ЕПБ-Альбомы-3-206

ш э

том 3, стр. 206

Альбомы с вырезками Е.П. Блаватской

в Адъярской штаб-квартире международного Теософского общества

том 3 (1875-1878)

 

Обозначения В оформлении текста использованы вспомогательные стили.<br> Наведите мышь на обозначение, чтобы получить дополнительную информацию

• Дописано ЕПБ
• Подчёркнуто ЕПБ
• Зачёркнуто ЕПБ
• <Пометка редактора>
• <Пометка архивариуса>
• Утеряно

<<   ☰   >>

eng • рус

Concord books

< Отношение человеческого мозга к духовным явлениям (продолжение со стр. 3-205) >

тических впечатлениях и предчувствиях добра или зла; в снах, которые кажутся пророческими, и в печальных воспоминаниях, как будто субъект слышал этот разговор или был в этом месте раньше, потому что оно кажется странно знакомым; в снах об ушедших, о проведённых с ними беседах, которые иногда кажутся реальными и естественными; в видениях наяву, когда кажется, что они рядом с нами, появляются, чтобы поговорить с нами или стать действительно видимыми; в ощущении частого присутствия и разговоров наших ушедших друзей, которые приходят к нам, чтобы посочувствовать, дать совет или предостеречь, иногда невидимо, иногда зримо; в способности общаться с отсутствующими друзьями по их рукописи, с помощью психометрического метода, и знать их истинный характер; в осознавании нынешнего состояния наших ушедших друзей, когда они приближаются к нам.

Во всех этих результатах, показанных преобладающей психической конституцией мозга, присутствует невыразимая степень интеллектуальной утончённости. Все высокие духовные способности поэтичны и ярки. Следовательно, те, кто обладают более тонкими духовными дарованиями, как правило, деликатны, чувствительны, скромны и поэтичны по своей натуре. Многие из них в этой группе способны к импровизации, и я часто слышал от людей умеренной интеллектуальной культуры стихи-импровизации, какие было бы похвальны для наших самых известных авторов. Немногие имеют какое-либо представление о трансцендентной красоте, утончённости и поразительной интеллектуальности высших психических сил, потому что в нынешних условиях невежества, преобладающего в таких вопросах, люди с более высокими способностями и социальным положением, как правило, тщательно скрывают свои духовные дары.

Общение с ушедшими друзьями — с любимыми и утраченными членами семейного круга — не так уж редко, как принято считать, и вовсе не ограничивается публичными медиумами. Это характерно для тысяч, возможно, сотен тысяч людей, которые хранят такой опыт как нечто священное в своей собственной груди или доверяют его только своим ближайшим друзьям.

Первое научное определение способа действия этого общения было сделано зимой 1841-42 годов, когда с помощью возбуждения наиболее духовной области передней доли (на височной дуге, как раз перед её пересечением с венечным швом) в голове молодой леди большого таланта и интеллектуальности (мисс К.), я заставил её увидеть дух её матери в кругу друзей, в блестящих салонах мистера Сина Луисвилла. Сначала я считал это видение полностью субъективным или воображаемым, но, продолжая свои исследования, я обнаружил, что результаты слишком рациональны и последовательны, чтобы быть просто воображаемыми. Самый решительный скептик-материалист, обладавший психической конституцией, мог видеть и описать появлявшихся духов так же положительно, как и те, кто ранее верил в существование души.

После определения объективной реальности духов умерших, видимых и слышимых теми, кто обладает более тонкими психическими способностями, возник вопрос о том, в какой степени эти объективные духи, видимые только имеющим психические способности, могут влиять на сочувствующего человека. Вскоре выяснилось, что дух способен влиять на их умы посредством внушений и что, если субъект обладает впечатлительным или гипнотизируемым темпераментом, сила духа может воздействовать на него и контролировать его, как это делают люди-операторы, делая его пассивным субъектом своей воли, через которого он может говорить и действовать так, как будто всё ещё живёт в теле; причём разум субъекта находится в состоянии бездействия, находясь под контролем, а дух использует идеи или язык, которые субъект не был бы способен породить.

Это было ещё большим доказательством объективной реальности духов для тех, кто, не обладая психическим зрением, мог полагаться только на факты и свидетельства. Но со времен Сократа и Павла до девятнадцатого века было так много свидетельств такого рода, которые не были полностью удовлетворительными для тех, кто был настроен скептически, что было чрезвычайно желательно получить осязаемые, весомые, материальные свидетельства от духов, способных воздействовать на материю и перемещать тяжёлые тела, так же как и контролировать разум.

