Блаватская Е.П. - Беседа с Нулём

БЕСЕДА С ТЕОСОФАМИ

Следующие послания появились недавно в «Роona Observer». Если бы в первом из них не обнаружилось несколько чудовищных заблуждений, кото­рые почти безнадежно пытаться рассеять в умах обы­вателей, оно не заслуживало бы внимания. Но так как «Теософист» возложил на себя эту утомитель­ную задачу, мы воспроизводим первое письмо вмес­те с ответом.

[Редактору «Poona Observer»]

Сэр! Стремление теософов опровергнуть все суще­ствующие религии, и прежде всего и в особенности хри­стианскую, делает их отнюдь не щепетильными в вы­боре средств. Нет ничего более дикого и абсурдного, чем их попытки отождествить Иисуса Христа и апосто­ла Павла с древними адептами оккультизма.

Языческий апостол был чудесным образом обращен в христианство на пути в Дамаск. В то время он был свирепым воином и активно привлекался к жестокому преследованию христиан. После обращения изменился весь ход его жизни и он стал ревностным распростра­нителем новой веры. Можно сказать, что Павел был оккультистом когда писал свои послания, что когда, при вознесении на Небеса, ему были показаны явления невозможные с точки зрения людей, он был просто в состоянии самовнушенного месмерического сна и на время освобождал свою душу от тела для скитаний по царствам мира духа. Но в таком случае он, очевидно, наблюдал и слышал явления, подтверждающие его веру в доктрины, отвергаемые тибетскими оккультистами, а именно, веру в личное божество, божественность Хри­ста и так далее. Столь же абсурдна и попытка доказать, что адептом является Христос. Христос отдал свою жизнь и вновь получил ее, воскрешал мертвых, лечил любые виды злокачественных болезней касанием или словом и творил другие великие чудеса, великие не по масштабу, а по природе. Что касается хлебов и рыб – не важно стали пять хлебов пятью тысячами или пять хлебов стали шестью, все равно потребовалась чудес­ная сила. Равно, как нет разницы между превращением в вино бокала воды или большего ее количества, дос­таточного для обеспечения целой компании. Для под­тверждения теории доказывающей, что Христос и свя­той Павел были адептами, нужно игнорировать как факты их жизней, так и доктрины, которым они учили. Некоторые теософы возможно осознали эти трудно­сти и кажется думают, что простейший способ изба­виться от них – отрицание существования таких лич­ностей, как Христос и святой Павел. Благоразумные люди должны спросить себя: надежные ли руководите­ли такие философы?

Нуль.

* * *

Мы думаем, что «Нуль» несколько исказил теософи­ческое учение относительно Христа. Теософы, на­сколько нам известно не отрицают возможность боже­ственности Христа, они только утверждают, что он был таким совершенным человеком, что достиг высо­чайшей возможной формы земного существования. Другими словами, он настолько приблизился к боже­ственному, что стал неотличим от него. Вновь «Нуль» может услышать главное убеждение теософов – нет ничего невозможного. Таким образом отрицать боже­ственность Спасителя означало бы сомневаться в сво­ем собственном девизе.

Редактор «Poona Observer».

БЕСЕДА С «НУЛЕМ» [Ответ теософа]

Некий «Нуль», бросившись на защиту Христа и апостола Павла ото всех «теософов», – которые ни по отдельности, ни коллективно никогда и не по­мышляли нападать ни на одного из них, – выдви­нул против этой организации несколько обвинений в «Роопа Observer» от 26 января. Означает ли сей псевдоним пустую цифру, как указано в словаре, или точку замерзания воды на термометрах Цельсия и Реомюра – оставляем этот вопрос на суд читате­ля, я же склонна предположить первое, как наибо­лее сообразующееся с этим христианским Дон Ки­хотом, сражающимся с ветряными мельницами. Один теософ берет на себя смелость внести поправ­ки в некоторые чересчур нелепые утверждения корреспондента «Роопа Observer», который обвиняет те­ософов в следующих преступлениях.

• В желании уничтожить «все существующие ре­лигии... особенно христианскую», не будучи при этом «очень щепетильными в выборе средств»;
• В дикости и нелепости «их попыток отожде­ствить Иисуса Христа и апостола Павла с древними адептами оккультизма»;
• В отрицании «некоторыми теософами суще­ствования таких личностей, как Святой Павел и Христос».

