Блаватская Е.П. - Из-за морей

Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – доделать

Информация о произведении

Большой теософский словарь Понятия (+) • Личности (+) • Литература (+) • Иноязычные выражения (+) • Источники Ш K П Л И A Б В Г Д E Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ч Ш Щ Э Ю Я A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z • 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Из-за морей Елена Петровна Блаватская (английский: Helena Petrovna Blavatsky) (11 октября 1882) Статья датирована 25 июля (скорее всего 1882 года) и подписана «Р.Б.» (Радда Бай). Публикации: Московские ведомости, 1882, №282, 11 октября Внешние ссылки: Скачать оригинал: Теопедия ДАННЫЕ Название для ссылок: Блаватская Е.П. - Из-за морей Кратко: Статья датирована 25 июля (скорее всего 1882 года) и подписана «Р.Б.» (Радда Бай).

Елена Петровна Блаватская

Из-за морей

Перевод на русский: Сфера (издательство)

Калькутта 25 июля [1882]

Дремала сонная, ленивая Индия, по своему ежегодному обыкновению, от июня до ноября. Лежала на боку спокойно, пользуясь минутами политического и коммерческого затишья, под мягким, тёплым, непрерывным дождём монсуна; покрывалась зелёною плесенью и обрастала мхом. Всё цвело и прело; всё, как природа, так и люди. Только изредка при всяком выдающемся событии её внутреннего строя, – как, например, непривычное вмешательство английского сааба в домашние дела и быт индуса, в вопросы о вторичном браке вдов или обязательного изучения в школах мусульманского урду (lingua franca страны) вместо хинди и предпочтение, оказываемое властями ненавистному диалекту над родным языком, – заставляли вздрагивать истощённое тело Индии и, не просыпаясь, тяжело поворачиваться сбоку на бок с тихим стоном… Так спит безответный, бесхарактерный и кроткий человек, заснувший во время семейного горя и передряг. Он завалился спать под влиянием нравственной и физической усталости, в горьком сознании собственного бессилия; комар ли укусит его или тяжёлый кошмар сдавит грудь ему, как в железных тисках, он только машинально махнет рукой, помычит, всхрапнёт и опять уснёт. Так спала, да и теперь ещё не совсем проснулась, апатичная, закалённая в броне страдания Индия

индусов. Но вдруг зашевелились и засуетились на теле её паразиты-мусульмане; раздался громкий, повелительный голос «барра сааба», её великого господина. В интонации этого голоса звучала давно знакомая нотка – первый призыв и угроза карману спящего, и вот Индия нервно открыла один глаз…

Долгое подготовление египетских событий, беспорядки и политические передряги, следующие одни за другими crescendo, оставляли её доселе совершенно бесстрастною и спокойною. Прилетела неожиданно телеграмма: «Во вторник адмирал Сеймур начнёт с утра бомбардировать Александрийские крепости» – и всё зашевелилось и притаило дыхание в британском и мусульманском мире Индии; но сама Индия всё-таки безмятежно спала. Прилетела другая депеша: «Британские бомбы испепелили крепости Александрии…» Война! Пошли быстрые, лихорадочные приготовления, все ещё более засуетилось от Симлы до Калькутты, от Мадраса до Бомбея, и началось нечто вроде вавилонского столпотворения.

Открыв лениво один глаз и узнав в чём дело, Индия мануфактурного народа Индии, было, даже возрадовалась. «Ай, Рам, Рам! – вздыхала она. – Если бы только затянулась война да прервалось бы сообщение через Суэзкий канал так годика на три, то-то бы нажива владельцам бумажно-прядильных фабрик!» – Но, увы, на день прерванное сообщение телеграфной линии между Суэзом и Индией возобновилось снова и надежды фабрикантов на время отлетели. Вздохнули сердечные и расселись на корточках у моря ждать погоды. Вдруг, как девятым валом, залило все базары страшное известие. Ужасный слух, предсказываемый с начала года астрологами, что одной Индии придётся расплачиваться своим тощим кошельком за поруганную честь Англии, облетел страну из конца в конец и заставил затрепетать её народы. Странное дело, только вчера, 24 июля, лорд Гартингтон объявил в нижней палате, что расходы на индийский контингент, посылаемый в Египет, взыщутся с Индии, – а об этом знали и говорили ещё в июне. Удивительно ясновидящий народ, настоящие медиумы и духовидцы. Сбылись предсказания, пришло из Лондона подтверждение слуха; и вот каждый звук, малейшее приказание, передаваемое телефоном из интендантств в доки, отдавались, как молотком, по сердцу индусов, и поднялся вопль от мыса Коморин до Гималай. Стоном стоит он теперь в воздухе. От дворцов до самой убогой пальмовой хижины всё проклинает британское самовластие и несправедливость правительства.

