ЕПБ-Альбомы-2-66

ш э

том 2, стр. 66

Альбомы с вырезками Е.П. Блаватской

в Адъярской штаб-квартире международного Теософского общества

том 2 (январь 1874 - апрель 1878)

 

Обозначения В оформлении текста использованы вспомогательные стили.<br> Наведите мышь на обозначение, чтобы получить дополнительную информацию

• Дописано ЕПБ
• Подчёркнуто ЕПБ
• Зачёркнуто ЕПБ
• <Пометка редактора>
• <Пометка архивариуса>
• Утеряно

<<   ☰   >>

eng • рус

Спиритуализм в Америке

* Обращение, произнесённое на последнем вечернем собрании (soirée') Британской национальной ассоциации спиритуалистов.

перепечатано в Спиритуалисте, 14 дек. 1877.

Господин Президент, дамы и господа, для меня невозможно подобрать слова, чтобы выразить чувства удовольствия и благодарности, с которыми я отвечаю на ваш радушный и сердечный приём, а также на доброжелательное приветствие, с которым вы обратились ко мне этим вечером.

С первого момента моего прибытия в Англию я была глубоко тронута проявлениями интереса к моему благополучию и беспокойства за мою безопасность, проявленными бесчисленными друзьями, даже теми, от кого я меньше всего могла этого ожидать, и я только хотела бы быть достойной половины той доброты, которой вы щедро одарили меня.

Большая часть беспокойства, хотя и проявленного с такой добротой, была излишней, поскольку по пути домой мне благоприятствовала очень хорошая погода, и единственным источником моих страданий было осознание того, что мои друзья будут приписывать ветрам и волнам всевозможные воображаемые проступки и будут бесполезно мучиться из-за меня. Что ж, я рад снова быть среди вас и с обновленным здоровьем и энергией присоединиться к работе, которая мне действительно нравится. И позвольте мне воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить свою искреннюю и признательную благодарность тем, кто выполнял в моё отсутствие работу секретаря; особенно нашему другу мистеру Алджернону Джою, который проявил даже больше, чем обычно, бдительности и эффективности в поддержании в полнейшем порядке всех направлений работы и всех заинтересованных лиц.

Сегодня вечером меня попросили рассказать о моём спиритическом опыте в Америке. Чтобы вы не были разочарованы его скудностью, позвольте мне напомнить вам, что мой отпуск был предоставлен мне исключительно по причине ухудшения здоровья, и что я уехала, сопровождаемая предупреждениями моих друзей и почти под обещание некоторым из них не заниматься спиритизмом; и, прежде всего, не посещать спиритические сеансы или публичные собрания. В течение некоторого времени после приезда в Америку у меня не было ни здоровья, ни склонности к чему-либо подобному, и я упорно отказывалась от всех приглашений на общественные приёмы и выступления с трибуны. Тем не менее, я имела удовольствие встретиться и побеседовать с теми почётными и выдающимися представителями спиритизма, которые уже давно хорошо известны нам по их трудам и их деятельности в нашем деле. От них я узнала гораздо больше, чем, вероятно, смогла бы сделать путём личных наблюдений за два месяца своего пребывания в стране, тем более что в это время года жители городов, как и мы сами, рассеяны по горам и водоёмам, а медиумы отсутствуют в своих привычных местах обитания. Однако то тут, то там у меня была возможность стать свидетелем некоторых интересных фактов, о которых я расскажу далее.

Свидетельства большинства спиритуалистов, с которыми я общалась, привели к выводу, что спиритизм в Америке как движение находится на гораздо более низком уровне, чем у нас в Англии. Оно может быть более широко распространено, у него может быть большее количество медиумов, предоставляющих большее разнообразие проявлений; но, увы! таков беспорядок и дурная слава, к которым привели слепая доверчивость, предосудительные учения и неконтролируемый и неподготовленный медиумизм, что большинство людей со здравым смыслом и высокими моральными качествами, которые ценят мир и чистоту своих домов, отказываются общаться со спиритуалистами как с организацией или отождествлять себя с движением. Конечно, некоторые сдерживаются, как и у нас, из страха перед миссис Гранди, которая, к моему удивлению, так же хорошо известна в Америке, как и в Англии. Наиболее серьёзно настроенные спиритуалисты надеются, что Англия и, в частности, эта Ассоциация очистят спиритизм от его безумств и ошибок и представят предмет в надлежащем свете перед пытливым миром как ценную и, как написал мне мистер Сарджент, “доказуемую истину”.

