Блаватская Е.П. - Перевоплощение в Тибете: различия между версиями

<div style="color: #555555; font-size: 80%; font-style: italic; font-family: serif; text-align: center;">Материал из '''Библиотеки Теопедии''', http://ru.teopedia.org/lib</div>
(Новая страница: «<center>'''ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ТИБЕТЕ'''</center> Европейцы так мало знакомы с происходящим в Тибете и...»)
 
Нет описания правки
Строка 1: Строка 1:
<center>'''ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ТИБЕТЕ'''</center>
<center>'''ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ТИБЕТЕ'''</center>


Европейцы так мало знакомы с происходящим в Тибете и даже в еще более доступном Бутане, что одна англо-индийская газета — из числа претендующих на осведомленность и неоспоримое право обсуждать любую дозволенную тему, неважно, известно ли им что-либо на сей счет или нет — выступила со следующим ценным сообщением:
Европейцы так мало знакомы с происходящим в Тибете и даже в еще более доступном Бутане, что одна англо-индийская газета – из числа претенду­ющих на осведомленность и неоспоримое право обсуждать любую дозволенную тему, неважно, извес­тно ли им что-либо на сей счет или нет – выступила со следующим ценным сообщением:


:Возможно, широкая общественность не знает, что деб-раджа Бутана, умерший в июне прошлого года, чья смерть хранилась в глубокой тайне до настоящего момента, вероятно, во избежание беспорядков, был нашим давним и авторитетным оппонентом 1864-1865 гг.''.. Бутанское правительство состоит из духовного предводителя, именуемого дхурм-раджой и являющегося одним из воплощений Будды (?!!), который никогда не умирает'', и светского правителя, называемого деб-раджой, у которого, повидимому, и сконцентрирована вся власть.
:«Возможно, широкая общественность не знает, что деб-раджа Бутана, умерший в июне прошлого года, чья смерть хранилась в глубокой тайне до настоящего мо­мента, вероятно, во избежание беспорядков, был нашим давним и авторитетным оппонентом 1864-1865 гг. ''Бутанское правительство состоит из духовного предводителя, именуемого дхурм-раджой и являющегося одним из воплощений Будды (?!!), который никогда не умирает, ''и светского правителя, называемого деб-раджой, у кото­рого, по-видимому, и сконцентрирована вся власть».


Трудно придумать более невежественное утверждение. Вполне понятно, что «христианские» авторы намного меньше верят в перевоплощение Будды, чем буддисты Цейлона, и, следовательно, не желают себя утруждать проверкой достоверности своих публикаций. Но, в таком случае, зачем вообще касаться этого вопроса? Ежегодно правительства тратят крупные суммы денег на спасение старинных азиатских рукописей и изучение подлинной истории древних религий и народов, и несмотря на это, людей постоянно вводят в заблуждение легкомысленным и небрежным изложением фактов, что не свидетельствует об уважительном отношении к науке и самой истине.
Трудно придумать более невежественное утверж­дение. Вполне понятно, что «христианские» авторы намного меньше верят в реинкарнацию Будды, чем буддисты Цейлона, и, следовательно, не желают себя утруждать проверкой достоверности своих публика­ций. Но, в таком случае, зачем вообще касаться это­го вопроса? Ежегодно правительства тратят крупные суммы денег на спасение старинных азиатских рукописей и изучение подлинной истории древних рели­гий и народов, и, несмотря на это, людей постоянно вводят в заблуждение легкомысленным и небреж­ным изложением фактов, что не свидетельствует об уважительном отношении к науке и самой истине.


Пользуясь информацией, полученной непосредственно в нашей штаб-квартире, попытаемся дать правильную оценку ситуации. Нашими консультантами по этому вопросу были, во-первых, несколько очень просвещенных лам, во-вторых, европейский джентльмен-путешественник, пожелавший остаться неизвестным, а в-третьих, высокообразованный молодой китаец, воспитанный в Америке, который предпочел роскоши светской жизни и прелестям западной цивилизации относительные лишения религиозного и созерцательного образа жизни в Тибете. Двое последних являются членами нашего Общества, а китаец еще и «небесным» братом, не упускающим возможность переписки с нами. Только что от него было получено сообщение ''через'' Дарджилинг.
Пользуясь информацией, полученной непосред­ственно в нашей штаб-квартире, попытаемся дать правильную оценку ситуации. Нашими консультан­тами по этому вопросу были, во-первых, несколько очень просвещенных лам; во-вторых, европейский джентльмен-путешественник, пожелавший остаться неизвестным, а в-третьих, высокообразованный мо­лодой китаец, воспитанный в Америке, который предпочел роскоши светской жизни и прелестям за­падной цивилизации относительные лишения религиозного и созерцательного образа жизни в Тибете. Двое последних являются членами нашего Общест­ва, а китаец еще и «небесным» братом, не упускаю­щим возможность переписки с нами. Только что от него было получено сообщение ''через ''Дарджилинг.


В настоящей статье мы коснемся только нескольких вопросов: выскажем свои возражения против странного представления о том, что бутанский дхарма-раджа является «одним из воплощений Будды», и укажем на некоторые наиболее примечательные по своей нелепости высказывания, которые позволяют себе суеверные авторы.
В настоящей статье мы коснемся только несколь­ких вопросов: выскажем свои возражения против странного представления о том, что буганский Дхар­ма-Раджа является «одним из воплощений Будды», и укажем на некоторые наиболее примечательные по своей нелепости высказывания, которые позволяют себе суеверные авторы.


Разумеется, до сих пор не было известно, — и уж тем более в Тибете, — что духовный вождь бутанцев является «воплощением Будды, который никогда не умирает». Дугпа<ref name="ftn200">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, или «красные шапки», принадлежат к древней секте ''нингмапа'', не принявшей религиозную реформу Цзонкапы в конце XIV — начале XV веков. Лишь после того, как некий лама, пришедший из Тибета в X веке, превратил их из приверженцев старой буддийской веры, тесно переплетенной с местным культом бон, в шаммаров, только тогда бутанцы, в противоположность реформированным гелугпа, создали упорядоченную систему перевоплощений. В дхарма-радже воплощается не сам Будда, или Сангиас, как его называют тибетцы, а совсем иная личность, речь о которой пойдет дальше.
Разумеется, никогда не было известно, – и уж тем более в Тибете, – что духовный вождь буганцев является «воплощением Будды, который никогда не умирает». Дугпа<ref name="ftn11">В Тибете слово «дугпа» вызывает неодобрительное отно­шение. Сами они произносят его как «дегпа», от корня «связывать» (религиозные служители, связанные со старой верой), в то время как члены высшей секты – гелугпа («желтые шапки») – и народ употребляют это название в смысле дугпа ''(приносящие несчастья, колдуны). ''Как правило, бутанцев называют дугпа во всем Тибете и даже в некоторых районах северной Индии.</ref>, или «красные шапки», принадлежат к древней секте ''нингмапа, ''не принявшей рели­гиозную реформу Цонкапы в конце XIV – начале XV веков. Лишь после того, как некий лама, при­шедший из Тибета в X веке, превратил их из при­верженцев старой буддийской веры, тесно перепле­тенной с местным культом бон, в шаммаров, только тогда бутанцы, в противоположность реформирован­ным гелугпа, создали упорядоченную систему перевоплощений. В дхарма-радже воплощается не сам Будда, или Сангиас, как его называют тибетцы, а со­всем иная личность, речь о которой пойдет дальше.


Итак, что востоковедам известно о Тибете, его гражданских властях и особенно о религии и обрядах? Только то, что они почерпнули из противоречивой и почти всегда недостоверной информации, предоставленной несколькими римско-католическими монахами и двумя или тремя отважными путешественниками, от которых, в силу их незнания местного языка, едва ли можно ожидать охвата даже общей панорамы страны.  
Итак, что востоковедам известно о Тибете, его гражданских властях и особенно о религии и обрядах? Только то, что они почерпнули из противоре­чивой и почти всегда недостоверной информации, предоставленной несколькими римско-католически­ми монахами и двумя или тремя отважными путешественниками, от которых, в силу их незнания мест­ного языка, едва ли можно ожидать охвата даже об­щей панорамы страны.


