Изменения

}}

}}

Знаете ли вы, что согласно данным сайта ''Visionofhumanity.org'', борьба c насилием ежегодно обходится миру в 14 триллионов американских долларов? Непросто вместить в сознании такую сумму денег, остаётся только признать, что она огромна и могла бы принести пользу многим бедным людям во всём мире. На эти средства можно создать школы, построить устойчивую инфраструктуру, улучшить здравоохранение и предоставить странам средства, необходимые для ликвидации последствий стихийных бедствий.

Знаете ли вы, что согласно данным сайта [http://Visionofhumanity.org Visionofhumanity.org], борьба c насилием ежегодно обходится миру в 14 триллионов американских долларов? Непросто вместить в сознании такую сумму денег, остаётся только признать, что она огромна и могла бы принести пользу многим бедным людям во всём мире. На эти средства можно создать школы, построить устойчивую инфраструктуру, улучшить здравоохранение и предоставить странам средства, необходимые для ликвидации последствий стихийных бедствий.

В действительности, проблемы насилия заключаются не в мировых разногласиях, а в действиях людей. Не существует кого-то одного виновного. За беззаконные действия ответственны все. Насилие живёт в каждом из нас. Даже Ганди признавался, что у него не хватало терпения по отношению к своей неграмотной жене, с которой, говорят, он иногда жёстко обращался. Как утверждает Дж. Кришнамурти, осознание нашей склонности к насильственным действиям может изменить нас. Вопрос в том, можем ли мы её признать? Насилие может иметь утончённые формы. Оно определяется как сила, причиняющая вред или предназначенная для этого, и неважно какой характер она имеет: физический, психологический, эмоциональный или вербальный. Насилие может быть даже пассивным. Иногда мы даже не замечаем, что действуем деспотично: выносим безапелляционное суждение о человеке, навязываем своё мнение или отказываемся следовать закону, потому что так для нас удобнее. Например, мы может превысить скорость, оправдывая себя тем, что опаздываем.

В действительности, проблемы насилия заключаются не в мировых разногласиях, а в действиях людей. Не существует кого-то одного виновного. За беззаконные действия ответственны все. Насилие живёт в каждом из нас. Даже Ганди признавался, что у него не хватало терпения по отношению к своей неграмотной жене, с которой, говорят, он иногда жёстко обращался. Как утверждает Дж. Кришнамурти, осознание нашей склонности к насильственным действиям может изменить нас. Вопрос в том, можем ли мы её признать? Насилие может иметь утончённые формы. Оно определяется как сила, причиняющая вред или предназначенная для этого, и неважно какой характер она имеет: физический, психологический, эмоциональный или вербальный. Насилие может быть даже пассивным. Иногда мы даже не замечаем, что действуем деспотично: выносим безапелляционное суждение о человеке, навязываем своё мнение или отказываемся следовать закону, потому что так для нас удобнее. Например, мы может превысить скорость, оправдывая себя тем, что опаздываем.

Мир в его истинной его форме должен объединять. Мы не можем заявлять, что работаем над укреплением мира, одновременно очерняя тех, кто очерняет. Такие действия создают ещё большую дисгармонию и отсутствие взаимопонимания. Когда мы видим, что другой человек отличается от нас, единство утрачивается. Это касается всех. Наше суждение о человеке, объекте или причине мешает нам иметь объективный взгляд и нести мир и сострадание.

Мир в его истинной его форме должен объединять. Мы не можем заявлять, что работаем над укреплением мира, одновременно очерняя тех, кто очерняет. Такие действия создают ещё большую дисгармонию и отсутствие взаимопонимания. Когда мы видим, что другой человек отличается от нас, единство утрачивается. Это касается всех. Наше суждение о человеке, объекте или причине мешает нам иметь объективный взгляд и нести мир и сострадание.