Конечно, в такой большой стране, как Америка, где спиритизм численно гораздо сильнее, чем в Англии, есть очень большое количество людей, к которым вышеприведенные замечания неприменимы. Что я хочу донести, так это то, что у движения нет адекватного корпоративного представителя перед миром, нет стандарта общественного мнения внутри него, нет центральной точки притяжения, вокруг которой оно могло бы формироваться и с помощью которой сохраняло бы свою целостность.

Мистер и миссис Ньютон, эти искренние друзья, стоящие во главе Общества прогрессивных спиритуалистов в Нью-Йорке, в течение некоторого времени стремились к тому, чтобы была предпринята попытка местной организации, если не в масштабах, то, по крайней мере, в соответствии с системой, принятой Британской национальной ассоциацией; и они созвали нескольких друзей собраться вместе, чтобы услышать от меня, как продвигается работа в Англии; но, кроме вечернего обсуждения, никакого результата, скорее всего, не последует. Некоторые друзья в Западных штатах, представленные в Spiritual Magazine преподобного мистера Уотсона, всё ещё надеются создать организацию на национальной основе, но их планы, я думаю, скорее всего, останутся на теоретической стадии. В Америке национальная ассоциация практически невозможна по географическим причинам: страна слишком велика, города и центры расположены слишком далеко друг от друга, чтобы можно было предпринять какие-либо совместные действия; но, по крайней мере, учреждение, подобное нашему, могло бы существовать и процветать в каждом крупном городе, если бы можно было убедить нужных людей заняться этим. Но я нашла мало желающих присоединиться к такой работе. Один джентльмен, с которым я очень подробно обсудила этот вопрос и который уделил ему самое пристальное внимание, заверил меня, что считает организацию неосуществимой и что, если бы это было предпринято, он счёл бы своим долгом отказаться от участия в работе, особенно из-за количества нежелательных лиц, которые связаны со спиритизмом в Америке и с чьими мнениями и практиками тот стал бы отождествляться.

Одно время среди американских спиритуалистов был человек, в высшей степени подходящий на роль их лидера; тот, кто хорошо служил своей стране и показал себя достойным доброй славы, и способным пожертвовать своими лучшими мирскими интересами ради принципов; человек с разнообразным опытом и приобретениями, прирождённый оратор и человек, чьи особые таланты в области организации и управления не раз признавались правительством Соединенных Штатов. Я говорю о полковнике Г.С. Олкотте. Но американские спиритуалисты и не ведали о своём лучшем друге. Когда полковник Г. Олкотт понял, что спиритизм скатывается к слабоумию из-за отсутствия надлежащего руководства и, вероятно, погибнет из-за своей собственной внутренней гнилости, он собрал остатки верных душ и сформировал ассоциацию, или братство, под названием Теософское общество. Целью этого общества было изучение оккультных или психических явлений наряду с изучением древней и средневековой философии и поиск объяснения причин таких явлений, которые сейчас представлены в мудрости, тысячелетиями хранившейся в трудах индийских, египетских и греческих мудрецов. Однако со временем те члены общества, которые интересовались только беспредельной сенсационностью явлений и очень мало – философией, отошли от дел; цели общества были неправильно поняты, а его лидеры считались врагами спиритизма. Полковник Олкотт неуклонно шёл своим путём, и Теософское общество, с тех пор воссозданное на основе секретности, продолжает процветать. Недавно уважаемая мадам Е.П. Блаватская, секретарь этого общества, обладающая глубокими знаниями, написана и опубликована произведение под названием "Разоблачённая Исида", охарактеризованное одним из рецензентов как одно из величайших литературных чудес века. Среди множества тем, которые рассматриваются в этой книге, она содержит некоторые теории, касающиеся спиритических явлений, представляющих глубочайший интерес, и которые, я надеюсь, в скором времени будут изучаться и обсуждаться членами этой Ассоциации; такие, например, как силы воплощённого человеческого духа, область, пока ещё почти неисследованная нами и дающая богатый материал для исследований; ошибочность приписывания определённых представлений действиям наших ушедших друзей; роль, которую играют элементалы и элементарные духи – термины, в настоящее время запутанные и совершенно неправильно понятые теми, кто публично высказывал своё мнение по этому вопросу; отношение медиумизма к адептству и сравнительные достоинства каждого из них; желательность в нынешних условиях пропаганды спиритизма, необходимость более эзотерических и тщательных исследований и многие другие моменты, не менее важные. Так что, хотя Америке и не удалось взять на себя ведущую роль в создании спиритуалистического движения как органического целого, она, во всяком случае, внесла и, несомненно, будет продолжать вносить ценный материал в структуру, которую более критичный и научный английский ум должен обработать, придать ей форму и вписать в свои точные рамки и на подходящие места.