Миссионеры, украдкой проникшие в Лхасу<ref name="ftn201">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref> в 1719 г., после непродолжительного пребывания там, в конечном итоге, были выдворены из Тибета. Письма иезуитов, Дезидери, Иоганна Грубера и особенно фра делла Пенны полны самых невообразимых нелепостей<ref name="ftn202">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>. Безусловно, следует прочесть эти письма, написанные людьми еще более суеверными, чем сами невежественные тибетцы, которых обвиняют во всех беззакониях, чтобы уловить в них дух'' odium theologicum'', присущий каждому христианину, в особенности католическому миссионеру, в отношении «язычников» и их веры; дух, начисто уничтожающий чувство справедливости. Где еще могли так явственно проступить их монашеский дурной нрав и мстительность, как не в Тибете, обители тайны, мистицизма и уединенного размышления? Помимо этих нескольких предвзятых «историков», только пять европейцев ступали на землю Тибета. Из них трое — Богль, Гамильтон и Тернер, и проникли не глубже приграничных районов; Меннинг, единственный, насколько известно, европеец, побывавший в Лхасе<ref name="ftn203">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, умер, не поведав о ее секретах, по причинам, о которых догадывался (хотя никто с ними не соглашался) его единственный оставшийся в живых племянник-священнослужитель; и Чома де Кёрёш, который никогда не был дальше Занскара и монастыря Пхаг-дал<ref name="ftn204">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>.
Миссионеры, украдкой проникшие в Лхасу<ref name="ftn12">Из 12 монахов-капуцинов, которые под руководством отца делла Пенны основали миссию в Лхасе, девять умерли в скором времени и только трое вернулись домой, поведав о случившемся ''(см. ''«Narratives of the Mission of George Bogle to Tibet, etc.» by Clements R. Markham, С. В., F. В. S.; London: Trubner & Co, 1876, pp. lix – lx).</ref> в 1719 г., после непродолжительного пребывания там, в конечном итоге, были выдворены из Тибета. Письма иезуитов, Дезидери<ref name="ftn13">''Дезидери Ипполито ''(1684-1733) – итальянский миссионер-иезуит.</ref>, Иоганна Грубера<ref name="ftn14">''Грубер Иоганн ''(1623-65) – немецкий миссионер-иезуит, путешествовал по Индии, Китаю и Тибету.</ref> и особенно фра делла Пенны<ref name="ftn15">''Пенна ди Буши Франческо Арацио делла ''(1680-1747) – итальянский монах-миссионер. </ref> полны самых невообра­зимых нелепостей<ref name="ftn16">''Cm. ''Appendix to «Narratives, etc», By C.R.Markham.</ref>. Безусловно, следует прочесть эти письма, – написанные людьми еще более суеверны­ми, чем сами невежественные тибетцы, которых обвиняют во всех беззакониях, – чтобы уловить в них дух ''odium theologicum, ''присущий каждому христианину, в особенности католическому миссионеру, в отношении «язычников» и их веры; дух, начисто уничтожающий чувство справедливости. Где еще могли так явственно проступить их монашеский дурной нрав и мстительность, как не в Тибете, оби­тели тайны, мистицизма и уединенного размышле­ния? Помимо этих нескольких предвзятых «истори­ков», только пять европейцев ступали на землю Ти­бета. Из них трое – Богль<ref name="ftn17">''Богль Джордж ''(1746-81) – шотландский дипломат, в Индии с 1769 года. В 1772 г. возглавил миссию к Таши-ламе Тибета с целью установления торговых и дружеских связей. Впоследствии между Боглем и Таши-ламой возникла крепкая дружба.</ref>, Гамильтон и Тернер<ref name="ftn18">''Тернер Самуэль ''(1749-1802) – английский путеше­ственник, возглавлявший миссию в Тибет в 1783 г.</ref> – проникли не глубже приграничных районов; Меннинг – единственный, насколько известно, европе­ец, побывавший в Лхасе<ref name="ftn19">Мы говорим о нынешнем столетии. Очень сомнительно, чтобы Хук и Габе когда-либо были в Лхасе Ламы это отрицают.</ref>, – умер, не поведав о ее секретах, по причинам, о которых догадывался (хотя никто с ними не соглашался) его единственный оставшийся в живых племянник-священнослужитель; и Чома де Кёрёш<ref name="ftn20">Чома де Кёрёш (1784-1842) – венгерский путеше­ственник, тибетолог.</ref>, который никогда не был дальше Закскара и монастыря Пхаг-дал<ref name="ftn21">Нам хорошо известно, что это название обычно пишется как Пугдал, но это ошибочная орфография. «Пугдал» ничего не означает, а тибетцы не дают бессмысленных имен своим культовым сооружениям. Мы не знаем, как писал это слово Чома де Кереш, но как и лхасская Пхо-та-ла, небрежно записанная как «Потала», монастырь Пхаг-дал получил свое название от Пхаг-па («phag» – «отмеченный высокой святостью, подобный Будде, духовный»; и «ра» – «человек», «отец»), титула «Авалокитешвары», то есть бодхисатгвы, воп­лощающегося в лхасском Далай-ламе.


Стройная система перевоплощений Сангиаса (или Будды) началась с Цзонкапы. Этот реформатор, вопреки общему мнению, является воплощением не одного из пяти небесных Дхьяни, или божественных Будд, созданных, как утверждают, Шакьямуни после его ухода в нирвану, а Амиты — так звучит одно из китайских имен Будды. Записи, хранящиеся в монастыре-гомпа Ташилхумпо, свидетельствуют, что сам Сангиас воплотился в Цзонкапу после величайшего упадка, в который пришло его учение. До этого времени не было иных воплощений, кроме пяти божественных Будд и их бодхисатв; каждый Будда создал (читай: одарил своей духовной мудростью) по пять бодхисатв — к настоящему времени было всего только тридцать перевоплощений: пять Дхьяни и двадцать пять бодхисатв. Именно ввиду запрета, в числе прочих реформ Цзонкапы, на некромантию (которая по сей день практикуется в самых отвратительных обрядах бон местных жителей Тибета, с которыми «красные шапки», или шаммары, всегда были в дружеских отношениях), последние не признали его авторитет. Этот факт привел к разрыву отношений между двумя сектами. Полностью отделившись от гелугпа, дугпа («красные шапки»), будучи в явном меньшинстве, поселились в разных частях Тибета, главным образом, вдоль его границ и, в основном, в Непале и Бутане. Но в то время, как они сохранили своеобразную независимость в монастыре Шакья-Джонг — тибетской резиденции их духовного (?) главы Гонг-ссо Ринпоче — бутанцы продолжали оставаться вассалами далай-ламы. В 1774 г. в своем письме Уоррену Хастингсу таши-лама, называя бутанцев «грубым и невежественным народом», чей «деб-раджа находится в зависимости от далай-ламы», забыл сказать, что они являются также подданными его собственного государства вот уже более трех с половиной столетий. Таши-ламы всегда были более могущественными и почитаемыми, чем далай-ламы. Последние были учреждены таши-ламой Набанг-Лоб Сангом, шестым воплощением Цзонкапы, который сам является одним из воплощений Амитабхи, или Будды<ref name="ftn205">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>. Это иерархическое подчинение, возникшее только во второй половине XVII века<ref name="ftn206">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, регулярно поддерживалось в Лхасе.
Долина Ганга, где жил и проповедовал Будда, тоже на­зывается «Пхаг-юл» – святая, духовная земля; слово «phag» образовано от единого корня «Pha», или «Pho», являющегося искаженной формой «Fo» (или Будды), поскольку в тибет­ском алфавите нет буквы «F».</ref>,


