Блаватская Е.П. - О псевдотеософии

Наследие Е.П.Б.: Труды • Письма • Альбомы • Произведения с участием • Изображения • Биография • Цитаты | дополнения – вопросы – исправления – доделать

Информация о произведении

Большой теософский словарь Понятия (+) • Личности (+) • Литература (+) • Иноязычные выражения (+) • Источники Ш K П Л И A Б В Г Д E Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ч Ш Щ Э Ю Я A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z • 1 2 3 4 5 6 7 8 9 О псевдотеософии Елена Петровна Блаватская (английский: Helena Petrovna Blavatsky, On Pseudo-Theosophy) (март 1889) Публикации: Lucifer, Vol. IV, No. 19, March, 1889, pp. 1-12 BCW 11:45-61 Блаватская Е.П. - Новый цикл. — М., Сфера, 2001. — С.125-143. Пер. Ю.А. Хатунцева Блаватская Е.П. - Тайная доктрина теософии, М., Сфера, 2006 Читать оригинал: BCW 11:45-61 Внешние ссылки: Скачать оригинал: Теопедия ДАННЫЕ Название для ссылок: Блаватская Е.П. - О псевдотеософии Кратко: Доделать: Добавить Ё

Елена Петровна Блаватская

О псевдотеософии

Перевод на русский: Ю.А. Хатунцев

Чем честнее человек, тем меньше он строит из себя святого. Игра в святость уродует лицо истинной набожности.

Лаватер

Самое трудное в жизни — познать самого себя.

Фалес

Следует ли нам, провеивая зерно, питаться одними плевелами?

Руководящий гений редакции «Daily News» в номере за 16 февраля в приступе безумия набросился на «Lucifer». Он потешается над предполагаемой тревогой некоторых теософов по поводу серийной публикации романа нашего коллеги д-ра Ф.Гартманна «Говорящий Образ Урура», в котором они усматривают насмешку над Теософским Обществом. Острослов-редактор подшучивает над «мадам Блаватской» за то, что она выразила свое «несогласие с выводами» некоторых пессимистов, а завершает свой монолог опасением, что «поднятый переполох вряд ли скоро уляжется».

Ride si sapis. Ведь именно для того, чтобы этот «переполох» смог пробудить тех, в ком самомнение и тщеславие еще не до конца задушили лучшие чувства, и чтобы они смогли узнать себя в предложенном им зеркале «Говорящего Образа», мы предприняли публикацию этого «сатирического» романа.

Эта наша затея с публикацией сатиры, настолько необычная, что редакторы тут же заподозрили неладное, а некоторым близоруким читателям показалось, что она нацелена на их богов и присных (только потому, что они так и не смогли разглядеть скрытую в ней философию и мораль), действительно вызвала переполох среди газетчиков.

Различные столичные печатные агентства и прочие специалисты по газетным вырезкам ежеутренне поставляют нам на завтрак изрядную порцию критики, наставлений и комментариев по поводу придуманного нами новшества. Так, например, благожелательно расположенный корреспондент «Lancashire Evening Post» [«Ланкаширская вечерняя газета»] (18 февраля) пишет следующее:

Редактор «Lucifer» сделала смелый шаг. Она приступила к публикации истории под названием «Говорящий Образ Урура», призванной высмеять лжепророков теософии, дабы они не дискредитировали своими действиями истинных пророков. Я полностью поддерживаю это начинание, но, к сожалению, некоторые не очень разумные теософы не видят в этом мистическом романе д-ра Гартманна ничего, кроме карикатуры на их собственную веру. Они обратились к Е.П.Б. за разъяснениями, и она ответила им со страниц «Lucifer», что «история эта содержит гораздо больше справедливой критики в адрес противников и гонителей Теософского Общества, нежели в адрес тех немногочисленных теософов, чей взрывной энтузиазм не всегда умещается в пределах разумного». Увы, на самом деле это не совсем так. Герой романа — некто Панчо — как раз один из таких энтузиастов; и именно на него, равно как и на карикатурных «псевдоадептов», надувающих его, направлено острие авторской сатиры. Но мадам Блаватская и д-р Гартманн, похоже, не отдают себе отчета в том, что высмеивание одного, пусть даже ложного и заслуживающего осмеяния, элемента вероучения подрывает доверие многих, а то и большинства верующих ко всему учению просто потому, что у них отсутствует чувство юмора. Верховная жрица культа может позволить себе обладать этим чувством, по известным причинам, но если начнут смеяться ее ученики, они просто перестанут быть таковыми, а если они не будут смеяться, то почувствуют себя растерянными и оскорбленными. Я с почтительным смирением предлагаю мадам Блаватской принять во внимание это объяснение, тем более что у нее уже есть некоторый опыт по части того, какие последствия может иметь сатира.