Теперь я изложу некоторые факты, которые оказались под моим личным наблюдением, и расскажу вам о некоторых друзьях, с которыми я имела удовольствие познакомиться в Нью-Йорке, а точнее в Бруклине. Прежде всего я упомяну нашего известного друга и любимого писателя доктора Юджина Кроуэлла. Я пробыла у него несколько дней и нашла, что он совершенно серьёзный и искренний джентльмен-христианин в самом высоком и лучшем смысле обоих слов. Он пригласил меня на короткую встречу с медиумом Келли, о котором он говорит в первом томе своей работы «Христианство и современный спиритуализм» и с которым в течение шести лет проводил ряд интересных исследований, некоторые отчёты о которых он намерен опубликовать в своё время. Доктор Кроуэлл считает, что миссис Кроуэлл, у которой чрезвычайно хрупкое здоровье, обязана продлением своей жизни целительной и гипнотической силе, передаваемой через этого медиума. Все члены семьи – сильные спириты, но их исследования проводятся в уединении их собственного дома. Мне была оказана великая честь посетить в компании с доктором Кроуэллом интереснейшего психологического “субъекта”, известного как “спящая девушка из Бруклина”. Эту молодую леди около двенадцати лет назад выбросили из машины и протащили некоторое расстояние по улице. Результатом стала травма позвоночника, из-за которой она с тех пор прикована к постели, паралич нижней половины тела и полная слепота. Правая рука оставалась согнутой, а кисть была прикреплена к задней части шеи в течение многих лет. Левая рука также была крепко сжата. Со временем зрение стало развиваться во лбу и других частях головы, и было обнаружено, что девочка (мисс Фанчер) могла читать буквы, хотя её глаза были закрыты. Затем она научилась писать карандашом, зажатым в плотно сжатой левой руке. Однажды она попросила немного листьев и материалов для изготовления восковых цветов; она раскрашивала цветы и листья самыми нежными и тончайшими оттенками, и постепенно у неё получилось создать, как мне кажется, самые красивые образцы этого искусства, которые я когда-либо видела. Около семи лет назад она была в трансе целых две недели, в течение которых не получала никакой пищи. После этого её глаза открылись, и теперь она не может их закрыть, но они по-прежнему незрячие. Её правая рука также освободилась от своего положения на затылке, и теперь она может использовать её в своей работе по изготовлению цветов. Доктор Кроуэлл надеется, что когда-нибудь ему разрешат провести серию психологических экспериментов с мисс Фанчер, но в настоящее время её лечащий врач не склонен профессионально работать со спиритуалистом.