В вышеупомянутой книге мистера К.Р.Маркхама собраны те скудные сведения, которые когда-либо появлялись в Европе об этой'' terra incognita''. В ней приводится один абзац, суммирующий в нескольких словах все ошибочные, на наш взгляд, представления востоковедов о ламаизме в целом и его системе постоянных перевоплощений в частности.
Стройная система перевоплощений «Сангиаса» (или Будды) началась с Цонкапы, Этот реформатор, вопреки общему мнению, является воплощением не одного из пяти небесных Дхьяни, или божественных Будд, созданных, как утверждают, Шакья Муни после его ухода в нирвану, а Амиты – так звучит одно из китайских имен Будды. Записи, хранящие­ся в монастыре-гомпа «Ташилумпо», свидетельству­ют, что сам Сангиас воплотился в Цонкапу после ве­личайшего упадка, в который пришло его учение. До этого времени не было иных инкарнаций, кроме пяти божественных Будд и их бодхисаттв; каждый Будда создал (читай: одарил своей духовной мудро­стью) по пять бодхисаттв – к настоящему времени было всего только тридцать реинкарнаций: пять Дхьяни и двадцать пять бодхисаттв. Именно ввиду запрета, в числе прочих реформ Цонкапы, на некро­мантию (которая по сей день практикуется в самых отвратительных обрядах бон местных жителей Тибе­та, с которыми «красные шапки», или шаммары, всегда были в дружеских отношениях), последние не признали его авторитет. Этот факт привел к разрыву отношений между двумя сектами. Полностью от­делившись от гелугпа, дугпа («красные шапки»), бу­дучи в явном меньшинстве, поселились в разных частях Тибета, главным образом, вдоль его границ и, в основном, в Непале и Бутане. Но в то время, как они сохранили своеобразную независимость в монастыре Шакья-Джонг – тибетской резиденции их ду­ховного (?) главы Гонг-ссо Ринпоче – бутанцы продолжали оставаться вассалами Далай-ламы. В 1774 г. в своем письме Уоррену Хастингсу Таши-лама, на­зывая буганцев «грубым и невежественным наро­дом», чей «деб-раджа находится в зависимости от Далай-ламы», забыл сказать, что они являются так­же подданными его собственного государства вот уже более трех с половиной столетий. Таши-ламы всегда были более могущественными и почитаемыми, чем Далай-ламы. Последние были учреждены Таши-ламой Набанг-Лоб Сангом, шестой инкарна­цией Цонкапы, который сам является одним из воплощений Амитабхи, или Будды<ref name="ftn22">В официальных списках Далай-лам и Таши-лам, напеча­танных и изданных монастырем Ташилхунпо в Тибете, сказано, что впервые сан Далай-ламы был учрежден в 1419 г., после смерти Цонкапы. Более того, Набанг-Лоб-Санг (в тибетской транскрипции Nag-dbang-bLo-bSang; подчеркнутые буквы не произносятся) был пятым Далай-ламой (его можно считать шестым, включая Цонкапу, хотя последний не зна­чится в списках Таши-лунпо). Кроме того, именно Далай-лама Набанг-Лоб-Санг назначил своего уважаемого учителя, Лобсанга чьоскьи Рхялмтсана (1569 – 1662), первым Верховным Ламой Ташилхунпо, тем самым установив иерархию Таши-лам в соответствии с официальным списком. Посколь­ку обоих Верховных Лам звали Лоб-Санг, то неизбежно воз­никает путаница ''(см. ''«The Buddism of Tibet, or Lamaism». L.A.Waddell, compiler, pp. 233-36).</ref>. Это иерархическое подчинение, возникшее только во второй половине XVII века<ref name="ftn23">В «Тибете» (Предисловие, с. XLVII) Маркхам пишет: «Гедун-тубпа [Ганден Труппа], другой великий реформатор, современник Цонкапы, родился в 1339 г., а умер в 1474 г., прожив, таким образом, 135 лет. Он построил монастырь в Ташилхунпо в 1445 г., и с личности этого совершенного ламы, как его называли, началась система постоянных инкарнаций. Сам он был инкарнацией бодхисаттвы Падма Пани и после смерти отказался от нирваны, чтобы рождаться снова и снова ради спасения человечества. Когда он умер, по определенным божественным признакам был найден его преемник, находившийся еще в младенческом возрасте».</ref>, регулярно поддерживалось в Лхасе.


...В действительности, буддизм впервые начал прокладывать себе путь в Тибет как со стороны Китая, так и со стороны Индии примерно в период путешествия Хуан Цана; но он пришел туда в совершенно ином виде, чем несколькими столетиями ранее на Цейлон. Традиции, метафизические гипотезы и новые догмы покрыли изначальные священные писания толстым слоем более поздних откровений. Таким образом, Тибет получил солидный объем истинных знаний, из которых он смог усвоить только определенную часть, в результате чего возникло общераспространенное верование. Поскольку древние рукописи были принесены на Цейлон сыном Ашоки, благочестивым буддистам Индии было открыто, что их Господь создал всех пятерых Дхьяни, или небесных Будд, и что каждый из них породил по пять бодхисатв, или существ, находящихся в стадии приближения к состоянию просветления. Тибетцы цепко ухватились за этот фрагмент буддийской религии и твердо верят в то, что бодхисатвы продолжают свое земное существование во имя человечества, последовательно проходя все этапы воплощения от колыбели до могилы.  
В вышеупомянутой книге мистера К.Р.Маркхама собраны те скудные сведения, которые когда-либо появлялись в Европе об этой ''terra incognita. ''В ней приводится один абзац, суммирующий в нескольких словах все ошибочные, на наш взгляд, представле­ния востоковедов о ламаизме в целом и его системе постоянных реинкарнаций в частности.


Эта особенность их религиозного мировоззрения прошла длительное и постепенное преобразование прежде, чем приобрела свою современную форму<ref name="ftn207">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, но идею последовательности воплощений бодхисатв тибетцы восприняли благосклонно с самого начала. В то же время, как говорит Макс Мюллер, «самым важным элементом буддийской реформы всегда был ее социальный и моральный кодекс, а не метафизический аспект. Этот свод моральных законов, взятый сам по себе, является одним из самых совершенных в мире»; и именно это благо принес буддизм в Тибет (Вступление, с. XLV-XLVI).
:«...В действительности, буддизм впервые начал про­кладывать себе путь в Тибет как со стороны Китая, так и со стороны Индии примерно в период путешествия Хуан Цана; но он пришел туда в совершенно ином виде, чем несколькими столетиями ранее на Цейлон.


«Благо» осталось и распространилось по всей стране, и не было более доброй, чистосердечной, простой и непорочной нации, чем тибетцы, как бы не клеветали на них миссионеры<ref name="ftn208">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>. Тем не менее, народный ламаизм при сопоставлении с истинным эзотерическим, или тибетским буддизмом архатов, представляет не меньший контраст, чем снежное месиво на дорогах низин и сверкающие на солнце своей первозданной белизной одеяния высокогорных пиков<ref name="ftn209">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>. Сейчас мы попытаемся, по возможности, продемонстрировать несколько таких ошибочных представлений о последнем.
:Традиции, метафизические гипотезы и новые догмы по­крыли изначальные священные писания толстым сло­ем более поздних откровений. Таким образом, Тибет получил солидный объем истинных знаний, из которых он смог усвоить только определенную часть, в резуль­тате чего возникло общераспространенное верование. Поскольку древние рукописи были принесены на Цей­лон сыном Ашоки, благочестивым буддистам Индии было открыто, что их Господь создал всех пятерых Дхьяни, или небесных Будд, и что каждый из них поро­дил по пять бодхисаттв, или существ, находящихся в стадии приближения к состоянию просветления. Ти­бетцы цепко ухватились за этот фрагмент буддийской религии и твердо верят в то, что бодхисаттвы продолжа­ют свое земное существование во имя человечества, последовательно проходя все этапы воплощения от ко­лыбели до могилы.


Прежде чем будет наглядно показано, как бутанцы против своей воли попали в подчинение и почему их дхарма-раджа вынужден был согласиться на изучение и признание его «воплощений» в Лхасе, необходимо бросить ретроспективный взгляд на состояние тибетской религии на протяжении семи веков, предшествовавших реформе. Как уже было сказано, некий лама прибыл в Бутан из Кама — провинции, всегда считавшейся цитаделью и рассадником «шаммарских», или бонских<ref name="ftn210">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, обрядов — между IX и X столетиями и обратил население в веру, которую называл буддизмом. Но в те дни чистая религия Шакьямуни уже начала деградировать в тот ламаизм, или вернее, фетишизм, против которого четыре века спустя всей своей мощью восстал Цзонкапа, хотя прошло всего 300 лет с тех пор, как был обращен Тибет (за исключением горстки шаммаров и бонов), однако, эзотерический буддизм проник в эту страну намного раньше. Он начал вытеснять древние народные обряды еще в эпоху возобновления контроля брахманов Индии над буддизмом Ашоки и их молчаливого протеста против него, достигшего своего апогея в полном и окончательном изгнании из страны этой новой религии. Община аскетов, известных как бьянг-цюбы («достигшие совершенства», или «совершенные»), существовала и была известна еще до распространения буддизма в Тибете и упоминалась в добуддийских книгах Китая как братство «великих учителей с заснеженных гор».
:Эта особенность их религиозного мировоззрения прошла длительное и постепенное преобразование прежде, чем приобрела свою современную форму<ref name="ftn24">Ее «современная» форма является ''самой ранней, ''что мы и попытаемся доказать дальше. Невозможно провести правильный анализ любой религии, рассматривая только ее вне­шний аспект, – и менее всего ламаизма, или эзотерического буддизма, искаженного усердным домысливанием неграмот­ных народных масс. Разница между «ламаизмом» образован­ных классов духовенства и таковым толп их невежественных прихожан еще ощутимее, чем между христианством какого-нибудь епископа Баркли и современного ирландского крес­тьянина. Поэтому востоковеды получили поверхностное зна­комство только с верованиями и ритуалами экзотерического буддизма Тибета, главным образом, через кривую призму миссионерства, которое фокусирует свое внимание исключи­тельно на собственной религии. Аналогичная практика применялась и в отношении сингалезского буддизма. Как заме­тил полковник Олькотт в кратком предисловии к своему «Буддийскому катехизису», многие годы миссионеры язви­тельно высмеивали сингалезцев за «наивность и абсурдность их религии», когда фактически то, что они поднимали на смех, вовсе не было ортодоксальным буддизмом. Буддийский фольклор слагался на протяжении 26 веков.</ref>, но идею последовательности инкарнаций бодхисаттв тибетцы восприняли благосклонно с самого начала. В то же время, как говорит Макс Мюллер, "самым важным элементом буддийской реформы всегда был ее соци­альный и моральный кодекс, а не метафизический ас­пект. Этот свод моральных законов, взятый сам по себе, является одним из самых совершенных в мире"; и именно это благо принес буддизм в Тибет ''(Вступление, ''с. XLV-XLVI)».