Остальная часть письма и особенно аргументы в пользу подобных выпадов представляют из себя хитросплетение недопустимых и антиисторических предположений, базирующихся на личной и слепой вере в собственную особую религию, – бездоказа­тельную для всех, кроме христиан, – и не нуждают­ся в серьезном рассмотрении для тех, кто отрицает а priori так называемые «чудеса» – нечто, совершенно выходящее за рамки законов природы. Пусть «Нуль» запомнит, что между любым феноменом, каким бы сверхъестественным он ни казался, но все же согла­сующимся с этими законами, и чудом, из числа приведенных им в качестве доказательства ошибочнос­ти предположений теософов, простирается непрохо­димая пропасть, охраняемая экспериментальной фи­зической наукой с одной стороны, и простым здра­вым смыслом с другой. Объясним нашу позицию в нескольких словах. Ни один теософ-оккультист ни­когда не будет отрицать возможность «превращения пяти хлебов в шесть хлебов» и даже в «пять тысяч». В первом случае это явление может быть результа­том того, что каббалисты-практики называют экзос­мосом, во втором – набрасыванием на толпу месмерической майи, неких колдовских чар. Но ни один теософ, за исключением новичка или неиску­шенного ученика (из числа тех, кто принимает вещи слепо на веру и вопреки доводам разума, чем дока­зывает свою непригодность к оккультизму), никог­да не примет как факт ни воскрешение действи­тельно мертвого тела, ни воплощение Бога в голубя или голубку – почему тогда христиане насмехаются над сиамским белым слоном – ни «непорочное за­чатие», ни, опять же, чудо «вознесения», то есть реальное поднятие на небо и исчезновение там плот­ного тела человека. После такого краткого поясне­ния я продолжу опровержение трех упомянутых об­винений – единственных из числа выдвинутых, которые заслуживают хоть какого-то внимания, по­скольку могут ввести неискушенного читателя в заб­луждение относительно нашего Общества в целом.

1) Какое право имеет «Нуль» так огульно обви­нять «теософов» в «нещепетильном выборе средств»? Первый же встреченный им теософ мог бы ответить на такой упрек простым напоминанием, что у его «Отца в доме много обителей», другими словами, что основное Теософское Общество имеет 53 дочерних отделения в одной только Индии. Поскольку это Общество состоит из тысяч членов, представляющих почти все известные нации и конфессии, чьи рели­гиозные чувства никогда не ущемляются и среди которых немало настоящих христиан (и священнослу­жителей), до которых «Нулю» еще надо дорасти, то это обвинение «Нуля» против всей теософской орга­низации в целом является абсурдным. Но даже если допустить, что есть некоторые теософы, которые из желания добиться триумфа своего общего дела и упрочения позиций теософии, то есть Всемирного Братства, в единодушной вере в то, что, по их убеждению, является единственной истиной, попытались бы уничтожить все существующие [догматические] религии и даже отрицать само существование Хрис­та и Павла (а это совсем не так, что я собираюсь до­казать), то почему такая политика, даже в этом слу­чае, должна считаться более разборчивой, чем анало­гичная ей широкомасштабная тактика, применяемая мощной организацией фанатичных христиан вообще и миссионеров в особенности.

Готов ли «Нуль» утверждать, что в Индии есть хоть один падре, который не решился бы «уничтожить все существующие религии», кроме своей соб­ственной, или почувствовал бы нежелание отрицать существование индусских богов и поносить в каче­стве «мифа» устно и письменно всех других божест­венных аватар, кроме Христа; или постеснялся бы публично либо конфиденциально объявить Зороастра и Кришну, Будду и Магомета вкупе с длинным списком «языческих» чудотворцев – спасителей и риши, пророков и йогов – «мировыми мошенника­ми» и фокусниками? Когда преобладающая религия порождает инквизицию, а на спаде ее таких писате­лей, как преподобный м-р Хасти из Калькутты, ко­торый, пользуясь врожденной скромностью нации, отсутствием у нее единства и солидарности мышле­ния и действий, оскорбляет ее религиозные святы­ни, оплевывает ее веру и обливает грязью достоин­ство ее женщин, – тогда действительно не приличе­ствует приверженцам такой религии заявлять, что последователи других вероисповеданий «не разбор­чивы в выборе средств».

