Изменения

}}

}}

Современному спиритуализму, нужно признать, весьма не хватает тех самых идей, на которые намекает его же собственное возвышенное наименование. Сосредоточившись главным образом на задачах получения и подтверждения доказательств посмертной жизни, которые он черпает из феноменального мира, спиритуализм особо не затрудняет себя рассуждениями на тему различий между материей и духом и скорее даже гордится тем, как ему удалось разгромить материализм без всякой помощи метафизики. Философ-платоник мог бы, пожалуй, заметить на это, что признание идеи посмертного существования может вполне сочетаться с самым практическим и даже догматическим материализмом, однако, боюсь, материализм такого рода едва ли способен всерьёз нарушить тот духовно-интеллектуальный покой, в коем пребывают наши современные феноменалисты.<ref>“Я боюсь,” – пишет Томас Тэйлор в своём Введении к диалогу “Федон”, – “что в наши дни едва ли найдётся кто-то, кто понимал бы, что одно дело, когда душа отделяется от тела, и совсем другое, когда тело отделяется от души, и первое отнюдь не обязательно следует из второго”.</ref> Если мы говорим о сознании и обо всех его органах чувств как о чём-то, уютно устроившемся в психическом теле, которое со всей очевидностью не умирает вместе с его физической оболочкой, то мы уподобляемся спасшимся от кораблекрушения людям – они в первые минуты благодарят судьбу и радуются своему спасению, нимало не задумываясь над тем, а куда их, собственно говоря, прибьёт: к гостеприимному берегу, к безжизненной скале или к населённому каннибалами острову? Разумеется, такая “убогая” идея бессмертия не может удовлетворить те многочисленные пытливые умы, которые своей активной деятельностью вселяют жизнь в наше движение и в его развитие. Она способна разве лишь помочь вздохнуть с облегчением всем тем людям, которые, живя в век всеобщих сомнений, вдруг обнаруживают, что могут обрести новую жизнь. На вопрос: “каким образом люди восстанут из мёртвых и в каком теле будут при этом пребывать?” современный спиритуализм с его эмпирическими методами дать адекватный ответ не в состоянии. Однако задолго до того, как свой ответ на него предложил ап. Павел, вопрос этот оставался предметом особого внимания со стороны самых знаменитых философских школ, и пусть даже их суждения на эту тему не находят себе полного подтверждения, они не лишены известного интереса для нас, переживающих, собственно говоря, лишь пору раннего младенчества в начавшейся эпохе возрождения духовных исканий.

Современному спиритуализму, нужно признать, весьма не хватает тех самых идей, на которые намекает его же собственное возвышенное наименование. Сосредоточившись главным образом на задачах получения и подтверждения доказательств посмертной жизни, которые он черпает из феноменального мира, спиритуализм особо не затрудняет себя рассуждениями на тему различий между материей и духом и скорее даже гордится тем, как ему удалось разгромить материализм без всякой помощи метафизики. Философ-платоник мог бы, пожалуй, заметить на это, что признание идеи посмертного существования может вполне сочетаться с самым практическим и даже догматическим материализмом, однако, боюсь, материализм такого рода едва ли способен всерьёз нарушить тот духовно-интеллектуальный покой, в коем пребывают наши современные феноменалисты.<ref>“Я боюсь,” – пишет Томас Тэйлор в своём Введении к диалогу “Федон”, – “что в наши дни едва ли найдётся кто-то, кто понимал бы, что одно дело, когда душа отделяется от тела, и совсем другое, когда тело отделяется от души, и первое отнюдь не обязательно следует из второго”.</ref> Если мы говорим о сознании и обо всех его органах чувств как о чём-то, уютно устроившемся в психическом теле, которое со всей очевидностью не умирает вместе с его физической оболочкой, то мы уподобляемся спасшимся от кораблекрушения людям – они в первые минуты благодарят судьбу и радуются своему спасению, нимало не задумываясь над тем, а куда их, собственно говоря, прибьёт: к гостеприимному берегу, к безжизненной скале или к населённому каннибалами острову? <br>

 

Разумеется, столь “убогая” идея бессмертия не может удовлетворить те многочисленные пытливые умы, благодаря активной деятельности которых наше движение живёт и развивается. Она способна разве лишь помочь вздохнуть с облегчением всем тем людям, которые, живя в век всеобщих сомнений, вдруг обнаруживают, что могут обрести новую жизнь. На вопрос: “каким образом люди восстанут из мёртвых и в каком теле будут при этом пребывать?” современный спиритуализм с его эмпирическими методами дать адекватный ответ не в состоянии. Однако задолго до того, как свой ответ на него предложил ап. Павел, вопрос этот оставался предметом особого внимания со стороны самых знаменитых философских школ, и пусть даже их суждения на эту тему не находят себе полного подтверждения, они не лишены известного интереса для нас, переживающих, собственно говоря, лишь пору раннего младенчества в начавшейся эпохе возрождения духовных исканий.

В этом моём вступлении не было бы никакой нужды, если бы не та частота, с какой мы вновь и вновь слышим о том, что выражение “духовное тело” заключает в себе терминологическое противоречие. Функция тела состоит в том, чтобы служить связующим звеном между духом и объективным миром. Философы-платоники обычно применяют к нему термин ''охема<ref>Ὄχημα (''греч''.): 1) средство передвижения, колесница, повозка; 2) опора; 3) проводник. – Пер.</ref>'' – “носитель”. Он служит средством как для совершения действий, так и для получения чувственных ощущений. В их философии, в отличие от нас, душа понималась не просто как имматериальный субъект сознания. С какой осторожностью толкователь должен вступать на эту почву, хорошо известно всякому, кому случалось хотя бы слегка погружаться в те споры, что шли между самими же платониками.  

В этом моём вступлении не было бы никакой нужды, если бы не та частота, с какой мы вновь и вновь слышим о том, что выражение “духовное тело” заключает в себе терминологическое противоречие. Функция тела состоит в том, чтобы служить связующим звеном между духом и объективным миром. Философы-платоники обычно применяют к нему термин ''охема<ref>Ὄχημα (''греч''.): 1) средство передвижения, колесница, повозка; 2) опора; 3) проводник. – Пер.</ref>'' – “носитель”. Он служит средством как для совершения действий, так и для получения чувственных ощущений. В их философии, в отличие от нас, душа понималась не просто как имматериальный субъект сознания. С какой осторожностью толкователь должен вступать на эту почву, хорошо известно всякому, кому случалось хотя бы слегка погружаться в те споры, что шли между самими же платониками.