Буддизм был введен в Бод-юле в начале VII века благочестивой китайской принцессой, которая, выйдя замуж за тибетского царя<ref name="ftn211">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, обратила его из религии бон в буддизм, и с тех пор он стал оплотом этой веры в Тибете, как Ашока девятью столетиями ранее в Индии. Именно он послал в Индию своего министра (согласно европейским востоковедам, а по тибетским историческим хроникам — своего родного брата), первого ламу страны. Этот брат-министр вернулся с «большим багажом истинных знаний, содержавшихся в канонизированных буддийских священных писаниях, составил тибетский алфавит на основе индийского дэванагари<ref name="ftn212">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref> и приступил к переводу канона с санскрита (на который ранее он был переведен с пали, древнего языка Магадхи<ref name="ftn213">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>) на язык своей страны» (см. «Тибет» Маркхама, с. xlvi)<ref name="ftn214">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>.
«Благо» осталось и распространилось по всей стране, и не было более доброй, чистосердечной, простой и непорочной нации, чем тибетцы, как бы ни клеветали на них миссионеры<ref name="ftn25">Читателю нужно всего лишь сопоставить (приведенные в ''«Тибете» ''м-ра Маркхама) теплые беспристрастные и искренние хвалебные отзывы Богля и Тернера о характере и моральных устоях тибетцев и панегирик Томаса Маннинга в адрес Далай-ламы и его народа с тремя письмами трех иезуитов (помещенными в ''«Приложении»), ''чтобы составить свое мнение. Если первые три джентльмена, непредвзятые рассказчики, не преследовавшие цели исказить истину, с трудом находили нужные определения для выражения своего удовлетворения от общения с тибетцами, то трое «служите­лей Бога», говоря о Далай-ламах и тибетцах, использовали выражения типа: «их чертов ''Бог-Отец...», ''«мстительные дья­волы», «лицемерные злодеи», которые «трусливы, самонадеянны и высокомерны...», «грязные и безнравственные» и т.д. И т.п. и все в том же духе во имя истины и христианского милосердия!</ref>. Тем не менее, на­родный ламаизм при сопоставлении с истинным эзотерическим, или тибетским буддизмом архатов, представляет не меньший контраст, чем снежное ме­сиво на дорогах низин и сверкающие на солнце сво­ей первозданной белизной одеяния высокогорных пиков<ref name="ftn26">Как сказал отец Дезидери в одном из своих очень немногочисленных, верных замечаний о ламах Тибета, «хотя многие, возможно, умеют читать свои сокровенные книги, но никто из них не может их объяснить», – кстати, это на­блюдение справедливо не только для тибетского духовенства, но и христианского ''(см. ''Арр. ''Tibet, ''с.306).</ref>. Сейчас мы попытаемся, по возможности, продемонстрировать несколько таких ошибочных представлений о последнем.


При старом режиме и до начала реформы высоким ламам зачастую разрешалось вступать в брак,'' чтобы иметь возможность воплощаться в своих прямых потомках''. Этот обычай был отменен Цзонкапой, предписавшим строгое целомудрие для всех лам. У ламы-просветителя Бутана был сын, которого он привез с собой. Этот лама обещал народу воплотиться в первом своем внуке, родившемся после его смерти. Примерно через год после кончины просветителя, — как гласит религиозное предание, бутанская жена его сына осчастливила мужа тройней — все трое оказались мальчиками! Это затруднительное обстоятельство, способное озадачить любых других казуистов, в полной мере выявило азиатскую метафизическую проницательность. Народу было объявлено, что дух покойного ламы воплотился во всех трех мальчиках. Один получил его'' ом'', другой — его'' хан'', а третьему достался его'' хунг'', что в переводе с санскрита означает:'' буддха'' — божественный ум,'' дхарма'' — материя, или животная душа, и'' сангха'' — объединение двух первых в нашем мире феноменов. Именно эта чистая буддийская доктрина была искажена хитрым бутанским духовенством в угоду своим интересам. Так их первый лама приобрел'' тройное'' воплощение и стал тремя ламами, один из которых, как утверждают они, получил его «тело», другой — его «сердце», а третий — его «слово», то есть мудрость. Эта иерархия нерасчлененной власти продолжалась до XV века, когда лама по имени Дугпа Шаб-тунг, побежденный гелугпа Ганден Труппы<ref name="ftn215">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, вторгся в Бутан во главе своей армии монахов. Покорив всю страну, он объявил себя ее первым ''дхарма''-раджей, или ламой римпоче — тем самым положив начало третьей «драгоценности»<ref name="ftn216">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, в противоположность двум «драгоценностям» гелугпа. Но эта «драгоценность» так и не достигла высоты титула «Ваше Величество» и менее всего считалась «драгоценностью Знания, или Мудрости». Вскоре после своего самопровозглашения он был свергнут тибетской армией при поддержке вооруженных отрядов китайских «желтых шапок» и вынужден был принять выдвинутые условия. Одним из них было разрешение осуществлять духовное правление в Бутане через посредство «красных шапок», если он согласится воплотиться после своей смерти в Лхасе и будет делать это всегда. С тех пор ни один дхарма-раджа не был признан настоящим, если он не родился в Лхасе или на территории Ташилхунпо.  
Прежде чем будет наглядно показано, как бутанцы против своей воли попали в подчинение и поче­му их Дхарма-Раджа вынужден был согласиться на изучение и признание его «инкарнаций» в Лхасе, необходимо бросить ретроспективный взгляд на со­стояние тибетской религии на протяжении семи ве­ков, предшествовавших реформе. Как уже было ска­зано, некий лама прибыл в Бутан из Кама – про­винции, всегда считавшейся цитаделью и рассадни­ком «шаммарских», или бонских<ref name="ftn27">Шаммарская секта является не разновидностью искажен­ного буддизма, как неверно думают, а ответвлением религии бон, которая сама является деградировавшим рудиментом древних халдейских мистерий; ныне эта религия полностью основывается на некромантии, колдовстве и предсказательстве. Упоминание имени Будды в данном случае совершенно лишено смысла.</ref> обрядов – между DC и X столетиями и обратил население в веру, ко­торую называл буддизмом. Но в те дни чистая рели­гия Шакья Муни уже начала деградировать в тот ламаизм, или вернее, фетишизм, против которого четыре века спустя всей своей мощью восстал Цонкапа. Хотя прошло всего 300 лет с тех пор, как был обращен Тибет (за исключением горстки шаммаров и бонов), однако, эзотерический буддизм проник в эту страну намного раньше. Он начал вытеснять древние народные обряды еще в эпоху возобновле­ния контроля браминов Индии над буддизмом Ашоки и их молчаливого протеста против него, достиг­шего своего апогея в полном и окончательном из­гнании из страны этой новой религии. Община ас­кетов, известных как бьянг-цюбы («достигшие совершенства», или «совершенные»), существовала и была известна еще до распространения буддизма в Тибете и упоминалась в добуддийских книгах Китая как братство «великих учителей с заснеженных гор».