2) Мы оставляем за непредвзятыми судьями пра­во решать, почитается ли Иисус в большей степени теософами, которые видят в нем или в воплощенном им идеале совершенного адепта (высочайшего в ту эпоху), существо, в нравственном отношении сто­ящее намного выше непосвященного человечества, чем христианами, которые сделали из него несовер­шенного солнце-бога, спасителя и аватары ничуть не лучше, а кое в чем и уступающего некоторым из его предшественников-аватар. Ни один теософ, из числа когда-либо интересовавшихся христианством, – поскольку нашим «языческим» членам Общества, разумеется, безразлично, существовали ли на самом деле Христос и Павел или нет – никогда не отрицал существования этого апостола, являющегося истори­ческой личностью.

Некоторые из нас, включая несколько образован­ных христианских мистиков из британского Теософского Общества, отрицают только евангелического Иисуса – который не является исторической лично­стью, но, тем не менее, признается «Нулем» и като­лическими священниками, – но верят в идеалистического Христа. Другие склонны видеть истинного Иисуса в адепте, упомянутом в древнейших талму­дических и некоторых христианских книгах под именем Иешуа бен-Пантера. Они говорят, что поскольку самое авторитетное доказательство суще­ствования евангелического Христа, когда-либо предоставлявшееся отчаянными и судорожными усили­ями церкви для критического анализа, является са­мым неубедительным и трудно проверяемым, то ре­шение проблемы можно найти в свидетельствах евреев и даже Иринея. Они утверждают, что этот Иешу (или Иешуа) был сыном женщины по имени Стада (по прозвищу Мириам) и Пантеры, римского солдата; что он жил с 120 до 70 года до н. э. и был учеником раввина Иешуа бен-Перахиах, своего дво­юродного деда, с которым он во время преследова­ния евреев Александром Иоаннесом (царем евреев в 106 году до н.э.) убежал в Александрию, где был посвящен в египетские мистерии, или магию и по воз­вращению в Палестину, будучи обвиненным в ереси и колдовстве, был допрошен, приговорен к смерти и повешен на древе позора (римском кресте) в окрестностях города Люд, или Лидца. Эта историческая личность (такая же достоверная, как и любая другая) была великим Адептом. Что касается Павла, на­сколько мне известно, никто никогда не считал его адептом, и менее всего наши оккультисты, посколь­ку его биография слишком хорошо известна. Про­стой изготовитель палаток (а не «свирепый солдат», как его преподносит «Нуль»), он был сначала гони­телем назареев, затем принял новую веру и стал ее страстным проповедником. Именно Павел был ис­тинным основателем христианства, реформатором небольшой организации, ядро которой состояло из ессеев, набатеев, терапевтов и представителей дру­гих мистических братств (теософских обществ древ­ней Палестины), – получившей название «христиан­ская» более чем три столетия спустя, а именно – при императоре Константине. Видения Павла от начала до конца указывают скорее на то, что он был меди­умом, а не адептом, поскольку чтобы стать адептом, необходимы долгие годы обучения и подготовки, за­вершающиеся обрядом посвящения, проведенным высоким Иерофантом.

Ввиду того, что третье обвинение логически оп­ровергается вышеприведенными доказательствами, показывающими несостоятельность первых двух, можно считать дело закрытым и прекратить его. А если, паче чаяния, «Нуль» будет настаивать на защите своего евангелического Христа от тех, кто считает его мифом, основанным на историческом Иешу из Лидца, тогда мне придется попросить его объяснить нам следующее:

1) Как могло случиться, что Филон Александрий­ский, самый точный и самый образованный из историков-современников евангелического Иисуса; человек, родившийся на 10 лет раньше и умерший на 15 лет позже его; человек, который несколько раз в течение своей долгой жизни приезжал в Иерусалим из Александрии, где он жил, и который, вероятно, посещал Иерусалим по прошествии всего лишь нескольких лет после мнимого распятия; короче гово­ря, автор, который, описывая различные религиозные секты, общества и объединения Палестины, прилагал все усилия, чтобы ничего не пропустить, даже из числа едва достойных упоминания – как, спрашиваю я, могло случиться, что Филон Алек­сандрийский никогда ничего не слышал об Иисусе, распятии или любом другом событии, причисленном к так называемым фактам христианской теологии.

