Морган Э.Г. - Нильгирийские санньясины (пер. В.В.Базюкина): различия между версиями
Нет описания правки |
мНет описания правки |
||
| Строка 5: | Строка 5: | ||
| переводчик = В.В. Базюкин | | переводчик = В.В. Базюкин | ||
| примечание = Перевод с английского: В.В. Базюкин | | примечание = Перевод с английского: В.В. Базюкин | ||
| сноска = ''The Nilgiri Sannyasis''. Впервые | | сноска = E. H. Morgan, ''[https://universaltheosophy.com/five-years-of-theosophy/ The Nilgiri Sannyasis]'' (pp. 75-81). Впервые опубликовано в журнале ''The Theosophist'', vol. 5, No. 6 (54), March, 1884, p. 153. – Пер. | ||
| категории = | | категории = | ||
}} | }} | ||
Взобравшись по её крутым склонам, я оказался перед расщелиной. Она была узкой и располагалась низко над землёй. На четвереньках я кое-как пролез через неё. Ярдах в двадцати | На горе под названием Велли Маллаи Хиллз, что в округе Коимбатур,<ref>Так эта местность официально называется сегодня. Е.П. Блаватская в своей книге “Загадочные племена на “Голубых горах” называет эти места Куимбатур. – Пер.</ref> можно, слышал я, иногда повстречаться с санньясинами.<ref>''Санньясин'' – аскет, последняя, четвёртая ступень в законе четырёх стадий жизни (''варна-ашрама-дхарма''). Проведя три стадии жизни, изучив надлежащим образом священные тексты и выполнив предписанные обряды, человеку следовало покинуть лесную обитель и стать бездомным странником. Обзаведясь посохом и сосудом для воды, аскет должен странствовать один, без товарищей, при полном молчании и в небрежении к своей плоти. Отринув все земные притязания, следовало оставаться равнодушным и бесстрастным ко всему окружающему. Следуя наставлениям упанишад, человек в этой стадии должен устремляться к конечной цели своей жизни – освобождению из круговорота рождений и смертей (''мокше'') (Альбедиль М., 1996б. С. 390). – Пер.</ref> В надежде встретиться с одним из них, я как-то раз и решил подняться на эту гору. | ||
Взобравшись по её крутым склонам, я оказался перед расщелиной. Она была узкой и располагалась низко над землёй. На четвереньках я кое-как пролез через неё. Ярдах в двадцати выше находилась пещера. Подойдя к ней, я просунулся туда головой по самые плечи. Мне удалось хорошенько рассмотреть её изнутри, и при этом я чувствовал, что мне в лицо дует ветерок, как будто внутри находилось ещё одно отверстие или щель. Я внимательно рассмотрел пещеру изнутри, но ничего примечательного там не увидел. Помещение было площадью примерно двенадцать квадратных футов. Внутрь я решил не заходить. По бокам пещеры я увидел каменную кладку, камни в которой были с локоть в длину и поставлены вертикально один на другой. Немало огорчившись неудавшейся встречей с санньясином, я вернулся тем же способом, что и пробрался туда, то есть выполз из расщелины спиной вперёд, так как развернуться там не было никакой возможности. | |||
В другой раз мне рассказывали, что видели санньясинов в глухих ''шолах'' (лесных чащобах), но поскольку по работе мне приходилось частенько бывать в тех местах, то я решил продолжить свои поиски. Я упорно искал санньясинов, но, увы, без малейшего успеха. | В другой раз мне рассказывали, что видели санньясинов в глухих ''шолах'' (лесных чащобах), но поскольку по работе мне приходилось частенько бывать в тех местах, то я решил продолжить свои поиски. Я упорно искал санньясинов, но, увы, без малейшего успеха. | ||
Однажды по своим личным делам я отправился в Коимбатур. Зашагав вдоль по дороге, я надеялся остановить какую-нибудь повозку, чтобы доехать на ней до самого места. Сговориться с | Однажды по своим личным делам я отправился в Коимбатур. Зашагав вдоль по дороге, я надеялся остановить какую-нибудь повозку, чтобы доехать на ней до самого места. Сговориться с возчиком мне, однако, не удалось, а потому, распрощавшись с ним, я свернул на ловедельскую дорогу. Было это в шесть часов пополудни. Не прошагав и мили, я вдруг увидел человека, по одежде своей похожего на санньясина. Остановившись, санньясин заговорил со мной. Он заметил кольцо на моём пальце и попросил подарить это кольцо ему. Я сказал, что с удовольствием подарю его, но в свою очередь спросил его, а что он может подарить мне взамен. В ответ он сказал: | ||
– Да что угодно. Могу, например, понести за тебя муку и сахар, которые ты сейчас несёшь в узелке за спиной. | – Да что угодно. Могу, например, понести за тебя муку и сахар, которые ты сейчас несёшь в узелке за спиной. | ||
| Строка 62: | Строка 63: | ||
– Давай пойдём вместе, – упрашивал его я. | – Давай пойдём вместе, – упрашивал его я. | ||
– Нет, не могу, – ответил мне он. – Если уж ты так сильно хочешь подойти к этому огню, то должен отправиться туда в одиночестве на свой страх и риск. Дерево это есть древо знания. Оно источает из себя молоко жизни, и тот, кто напьётся этого молока, никогда больше уж не будет испытывать | – Нет, не могу, – ответил мне он. – Если уж ты так сильно хочешь подойти к этому огню, то должен отправиться туда в одиночестве на свой страх и риск. Дерево это есть древо знания. Оно источает из себя молоко жизни, и тот, кто напьётся этого молока, никогда больше уж не будет испытывать голода. | ||
И я с благоговением воззрился на то дерево. | И я с благоговением воззрился на то дерево. | ||
Версия от 04:06, 12 октября 2023
| Информация о произведении | |
|
[[|О произведении в целом]]
| |
На горе под названием Велли Маллаи Хиллз, что в округе Коимбатур,[1] можно, слышал я, иногда повстречаться с санньясинами.[2] В надежде встретиться с одним из них, я как-то раз и решил подняться на эту гору.