Насчет опыта он прав, тем более что острие сатиры в романе, по мнению тех членов Теософского Общества, которые его прочли, направлено прежде всего против самой «мадам Блаватской». И если «мадам Блаватская» — предположительно, тот самый «Говорящий Образ» — не имеет ничего против того, чтобы ее выставляли в образе дрессированного медиумического попугая, то почему другие «теософы» должны возражать? Теософ, как никто другой, должен прислушиваться к совету Эпиктета: «Если о тебе говорят дурно, и это правда, постарайся исправиться, а если это ложь, над нею лучше просто посмеяться». Мы неизменно приветствуем остроумную сатиру и игнорируем насмешки или иные усилия в этом направлении, нацеленные на уничтожение Теософского Общества, коль скоро ему как организации нечего бояться, пока оно остается верным своим первоначальным принципам.

Что же касается прочих опасностей, столь любезно предрекаемых мне корреспондентом «[Lancashire Evening] Post», то «верховная жрица», хотя и благодарна ему за предостережение, все же не совсем согласна с ним и может обосновать свое несогласие следующими контраргументами: уже много лет девизом Теософского Общества являются слова «Нет религии выше Истины»; а целью «Lucifer», судя по эпиграфу на его обложке, является «освещение того, что скрыто тьмою». И если редактор «Lucifer» и теософы хотят оставаться верными своему флагу и избранным девизам, им следует всегда оставаться беспристрастными, жалея при этом самих себя ничуть не более, чем посторонних или, тем более, своих врагов. Что же касается «не очень разумных теософов», то они вольны заботиться о себе так, как считают нужным. Но если мы оставим в покое «лжепророков теософии», то истинных ее пророков скоро совсем перестанут отличать от них (что, впрочем, и раньше случалось довольно часто). Настало время провеять нашу пшеницу и отделить зерна от плевел. Теософское Общество успело вырасти до огромных размеров, и если мы сейчас же не возьмемся за лже-пророков, притворщиков (таких, как «Г[ерметическое] Б[ратство] Л[уксора]», разоблаченное теософами в Йоркшире два года назад, или «G.N.K.R.», разоблаченное в Америке совсем недавно) и некоторых своих неблагоразумных коллег, то в скором времени Обществу будет грозить вырождение в фанатичную организацию, раздробленную, как и протестантство, на три сотни сект, которые будут ненавидеть друг друга и все как одна будут не провозглашать, но уничтожать истину своими сумасшедшими претензиями, идиотскими прожектами и шарлатанством. Мы не намерены мириться с присутствием ложных элементов в теософии из одного лишь страха, что высмеивание «ложного элемента вероучения» способно «подорвать доверие» ко всему учению в целом. Будь это так на самом деле, христианство погибло бы уже много веков назад под ударами тяжелого молота, коим многочисленные реформаторы нередко подвергали его церкви. Ни один философ, ни один мистик или ученик, изучающий религиозную символику, никогда не станет смеяться или выражать сомнение по поводу возвышенной аллегории концепции «Второго Пришествия» — Христа, Кришны, Сосиоша или Будды. Вера в Калки Аватара или последнее (а не «второе») Пришествие, а именно — появление «Спасителя человечества», или «подлинного» света Истины, на Белом Коне Смерти (смерти всякой иллюзии, фальши, идолопоклонства и самопоклонения), является универсальной. Но значит ли это, что нам не следует критиковать поведение некоторых «второпришественников» (например в Америке)? Разве станет настоящий христианин, видя, как его единоверцы выставляют себя дураками или позорят свою веру, хранить гордое молчание, воздерживаясь от упреков в их адрес — как приватных, так и публичных, из боязни, что выявление этого ложного элемента отвратит от христианства всех остальных верующих? И станет ли он поощрять тех своих собратьев, которые, в порыве религиозного decollete, то и дело лезут на крыши домов, верхушки деревьев и прочие возвышенные места, чтобы ожидать там «второго пришествия»? Мы не сомневаемся в том, что и те, кто, не желая делить тяготы жизненного пути со своими менее расторопными братьями, надеется уже сегодня быть замеченным и вознесенным живым на Небеса, ничуть не менее добрые христиане, нежели остальные. Но разве это достаточное основание для того, чтобы молчать, даже не пытаясь указать им на их заблуждение? Странная логика!

Мудрец любит истину, глупец — лесть

Как бы то ни было, пусть уж лучше наши ряды немного поредеют, чем позволить миру и далее судить о Теософском Обществе по эксцессам отдельных фанатиков и попыткам разного рода шарлатанов сделать деньги, используя для этого чужие имена и уже готовое учение. Эти шарлатаны искажают и переиначивают оккультизм в своих грязных и аморальных целях, чем дискредитируют все движение. Один писатель заметил, что если человек захочет увидеть врага, которого ему следует более всего опасаться, то ему надо просто посмотреться в зеркало. И это правда. Если бы главной целью нашего Общества было не постижение человеком собственной сущности, но выискивание недостатков во всех остальных, кроме собственной персоны, то, разумеется, Теософское Общество неизбежно превратилось бы в Общество взаимного обожания, что уже произошло с некоторыми нашими центрами. А такой основательный повод для сатиры не мог остаться незамеченным столь наблюдательным автором, каковым, насколько я знаю, является автор «Говорящего Образа Урура». Таковы уж наши взгляды и наша политика. «И если окажется, что я действительно неправ, моя ошибка останется со мною».