2) Почему 16 знаменитых строчек Иосифа Фла­вия о Христе, строчек, появившихся подобно латке на новой одежде и лишенных всякой связи с пред­шествующим и последующим содержанием текста, почему эти строки отвергаются большинством самих же христианских теологов? Они приписывают эту явную подделку Евсевию Памфилу, епископу Кесарийскому, этому «властителю лицемерных отцов церкви» и «бесчестных писателей», как его называ­ли Барон Бунсен, Нибур, д-р Ларднер и некоторые другие. Но если все эти авторы ошибаются и упомя­нутые строки не являются вставкой, как они пола­гают, почему тогда сам Пейли, автор, страстно же­лавший признания своего «Взгляда на доказательст­ва христианства», вынужден был, к своему сожале­нию, признать, что «свидетельство» (Иосифа) очень трудно считать удовлетворительным. Тем более, что Иосиф – после того как фальсификатор, в конеч­ном итоге, заставил его признать в Иисусе «мессию евреев» и выказать ему такое почтение, что он едва ли осмеливался называть его человеком, – умер в возрасте 80 лет упрямым ортодоксальным евреем, презрительно замалчивая, если не полностью игнорируя, появление и распятие мессии и все, связан­ное с ним!

3) Как «Нуль» объяснит факт полного умолчания и явного игнорирования Иисуса и его распятия в «Мишне»? «Мишна», составленная Хиллелом в 40 г. до н.э., изданная и дополненная (примерно до начала 3-го столетия нашей эры) в Тиверии, где были совершены все деяния библейских апостолов и чудеса Христа; «Мишна», которая содержит полный перечень всех еретиков и восстаний против авторитета еврейского Синедриона с 40 г. до н. э. и при­мерно до 237 г. н. э.; короче говоря, летопись дея­ний Синагоги и история фарисеев, тех самых, ко­торых обвиняют в смерти Иисуса, – как случилось, что ни один из известных раввинов, авторов «Мишны», похоже, никогда не слышал об Иисусе или не замолвил не единого слова в защиту своей секты, обвиненной в богоубийстве, и фактически хранил абсолютное молчание относительно этого ве­ликого события? Странные пропуски «всемирно при­знанных фактов»!

Хочу добавить всего лишь несколько слов по по­воду редакторского примечания в «Poona Observer». Те теософы, которые изучали христианскую экклезиологическую историю (?) и литературу, за исклю­чением немногих христиан, отрицают самым реши­тельным образом не только божественность, но даже «вероятность божественности [библейского] Хрис­та». Совершенно верно: «основное кредо теософов – нет ничего невозможного»; но только до тех преде­лов, пока это не вступает в противоречие со здравым смыслом и не претендует на нечто сверхъестественное, в теологическом смысле этого слова. В противном случае, если мы поверим в способности Иешуа влиять на движение солнца, в увеселительную про­гулку Ионы-пророка в желудке кита или возвраще­ние к жизни полуразложившегося тела Лазаря, то я не вижу причины, почему бы нам, в таком случае, не провозгласить свою непоколебимую веру в Ханумана, обезьяну-бога, и его стратегический талант; в Архата, заставившего гору Меру вращаться на кон­чике своего пальца; или в реальное внутриутробное развитие и последующее рождение Гаугамы Будды в образе белого слона. Мы, по крайней мере теософы, которые не «подвергают сомнению наш девиз», бе­рем на себя смелость провести разграничительную линию в том месте, где психофизические феномены превращаются в чудовищные несуразности – чуде­са, которые мы в избытке находим в Библии. А те­перь, вторя «Нулю», мы тоже можем сказать: «Пусть все "разумные люди" зададут себе вопрос: кто – христиане или теософы – более "рассудительные" и надежные "проводники"?»

Теософская единица

Сноски

---

Издания

• «The Theosophist», vol. IV, № 6, March, 1883, pp. 143-145 (первая публикация)
• Блаватская Е.П. - Смерть и бессмертие, M., Сфера, 1998