Действительно, положение трагикомическое. Без вины виноватая эта дойная корова Соединенного Королевства, как липка ободранная, разоряемая Манчестером, империя в лохмотьях, видит себя вынужденною отвечать за грехи Англии собственными тощими боками и за неимением молока платить последнею каплей крови. Не выдержали туземные газеты, застрекотали и загалдели, словно на шабаше. Их полемика и пререкания с англо-индийскими коллегами интересны и поучительны. Рассуждает, например, неукротимая Amrita Bazar Patrika:

«Наши правители снова заглядывают нам в карманы. Опять нас приглашают платить и в этот раз уже за сохранение канала, открытие коего окончательно разорило торговлю Индии. Из-за чего же это?» – «А из-за того, – хладнокровно отвечает ей бомбейская газета, – чтобы не разорился и великий Манчестер». – «А будь он проклят, ваш Манчестер! – бесцеремонно отвечают ей другие смельчаки, туземные журналы. – Зато выиграет наша внутренняя торговля; возродится снова наша национальная производительность; воскреснут исчезающие искусства и рукодельная работа… Так из-за чего же нам ещё платить за собственное разоренье?» – «А хоть бы уж потому, что вы дети отцов, которые вследствие мятежа 1857 года и заставили нас потратиться на этот канал… Прикажут, так и заплатите» (C[ivil] and M[ilitary] Gazette).

Ну не разговор ли это из басни Крылова – диалог между волком и ягнёнком? И конечно заплатят, да ещё и спасибо скажут за то, что теперь им позволено разговаривать. Ведь Индия не Англия, даже и при маркизе Рипоне. Где же этим бедным 250 миллионам тягаться против горсти повелителей и самодержавных лавочников. Положительно сцена из семейной жизни Кита Китыча! – «Это ты шалишь, – внушает Кит Китыч дрожащей, подобострастно стоящей пред ним сожительнице, – я ведь и сам не промах, и никто не посмеет меня обидеть, потому что ведь я сам кого захочу, того и разобижу».

А между тем, угрожая кулаком одной руки, наш британский Кит Китыч, прикрывая козырьком другою глаза, косится на далёкие степи Средней Азии, за Гималаи, щурится и охает по направлению Мерва и Текинских пустынь. Удивительно интересный субъект Англия для изучения на ней психо-политических феноменов. При первом известии о разгромлении Александрийских крепостей и приготовлениях индийского контингента, англо-индийские газеты заговорили не о Египте, а о России! Не событиями в первом и могущими возникнуть вследствие оных комбинациями в Европе заинтересовались они, а тем, как взглянет на них, что может задумать и что, по всей вероятности, предпримет Россия под шумок этих событий. Одно утешение для Англии – скончался её bête noire генерал Кауфман; не стало, говорят (положительно ещё не верится такому несчастию для русской армии), и генерала Скобелева, и двойная, тяжелая гора свалилась с плеч Альбиона. Но не умер ещё, слава Богу, генерал Черняев, герой и покоритель Ташкента, и имя его лежит ещё широкою чёрною тенью на сердце Англо-Индии. Ведь Россия не спит, рассуждают здешние алармисты. Россия никогда не пропустит удобного случая (увы, их бы устами да мёд пить!) воспользоваться временным бессилием Англии. И теперь «она совсем под боком Индии и распоряжается в окрестностях Мерва, как помещик у себя в деревне». Pioneer, Bombay Gazette, Englishman посвящают ежедневно этому вопросу передовые статьи и заглавия: «Араби-бей» и «Россия в Мерве» чередуются на газетных страницах, мелькая, словно верстовые столбы по пути. Даже жалость берёт при виде такого глубоко вкоренившегося, по-видимому, неизлечимого психического расстройства. Взгляните на следующее:

«Благодаря бездарной политике г[осподина] Гладстона, мы находимся в самом неприятном, униженном положении. Были у нас дурные правительства и прежде в Англии и кабинеты разных видов; были правительства глупые и апатичные, правительства неспособные, но никогда ещё не было у нас правительства, бестактность и трусливость коего до такой степени бесчестила бы Англию, как это делает нынешнее во время страшного европейского кризиса… Наше положение производит тошноту и о нём почти невозможно рассуждать хладнокровно.

Отвратительная резня европейцев в Египте есть прямое последствие бездарности гладстоновского министерства и русофильства его друзей (!!!)… Тут следует не спускать глаз с России, теперь, когда лондонские вожди политики бездействия вдруг вздумали невпопад действовать… Слова нет, если нашему каналу угрожает малейшая опасность, то следует, не теряя ни минуты, послать туда индийский контингент… Отчаянный характер египетского министерства явствует уж из того, что оно вооружило 31000 человек резервного войска и что теперь у Араби-бея более 50 000 отчаянных фанатиков. …Понятно, что в настоящую минуту малейший признак отсутствия твёрдости, малейшее колебание могут привести Англию к неминуемой катастрофе, к потере престижа и того благодетельного для мира универсального влияния, которое она имеет на все (?!) европейские державы!..» и проч., и проч.

Эти выписки из главного правительственно органа Англо-Индии и Бомбейской газеты наглядно показывают расположение, которым премьер пользуется у нас за своё «русофильство». Но это далеко не всё. Если, с одной стороны, весьма естественно, что дорожа головой (Индией), Англия дорожит столько же «и её шеей», какою ей представляется Суэзкий канал, то с другой стороны, её постоянный хронический страх за свои «учёные границы» севера является каким-то чудовищно откровенным сознанием собственного бессилия. Невзирая на её «огромное» влияние на «все державы Европы», учтивое колебание Франции, прямой отказ Италии и Германии принять участие в её наступательных движениях на Египет указывают на совершенно противное. Поэтому- то Англия быть может и выказывает такой ребячески глупый страх пред Россией. С такою ватагой зорких дипломатов, каковы наши англо-индийские редакторы, почерпающие премудрость свою в симлинском Foreign Office, советников, утруждающих денно и нощно свои мозги, придумывая всевозможные и невозможные пассажи и комбинации, к каким Россия могла бы прибегнуть, – право не стоит последней и содержать дипломатов. Всё за неё придумано, предусмотрено и приготовлено заранее её откровенными доброжелателями. Из шести столбцов статьи «Возможные последствия египетской сумятицы» в Пионере беру несколько строк для примера.

«…Что Россия воспользуется нашим настоящим затруднением, это не подлежит никакому сомнению… Если мы теперь отправим наш контингент (а он отправляется 4 августа), то прямым последствием этого шага явится следующее: во-первых, возобновлённое зуботочение (вольный перевод) России на северо-восточные границы Индии; во-вторых, Россия никогда не согласится смотреть равнодушно на появление индийского войска в распрях, касающихся, по её (России) мнению (?), совокупно всей Европы, а не одной Англии… Затем, подстрекаемая бессильною злобой, она тоже поставит свою карту в этой игре и совершит что-нибудь весьма неприятное (very annoying) нашему правительству. Далее, она (Россия), конечно, воспользуется случаем уверить доверчивую Европу, что отправка индийского войска ослабила наше правительство и оставляет Индию совершенно беззащитною. А если эта маленькая хитрость удастся ей, а в виду суеверия азиатов она непременно должна удаться, то понятно, что если индийцы и за-Гималайские азиаты, каждый раз, как нам придётся посылать за моря наши туземные войска, станут воображать, что мы остаёмся в беспомощном положение, то нам придётся их оставлять без употребления дома… В-третьих, Россия конечно знает и не может не знать, что такая отправка из страны значительной части её войска действительно ослабляет наше правительство (так где же тут хитрость или клевета со стороны России, коли так?)… так как, благодаря распущенности нашего военного ведомства, англо-индийские войска находятся в весьма мизерном положении и расходы ведутся скаредно (shabby)… Таким образом, мы теперь посажены на рога не одной, а нескольких и весьма многих дилемм, из коих труднейшею оказывается задача захватить в наши руки канал и держать его теперь, когда мы связаны по рукам и ногам Ирландией и реорганизацией нашей индийской армии».