Однако мы знаем, что этой политике не следует более ни одно периодическое издание — ежедневное, еженедельное, ежемесячное или даже ежеквартальное. Ведь все это массовые печатные издания, и каждому из них приходится потакать вкусам того или иного политического или общественного течения, «выть вместе с волками», нравится ему это или нет. Но наши издания, и прежде всего «Lucifer», являются или должны быть своего рода фонографами Теософского Общества — организации, не желающей связывать себя ни с какими центрами или течениями вынужденной политики. Мы слишком хорошо знаем, что «того, кто говорит правду, изгоняют из девяти городов», что большинству людей истина не по вкусу и что истины, которые мы высказываем на страницах нашего журнала, нередко оказываются для многих горькими, потому что людям необходимо научиться любить истину, прежде чем они научатся по-настоящему верить ей. И с этим ничего нельзя поделать. Но измени мы свою политику, не только «Lucifer» — скромный печатный орган теософии, но и само Теософское Общество вскоре лишится raison d’etre и превратится в аномалию.

Но «кто пожелает усесться в кресло мизантропа»? Кто, как не робкий сердцем, дрожит при виде каждого смело высказанного мнения на страницах «Lucifer», опасаясь, как бы оно не вызвало недовольство у какой-нибудь группы читателей или не оскорбило какую-то определенную фракцию подписчиков? И кто, как не «самопочитатели» негодуют по поводу каждого замечания, как бы деликатно оно ни было изложено, если оно противоречит их собственному мнению или не выказывает благорасположения к их личным пристрастиям?

...Я сэр Оракул;

Когда вещаю, пусть и пес не лает!

[Шекспир. Венецианский купец. — Акт I, сц. I.]

Истинно, критика учит лучше и приносит пользы больше, чем лесть. Мы исправляем свое поведение скорее под влиянием оскорблений наших врагов, чем благодаря слепому обожанию друзей. Такая сатира, как «Падший Идол», и такие чела, как Небельсен, принесли больше пользы всему нашему Обществу и многим отдельным его членам, чем любой «теософический» роман, ибо они продемонстрировали нам неразумные эксцессы немалого количества энтузиастов, задев их тем самым au vif.

Самоотречение доступно только тем, кто научился заглядывать в себя; тем, кто никогда не примет эхо своего внутреннего голоса, то есть собственные эгоистичные желания или страсти, за голос божественного вдохновения или зов Учителя. Также и звание чела вовсе не связано с медиумической чувствительностью и порождаемыми ею галлюцинациями; вот почему все сенситивы, столь упорно напрашивавшиеся в ученики, в итоге одурачили сами себя и — кто раньше, кто позже — начали злословить по адресу Теософского Общества. Но после публикации «Падшего Идола» поток этого злословия значительно сократился. И «Говорящий Образ Урура» может оказать нам такую же, если не более весомую, услугу. Если некоторые черты отдельных dramatis personae романа немного напоминают отдельных действующих членов Общества, то многие другие, наиболее убедительно изображенные персонажи похожи скорее на некоторых бывших его членов: фанатиков в прошлом, непримиримых врагов в настоящем и самовлюбленных дураков во все времена. Тот же «Puffer» представляет собой собирательный и очень реалистичный образ. Его можно сравнить с некоторыми членами Теософского Общества, но более всего он напоминает несчастных жертв подложных эзотерических и оккультных Обществ. Одно из таких Обществ появилось недавно в Бостоне (США), но его уже выкорчевывают на корню, разоблачая его деятельность, наши теософы.