Мой опыт письма на грифельной доске с мистером К.Э. Уоткинсом я подробно описала в другом месте; здесь я скажу только, что считаю его медиумизм наиболее интересным видом и особенно подходящим для научных исследователей, поскольку все феномены происходят при свете.

Один эксперимент особого рода, который я провела с мистером Уоткинсом, не был опубликован; поэтому я представлю его здесь.

Между мадам Блаватской и мной много обсуждалась тема силы воли и её возможного влияния на некоторые духовные проявления, и я решила провести эксперимент в этом направлении. Я пошла одна к мистеру Уоткинсу и попросила его написать какое-нибудь одно-единственное слово на грифельной доске и повернуть написанное на ней стороной к поверхности стола, чтобы я этого не видела. Я, в свою очередь, сделала то же самое. Затем я попросила мистера Уоткинса подержать мою собственную двойную грифельную доску, между сгибами которой я поместила огрызок грифельного карандаша, и пожелать, чтобы на ней было написано его слово. Я также пожелала, чтобы моё слово было записано. Мистер Уоткинс, казалось, довольно скептически отнёсся к этому делу и был искренне удивлён, открыв грифельную доску и обнаружив, что на ней было написано слово, которое я пожелала. “Давайте попробуем ещё раз”, – сказал он. “Очень хорошо, – ответила я. – Но, предположим, на этот раз мы напишем что-нибудь ещё, предложение из трёх слов”. Мистер Уоткинс написал, как выяснилось позже, слова "Бог есть любовь". Я написала: "Любовь есть вечное" Мистер Уоткинс взял складную грифельную доску, с которой мы раньше работали, в обе руки, сказав: “Я впечатлён тем, что держу грифельную доску в одиночку”. Внезапно меня осенило, что он пытается опередить меня, и я настояла на том, чтобы взяться за другой конец, предварительно убедившись, что ещё ничего не написано. Мы услышали, как работает карандаш, и, открыв грифельную доску, обнаружили написанные два предложения; одно было "Бог есть любовь" мистера Уоткинса; другое предложение было не моим, но третьим: "Истина могущественна". Я была безмерно озадачена. – Это не является следствием ни моей, ни вашей воли, мистер Уоткинс; чья третья воля была приведена в действие?” “Я думаю, что могу сказать Вам, – сказал он, – пока Вы писали своё предложение на грифельной доске, я, закончив своё, начал гадать, каким могло бы быть Ваше, и подумал про себя: ”Истина могущественна“; вот как я это объясняю”. «Я не просила Вас думать, мистер Уоткинс, но только пожелать; тем не менее, это интересный эксперимент, и он ещё больше подтверждает теорию, которая у меня на уме. Теперь давайте попробуем другое...” Но другой сидящий был объявлен и у меня больше не было возможности испытать силу моей собственной воли против таковой мистера Уоткинса.

Я также имела удовольствие встретиться в Нью-Йорке с доктором Блудом, постоянным сотрудником  Banner of Light; с мистером Партриджем, издателем первого спиритуалистического периодического издания в Америке Spiritual Telegraph; с доктором Халлоком, которого мы все так хорошо знаем и высоко ценим; с миссис Слокум, мистер Фарнесворт и другими. Трое последних названных а также мистер и миссис Ньютон являются верными сторонниками воскресных дневных конференций, которые регулярно проводятся в течение двадцати лет, а также утренних и вечерних воскресных служений в Нью-Йорке, на одном из которых я имела удовольствие слушать очень хорошего вдохновляющего оратора, миссис Нелли Бригам. В этой связи я также упомяну мистера и миссис Эндрю Джексон Дэвис, которые сейчас живут на пенсии в Оранже, штат Нью-Джерси, и которые приехали навестить меня в Нью-Йорке. Я нашла их обоих такими же весёлыми, жизнерадостными и славными, какими их всегда представляют те, кто их знает; исполненными здравого смысла и переполненными человеческой добротой. Как и многие другие, мистер Э.Дж. Дэвис в настоящее время не принимает публичного участия в спиритуалистическом движении в Америке.

