Изменения

Другим же следствием этого является то направление, которое должна принять вся наша культура. Мы должны спокойно примириться с фактом смерти. Ни больше, ни меньше. Каждый из нас представляет собою сложный набор различных желаний, страстей, интересов, образов мышления и мироощущений, мнений, предрассудков, суждений о ближних, симпатий и антипатий, привязанностей и целей как в общественной жизни, так и в жизни личной. Всё это, как и многое другое, что составляет осознаваемое нами содержание своих нынешних временных индивидуальностей, служит лишь умалению наших представлений об идеальном безличном бытии – всё, кроме сознания, то есть проявления бытия. В каком-то мелком, несовершенном, относительном и почти что никчёмном смысле мы, возможно, принимаем правильные решения в своих суждениях и остаёмся милейшими людьми в своих симпатиях и чувствах. Но даже в этом мы не можем быть уверены до конца. Вполне уверены в этом могут быть разве лишь люди, не привыкшие к самонаблюдению и самоанализу. Это всегда люди, склонные громче всех осуждать всё и вся вокруг и проявлять наибольшую безапелляционность в своих самоуверенных высказываниях. В каком-то грубом, примитивном смысле они бывают даже полезны, и по-видимому, это необходимо для жизнедеятельности мира, в которой и мы-то участвуем лишь в каком-то трансцендентном смысле.  

Другим же следствием этого является то направление, которое должна принять вся наша культура. Мы должны спокойно примириться с фактом смерти. Ни больше, ни меньше. Каждый из нас представляет собою сложный набор различных желаний, страстей, интересов, образов мышления и мироощущений, мнений, предрассудков, суждений о ближних, симпатий и антипатий, привязанностей и целей как в общественной жизни, так и в жизни личной. Всё это, как и многое другое, что составляет осознаваемое нами содержание своих нынешних временных индивидуальностей, служит лишь умалению наших представлений об идеальном безличном бытии – всё, кроме сознания, то есть проявления бытия. В каком-то мелком, несовершенном, относительном и почти что никчёмном смысле мы, возможно, принимаем правильные решения в своих суждениях и остаёмся милейшими людьми в своих симпатиях и чувствах. Но даже в этом мы не можем быть уверены до конца. Вполне уверены в этом могут быть разве лишь люди, не привыкшие к самонаблюдению и самоанализу. Это всегда люди, склонные громче всех осуждать всё и вся вокруг и проявлять наибольшую безапелляционность в своих самоуверенных высказываниях. В каком-то грубом, примитивном смысле они бывают даже полезны, и по-видимому, это необходимо для жизнедеятельности мира, в которой и мы-то участвуем лишь в каком-то трансцендентном смысле.  

Нам необходимо избавиться от всего этого, мы должны стараться обрести полнейшее бесстрастие и спокойствие. Только тогда сможем мы возлагать какие-то надежды на смерть. С помощью медитации, если только она будет глубокой, продолжительной и достаточно регулярной, даже наш практичный западный ум сможет научиться понимать устремлённый к нирване ум индуса.  

Нам необходимо избавиться от всего этого и постараться обрести полнейшее бесстрастие и спокойствие. Только тогда сможем мы возлагать какие-то надежды на смерть. С помощью медитации, если только она будет глубокой, продолжительной и достаточно регулярной, даже наш практичный западный ум сможет научиться понимать устремлённый к нирване ум индуса.  

Лишь один-единственный бесконечно малый атом из всего огромного конгломерата человечества, наслаждающийся временной, чувственной жизнью со всеми её удовольствиями и волнениями подтвердит с неподдельной искренностью, что готов скорее быть целиком уничтоженным, чем вечно оставаться тем, каким он знает самого себя, или быть хотя бы узнаваемо похожим. И это ещё весьма средний образец нравственности.  

Лишь один-единственный бесконечно малый атом из всего огромного конгломерата человечества, наслаждающийся временной, чувственной жизнью со всеми её удовольствиями и волнениями подтвердит с неподдельной искренностью, что готов скорее быть целиком уничтоженным, чем вечно оставаться тем, каким он знает самого себя, или быть хотя бы узнаваемо похожим. И это ещё весьма средний образец нравственности.