С 1848 года эти феномены, начавшиеся в семействе Фокс, проявились по всему земному шару, и “психическая сила”, как некоторым нравится её называть, продемонстрировала механическую мощь, большую, чем у любого человеческого существа, сопровождаемую интеллектом всех мыслимых степеней, от грубого словоблудия до лжи, до самых глубоких и возвышенных высказываний, в соответствии с реальным характером отвечающих духов. Психическая сила, или сила воли, сопровождаемая интеллектом и индивидуальностью характера, не имеет другого выражения в английском языке, кроме слов spirit (дух) и soul (душа). Те, кто, став свидетелями проявлений интеллекта и поговорив с невидимым агентом как с человеком, всё ещё не решаются использовать слово "дух", проявляют большую слабость, проявляя такое отвращение к использованию единственного слова, с помощью которого они могут должным образом выразить свою идею.

Из-за широкого распространения физических проявлений, происходящих из духовных источников, возникла очень общая потребность знать, каково же решение науки по этому вопросу. Требование, однако, сформулировано не очень разумно — оно предполагает в науке и учёных наличие мистической силы, которой не существует. Наука - это не что иное, как установленные, систематизированные и осмысленные факты. Факты духовного общения, тщательно собранные и систематизированно описанные Альфредом Р. Уоллесом, Робертом Вейлом Оуэном, Эпесом Сарджентом и Вами самим, даже если бы не было других компетентных и способнейших авторов в этой области, представляют собой неприступную научную базу, имеющую постоянную и исключительную ценность для человечества, несравнимую с любым другим вкладом учёных нынешнего столетия.

Было бы пустой придиркой утверждать, что это не имеет систематического и рационалистического характера науки. Сравните это с несколько аналогичным открытием Колумбом Америки и рассказами о её исследовании в течение первых тридцати лет, которые, безусловно, были ценным вкладом в географическую науку, и мы должны признать, что открытие и исследование духовного мира было исследованием, гораздо более обильным по фактам и удовлетворительным по содержанию. Сравните это с медицинской наукой, какой бы богатой она ни была трудами многих тысяч её единомышленников, и мы должны признать, что её огромная масса клинических, патологических и терапевтических фактов и доктрин, ведущих к противоречивым системам практики, едва ли ещё столь же ясна и научна по форме и последовательна на практике, как система психологии, которая была построена с помощью метода индукции Бэкона более точно, чем любая известная в настоящее время наука, если принять во внимание всю её историю.

Голос науки, таким образом, является голосом факта — он выражен для психологии в томах, в которых зафиксированы факты и эксперименты, уже слишком многочисленные, чтобы их мог усвоить любой обычный читатель.

Но, возможно, то, чего желает общественность, - это точки зрения учёных или отчёты научных исследователей. Если это так, пусть они прочтут публикации Лондонского диалектического общества, и они найдут всё, чего может потребовать разум.

Но не следует забывать, что современная психология - это фактически новая наука. Некоторые проблески этой науки были в Греции, в школах Сократа и Платона, а также у египтян, но современные разработки по существу новы и чужды всем другим наукам. Спросить профессора физики, знакомого с рычагами и паровыми двигателями, или профессора химии, чьи исследования полностью касаются атомных соединений материи, или учёного физиолога, который профессионально ничего не знает о психическом элементе конституции человека, но изучает тело как химическую лабораторию, имеющую дело с протоплазмой— узнать мнение о новой психологии – значит просто попросить их оставить свою область деятельности и высказаться по вопросам, более чуждым их знаниям и образу мышления, чем египетские иероглифы или ловля бобра в американской глуши. По такому вопросу любой разумный гражданин так же компетентен формировать и выражать рациональное мнение, как и самый образованный учёный—физик – один из десяти, действительно, более квалифицированный, поскольку не занимается исключительно предметами столь различной природы. Я бы не стал менять Ваше мнение, поскольку Вы обучены практическому изучению человечества и анализу свидетельств, на мнение всей Британской национальной ассоциации учёных, президент которой, профессор Тиндалль столь же поверхностен в философии, сколь и глубок в науке.

Среди лелеемых и культивируемых наук нет ни одной, связанной новой психологией, — ни одной, которая включала бы её даже в пределы своей полутени, — и мы понапрасну ищем среди профессиональных учёных тех, чьё знакомство с такими предметами было приобретено в результате их обычных профессиональных занятий.

Психический мир и физический мир вступают в контакт только в высшем состоянии организованной материи — в мозге, который организован таким образом, чтобы обеспечить психическому наиболее лёгкий доступ к контролю над физическими силами.