Это те самые «Солнечные адепты», о которых мы писали в редакционной статье в январском номере нашего журнала, — ames damnes, учинившие постыдное коммерческое предприятие. Вряд ли какое-то другое наше действие может служить более наглядной иллюстрацией проводимой нашим журналом политики, чем разоблачение этих псевдоадептов, «Мудрецов всех веков», решивших использовать в своих корыстных целях доходящую до абсурда тягу общественности ко всему чудесному. И мы поступили совершенно правильно, сделав их темой обсуждения в нашей редакционной статье. Мы своевременно и очень удачно для себя выявили зачинщиков этого позорного торга — распродажи фальшивых оккультных знаний. Ибо тем самым мы смогли избежать новой серьезной опасности для нашего Общества — отождествления беспринципных шарлатанов с теософами. Введенная в заблуждение их ложью и публикациями, изобилующими терминами, позаимствованными из восточной философии, и идеями, которые они целиком содрали у нас (и только для того, чтобы искажать их и злоупотреблять ими), американская пресса уже начала именовать их теософами. И либо из чистого легкомыслия, либо действительно со злорадством, некоторые ежедневные газеты начали присваивать своим сенсационным статьям заголовки, такие, как «Теософические плуты», «Пантогномостические теософы» и т.д., и т.п. Однако все это только фикция. Редактор «Esoteric» никогда не был членом нашего Общества либо какого-то из его многочисленных Отделений. «Адхи-Апака, иначе Эллинский Этномедон и Энфорон, иначе греко-тибетец, Ens-movens ОМ мане падми АУМ» (sic) был нашим врагом с самого начала своей карьеры. Однажды он имел наглость заявить репортеру, что мы, теософы, ненавидим его из-за его «множественных добродетелей»! Также и мудрец, «согбенный тяжестью веков», Видья-Ньяика, воплощенный, как говорят, в человеке по имени Эли Охмарт, не имеет ничего общего с Теософским Обществом. Эти два субъекта, как коварные ядовитые пауки, раскинули повсюду свои сети, в которые уже попались многие мухи-янки. Но благодаря энергии нескольких наших бостонских коллег эти двое отвратительных осквернителей восточной философии были разоблачены. По словам «Boston Globe», это была

Страшная история, которая может иметь продолжение в суде.

«Если не будет никаких арестов, то я продолжу свою работу; а если они захотят навредить нам, я останусь и буду бороться до конца».

Хирам Эрастус Батлер, эзотерический философ с Шомут-Авеню, 478, произнес приведенную выше фразу в интервью репортеру «Globe» прошлым вечером с таким ледяным спокойствием, как будто вел ничего не значащий разговор о погоде.

Так была прервана история — долгая, непонятная, запутанная, страшная, мистическая, научная и истерическая, — история любви и интриги, приключений и предполагаемого (и отчасти признанного) надувательства, обвинений в невыразимо жуткой безнравственности, общения с воплощенными и развоплощенными духами, и самое главное — история о деньгах. Короче говоря, это история, способная вызвать головную боль и сердечные спазмы у всякого, кто отважится вникнуть во все ее запутанные подробности и выявить все их немыслимые хитросплетения. История, которая, вполне возможно, будет иметь продолжение в суде, где у судьи, присяжных и адвоката появится неплохая возможность расшибить себе лбы об это дело, сотканное из загадок едва ли не всех сортов, доступных человеческому воображению.

Речь идет о героях, которых некоторые осторожные теософы — те, которые возражали против публикации «Говорящего Образа Урура», — советовали нам оставить в покое. Если бы не это их нежелание разоблачать даже обезличенные вещи и деяния, наша редакционная статья была бы гораздо более определенной. Мы менее всего склонны «критиковать» или «разоблачать» наших врагов, пока они стараются причинить вред лично нам — конкретно и индивидуально. Но в данном случае опасности подвергалась вся теософская организация, и без того уже изрядно оклеветанная, гонимая и преследуемая; из-за бессовестной псевдоэзотерической спекуляции под угрозой оказалась вся ее дальнейшая судьба. И поэтому тот, кто перед лицом бостонского скандала заявляет, что мы были неправы, когда сорвали ханжескую маску «Мудрости веков» и благочестия a la Pecksniff с ухмыляющейся рожи вопиющей, чудовищной безнравственности и ненасытной жадности, охочей до всего: денег, разврата, огня, воды и полицейских доказательств, — вряд ли может считаться истинным теософом. Трудно представить, как даже средние умы могли угодить в столь очевидные ловушки, открыто и публично расставленные двумя субъектами, а именно Адхи-Апакой и Видья-Ньяикой, в которых американская пресса опознала Хирама Э.Батлера и Эли Охмарта! Достаточно прочесть памфлет, изданный двумя сообщниками, и сразу же станет ясно, что перед нами — просто повторение, более пространное и бесстыдное, с более широкой и смелой программой, но все-таки повторение литературных опытов ныне покойного «Г.Б.Л.» с их загадочными воззваниями и обращениями четырехлетней давности к «неудовлетворенным» «теософскими Махатмами». Две сотни страниц этой дичайшей белиберды составляют их «Воззвание Невидимого и Неведомого из Глубины Сокровенного» (?) к «пробужденному». Пантогномос и Энфорон предлагают неосторожным обучать их «законам Энс, Мовенс и ОМ» и обращаются к ним с просьбой о деньгах. Видья-Ньяика и Этномедон предлагают профанам посвящение в «a priori Самбудхическую [?] философию Капилы», а взамен просят твердую валюту. Вся история настолько отвратительна, что нам не хотелось бы марать свои страницы изложением ее подробностей. Поэтому перейдем непосредственно к морали всей этой басни.