В интервью покойному представителю Джона Льюиса лидер движения за гражданские права о. Джон Дир задал вопрос: «Как вы хорошо знаете, часть задачи ненасилия состоит в том, чтобы ненасильственно отвечать на личные нападки, но продолжать настаивать на истине справедливости и мира. Иисус олицетворял это, а Ганди учил нас этому. Как вы лично реагировали на полицейских, которые избивали вас и на людей, которые угрожали вам в те годы борьбы? Как вы реагировали? Как справлялись с проявлением насилия ненасильственным путём?»

В интервью покойному представителю Джона Льюиса лидер движения за гражданские права о. Джон Дир задал вопрос:  

И представитель Льюис ответил: «Я верю в философию и дисциплину ненасилия. Я принял её не просто как технику или тактику, а как образ жизни, да, образ жизни. Как верующие в христианскую веру, вы должны прийти к пониманию, что в каждом человеческом существе присутствует Божественная Искра. Каждый человек – это нечто священное, нечто особенное. Мы не имеем права ни как отдельный человек, ни как нация, уничтожать Искру, которая сотворена по образу Божьему.

{{Стиль А-Цитата|«Как вы хорошо знаете, часть задачи ненасилия состоит в том, чтобы ненасильственно отвечать на личные нападки, но продолжать настаивать на истине справедливости и мира. Иисус олицетворял это, а Ганди учил нас этому. Как вы лично реагировали на полицейских, которые избивали вас и на людей, которые угрожали вам в те годы борьбы? Как вы реагировали? Как справлялись с проявлением насилия ненасильственным путём?»}}

Я рассматривал шерифа Кларка в Сельме, или Булла Коннора в Бирмингеме, или Джорджа Уоллеса, губернатора Алабамы, как жертв системы. В нашу задачу не входило уничтожение этих людей, но мы хотели ликвидировать порочную и злую систему. Поэтому атака должна быть направлена не против людей, а против обычаев, традиций и несправедливых законов» (''johndear.org'').

 

 

Я рассматривал шерифа Кларка в Сельме, или Булла Коннора в Бирмингеме, или Джорджа Уоллеса, губернатора Алабамы, как жертв системы. В нашу задачу не входило уничтожение этих людей, но мы хотели ликвидировать порочную и злую систему. Поэтому атака должна быть направлена не против людей, а против обычаев, традиций и несправедливых законов» ([http://johndear.org johndear.org]).}}

Представитель Льюиса был христианином, который жил своей верой. Но его слова могли бы легко исходить от студента теософии, поскольку смысл их один и тот же: «Мы не имеем права ни как отдельный человек, ни как нация в целом, уничтожать эту Божественную Искру». Это один из главных принципов, с которого мы можем начать работу по уничтожению насилия и устремлённости к миру. Его слова похожи на призыв Анни Безант: «О сокровенная жизнь, … Пусть те, кто чувствует себя единым целым с Тобой, знают, что они, таким образом, едины с каждым другим».

Представитель Льюиса был христианином, который жил своей верой. Но его слова могли бы легко исходить от студента теософии, поскольку смысл их один и тот же: «Мы не имеем права ни как отдельный человек, ни как нация в целом, уничтожать эту Божественную Искру». Это один из главных принципов, с которого мы можем начать работу по уничтожению насилия и устремлённости к миру. Его слова похожи на призыв Анни Безант: «О сокровенная жизнь, … Пусть те, кто чувствует себя единым целым с Тобой, знают, что они, таким образом, едины с каждым другим».

''Как отмечает представитель Льюиса, ненасилие – это образ жизни, ежедневная дисциплина наблюдения за своими мыслями, выражение себя в словах и действиях. Это понимание, что каждый человек, с которым мы сталкиваемся, приятный он или нет, может научить видеть нас самих. Как он говорит: «Каждая человеческая личность – это нечто священное, нечто особенное».''

''Как отмечает представитель Льюиса, ненасилие – это образ жизни, ежедневная дисциплина наблюдения за своими мыслями, выражение себя в словах и действиях. Это понимание, что каждый человек, с которым мы сталкиваемся, приятный он или нет, может научить видеть нас самих. Как он говорит: «Каждая человеческая личность – это нечто священное, нечто особенное».''