Взобравшись по её крутым склонам, я оказался перед расщелиной. Она была узкой и располагалась низко над землёй. На четвереньках я кое-как пролез через неё. Ярдах в двадцати выше находилась пещера. Подойдя к ней, я просунулся туда головой по самые плечи. Мне удалось хорошенько рассмотреть её изнутри, и при этом я чувствовал, что мне в лицо дует ветерок, как будто внутри находилось ещё одно отверстие или щель. Я внимательно рассмотрел пещеру изнутри, но ничего примечательного там не увидел. Помещение было площадью примерно двенадцать квадратных футов. Внутрь я решил не заходить. По бокам пещеры я увидел каменную кладку, камни в которой были с локоть в длину и поставлены вертикально один на другой. Немало огорчившись неудавшейся встречей с санньясином, я вернулся тем же способом, что и пробрался туда, то есть выполз из расщелины спиной вперёд, так как развернуться там не было никакой возможности.
В другой раз мне рассказывали, что видели санньясинов в глухих шолах (лесных чащобах), но поскольку по работе мне приходилось частенько бывать в тех местах, то я решил продолжить свои поиски. Я упорно искал санньясинов, но, увы, без малейшего успеха.
Однажды по своим личным делам я отправился в Коимбатур. Зашагав вдоль по дороге, я надеялся остановить какую-нибудь повозку, чтобы доехать на ней до самого места. Сговориться с возчиком мне, однако, не удалось, а потому, распрощавшись с ним, я свернул на ловедельскую дорогу. Было это в шесть часов пополудни. Не прошагав и мили, я вдруг увидел человека, по одежде своей похожего на санньясина. Остановившись, санньясин заговорил со мной. Он заметил кольцо на моём пальце и попросил подарить это кольцо ему. Я сказал, что с удовольствием подарю его, но в свою очередь спросил его, а что он может подарить мне взамен. В ответ он сказал:
– Да что угодно. Могу, например, понести за тебя муку и сахар, которые ты сейчас несёшь в узелке за спиной.
– Что ж, я буду только рад.
С этими словами я снял со спины свой узел и передал его санньясину.
– Мне хватит и половины, – сказал он, но затем, очевидно, передумав, добавил:
– Но позволь мне взглянуть, что ещё есть в твоём узелке.
И он указал на ещё один свёрток.
– А вот этого я отдать тебе не могу, – сказал я.
– Отчего же ты не хочешь подарить мне твой свами (семейный идол)? – спросил он.
– Это мой свами, – сказал я, – и я скорее умру, чем соглашусь расстаться с ним.
После этих моих слов тон его переменился, и он перестал донимать меня своими просьбами.
– Тебе лучше вернуться домой, – сказал он.
– Я не хочу уходить от тебя, – ответил я.
– Но ты должен уйти, – продолжал настаивать он. – Ведь ты умрёшь здесь от голода.
– Не беда. Семи смертям не бывать.
– У тебя нет одежды, и ты замёрзнешь под ветром и дождём. Тебя может подкараулить тигр, – продолжал он уговаривать меня.
– Вздор. От смерти не убежишь. Какая разница, в каком виде она явится?
Не успел я произнести эти слова, как он, взяв меня за руку, заключил в свои объятия. В тот же миг сознание оставило меня.
Когда я пришёл в себя, то увидел подле себя санньясина. Мы находились в каком-то незнакомом мне месте в горах. Рядом возвышалась скала, а дальше расстилались густые лесные дебри (шола). В этих дебрях прямо перед нами я увидел огромный столб огня, по виду напоминавший дерево. Я спросил у санньясина:
– Что это такое? Похоже на сильный пожар.
– Скорее всего, – сказал он, – это горит какое-то дерево. Его, вероятно, поджёг по небрежности какой-нибудь лесоруб.
– Нет, – возразил ему я, – на обычный пожар это не похоже. Там не видно ни дыма, ни пламени. Да и по цвету это не похоже на простой огонь – там ведь нет обычных огненно-красных всполохов. Надо сходить и посмотреть поближе.