Ты отверг материю и ухватился за тень

Вот уже четырнадцать лет наше Теософское Общество действует на виду у публики. Рожденное с триединой целью — добавить человечеству хоть немного взаимной братской любви, постигать тайны природы в их духовном и психическом аспекте и воздать должное (хотя и с опозданием) цивилизациям и мудрости восточных дохристианских народов и их литературе, оно, если и не сделало всего того, что могло бы сделать более богатое Общество, во всяком случае, уж точно не принесло никакого вреда. Оно предлагает помощь лишь тем, кто не смог найти ответа на свои вопросы где бы то ни было еще. Тем, кто окончательно заблудился в психических загадках спиритуализма, или же тем, кто более не может и не хочет оставаться в угнетающей атмосфере современного безверия, тщетно ищет свет в непостижимых мистериях, по-разному трактуемых теологиями тысячи и одной христианской секты, и уже потерял всякую надежду разрешить фундаментальные проблемы жизни. В первые два года существования Общества у нас не было вообще никаких вступительных взносов, но впоследствии, когда одни только почтовые расходы достигли нескольких сотен фунтов в год, мы решили взимать с каждого новоприбывшего по 1 фунту стерлингов за вручение членского билета. И если у человека не возникало желания материально поддержать движение, он мог оставаться членом Общества всю свою жизнь, и при этом никто не попросил бы у него ни единого пенни, так что две трети наших коллег вообще ни разу не запускали руку в свои карманы, да никто от них этого и не требовал. Те, кто всегда поддерживал наше дело, с самого начала были преданными теософами, трудившимися без всяких оговорок и не требовавшими никакой награды. И все-таки ни одной организации не приходилось терпеть столько насмешек и оскорблений, сколько Теософскому Обществу. Не было и нет такой ассоциации, о представителях которой говорили бы с таким презрением, как с самых первых дней говорят о членах Теософского Общества. Наше общество родилось в Америке, и потому в Англии на него смотрят с подозрением и неодобрением. Нас называли дураками и жуликами, жертвами и мошенниками, пока милосердное вмешательство Общества Психических Исследований, попытавшегося заработать себе авторитет за счет падения теософии и спиритуализма (но так и не причинившего сколь-нибудь ощутимого вреда ни той, ни другому), не вынесло свой окончательный вердикт. И все же, когда наши враги оказались на коне и посредством клеветы и измышлений реализовали свои сатанинские планы, всучив доверчивой и вечно охочей до скандалов и сенсаций публике обычные предположения и догадки под видом установленных фактов, именно американская пресса обрушилась на теософию с наиболее дикими «разоблачениями», и американская публика с наибольшим наслаждением упивалась ими, хихикая над незаслуженной клеветой, выплеснутой на головы основателей Теософского Общества. А ведь именно она самой первой узнала, стараниями нашего Общества, о существовании восточных адептов оккультных наук. Однако и англичане, и американцы, включая сюда, помимо прочей публики, едва ли не всех спиритуалистов и мистиков, которые, казалось бы, должны разбираться в подобных вещах лучше остальных, с негодованием отвергли и высмеяли саму эту идею, не желая иметь ничего общего с языческими Учителями Мудрости. Последние были объявлены «фантазией» и «выдумкой теософов». И все из-за того, что эти «Учителя», веру в которых мы не навязывали ни одному из наших коллег, позволяя им самим решать — принять их или же отвергнуть; Учителя, которым мы никогда не приписывали никаких сверхъестественных качеств (если не принимать во внимание слишком ревностную фантазию некоторых энтузиастов); Учителя, которые часто помогали малоимущим теософам деньгами, при этом ничего не требуя от теософов состоятельных, — слишком похожи на обыкновенных людей. Сами они никогда не называли себя ни богами, ни духами и не потакали человеческим страстям и сентиментальным порывам. И вот, наконец, американцы получили то, к чему в глубине души так давно стремились, — настоящего идеального мага и адепта. Существо, которому уже несколько тысяч лет от роду. Ревностного «буддиста-брамина», который взывает к Иегове, или Яхве, говорит им о Христе и о Мессианском цикле, благословляет их на едином духу словом Аминь и фразой: «Ом Мани Падме Хум» и облегчает их души на целых 40 000 долларов менее чем за месяц с того дня, как они начали ему поклоняться... Ва-л-лахи! Велик Аллах, и «Видья-Ньяика» — его единственный пророк. Разумеется, мы не испытываем особенного сочувствия к его жертвам. Но представьте себе, насколько бледно выглядит та психология, которую, по утверждению некоторых, наши теософы практикуют на своих несчастных жертвах, в сравнении с этим архинадувательством? И все же мы должны сказать по этому поводу несколько слов.