Облегчив душу такою исповедью, газета добавляет, что изо всего этого ясно явствует одно: «Отправка индийского войска в Египет только даст предлог России сыграть с Англией» на её афганистанских границах, а именно «в Кандагаре, какую-нибудь препротивную (obnoxious) штуку»; но какую именно газета уверяет, что «пока и предсказать невозможно».

Что это – глупость, западня или просто следствие само-гипнотизации страха?

Вообще говоря, чистосердечие и откровенность газетной Англии не только достохвальны в отвлечённом смысле добродетелей, но и весьма оригинальны в виду возможных практических последствий. Словно многочисленные редакции, рассеянные по обширному лицу британских владений, сговорились задаться благою программой облегчить, насколько то возможно, настоящим и будущим врагам отечества головоломную работу стратегических замыслов. Одна пред другой они стараются навевать, так сказать, врагу и неприятелю самые разнообразные военные хитрости. Для Араби-бея, например, совершенно излишняя роскошь придумывать, как бы ему отразить англичан и половчее насолить им. И вовсе не нужно быть ему военным министром или даже особенно замечательным полководцем, чтобы сослужить службу египетской национальной партии и загнать англичан либо в море, либо завлечь их в пустыню и там перерезать их, как баранов. Для этого стоит только знать английский язык, уметь читать и получать лондонские и англо-индийские газеты, особенно последние. Офицеры, готовящиеся в поход, которых я знаю несколько и вижу ежедневно, просто в отчаянии от такой откровенности англо-индийской печати и посылают её по двадцати раз в день в преисподнюю. В самом деле, всё это было бы очень смешно, когда бы не совершилась уже александрийская ужасная резня и не предстояло ещё несколько таких в будущем. Нет такой хитрости, нет той адской идеи, которая не была бы внушена Араби-бею с первого же дня бомбардирования англо-индийскими и даже лондонскими газетами. Всё, что легко может быть приведено в исполнение, но, вероятно, именно потому и не пришло бы арабам в голову, аккуратно и подробно излагается в передовых статьях и дополняется самыми хитроумными возможностями и случайностями. Араби-бею остаётся расположиться при полном кейфе на песчаном берегу канала и, закурив наргиле да прихлёбывая кофе, выбрать на досуге одну из тысячи и одной превосходных стратегических хитростей для уничтожения неприятеля, внушаемых ему самим же врагом, – au grand choix – и действовать.

Вот Times, например, предлагает ему погрузить торпеды в таких-то и таких местах канала. «Последствия верные и неминуемые», – уверяет сей почтенный орган, Нестор журналистики. «Записать», – приказывает Араби-бей секретарю. London Telegraph высказывает приятную уверенность в том, что несколько грубо и на живую нитку построенных адских машин, начинённых динамитом и зарытых очень неглубоко в песках вокруг английских лагерей, по дороге штаба и войск, могли бы взорвать на воздух половину британского войска и до последнего рядового «при счастливых обстоятельствах» (under favoring circumstances) для «чудовища», читай Араби-бея. «Идея недурная, – думает военный министр, прочитав, – так и запишем». Civil and Military Gazette распространяется на счёт удобнейшего места в Суэзком канале, где бы потопить судно, преградив этим совершенно дорогу почтовым пароходам; Statesman подробно развивает идею потопления индийского контингента, как во времена фараона в Чермном море, посредством каких-то удивительных машин и каналов проведённых от Кафр-эд-Давы до дороги в Каир. Englishman входит в мельчайшие подробности и учит нового пашу, как строить быстро и без особенных затруднений земляные укрепления и рыть окопы вокруг Каира; и приводя ему на память Плевну, ясно доказывающую, что способны совершить даже дикие орды неучёных фанатиков за земляными укреплениями, заранее считает «громадные потери» со стороны англичан. Наконец, Pioneer в своём нескрываемом бешенстве против либерального кабинета и его «политических преступлений» нападает на него в дружном хоре с St. James Gazette, этим антигладстоновским органом par excellence, и развивая пред Араби-пашой целую панораму нападений на английские войска и их полного сокрушения, указывает ему самое удобное время для такой операции.

