающим цветам и птичьим песням, В созвучии с которыми дрожат все ваши листья юные? Стремитесь ли Бороться с ветром, ещё его не зная? И разве вы не чувствуете гордость за свою силу, когда он, Как измученный Хвастун, улетает за холмы и оставляет вас ещё более сильными? Или у вас нет Чувства потери, когда он обрывает ваши листья, Всё ещё нежные, и расщепляет ваши прекрасные ветви? Этот громкий разряд, что поражает вас из облака, раскалывая на части, обрушивается неосязаемо для вас? Не пробегает ли Дрожь странная, не пробегает ли она по древесным волокнам, когда топор Подняли против вас, и лезвие сверкает и Наносит удары за ударом, пока Вершины ваши со всеми их ветвями не дрогнут, и вы не упадёте на землю? Не знаете вы печали, но вдруг ураган Обрушился на рощу и разломал все крепкие стволы На части, иль вырвал их из почвы, Самых могучих, с кругами их крепких корней И нагромоздил руины вдоль своего пути? Но нет сомненья, что под корою грубой, В зелёных жилках этой прекрасной поросли земли Природа обитает и получает наслаждение От ласковых процессов жизни, страшась потери бытия. Тусклым и слабым Может быть это чувство услады и боли, Как в наших мечтах, но всё ж, вероятно, реальным. Печали наши вас не трогают. Мы бодрствуем У постели тех, кто чахнет или умирает, Или в печалях помогаем, когда наши сердца Возносят молитву вечную о жизни и облегчении, И о здоровье для страдальцев горячо любимых. Но всё же, когда тревожный страх и слабая надежда Живут внутри покоев наших, вы радуетесь снаружи. Вот панихида прозвучала; безмолвная процессия Безлюдный дом покинула неспешно; сердца же наши Разрушаются, когда мы расстаемся с любимыми, Которых мы больше не увидим в последнем их покое – В их маленьких убежищах внутри гробниц. Вы не причастны к бедствию такому, ведь Ветви ваши лишь согреваются февральским солнцем, Раскрашивающим бутоны ваши, и набухает от него листва внутри бутонов, В то время как воробышек певучий щебечет со своего насеста И говорит вам, что весна близка. И майский ветер Так сладок от дыхания садов, в ветвях которых Пчёлы и каждая букашка в воздухе Издают восторга непрерывный шёпот, И над цветами их парят колибри В воздухе, вычерпывая их сладость, и улетают прочь, А липа в пылу июльском Гудит концертом полнозвучным. Когда вдруг ветер Пронесётся сквозь лес раскидистый в его расцвете летнем, Как если б некоего мастера рука ликующе коснулась Клавишей какого-то великого органа, вы издаёте Звуки и музыки лесных глубин, и гимнов, Поющих о благодарности и радости. Дрозд-отшельник Издаёт свою сладкую ноту, от которой звенят ваши своды; Малиновка верная с придорожного вяза Звенит весёлой песней, чтоб супругу подбодрить. Когда наступит осень, и короли земли, Во всём своём величии, не облачены Так, как одеты на просторном горном склоне вы, Окрашивая долины плавные карминовым и золотым. Покачиваясь на внезапном ветерке, вы сбрасываете Свои орехи наземь, а тут и белка бойкая поспела, Чтоб их собрать, и с детским ликованием пищит И убегает с ними в своё дупло на дубе. И так сменяются сезоны года, вы, их проживая, храните Жизнерадостность Природы, а тут со временем Непреходящее страдание, которое сжимает сердце Смягчается, и вновь мы радуемся вместе с вами, И славим вашу красоту, когда мы снова С наслажденьем созерцаем ваши глянцевые листья, Которые переливаются на солнце радостно, и слышим, Счастливые и кроткие ответы, что ваши ветви Произносят шёпотом журчащему ручью. У вас нет истории. Я не могу узнать, Кем и когда деревья на склоне холма были срублены, Столетий пара миновала с тех пор, как кто-то велел пощадить этот дуб, Он научился создавать прохладу своими искривлёнными руками, Изогнутыми нижними и длинными, источник исходит от его корней И пробирается сквозь заросли кустов к заливу. Кого – не знаю, но благодарю его за то, что он оставил Дерево неукротимо расцветать там, где когда-то жёлудь был, И он соединил дни нынешние с тем давним временем, Когда индейский воин свой лук натягивал В том сумрачном лесу, и белый дровосек был первым, Кто солнечному свету открыл эти поля и обработал почву, Пшеницею их засеял. И забытое прошлое, Словно чьё-то присутствие, хандрит среди длинных и серых ветвей Дерева старого, которое пережило так много Сменяющихся поколений человечества. У вас нет истории. И я напрасно спрашиваю Кто посадил на склоне эту величественную группу Деревьев древних грушевых, которые весной взрываются Такою мощностью цветения. У одного из них есть шрам Там, где стремительная молния пронзила его ствол, но всё же Здесь чувствуется дыхание весны, и каждый май Оно всё белое, усыпано цветами. Кто это был, что уложил Их корни в дни младенчества в землю, и нежно Лелеял их слабые ветви, я спрашиваю напрасно, И всё же благословляю неведомую руку, которой я обязан Этим ежегодным празднеством пчёл, этими песнями Птиц, укрытых листвой, этими криками Радости детей, что собирают фрукты в августе, Стряхивая их с пожелтевших ветвей. Вы, кого мои руки посадили или пощадили у дороги, или в саду, или на открытом лугу; вы, чьих ветвей С каждым летом тень становится шире и шире, Чьё стадо в ближайшие годы будет отдыхать Под вашим полуденным укрытием, – и кто сорвёт Созревшие плоды? И кто тот, что по обычаям Наивных пасторальных эпох, запечатлеет на коре Моих гладких буков какое-нибудь любимое имя? Я тщетно спрашиваю; но пусть глаза деревьев, что смотрят На вас в вашей более поздней и благородной культуре, Взглянут также на более благородный век, чем наш – На эпоху, когда в вечной борьбе между Злом и добром, сила Добра победит Наполненную самомнением власть; когда короли больше не станут Отрывать миллионы от плуга, чтоб их обучать Ремеслу резни и многолюдные королевства В арены войн превращать; когда на нашей молодой земле Рука насильника и негодяя , которая теперь Поднята нагло, чтобы поразить, падёт в эпохе вашей Бессильной пред невозмутимой отповедью закона, И даже Мошенник, хитрый сообщник его, съёжится от стыда, Возвратится в укрытие своё, откажется и от своей добычи.