Невежество — вовсе не благословение

Все знают, что некоторые члены Теософского Общества негласно, а то и открыто верят в то, что одна приметная теософка из числа руководителей Общества психологизирует всех, кто попадает в сферу ее индивидуального влияния. Таким образом она «запсихологизировала» уже десятки и даже сотни людей и продолжает делать это до сих пор. Производимый ею гипнотический эффект, похоже, настолько силен, что все эти «несчастные» буквально превращаются в безответственных «зомби», в безвольные орудия этой теософической Цирцеи. Это идиотское суеверие было первоначально запущено в оборот некоторыми западными «мудрецами». Не желая признавать за вышеупомянутой теософисткой вообще никаких знаний или способностей, стремясь во что бы то ни стало дискредитировать свою жертву, но в то же время будучи не в состоянии объяснить многие связанные с нею аномальные проявления, они привязали все свои аргументы к этой спасительной логической соломинке, чтобы не дать им пойти ко дну. Их теория нашла для себя благодарную и плодородную почву. И теперь, если какая-нибудь группа членов Общества, теософически связанных с упомянутой «психологизаторшей», позволит себе выразить несогласие по поводу того или иного метафизического или даже просто административного вопроса с мнением своего коллеги, имеющего «деспотические наклонности», последний, чтобы не утруждать себя поиском аргументов, может просто сказать: «Да они же все загипнотизированы»! Эти волшебные слова возникают по ходу дискуссии как чертик из коробки, и несогласие «мятежников» тут же получает благовидное объяснение и обоснование.

Разумеется, упомянутая «психологизация» существует только в воображении тех, кто настолько тщеславен, что склонен объяснять любое противодействие своим премудрым и авторитетным повелениям исключительно феноменальным или даже магическим вмешательством чьей-то злой воли. Однако теософам, возможно, будет небезынтересно узнать, какие кармические последствия могло бы повлечь за собой практическое использование подобного рода способностей, если бы оное действительно имело место.

Даже на земном, чисто физическом, уровне неспособность отвечать за свои поступки часто освобождает от наказания. Родители несут ответственность за своих детей, воспитатели и учителя — за своих подопечных и учеников, и даже Верховные суды снисходительно относятся к преступникам, если последним удается доказать, что свои преступления они совершили под влиянием более сильной воли, нежели их собственная. Так попробуйте же теперь предположить, насколько активнее должен действовать этот закон карающего воздаяния на психическом уровне; и какую ответственность перед лицом кармы и ее строгих законов возлагает на себя тот, кто использует свои психические способности. Разве не очевидно, что если даже человеческое правосудие не считает правильным наказывать невменяемого идиота, ребенка, несовершеннолетнего подростка и т.п., принимая во внимание наследственные факторы и влияние воспитания, то божественный Закон Воздаяния, который мы называем кармой, должен наказывать со стократной суровостью тех, кто отнимает у здравомыслящих, разумных людей их свободную волю и способность рассуждать логически? С оккультной точки зрения такие люди повинны в использовании черной магии, envoutement. Только дугпа, перед которыми маячит призрак авичи в конце их жизненного цикла, способны отважиться на такое. Понимают ли те, кто с такой поспешностью бросается подобного рода обвинениями в адрес других людей, насколько они ужасны? Боюсь, что нет. Ни одному оккультисту, ни одному здравомыслящему ученику, постигающему таинственные законы «ночной стороны Природы», ни одному человеку, который хоть что-нибудь знает о карме, никогда даже в голову не придет подобное объяснение. Какой адепт или хотя бы умеренно информированный чела станет рисковать своим вечным будущим, психологизируя людей так, что они становятся просто слепыми орудиями его капризной воли, и тем самым принимая на себя их кармический дебет!

Данный факт представляется настолько очевидным, явным и бесспорным, что просто смешно напоминать о нем тем, кто похваляется, будто знает все о карме.

Не достаточно ли просто знать, что — с самого рождения и до смерти — всякий, даже самый неприметный и безвестный, представитель рода человеческого оказывает влияние на каждого, к кому приближается и с кем вступает в контакт, и, в свою очередь, подвергается влиянию со стороны этих людей; причем делает это так же непроизвольно и неосознанно, как и дышит? Каждый из нас либо уменьшает, либо приумножает общий объем человеческого счастья и человеческих страданий — причем «не только на настоящий момент, но и на каждое последующее столетие существования человечества», как утверждает Элиху Берритт, заявляющий к тому же следующее:

Во всей Вселенной нет такого уединенного места, и на всей поверхности круга небытия нет такой темной ниши, где он (человек) мог бы отгородить себя от всех остальных и где он не оказывал бы влияния самим фактом своего существования на моральное развитие всего мира; повсюду его присутствие или, напротив, отсутствие становится заметным, и везде у него есть и будут спутники, которых его влияние сможет сделать лучше или хуже. Согласно древнему и очень важному и глубокомысленному утверждению, мы создаем характеры для вечности. Создаем характеры! Но чьи? Каждый — свой собственный или же чьи-то еще? И тот и другие; и этот важный факт предопределяет риск и ответственность нашего существования. Как много значит мысль! Тысячи моих собратьев ежегодно уходят в вечность, унося с собою свои характеры, которые были бы немного другими, если бы на свете не было меня. Так что солнечный свет того мира высветит отпечатки моих пальцев как в самых первоисходных его слоях, так и во всех последующих наслоениях жизни и мысли.