«Араби-бею стоит только провозгласить джехад, – учит он, и сделать то-то и то-то и проч. (следуют подробные инструкции), – и священная война должна будет проникнуть в Триполи, Тунис и Алжирию, пока вся Северная Африка не подымится, как один человек… Фанатизм в полном разгаре и было бы странно со стороны Араби-бея, если б он не воспользовался этою удобнейшею для него минутой, чтобы напасть на нас и разбить, так как потребуется ещё, по крайней мере, три или четыре недели для снаряжения наших войск и их отправки в Египет. И все это благодаря бездарности и близорукости нынешнего кабинета».

Даже в случае неудачи и неумения Араби-бея воспользоваться даровыми и столь драгоценными для него советами Pioneer, дабы лучше излить свою желчь на министерство, наставляет «великого бунтовщика», как ему выйти сухим из воды, когда он попадётся. Короткий-де срок, назначенный Араби-бею адмиралом Сеймуром для приостановки работ по укреплению Александрии, и

«варварская анти-дипломатическая мера немедленного бомбардирования этих крепостей, последовавшая за непослушанием, – должны указывать во мнении всей Европы на тех, кому принадлежит инициатива таких мер (читай Гладстона) как на настоящих виновников всего, что за сим последовало и ещё последует… Без сомнения, разгромление европейских кварталов и убийство стольких христиан лежат на ответственности Араби-бея… Но если, как ему вероятно будет легко доказать, грабили не одни арабы, но и много европейцев, принадлежавших к подонкам общества и всегда находивших убежище в Египте, то он не только избегнет личной ответственности, но и весьма легко докажет, что виновата во всём этом одна наша бессмысленная, несвоевременная атака, разрушение крепостей, что и деморализовало его армию и полицию».

Если после этого Араби-бей не сделается пожизненным подписчиком на Pioneer, то он действительно выкажет себя пренеблагодарным арабом!

Но всё это не мешает готовиться индийскому контингенту, даже в его настоящем полуорганизованном состоянии. «Милые сорятся, только тешатся»; и Англо-Индия серьёзно собирается поразить Египет. Вероятно припоминая, что и на неё будут смотреть «сорок столетий» с вершин пирамид, она даже начинает заранее хвастать тем, что скоро скрутит Араби-бея в бараний рог и без европейской помощи. На днях появилось в печати несколько писем от очевидцев, уверяющих, будто бы Араби-бей и его армия ещё более деморализованы известием о скором появлении в Египте индийского войска, нежели бомбардированием Сеймура. Но хотя вот уж более месяца как идут военные приготовления и газеты объявляли уже несколько раз нумера и названия отправляемых полков, но названия эти почему-то постоянно изменяются, улетучиваясь со списков с фантастическою быстротой. Дело в том, что Англо-Индия поставлена в тупик. Англо- Индия колеблется пред одним из перечисленных «Пионером» рогов. Дилемма трудная, и Индия не знает, на что решиться. В этом колебании заключается маленький политический секрет – un secret de Polichinelle, конечно, как и все англо-индийские тайны, почему я его и передаю. Вся сила в том, что мусульманский элемент сильно смешан в полках с элементом индусским, хотя со времён мятежа и приказано было строго соблюдать из боязни стачек между единоверцами равную пропорцию в обоих. Этот-то элемент и является теперь помехой. Солдаты-индусы уверяют своих офицеров, что если с ними пошлют много магометан, то религиозный страх, внушаемый последним джехадом, заставит самого верноподданного из них дезертировать, если не перебежать к Араби-бею. «Для могула его Пророк ещё выше английского сааба, потому могул – дурак», – сказал вчера сипай-индус знакомому мне офицеру. С другой стороны, офицеры не желают расставаться со своими могулами-сипаями и приводят как доказательство их верности тот факт, что они превосходно дрались в Афганистане против своих же мусульман. Как бы то ни было, а военные власти находятся теперь в простительной нерешительности, не зная, посылать ли мусульман или же заранее выполоть эту полезную, но опасную траву из военного огорода. Ещё в конце июня египетский корреспондент Pioneer телеграфировал в Симлу насчёт этого свои опасения. Национальная-де партия полна надежд и крепко работает над задачей возбудить фанатические чувства мусульман Индии в случае британского вмешательства в их дела. Угроза Араби-бея, что «война с Египтом окажется опаснее для Англии, нежели для Египта», не пропала даром; а уверенность военного министра, что индийские могулы не станут драться против своих братий, получает ещё большее значение для того, кто следит в Индии за мусульманскими туземными газетами. В Бомбее, например, в газете «Коссид и Мумбай», гуджаратском органе магометанства, на днях мы читали следующее:

«Хедив сделался покорным данником англичан. Мы никогда не поверим, чтобы храбрый Араби-бей сдался так легко, как у нас то думают. Он ещё сумеет воспротивиться англичанам и оставит по себе бессмертное имя на своей родине… Никому и в голову не может придти, чтобы, пока он жив, соединённые армии Англии и хедива могли, что сделать в этой стране. Зависимость хедива и его вера в англичан покрывают его позором, налагая на него клеймо раба и труса, и хотя он и поддерживаем теперь державами как законный правитель Египта, но с этих пор он утратил всё своё влияние, ненавидим своими подданными и каждый правоверный теперь обязан видеть в нём лишь номинального хедива. Непонятно, как может казаться совместным с достоинством мусульманского принца сидеть взаперти в полусожжённом дворце и быть охраняемым христианскими войсками!»

Кажется ясно.

Вследствие всего этого, мы сегодня узнаём из газет, что к отплытию в Египет назначены три полка сикхо и пенджабов и только небольшая горсть мусульманских сипаев: а именно на каждые четыре роты индусов одна рота магометан. Выбор благоразумный. Не было, нет и не будет у могула врага неумолимее и опаснее сикха. Думали послать на Араби-бея полк маленьких непалийцев-гуркхов; так как по туземной пословице «в каждом гуркхе сидят два сикха и один чёрт, а когда гуркха видит тень могула, то вырастает до звёзд». Но насколько гуркха незаменим в родных горах, где он лазит, как дикая кошка, настолько он окажется бесполезным в песчаных пустынях и в жарком климате, и так гуркху оставляют дома на учёной границе сторожить русских, чтобы не наделали каких бед в отсутствие «хозяев» в Кандагаре и ближе.

Из другой телеграммы мы узнаём, насколько было тронуто любвеобильное сердце симлинских властей изъявлением верноподданнических чувств со стороны девятилетнего отрока, потентата Путтиальского. Юный феномен, услыхав о затруднении правительства, тотчас же «с жаром предложил в полное распоряжение вице-короля свои храбрые войска для египетского похода». Увидев пред собою полк этих «генералов бум-бумов», воинов в голубых трико, красных сапогах, золотых куртках без рукавов и с чудовищными богами и шестирукими богинями, восседающими на высоких шпицах золотых же касок, бедуины авось зазеваются и позволят себя в это время побить. Это уже во второй раз в период своего недолгого, но достославного царствования махараджа Путтиалы добивается чести служить верой и правдой своим сюзеренам. Во время Афганской кампании наш младенец-патриот также пожелал иметь счастие служить деньгами и войсками и пожинать вместе с Англией лавры. Ни то, ни другое тогда не было отвергнуто.

Сноски

---