В Бостоне я застала нашего хорошего друга и уважаемого писателя мистера Эпеса Сарджента, полного интереса и активности в этом деле, но, к сожалению, должна сказать, в очень плохом состоянии здоровья. Он с большим рвением расспрашивал о друзьях и работниках по эту сторону Атлантики, говоря, что надеется, что они возглавят движение и сформируют его, а также поставят его на надлежащую научную основу. Мистер Сарджент уделял много внимания медиумизму мистера Уоткинса, о котором он опубликовал несколько подробных отчётов, и миссис Бутби, медиуму-материализатору, которую я не смогла посетить. Я нахожу, что он хорошо известен в Америке как автор нескольких школьных пособий по научным дисциплинам, которые пользуются большим уважением.

В редакции Banner of Light я встретилась и побеседовала с мистером Колби, которого я нашла очень добродушным и полным энтузиазма; готовым приложить любые усилия для распространения спиритизма и оказания помощи достойным медиумам. Я также познакомилась с мисс Лиззи Дотен, очаровательнейшей и разумной особой, и нашим старым английским другом мистером Робертом Купером, который был так добр, что организовал для меня спиритический сеанс с миссис Тайер, с любезного согласия мистера и миссис Хоутон, в доме которых она остановилась и который оказал мне самый радушный приём.

В Олбани я была очень любезно принята доктором и миссис Дитсон, с которыми я провела несколько очень счастливых часов. Доктор Дитсон – автор зарубежных статей в Banner of Light и человек значительной учёности. Его привычки самые аскетичные; кажется, он питается лишь несколькими бисквитами, виноградом и грушами из собственного сада и время от времени выпивает чашку чая. По рекомендации доктора Дитсона я сделала крюк по пути домой от Ниагары, чтобы навестить миссис Мэри Эндрюс, в прошлом уроженку Моравии, ныне живущую в Каскаде, недалеко от Оберна, которая была первым медиумом-материализатором в Америке. Я рада сказать, что она является одним из ярких исключений из общей порочности американских физических медиумов; все отзывались о ней хорошо, и все впечатления, которые я получила от своего однодневного пребывания, были благоприятными. На её единственном сеансе, который мне удалось посетить, не было никаких проявлений, заслуживающих записи.

И теперь, я думаю, я рассказала вам обо всех своих меньших переживаниях — по крайней мере, о тех, которые связаны с так называемым спиритизмом. Величайшим и чудеснейшим переживанием, возможно, за всю мою жизнь, об одном из которых я не могу рассказать здесь в адекватных выражениях, является моё знакомство — моя дружба — дружба, которая, я надеюсь, продлится всю жизнь и навсегда, с персоной по имени мадам Блаватская.

Я не могу назвать её ни женщиной, ни мужчиной, ибо в своей натуре она сочетает в себе благороднейшие качества и того, и другого. В качестве доказательств её удивительной мудрости и неисчерпаемых запасов знаний я могу только указать вам на её великий труд "Разоблачённая Исида"; и когда вы постигнете некоторые из её глубин, я попрошу вас представить, каким может быть её автор. Сердечность, богатство и великодушие её характера в сочетании с прямотой и суровостью сравнимы только с широтой, свободой и смелостью её мысли; Я видела, как благодаря своей магической силе она производила, независимо от часа, компании или места, некоторые эффекты, для которых медиумам требуются определённые “условия”, и другие, которые не похожи ни на что виденное мною в присутствии медиумов. Те, кто знал мадам Блаватскую дольше, чем я, рассказывали мне о многих поразительных примерах её удивительной силы; но, как правило, она возражает против того, чтобы использовать эту силу просто для удовольствия своих друзей. Для настоящего случая, пожалуй, будет достаточно двух примеров.