Это слова серьезного мыслителя. И если даже сам факт нашего существования изменяет общую сумму человеческого благосостояния и человеческих несчастий (хотя об этом изменении мы сами, в силу своего невежества, даже не догадываемся), то как же должна реагировать карма, если кто-то годами исподволь влияет на судьбу сотен людей абсолютно осознанно, преднамеренно и со знанием всех возможных последствий своих действий?!

Поистине, человеку — мужчине или женщине, который бессознательно обладает этими опасными способностями, лучше бы вообще не родиться на свет. Когда же оккультист использует эти способности осознанно, его подхватывает вихрь последовательных перерождений и стремительно несет вперед, не оставляя ни единого часа на отдых. Горе тому, кто попал в этот бесконечный и ужасный круговорот земных авичи, в этот неизмеренный эон мучений, страданий и отчаяния, на всем протяжении которого человек вынужден, как белка в колесе, бежать вперед, оставаясь при этом на месте; одну несчастную жизнь он будет менять на другую, пробуждаясь снова и снова только лишь затем, чтобы взвалить на свои плечи свежий груз кармы других людей, которую он некогда перенес на себя! Разве мало того, что посторонние называют нас «мошенниками, лунатиками и безбожниками», чтобы еще и наши собственные коллеги считали нас колдунами и ведьмами!

Семейство «безбожников» и многообразие составляющих его видов

На свете много разных атеистов; и один «атеист» может отличаться от другого атеиста так же, как датский дог отличается от уличной дворняги. Человек может быть абсолютным еретиком и безбожником в отношении ортодоксальных религиозных догм. Но если при этом человек во всеуслышание провозглашает себя христианином, то его ересь, даже если она доходит до утверждения, что вся «явленная религия — обман», вполне может рассматриваться некоторыми как учение «более высокого уровня, возвышающееся над всеми человеческими формами».

Однако «христианин» подобного сорта может создать, как это сделал в свое время покойный Лоренс Олифант, и еще более странную теорию. Он может сказать, например, что, по его мнению, «Божественное Влияние проявляет себя время от времени в, так сказать, феноменальных людях. Таким человеком был Шакьямуни; таким же был и Христос; и таким же я считаю м-ра (Лейка) Харриса, который является, по сути дела, новым аватарой». И при этом он все-таки останется христианином «более высокого уровня» в глазах «верхушки общества». Но если то же самое (минус абсурдное включение американца Лейка Харриса в список Аватар) повторит какой-нибудь «безбожник» из Теософского Общества, никакая гора оскорблений и ругательств, нагроможденных духовенством и раболепными газетами на его голову, не покажется общественности слишком высокой!

Эту несправедливость следует отнести к парадоксам нашего века. Ведь хотя идея Аватара самым тесным образом связана с кармой и перерождениями, эта вера в перерождения никоим образом не противоречит учениям Христа. Более того, мы утверждаем, что великий назорейский Адепт исповедовал то же самое учение. Его разделяли также Павел и синоптики, и практически все (за очень редкими исключениями или же вовсе без них) ранние отцы церкви, а некоторые даже провозглашали его открыто.

Не гонись за двумя зайцами

От великого до смешного — один шаг, а карма воздействует как на отдельных людей, так и на целые народы. Японский Микадо медленно, но уверенно движется к своей гибели, потому что слишком долго играл в прятки со своими почитателями. Сотни проницательных американцев оказались обманутыми из-за того, что не верили истинам, но зато были слишком доверчивы к бессовестной лжи. Французский abbe подвергся кармическому наказанию за то, что слишком явно кокетничал с теософией, желая, подобно современному клерикальному Нарциссу, чтобы его лик отразился в слишком глубоких для него водах восточного оккультизма. Аббат Рока — достопочтенный chanoine (каноник) из Перпиньянской епархии, наш старый друг и неугомонный оппонент во французском «Le Lotus» год тому назад — попал в беду. А ведь его желание было таким безобидным, хотя и трудновыполнимым. В его основе лежала давняя мечта — примирение пантеистической теософии и социалистической латинской церкви и их объединение под властью фантастического папы. Он хотел видеть Учителей древнеиндийской мудрости и восточного оккультизма под властью обновленного Рима и тешил себя предсказаниями скорого исполнения этого желания. Отсюда и отчаянная борьба его южно-французской фантазии с клерикальным складом мышления. Бедный красноречивый аббат! Он уже предвидел наступление Царства Небесного в новом Риме-Иерусалиме. Новый Понтифик восседает на троне, сделанном из черепа Макропросопуса; в его правом кармане — «Зогар», а в левом — Кохма, мужской сефирот (превращенный добрым аббатом в Божью Матерь), а в своих отеческих папских объятиях он держит «Агнца», начиненного динамитом. «Мудрецы» Востока уже сейчас, по его словам, переходят Гималаи, «ведомые Звездой» теософии, и скоро им будут поклоняться в реформированном святилище папы и Агнца. Это был прекрасный сон, но, увы, только сон. Однако он все равно упрямо называл нас «величайшими из христианских буддистов». («Le Lotus», February, 1888.) К несчастью для себя самого, он в том же номере журнала назвал папу «Цезаре-папистского Рима» «Сатаной на семи холмах». Результат: папа Лев XIII еще раз подтвердил уже вошедшую в поговорку неблагодарность теологического Рима. Ибо он только что лишил нашего поэтичного и красноречивого друга и оппонента, аббата Рока, права