– Нет, – сказал он. – Ты никуда не пойдёшь. Если подступишься близко к этому огню, то назад живым не вернёшься.
– Давай пойдём вместе, – упрашивал его я.
– Нет, не могу, – ответил мне он. – Если уж ты так сильно хочешь подойти к этому огню, то должен отправиться туда в одиночестве на свой страх и риск. Дерево это есть древо знания. Оно источает из себя молоко жизни, и тот, кто напьётся этого молока, никогда больше уж не будет испытывать голода.
И я с благоговением воззрился на то дерево.
Вдруг я заметил, что в нашу сторону движутся пять санньясинов. Они подошли к нам, расположились и вступили в разговор. Наконец, они вынули свои хука и закурили. Они спросили у меня, курю ли я. Я сказал, что нет, не курю. Затем один из них обратился ко мне со словами:
– Покажи нам того свами, что лежит у тебя в узелке (здесь следует описание свами).
– Нет, – сказал я, – я не могу этого сделать, я недостаточно для этого чист.
– Ну так спустись к ручью и соверши в нём положенные омовения, – предложили они. – Тебе достаточно будет опрыснуть водой лоб.
Я спустился к ручью, омыл водою руки и ноги, окропил голову и после этого показал им свами.
И в тот же миг они исчезли.
– Уже поздно, – обратился ко мне мой первый друг, – и тебе пора возвращаться домой.
– Нет, – ответил ему я, – теперь, когда я нашёл тебя, я уже никуда от тебя не уйду.
– Нет-нет, – продолжал настаивать он, – ты обязан вернуться домой. Тебе ещё должно оставаться в миру. Ты ведь отец и супруг, и тебе положено прилежно исполнять свои мирские обязанности. Следуй по стопам своего покойного почтенного дядюшки. Ведь он не пренебрегал мирскими делами, хотя и заботился о своей душе. Сейчас ты должен уйти, но мы ещё встретимся снова, когда ты получишь свой двухнедельный отпуск.
С этими словами он заключил меня в объятия, и я вновь лишился чувств.
Придя в себя, я увидел, что стою на границе кофейной плантации полковника Джонса, расположенной по пути в Кунор. Здесь санньясин распрощался со мной и, указав на петлявшую внизу главную дорогу, сказал:
– Теперь ты не заблудишься.
Однако я не желал расставаться с ним.
– Всё это как будто пригрезилось мне, и я ни за что не поверю, пока ты не назначишь мне день и не пообещаешь, что встретишься со мной в этом месте ещё раз.
– Обещаю, – ответил он.
– Нет, ты поклянись мне на голове моего идола.
Он повторил своё обещание и притронулся к голове моего идола.
– Будь здесь день в день через две недели.
Когда наступил этот день, я, как было уговорено, отправился к тому месту и, сев на придорожный камень, стал ждать. Ждал я ждал, но так ничего и не дождался. Наконец я сказал себе:
– Он обманул меня. Он не придёт. Он нарушил клятву.
И с этими словами я совершил обряд пуджа.
Но не успели эти мысли пронестись у меня в голове, как в ту же минуту – о чудо! – он уже стоял прямо передо мной.
– Значит, ты усомнился во мне, – произнёс он. – Не печалься.
Я пал к его ногам, я признался ему, что действительно усомнился в нём и молил его о прощении. Он простил и утешил меня, а затем наказал мне держаться всегда правых путей, добавив, что во всём станет мне помогать. Он дал мне наставления касательно личных моих дел, о которых я не говорил ему ни слова. Он дал мне также снадобье для моего друга – когда тот занемог, я обещал ему достать нужные лекарства, но по рассеянности так и не выполнил своего обещания. Я передал снадобье своему другу, и сегодня он пребывает в полном здравии.
Сноски
- ↑ Так эта местность официально называется сегодня. Е.П. Блаватская в своей книге “Загадочные племена на “Голубых горах” называет эти места Куимбатур. – Пер.
- ↑ Санньясин – аскет, последняя, четвёртая ступень в законе четырёх стадий жизни (варна-ашрама-дхарма). Проведя три стадии жизни, изучив надлежащим образом священные тексты и выполнив предписанные обряды, человеку следовало покинуть лесную обитель и стать бездомным странником. Обзаведясь посохом и сосудом для воды, аскет должен странствовать один, без товарищей, при полном молчании и в небрежении к своей плоти. Отринув все земные притязания, следовало оставаться равнодушным и бесстрастным ко всему окружающему. Следуя наставлениям упанишад, человек в этой стадии должен устремляться к конечной цели своей жизни – освобождению из круговорота рождений и смертей (мокше) (Альбедиль М., 1996б. С. 390). – Пер.
Информация о произведении
Элизабет Г. Морган, «Нильгирийские санньясы» (анг.: The Nilgiri Sannyasis by Elizabeth Н. Morgan) (см. описание)
Публикации
- The Theosophist, vol. 5, No. 6, March, 1884, p. 153..
- Five Years of Theosophy, Reeves & Turner, 1885, pp. 72-75
- Пять лет теософии, Колокол, 2023. Пер. В.В. Базюкина.