Джентльмен (который рассказал мне об этом факте) писал за маленьким столиком в комнате мадам Блаватской и положил свой носовой платок сбоку на стол. Через некоторое время он заметил, что под платком что-то шевелится. Он поднял его, и тут к нему с шипением метнулась маленькая змея, по-видимому, ядовитая. От удивления и ужаса джентльмен так внезапно отшатнулся назад, что вместе со стулом упал на пол. Поднявшись, он больше не увидел змеи, и её нигде не было видно. Как это получилось? Куда это делось? Было ли это иллюзией? Что бы это ни было, мадам Блаватская утверждает, что это было магически вызванное явление. Способ действия (modus operandi) – это секрет фокусника.

Другой пример – гипнотическая сила, воздействовавшая на меня саму. Я читала, находясь в положении, с которого могла смотреть в зеркало на противоположной стороне комнаты, и я заметила мадам Блаватской, что стена, которая отражалась в зеркале, казалось, двигалась вверх и вниз. Она сказала: “Это атмосферный эффект”, – и продолжила читать свою русскую газету. Затем я начала пристально наблюдать за зеркалом и увидела, как мадам Блаватская посмотрела на меня один или два раза. Я знала, что она не сводит с меня глаз, но и только. Я продолжала вглядываться, и вскоре зеркало затуманилось, и я отчётливо, хотя и на мгновение, увидела две разные сцены. В первой было изображено движущееся море, покрытое кораблями, и, возможно, это был порт или гавань. Это исчезло, как растворяющееся видение, и на смену ему пришла картина, изображающая группу мужчин в восточных костюмах, тюрбанах и длинных одеждах, какие носят индусы.

Мужчины казались живыми и беседовали друг с другом. Когда я рассказала мадам Блаватской о том, что я видела, она сказала: “Это верно; это то, что я хотела, чтобы Вы увидели; мне жаль, что я не записала это заранее, чтобы у Вас могли быть доказательства, которые Вы могли бы унести с собой”. Так вот, у меня очень слабые медиумические способности любого рода, и я никогда в жизни не была ясновидящей. Таким образом, очевидно, что она должна была обладать какой-то очень мощной силой, чтобы произвести такой эффект с первой попытки.

А теперь, что касается моих выводов относительно того, что я увидела, услышала и прочитала в Америке. Я думаю, во-первых, что мы можем поздравить себя с тем, что в Англии действовали определённые полезные сдерживающие меры для предотвращения таких катастроф в спиритизме, которые перечислены в статье в последнем номере Чикагского Religio-Philosophical Journal; я полагаю, что это связано с различными социальными условиями, существующими среди нас в целом, и с более суровыми стандартами критики среди английских спиритуалистов. Во-вторых, с тем, что мы должны продолжать жестко просеивать и исследовать наши собственные факты и принимать такие меры, которые защитят наших медиумов от общественности, общественность от медиумов и медиумов от самих себя. В-третьих, мы не должны довольствоваться объяснениями, которые были даны и получены до сих пор, но должны изучать и подвергать сомнению каждую новую теорию, которая обещает пролить свет на источники явлений, и, прежде всего, что мы не должны доверять всем сообщениям, исходящим из источников, которые часто оказывались обманчивыми и иллюзорными и которые у нас нет средств проверить; и, наконец, я сильнее, чем когда-либо, чувствую, что феноменальная сторона спиритуализма, какой мы её знаем сейчас, отделенная от спиритуалистической философии, какой она была известна с самых отдалённых времен, является всего лишь новой формой материализма, и что наихудшая опасность, которой мы должны остерегаться, – это разрыв между этими двумя.

С другой стороны, я более чем когда-либо убеждена в важности нашего исследования, в целесообразности его проведения лучшими умами, в необходимости применения ими наилучших методов и в облагораживающем воздействии на человеческий характер истин, которые доводятся до нас, даже в силу их объективности, и фактов, когда они серьёзно изучены, правильно представлены и применяются в направлении самосовершенствования и на службе духу в его борьбе за полное господство над любой формой материи.

Источники

• 

  London Spiritualist, No. 277, December 14, 1877, pp. 277-9