...исполнять все его функции в Святой церкви, а также права пользоваться бенефицием за отказ подчиниться постановлению церковного совета, включившего его сочинения в Index Expurgatorius. Эти сочинения носят названия: «Христос, папа и демократия», «Роковой кризис и спасение Европы» и «Конец Древнего Мира». Даже перед лицом этого папского решения он анонсирует скорый выход в свет своей четвертой работы под названием «Славный столетний юбилей — 1889. — Новый мир, новые небеса, новые земли».

Согласно «Galignani Messenger», а также собственным статьям и письмам месье Рока в теософские издания, можем добавить мы — бесстрашный

Аббат на протяжении некоторого времени (слова «Galignani Messenger») обличал папство как порождение Цезарей, озабоченное исключительно вопросом сохранения своих владений и доходов перед лицом насущных нужд человечества. В соответствии с его взглядами, божественная помощь была обещана церкви до скончания мира или века, но век Цезарей давно прошел, их мир рухнул, и теперь все необходимо начинать заново. Он видит грядущее духовное пришествие Христа в распространении новых веяний «свободы, равенства, братства, терпимости, солидарности и взаимозависимости» в атмосфере Евангелия. И хотя его взгляды представляются несколько расплывчатыми, он вполне определенно заявляет, что Евангелие переходит сейчас «из мистико-сентиментальной фазы в фазу органико-социальную, благодаря прогрессу науки, который высветит все». [«The Globe», Лондон, 7 февраля 1889, с. 3, цитата из «Galignani Messenger».]

Это как раз то, чего следовало ожидать. Аббат так и не внял нашим совместным предостережениям и оставил их без внимания. Печальный (хотя и не совсем справедливый в отношении автора этих строк) итог нашей полемики был подведен во все той же «Globe», где напечатан следующий эпилог всей этой истории:

Он призывал со страниц журнала «Lotus» к объединению Востока и Запада посредством слияния буддизма с христианским Евангелием; но мадам Блаватская, лидер европейских новообращенных в индийскую религию, энергично воспротивилась всем попыткам осуществить подобное объединение, поскольку не могла или не хотела признать авторитет Христа. Таким образом, предложение аббата Рока осталось без ответа.

Это не так. В декабрьском номере «Le Lotus» за 1887 год в ответ на утверждения Аббата, что вышеупомянутое слияние теософии с его церковью непременно произойдет, «мадам Блаватская» заявила следующее: «...Мы настроены не так оптимистично, как он [аббат Рока]. Его церковь не желает, чтобы с ее великих “таинств” были сняты маски и чтобы этот факт был провозглашен во всех странах учеными востоковедами и символистами, равно как и теософами; мы же, в свою очередь, не можем поверить в то, что церковь когда-либо признает наши истины или собственные ошибки. И коль скоро ни один истинный теософ никогда не признает ни воплощенного Христа, как его изображает латинская догма, ни антропоморфного Бога, и в еще меньшей степени он склонен признавать “Пастора” в лице папы, то и адепты вряд ли когда-либо пожелают взойти на “Гору Спасения” [куда их приглашает Аббат]. Скорее они предпочтут ждать, пока римский Магомет соблаговолит сам избрать путь, ведущий к горе Меру...»

Как видите, это вовсе не отрицание «авторитета Христа», если, конечно, трактовать Его так, как это делаем мы и Лоренс Олифант, то есть как Аватару — такого же, как Гаутама Будда и другие великие адепты, становившиеся носителями или воплощениями «единого» Божественного Влияния. Что большинство из нас никогда не согласится принять, так это ренановского «charmant docteur» или Христа Торквемады и Кальвина, слепленного воедино. Иисус — Адепт, в которого мы верим, исповедовал восточные учения — прежде всего, о карме и перевоплощении. Когда так называемые христиане научатся читать Новый Завет между строк, их глаза наконец раскроются и они начнут видеть.

Мы предполагаем продолжить разговор о карме и перевоплощении в нашем следующем выпуске. А пока мы можем сказать, что очень рады видеть, что ветер добрых перемен веет над христианством, унося европейское мышление все дальше к Востоку.

Сноски

---