Согласно второму пункту договора, дхарма-раджам запрещалось публично демонстрировать свои занятия колдовством и некромантией; а третий пункт гласил, что ежегодно ими должна выплачиваться определенная сумма денег на содержание монастыря со школой, где сироты «красных шапок» и обращенные шаммары будут обучаться «правильной доктрине» гелугпа. То, что последние, вероятно, имели тайную власть над бутанцами, которые слывут одними из самых непримиримых врагов «красных шапок», подтверждается фактом повторного рождения ламы Дугпа Шаб-тунга в Лхасе и тем, что по сей день воплощенные дхарма-раджи посылаются в Бутан и официально вводятся в должность властями Лхасы и Шигацзе. Последние не интересуются делами администрации, за исключением духовного водительства, и полностью передали текущее правление в руки деб-раджи и четырех пен-лобов, именуемых в индийской официальной прессе ''penlows'', которые, в свою очередь, находятся под непосредственным контролем лхасских должностных лиц.
Буддизм был введен в Бод-юле в начале VII века благочестивой китайской принцессой, которая, выйдя замуж за тибетского царя<ref name="ftn28">Как гласит широко распространенное поверье, через 10 лет после начала супружеской жизни она, с согласия мужа, расторгла брак и в одеянии монахини – ''Гелонгма, ''или ''«Ани», ''– стала проповедовать буддизм по всей стране, как несколькими столетиями ранее это делала в Индии и на Цейлоне принцесса Сангхамитта, дочь Ашоки.</ref>, обратила его из рели­гии бон в буддизм, и с тех пор он стал оплотом этой веры в Тибете, как Ашока девятью столетиями ра­нее в Индии. Именно он послал в Индию своего министра (согласно европейским ориенталистам, а по тибетским историческим хроникам – своего родного брата), первого ламу страны. Этот брат-ми­нистр вернулся с «большим багажом истинных знаний, содержавшихся в канонизированных буддийс­ких священных писаниях, составил тибетский алфа­вит на основе индийского дэванагари<ref name="ftn29">''Дэванагари ''(санскр.) – буквально «язык или письмо дэв», письменные знаки санскритского языка.</ref> и приступил к переводу канона с санскрита (на который ранее он был переведен с пали, древнего языка Магадан<ref name="ftn30">''Магадха ''– древнее государство на Индостане, уп­равлявшееся царями-буддистами.</ref>) на язык своей страны» ''(см. ''«Тибет» Маркхама, с. Хlvi)<ref name="ftn31">Но он не сказал о том (поскольку никому из авторов, у которых он черпал информацию, этот факт не был известен), что эта принцесса, как принято считать, с тех пор имела ряд последовательных воплощений в ламах-женщинах, или Римани – драгоценных монахинях. Дурджяй Пан-мо, – о которой рассказывает Богль, – единокровная сестра Таши-ламы и настоятельница монастыря на озере Ям-дог-цо, или озере Палти – это одна из ее реинкарнаций.</ref>.
 
При старом режиме и до начала реформы высо­ким ламам зачастую разрешалось вступать в брак, ''чтобы иметь возможность воплощаться в своих пря­мых потомках. ''Этот обычай был отменен Цонкапой, предписавшим строгое целомудрие для всех лам. У ламы-просветителя Бутана был сын, которого он привез с собой. Этот лама обещал народу воплотить­ся в первом своем внуке, родившемся после его смерти. Примерно через год после кончины просве­тителя, – как гласит религиозное предание, – бутанская жена его сына осчастливила его тройней – все трое оказались мальчиками! Это затруднительное обстоятельство, способное озадачить любых других казуистов, в полной мере выявило азиатскую метафизическую проницательность. Народу было объяв­лено, что дух покойного ламы воплотился во всех трех мальчиках. Один получил его ''Ом, ''другой – его ''Хан, ''а третьему достался его ''Хунг, ''что в переводе с санскрита означает: ''буддха ''– божественный ум, ''дхарма ''–'' ''материя, или животная душа, и ''сангха ''–'' ''объединение двух первых в нашем мире феноменов. Именно эта чистая буддийская доктрина была иска­жена хитрым бутанским духовенством в угоду сво­им интересам. Так их первый лама приобрел ''трой­ную ''инкарнацию и стал тремя ламами, один из ко­торых, как утверждают они, получил его «тело», другой – его «сердце», а третий – его «слово», то есть мудрость. Эта иерархия нерасчлененной власти продолжалась до XV века, когда лама по имени Дуг-па Шаб-тунг, побежденный гелугпа Ганден Труппы<ref name="ftn32">Строитель и основатель Ташилхунпо в 1445 г., назван­ный Совершенным Ламой, или Панченом – «бесценным со­кровищем». Если Далай-лама является только Гьялпо Рим­поче, или «сокровищем королевского величества», то Таши-лама Шигацзе – это Панчен Римпоче, или ''Сокровище Мудрости, или Знания.''</ref>, вторгся в Бутан во главе своей армии монахов. Покорив всю страну, он объявил себя ее первым Дхарма-Раджей, или Ламой Римпоче – тем самым положив начало третьей «драгоценности»<ref name="ftn33">''Три драгоценности ''–'' ''в южном буддизме – священ­ные книги, Будда и община монахов. В северном буд­дизме – Будда, его священные учения и Нарджолы (Будды Сострадания).</ref>, в противоположность двум «драгоценностям» гелугпа. Но эта «драгоценность» так и не достигла высоты титу­ла «Ваше Величество» и менее всего считалась «драгоценностью Знания, или Мудрости». Вскоре после своего самопровозглашения он был свергнут тибет­ской армией при поддержке вооруженных отрядов китайских «желтых шапок» и вынужден был при­нять выдвинутые условия. Одним из них было раз­решение осуществлять духовное правление в Бутане через посредство «красных шапок», если он согла­сится воплотиться после своей смерти в Лхасе и бу­дет делать это всегда. С тех пор ни один Дхарма-Раджа не был признан настоящим, если он не родил­ся в Лхасе или на территории Ташилхунпо.
 
Согласно второму пункту договора, Дхарма-Рад­жам запрещалось публично демонстрировать свои за­нятия колдовством и некромантией; а третий пункт гласил, что ежегодно ими должна выплачиваться определенная сумма денег на содержание монастыря со школой, где сироты «красных шапок» и обращенные шаммары будут обучаться «правильной доктрине» гелугпа. То, что последние, вероятно, имели тайную власть над бутанцами, которые слывут одними из самых непримиримых врагов «красных шапок», подтверждается фактом повторного рождения ламы дугпа Шаб-тунга в Лхасе и тем, что по сей день вопло­щенные Дхарма-Раджи посылаются в Бутан и офи­циально вводятся в должность властями Лхасы и Шигацзе. Последние не интересуются делами адми­нистрации, за исключением духовного водительства, и полностью передали текущее правление в руки деб-раджи и четырех пен-лобов, именуемых в ин­дийской официальной прессе ''penlows, ''которые, в свою очередь, находятся под непосредственным контролем лхасских должностных лиц.
 
Из вышесказанного легко понять, что ни один «Дхарма-Раджа» никогда не считался инкарнацией Будды. Слова «никогда не умирает» следует отнести только к двум великим реинкарнациям одного ран­га –к Далай-ламам и Таши-ламам. И те, и другие являются инкарнациями Будды, хотя первые обыч­но соответствуют воплощениям Авалокитешвары, высшего небесного Дхьяни. Тот, кто умеет разгады­вать обескураживающие головоломки с помощью полученного ключа, легко распутает гордиев узел этих последовательных реинкарнаций. Он знает, что Авалокитешвара и Будда едины в качестве Амита-фо (произносится Фо)<ref name="ftn34">В тибетском языке ''pho ''и ''pha ''произносятся как мягкий губной звук, похожий на выдох, и оба означают – «чело­век», «отец». Поэтому ''pha-yul ''переводится как «родина»; ''рhо-пуа ''– «ангел», «добрый вестник»; ''pha-me ''– «предки» и т.д.</ref> а Амита-Будда идентичен пер­вому. Содержание тайной доктрины посвященных «пхаг-па», или «святых людей» (Адептов), по этому вопросу еще нельзя открывать всему человечеству. То малое, что позволено обнародовать, можно найти в докладе о «Святых лха»<ref name="ftn35">''Лха ''(тибетск.) – духи высших сфер. Отсюда на­звание Лхасы, резиденции Далай-ламы. В Тибете титул ''лха ''часто дается некоторым святым и адептам-йогам, овладевшим великими оккультными силами.</ref>, который мы надеемся опубликовать в следующем номере<ref name="ftn36">''...в следующем номере. ''– Нигде не удалось обнару­жить такой доклад, эссе или статью, хотя определенная информация по этой теме имеется в различных рабо­тах, вышедших из-под пера Е.П.Блаватской.</ref>.


Из вышесказанного легко понять, что ни один «дхарма-раджа» никогда не считался воплощением Будды. Слова «никогда не умирает» следует отнести только к двум великим перевоплощениям одного ранга — к далай-ламам и таши-ламам. И те, и другие являются воплощениями Будды, хотя первые обычно соответствуют воплощениям Авалокитешвары, высшего небесного Дхьяни. Тот, кто умеет разгадывать обескураживающие головоломки с помощью полученного ключа, легко распутает гордиев узел этих последовательных воплощений. Он знает, что Авалокитешвара и Будда едины в качестве Амита-фо (произносится Фо), а Амита-Будда идентичен первому. Содержание тайной доктрины посвященных «пхаг-па», или «святых людей» (Адептов), по этому вопросу еще нельзя открывать всему человечеству. То малое, что позволено обнародовать, можно найти в докладе о «Святых лха»<ref name="ftn217">{{raw:t-ru-pool:Доделать|Добавить комментарий издателя}}</ref>, который мы надеемся опубликовать в следующем номере.


{{raw:t-ru-pool:Сноски}}
{{raw:t-ru-pool:Сноски}}

Версия от 10:29, 11 мая 2012

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ В ТИБЕТЕ

Европейцы так мало знакомы с происходящим в Тибете и даже в еще более доступном Бутане, что одна англо-индийская газета – из числа претенду­ющих на осведомленность и неоспоримое право обсуждать любую дозволенную тему, неважно, извес­тно ли им что-либо на сей счет или нет – выступила со следующим ценным сообщением:

«Возможно, широкая общественность не знает, что деб-раджа Бутана, умерший в июне прошлого года, чья смерть хранилась в глубокой тайне до настоящего мо­мента, вероятно, во избежание беспорядков, был нашим давним и авторитетным оппонентом 1864-1865 гг. Бутанское правительство состоит из духовного предводителя, именуемого дхурм-раджой и являющегося одним из воплощений Будды (?!!), который никогда не умирает, и светского правителя, называемого деб-раджой, у кото­рого, по-видимому, и сконцентрирована вся власть».

Трудно придумать более невежественное утверж­дение. Вполне понятно, что «христианские» авторы намного меньше верят в реинкарнацию Будды, чем буддисты Цейлона, и, следовательно, не желают себя утруждать проверкой достоверности своих публика­ций. Но, в таком случае, зачем вообще касаться это­го вопроса? Ежегодно правительства тратят крупные суммы денег на спасение старинных азиатских рукописей и изучение подлинной истории древних рели­гий и народов, и, несмотря на это, людей постоянно вводят в заблуждение легкомысленным и небреж­ным изложением фактов, что не свидетельствует об уважительном отношении к науке и самой истине.

Пользуясь информацией, полученной непосред­ственно в нашей штаб-квартире, попытаемся дать правильную оценку ситуации. Нашими консультан­тами по этому вопросу были, во-первых, несколько очень просвещенных лам; во-вторых, европейский джентльмен-путешественник, пожелавший остаться неизвестным, а в-третьих, высокообразованный мо­лодой китаец, воспитанный в Америке, который предпочел роскоши светской жизни и прелестям за­падной цивилизации относительные лишения религиозного и созерцательного образа жизни в Тибете. Двое последних являются членами нашего Общест­ва, а китаец еще и «небесным» братом, не упускаю­щим возможность переписки с нами. Только что от него было получено сообщение через Дарджилинг.

В настоящей статье мы коснемся только несколь­ких вопросов: выскажем свои возражения против странного представления о том, что буганский Дхар­ма-Раджа является «одним из воплощений Будды», и укажем на некоторые наиболее примечательные по своей нелепости высказывания, которые позволяют себе суеверные авторы.

Разумеется, никогда не было известно, – и уж тем более в Тибете, – что духовный вождь буганцев является «воплощением Будды, который никогда не умирает». Дугпа[1], или «красные шапки», принадлежат к древней секте нингмапа, не принявшей рели­гиозную реформу Цонкапы в конце XIV – начале XV веков. Лишь после того, как некий лама, при­шедший из Тибета в X веке, превратил их из при­верженцев старой буддийской веры, тесно перепле­тенной с местным культом бон, в шаммаров, только тогда бутанцы, в противоположность реформирован­ным гелугпа, создали упорядоченную систему перевоплощений. В дхарма-радже воплощается не сам Будда, или Сангиас, как его называют тибетцы, а со­всем иная личность, речь о которой пойдет дальше.

Итак, что востоковедам известно о Тибете, его гражданских властях и особенно о религии и обрядах? Только то, что они почерпнули из противоре­чивой и почти всегда недостоверной информации, предоставленной несколькими римско-католически­ми монахами и двумя или тремя отважными путешественниками, от которых, в силу их незнания мест­ного языка, едва ли можно ожидать охвата даже об­щей панорамы страны.

Миссионеры, украдкой проникшие в Лхасу[2] в 1719 г., после непродолжительного пребывания там, в конечном итоге, были выдворены из Тибета. Письма иезуитов, Дезидери[3], Иоганна Грубера[4] и особенно фра делла Пенны[5] полны самых невообра­зимых нелепостей[6]. Безусловно, следует прочесть эти письма, – написанные людьми еще более суеверны­ми, чем сами невежественные тибетцы, которых обвиняют во всех беззакониях, – чтобы уловить в них дух odium theologicum, присущий каждому христианину, в особенности католическому миссионеру, в отношении «язычников» и их веры; дух, начисто уничтожающий чувство справедливости. Где еще могли так явственно проступить их монашеский дурной нрав и мстительность, как не в Тибете, оби­тели тайны, мистицизма и уединенного размышле­ния? Помимо этих нескольких предвзятых «истори­ков», только пять европейцев ступали на землю Ти­бета. Из них трое – Богль[7], Гамильтон и Тернер[8] – проникли не глубже приграничных районов; Меннинг – единственный, насколько известно, европе­ец, побывавший в Лхасе[9], – умер, не поведав о ее секретах, по причинам, о которых догадывался (хотя никто с ними не соглашался) его единственный оставшийся в живых племянник-священнослужитель; и Чома де Кёрёш[10], который никогда не был дальше Закскара и монастыря Пхаг-дал[11],

Стройная система перевоплощений «Сангиаса» (или Будды) началась с Цонкапы, Этот реформатор, вопреки общему мнению, является воплощением не одного из пяти небесных Дхьяни, или божественных Будд, созданных, как утверждают, Шакья Муни после его ухода в нирвану, а Амиты – так звучит одно из китайских имен Будды. Записи, хранящие­ся в монастыре-гомпа «Ташилумпо», свидетельству­ют, что сам Сангиас воплотился в Цонкапу после ве­личайшего упадка, в который пришло его учение. До этого времени не было иных инкарнаций, кроме пяти божественных Будд и их бодхисаттв; каждый Будда создал (читай: одарил своей духовной мудро­стью) по пять бодхисаттв – к настоящему времени было всего только тридцать реинкарнаций: пять Дхьяни и двадцать пять бодхисаттв. Именно ввиду запрета, в числе прочих реформ Цонкапы, на некро­мантию (которая по сей день практикуется в самых отвратительных обрядах бон местных жителей Тибе­та, с которыми «красные шапки», или шаммары, всегда были в дружеских отношениях), последние не признали его авторитет. Этот факт привел к разрыву отношений между двумя сектами. Полностью от­делившись от гелугпа, дугпа («красные шапки»), бу­дучи в явном меньшинстве, поселились в разных частях Тибета, главным образом, вдоль его границ и, в основном, в Непале и Бутане. Но в то время, как они сохранили своеобразную независимость в монастыре Шакья-Джонг – тибетской резиденции их ду­ховного (?) главы Гонг-ссо Ринпоче – бутанцы продолжали оставаться вассалами Далай-ламы. В 1774 г. в своем письме Уоррену Хастингсу Таши-лама, на­зывая буганцев «грубым и невежественным наро­дом», чей «деб-раджа находится в зависимости от Далай-ламы», забыл сказать, что они являются так­же подданными его собственного государства вот уже более трех с половиной столетий. Таши-ламы всегда были более могущественными и почитаемыми, чем Далай-ламы. Последние были учреждены Таши-ламой Набанг-Лоб Сангом, шестой инкарна­цией Цонкапы, который сам является одним из воплощений Амитабхи, или Будды[12]. Это иерархическое подчинение, возникшее только во второй половине XVII века[13], регулярно поддерживалось в Лхасе.

В вышеупомянутой книге мистера К.Р.Маркхама собраны те скудные сведения, которые когда-либо появлялись в Европе об этой terra incognita. В ней приводится один абзац, суммирующий в нескольких словах все ошибочные, на наш взгляд, представле­ния востоковедов о ламаизме в целом и его системе постоянных реинкарнаций в частности.

«...В действительности, буддизм впервые начал про­кладывать себе путь в Тибет как со стороны Китая, так и со стороны Индии примерно в период путешествия Хуан Цана; но он пришел туда в совершенно ином виде, чем несколькими столетиями ранее на Цейлон.
Традиции, метафизические гипотезы и новые догмы по­крыли изначальные священные писания толстым сло­ем более поздних откровений. Таким образом, Тибет получил солидный объем истинных знаний, из которых он смог усвоить только определенную часть, в резуль­тате чего возникло общераспространенное верование. Поскольку древние рукописи были принесены на Цей­лон сыном Ашоки, благочестивым буддистам Индии было открыто, что их Господь создал всех пятерых Дхьяни, или небесных Будд, и что каждый из них поро­дил по пять бодхисаттв, или существ, находящихся в стадии приближения к состоянию просветления. Ти­бетцы цепко ухватились за этот фрагмент буддийской религии и твердо верят в то, что бодхисаттвы продолжа­ют свое земное существование во имя человечества, последовательно проходя все этапы воплощения от ко­лыбели до могилы.
Эта особенность их религиозного мировоззрения прошла длительное и постепенное преобразование прежде, чем приобрела свою современную форму[14], но идею последовательности инкарнаций бодхисаттв тибетцы восприняли благосклонно с самого начала. В то же время, как говорит Макс Мюллер, "самым важным элементом буддийской реформы всегда был ее соци­альный и моральный кодекс, а не метафизический ас­пект. Этот свод моральных законов, взятый сам по себе, является одним из самых совершенных в мире"; и именно это благо принес буддизм в Тибет (Вступление, с. XLV-XLVI)».

«Благо» осталось и распространилось по всей стране, и не было более доброй, чистосердечной, простой и непорочной нации, чем тибетцы, как бы ни клеветали на них миссионеры[15]. Тем не менее, на­родный ламаизм при сопоставлении с истинным эзотерическим, или тибетским буддизмом архатов, представляет не меньший контраст, чем снежное ме­сиво на дорогах низин и сверкающие на солнце сво­ей первозданной белизной одеяния высокогорных пиков[16]. Сейчас мы попытаемся, по возможности, продемонстрировать несколько таких ошибочных представлений о последнем.

Прежде чем будет наглядно показано, как бутанцы против своей воли попали в подчинение и поче­му их Дхарма-Раджа вынужден был согласиться на изучение и признание его «инкарнаций» в Лхасе, необходимо бросить ретроспективный взгляд на со­стояние тибетской религии на протяжении семи ве­ков, предшествовавших реформе. Как уже было ска­зано, некий лама прибыл в Бутан из Кама – про­винции, всегда считавшейся цитаделью и рассадни­ком «шаммарских», или бонских[17] обрядов – между DC и X столетиями и обратил население в веру, ко­торую называл буддизмом. Но в те дни чистая рели­гия Шакья Муни уже начала деградировать в тот ламаизм, или вернее, фетишизм, против которого четыре века спустя всей своей мощью восстал Цонкапа. Хотя прошло всего 300 лет с тех пор, как был обращен Тибет (за исключением горстки шаммаров и бонов), однако, эзотерический буддизм проник в эту страну намного раньше. Он начал вытеснять древние народные обряды еще в эпоху возобновле­ния контроля браминов Индии над буддизмом Ашоки и их молчаливого протеста против него, достиг­шего своего апогея в полном и окончательном из­гнании из страны этой новой религии. Община ас­кетов, известных как бьянг-цюбы («достигшие совершенства», или «совершенные»), существовала и была известна еще до распространения буддизма в Тибете и упоминалась в добуддийских книгах Китая как братство «великих учителей с заснеженных гор».

Буддизм был введен в Бод-юле в начале VII века благочестивой китайской принцессой, которая, выйдя замуж за тибетского царя[18], обратила его из рели­гии бон в буддизм, и с тех пор он стал оплотом этой веры в Тибете, как Ашока девятью столетиями ра­нее в Индии. Именно он послал в Индию своего министра (согласно европейским ориенталистам, а по тибетским историческим хроникам – своего родного брата), первого ламу страны. Этот брат-ми­нистр вернулся с «большим багажом истинных знаний, содержавшихся в канонизированных буддийс­ких священных писаниях, составил тибетский алфа­вит на основе индийского дэванагари[19] и приступил к переводу канона с санскрита (на который ранее он был переведен с пали, древнего языка Магадан[20]) на язык своей страны» (см. «Тибет» Маркхама, с. Хlvi)[21].

При старом режиме и до начала реформы высо­ким ламам зачастую разрешалось вступать в брак, чтобы иметь возможность воплощаться в своих пря­мых потомках. Этот обычай был отменен Цонкапой, предписавшим строгое целомудрие для всех лам. У ламы-просветителя Бутана был сын, которого он привез с собой. Этот лама обещал народу воплотить­ся в первом своем внуке, родившемся после его смерти. Примерно через год после кончины просве­тителя, – как гласит религиозное предание, – бутанская жена его сына осчастливила его тройней – все трое оказались мальчиками! Это затруднительное обстоятельство, способное озадачить любых других казуистов, в полной мере выявило азиатскую метафизическую проницательность. Народу было объяв­лено, что дух покойного ламы воплотился во всех трех мальчиках. Один получил его Ом, другой – его Хан, а третьему достался его Хунг, что в переводе с санскрита означает: буддха – божественный ум, дхарма – материя, или животная душа, и сангха – объединение двух первых в нашем мире феноменов. Именно эта чистая буддийская доктрина была иска­жена хитрым бутанским духовенством в угоду сво­им интересам. Так их первый лама приобрел трой­ную инкарнацию и стал тремя ламами, один из ко­торых, как утверждают они, получил его «тело», другой – его «сердце», а третий – его «слово», то есть мудрость. Эта иерархия нерасчлененной власти продолжалась до XV века, когда лама по имени Дуг-па Шаб-тунг, побежденный гелугпа Ганден Труппы[22], вторгся в Бутан во главе своей армии монахов. Покорив всю страну, он объявил себя ее первым Дхарма-Раджей, или Ламой Римпоче – тем самым положив начало третьей «драгоценности»[23], в противоположность двум «драгоценностям» гелугпа. Но эта «драгоценность» так и не достигла высоты титу­ла «Ваше Величество» и менее всего считалась «драгоценностью Знания, или Мудрости». Вскоре после своего самопровозглашения он был свергнут тибет­ской армией при поддержке вооруженных отрядов китайских «желтых шапок» и вынужден был при­нять выдвинутые условия. Одним из них было раз­решение осуществлять духовное правление в Бутане через посредство «красных шапок», если он согла­сится воплотиться после своей смерти в Лхасе и бу­дет делать это всегда. С тех пор ни один Дхарма-Раджа не был признан настоящим, если он не родил­ся в Лхасе или на территории Ташилхунпо.

Согласно второму пункту договора, Дхарма-Рад­жам запрещалось публично демонстрировать свои за­нятия колдовством и некромантией; а третий пункт гласил, что ежегодно ими должна выплачиваться определенная сумма денег на содержание монастыря со школой, где сироты «красных шапок» и обращенные шаммары будут обучаться «правильной доктрине» гелугпа. То, что последние, вероятно, имели тайную власть над бутанцами, которые слывут одними из самых непримиримых врагов «красных шапок», подтверждается фактом повторного рождения ламы дугпа Шаб-тунга в Лхасе и тем, что по сей день вопло­щенные Дхарма-Раджи посылаются в Бутан и офи­циально вводятся в должность властями Лхасы и Шигацзе. Последние не интересуются делами адми­нистрации, за исключением духовного водительства, и полностью передали текущее правление в руки деб-раджи и четырех пен-лобов, именуемых в ин­дийской официальной прессе penlows, которые, в свою очередь, находятся под непосредственным контролем лхасских должностных лиц.

Из вышесказанного легко понять, что ни один «Дхарма-Раджа» никогда не считался инкарнацией Будды. Слова «никогда не умирает» следует отнести только к двум великим реинкарнациям одного ран­га –к Далай-ламам и Таши-ламам. И те, и другие являются инкарнациями Будды, хотя первые обыч­но соответствуют воплощениям Авалокитешвары, высшего небесного Дхьяни. Тот, кто умеет разгады­вать обескураживающие головоломки с помощью полученного ключа, легко распутает гордиев узел этих последовательных реинкарнаций. Он знает, что Авалокитешвара и Будда едины в качестве Амита-фо (произносится Фо)[24] а Амита-Будда идентичен пер­вому. Содержание тайной доктрины посвященных «пхаг-па», или «святых людей» (Адептов), по этому вопросу еще нельзя открывать всему человечеству. То малое, что позволено обнародовать, можно найти в докладе о «Святых лха»[25], который мы надеемся опубликовать в следующем номере[26].


Сноски

  1. ↑ В Тибете слово «дугпа» вызывает неодобрительное отно­шение. Сами они произносят его как «дегпа», от корня «связывать» (религиозные служители, связанные со старой верой), в то время как члены высшей секты – гелугпа («желтые шапки») – и народ употребляют это название в смысле дугпа (приносящие несчастья, колдуны). Как правило, бутанцев называют дугпа во всем Тибете и даже в некоторых районах северной Индии.
  2. ↑ Из 12 монахов-капуцинов, которые под руководством отца делла Пенны основали миссию в Лхасе, девять умерли в скором времени и только трое вернулись домой, поведав о случившемся (см. «Narratives of the Mission of George Bogle to Tibet, etc.» by Clements R. Markham, С. В., F. В. S.; London: Trubner & Co, 1876, pp. lix – lx).
  3. ↑ Дезидери Ипполито (1684-1733) – итальянский миссионер-иезуит.
  4. ↑ Грубер Иоганн (1623-65) – немецкий миссионер-иезуит, путешествовал по Индии, Китаю и Тибету.
  5. ↑ Пенна ди Буши Франческо Арацио делла (1680-1747) – итальянский монах-миссионер.
  6. ↑ Cm. Appendix to «Narratives, etc», By C.R.Markham.
  7. ↑ Богль Джордж (1746-81) – шотландский дипломат, в Индии с 1769 года. В 1772 г. возглавил миссию к Таши-ламе Тибета с целью установления торговых и дружеских связей. Впоследствии между Боглем и Таши-ламой возникла крепкая дружба.
  8. ↑ Тернер Самуэль (1749-1802) – английский путеше­ственник, возглавлявший миссию в Тибет в 1783 г.
  9. ↑ Мы говорим о нынешнем столетии. Очень сомнительно, чтобы Хук и Габе когда-либо были в Лхасе Ламы это отрицают.
  10. ↑ Чома де Кёрёш (1784-1842) – венгерский путеше­ственник, тибетолог.
  11. ↑ Нам хорошо известно, что это название обычно пишется как Пугдал, но это ошибочная орфография. «Пугдал» ничего не означает, а тибетцы не дают бессмысленных имен своим культовым сооружениям. Мы не знаем, как писал это слово Чома де Кереш, но как и лхасская Пхо-та-ла, небрежно записанная как «Потала», монастырь Пхаг-дал получил свое название от Пхаг-па («phag» – «отмеченный высокой святостью, подобный Будде, духовный»; и «ра» – «человек», «отец»), титула «Авалокитешвары», то есть бодхисатгвы, воп­лощающегося в лхасском Далай-ламе. Долина Ганга, где жил и проповедовал Будда, тоже на­зывается «Пхаг-юл» – святая, духовная земля; слово «phag» образовано от единого корня «Pha», или «Pho», являющегося искаженной формой «Fo» (или Будды), поскольку в тибет­ском алфавите нет буквы «F».
  12. ↑ В официальных списках Далай-лам и Таши-лам, напеча­танных и изданных монастырем Ташилхунпо в Тибете, сказано, что впервые сан Далай-ламы был учрежден в 1419 г., после смерти Цонкапы. Более того, Набанг-Лоб-Санг (в тибетской транскрипции Nag-dbang-bLo-bSang; подчеркнутые буквы не произносятся) был пятым Далай-ламой (его можно считать шестым, включая Цонкапу, хотя последний не зна­чится в списках Таши-лунпо). Кроме того, именно Далай-лама Набанг-Лоб-Санг назначил своего уважаемого учителя, Лобсанга чьоскьи Рхялмтсана (1569 – 1662), первым Верховным Ламой Ташилхунпо, тем самым установив иерархию Таши-лам в соответствии с официальным списком. Посколь­ку обоих Верховных Лам звали Лоб-Санг, то неизбежно воз­никает путаница (см. «The Buddism of Tibet, or Lamaism». L.A.Waddell, compiler, pp. 233-36).
  13. ↑ В «Тибете» (Предисловие, с. XLVII) Маркхам пишет: «Гедун-тубпа [Ганден Труппа], другой великий реформатор, современник Цонкапы, родился в 1339 г., а умер в 1474 г., прожив, таким образом, 135 лет. Он построил монастырь в Ташилхунпо в 1445 г., и с личности этого совершенного ламы, как его называли, началась система постоянных инкарнаций. Сам он был инкарнацией бодхисаттвы Падма Пани и после смерти отказался от нирваны, чтобы рождаться снова и снова ради спасения человечества. Когда он умер, по определенным божественным признакам был найден его преемник, находившийся еще в младенческом возрасте».
  14. ↑ Ее «современная» форма является самой ранней, что мы и попытаемся доказать дальше. Невозможно провести правильный анализ любой религии, рассматривая только ее вне­шний аспект, – и менее всего ламаизма, или эзотерического буддизма, искаженного усердным домысливанием неграмот­ных народных масс. Разница между «ламаизмом» образован­ных классов духовенства и таковым толп их невежественных прихожан еще ощутимее, чем между христианством какого-нибудь епископа Баркли и современного ирландского крес­тьянина. Поэтому востоковеды получили поверхностное зна­комство только с верованиями и ритуалами экзотерического буддизма Тибета, главным образом, через кривую призму миссионерства, которое фокусирует свое внимание исключи­тельно на собственной религии. Аналогичная практика применялась и в отношении сингалезского буддизма. Как заме­тил полковник Олькотт в кратком предисловии к своему «Буддийскому катехизису», многие годы миссионеры язви­тельно высмеивали сингалезцев за «наивность и абсурдность их религии», когда фактически то, что они поднимали на смех, вовсе не было ортодоксальным буддизмом. Буддийский фольклор слагался на протяжении 26 веков.
  15. ↑ Читателю нужно всего лишь сопоставить (приведенные в «Тибете» м-ра Маркхама) теплые беспристрастные и искренние хвалебные отзывы Богля и Тернера о характере и моральных устоях тибетцев и панегирик Томаса Маннинга в адрес Далай-ламы и его народа с тремя письмами трех иезуитов (помещенными в «Приложении»), чтобы составить свое мнение. Если первые три джентльмена, непредвзятые рассказчики, не преследовавшие цели исказить истину, с трудом находили нужные определения для выражения своего удовлетворения от общения с тибетцами, то трое «служите­лей Бога», говоря о Далай-ламах и тибетцах, использовали выражения типа: «их чертов Бог-Отец...», «мстительные дья­волы», «лицемерные злодеи», которые «трусливы, самонадеянны и высокомерны...», «грязные и безнравственные» и т.д. И т.п. и все в том же духе во имя истины и христианского милосердия!
  16. ↑ Как сказал отец Дезидери в одном из своих очень немногочисленных, верных замечаний о ламах Тибета, «хотя многие, возможно, умеют читать свои сокровенные книги, но никто из них не может их объяснить», – кстати, это на­блюдение справедливо не только для тибетского духовенства, но и христианского (см. Арр. Tibet, с.306).
  17. ↑ Шаммарская секта является не разновидностью искажен­ного буддизма, как неверно думают, а ответвлением религии бон, которая сама является деградировавшим рудиментом древних халдейских мистерий; ныне эта религия полностью основывается на некромантии, колдовстве и предсказательстве. Упоминание имени Будды в данном случае совершенно лишено смысла.
  18. ↑ Как гласит широко распространенное поверье, через 10 лет после начала супружеской жизни она, с согласия мужа, расторгла брак и в одеянии монахини – Гелонгма, или «Ани», – стала проповедовать буддизм по всей стране, как несколькими столетиями ранее это делала в Индии и на Цейлоне принцесса Сангхамитта, дочь Ашоки.
  19. ↑ Дэванагари (санскр.) – буквально «язык или письмо дэв», письменные знаки санскритского языка.
  20. ↑ Магадха – древнее государство на Индостане, уп­равлявшееся царями-буддистами.
  21. ↑ Но он не сказал о том (поскольку никому из авторов, у которых он черпал информацию, этот факт не был известен), что эта принцесса, как принято считать, с тех пор имела ряд последовательных воплощений в ламах-женщинах, или Римани – драгоценных монахинях. Дурджяй Пан-мо, – о которой рассказывает Богль, – единокровная сестра Таши-ламы и настоятельница монастыря на озере Ям-дог-цо, или озере Палти – это одна из ее реинкарнаций.
  22. ↑ Строитель и основатель Ташилхунпо в 1445 г., назван­ный Совершенным Ламой, или Панченом – «бесценным со­кровищем». Если Далай-лама является только Гьялпо Рим­поче, или «сокровищем королевского величества», то Таши-лама Шигацзе – это Панчен Римпоче, или Сокровище Мудрости, или Знания.
  23. ↑ Три драгоценности – в южном буддизме – священ­ные книги, Будда и община монахов. В северном буд­дизме – Будда, его священные учения и Нарджолы (Будды Сострадания).
  24. ↑ В тибетском языке pho и pha произносятся как мягкий губной звук, похожий на выдох, и оба означают – «чело­век», «отец». Поэтому pha-yul переводится как «родина»; рhо-пуа – «ангел», «добрый вестник»; pha-me – «предки» и т.д.
  25. ↑ Лха (тибетск.) – духи высших сфер. Отсюда на­звание Лхасы, резиденции Далай-ламы. В Тибете титул лха часто дается некоторым святым и адептам-йогам, овладевшим великими оккультными силами.
  26. ↑ ...в следующем номере. – Нигде не удалось обнару­жить такой доклад, эссе или статью, хотя определенная информация по этой теме имеется в различных рабо­тах, вышедших из-под пера Е.П.Блаватской.


Издания

Источник — https://ru.teopedia.org/w-lib/index.php?title=Блаватская_Е.П._-_Перевоплощение_в_Тибете&oldid=1634