Изменения

  | раздел = Раздел I: Письма, связанные с книгой А. Синнетта “Оккультный мир” (1880-1881 гг.)

  | раздел = Раздел I: Письма, связанные с книгой А. Синнетта “Оккультный мир” (1880-1881 гг.)

}}

}}

{{Стиль А-Заголовок уровня|2|Письмо № 8<ref>См.: Сам. № 12, КА № 15 (''примеч. перев''.).</ref>}}

<center><small>Получено через мадам Б. примерно 20 февраля 1881 г.<ref>М-р и миссис Синнетт вместе со своим маленьким сыном находились на пути в Англию. Во время этой поездки Синнетт написал и опубликовал свою книгу "Оккультный мир". В Индию он вернулся один 5 июля, т.к. по состоянию здоровья миссис Синнетт не смогла присоединиться к нему (см. ML, ''TUP, ''online edition) (''примеч. перев''.).</ref></small></center>

{{Стиль А-Подзаголовок|Получено через мадам Б. примерно 20 февраля 1881 г.<ref>М-р и миссис Синнетт вместе со своим маленьким сыном находились на пути в Англию. Во время этой поездки Синнетт написал и опубликовал свою книгу "Оккультный мир". В Индию он вернулся один 5 июля, т.к. по состоянию здоровья миссис Синнетт не смогла присоединиться к нему (см. ML, ''TUP, ''online edition) (''примеч. перев''.).</ref>}}

{{Вертикальный отступ|}}

Мой дорогой друг, Вы, определённо, на верном пути — пути не слов, но дел и поступков. Живите же долго и идите вперёд, не сворачивая с этого пути! . . Надеюсь, Вы не примете мои слова за поощрение быть “пай-мальчиком” — очень удачное выражение, которое меня до чрезвычайности рассмешило, — но Вы действительно вступаете в дело, некоторым образом напоминая ''Аватара Калку'', ибо пытаетесь рассеять тени кали-юги, — а над гибнущим Т.О. действительно сгустилась чёрная ночь, — и разогнать призрачный мираж его ''Устава''. Незримыми, но неизгладимыми буквами я должен пометить словом “выполнил” Ваше имя, внесённое в список Главного Совета, так как в один прекрасный день слово это может оказаться тем тайным ключиком, который откроет Вам путь к сердцу наисуровейшего из хубилганов. . . .  

Мой дорогой друг, Вы, определённо, на верном пути — пути не слов, но дел и поступков. Живите же долго и идите вперёд, не сворачивая с этого пути! . . Надеюсь, Вы не примете мои слова за поощрение быть “пай-мальчиком” — очень удачное выражение, которое меня до чрезвычайности рассмешило, — но Вы действительно вступаете в дело, некоторым образом напоминая ''Аватара Калку'', ибо пытаетесь рассеять тени кали-юги, — а над гибнущим Т.О. действительно сгустилась чёрная ночь, — и разогнать призрачный мираж его ''Устава''. Незримыми, но неизгладимыми буквами я должен пометить словом “выполнил” Ваше имя, внесённое в список Главного Совета, так как в один прекрасный день слово это может оказаться тем тайным ключиком, который откроет Вам путь к сердцу наисуровейшего из хубилганов. . . .  

Письмо его светлости к Вам дышит искренностью, окрашенной горечью. В глубине души он — добрый человек, наделённый скрытым потенциалом к тому, чтобы стать ещё лучше и гораздо счастливее. Будь ему назначена другая судьба и обратись он всей мощью своего ума к культуре души, его достижения превзошли бы всё, о чём он мог бы только мечтать. Именно из такого материала и выковывались Адепты в дни арийской славы. Но не буду более задерживаться на этой теме и прошу у его светлости прощения, если каким-либо образом преступил границы приличия в этом слишком вольном “психометрическом определении характера”, как выразились бы американские медиумы . . . Памятуя слова: “всё брызжет щедростью, где мере нет предела”,<ref>Цитата из поэмы Д. Мильтона "Потерянный рай" (J. Milton, Book V, 639-640) (''примеч. перев''.).</ref> я умолкаю, не смея далее продолжать эту тему. Ах, мой во всём положительный и всё же нетерпеливый друг, если бы Вам ''такие'' же скрытые способности!

Письмо его светлости к Вам дышит искренностью, окрашенной горечью. В глубине души он — добрый человек, наделённый скрытым потенциалом к тому, чтобы стать ещё лучше и гораздо счастливее. Будь ему назначена другая судьба и обратись он всей мощью своего ума к культуре души, его достижения превзошли бы всё, о чём он мог бы только мечтать. Именно из такого материала и выковывались Адепты в дни арийской славы. Но не буду более задерживаться на этой теме и прошу у его светлости прощения, если каким-либо образом преступил границы приличия в этом слишком вольном “психометрическом определении характера”, как выразились бы американские медиумы . . . Памятуя слова: “всё брызжет щедростью, где мере нет предела”,<ref>Цитата из поэмы Д. Мильтона "Потерянный рай" (J. Milton, Book V, 639-640) (''примеч. перев''.).</ref> я умолкаю, не смея далее продолжать эту тему. Ах, мой во всём положительный и всё же нетерпеливый друг, если бы Вам ''такие'' же скрытые способности!

“Прямое сообщение” со мной, о котором Вы пишете в своей дополнительной записке в связи с той “огромной пользой”, которую оно могло бы принести “самой книге, будь оно разрешено”, конечно было бы разрешено тотчас же, если бы это зависело только от меня. Хотя повторяться бывает зачастую и не слишком разумно, я всё же очень хочу, чтобы Вы поняли полную неосуществимость такого сообщения в настоящее время, даже если бы на него и было дано разрешение свыше, и поэтому позволю себе ещё раз коротко разъяснить смысл уже изложенных мною принципов.  

“Прямое сообщение” со мной, о котором Вы пишете в своей дополнительной записке, имея в виду ту “огромную пользу”, которую оно могло бы принести “самой книге, будь оно разрешено”, конечно, было бы разрешено тотчас же, если бы это зависело только от меня. Хотя повторяться бывает зачастую и не слишком разумно, я всё же очень хочу, чтобы Вы поняли полную неосуществимость такого сообщения в настоящее время, даже если бы на него и было дано разрешение свыше, и поэтому позволю себе ещё раз коротко разъяснить смысл уже изложенных мною принципов.  

Кажется, мы с Вами упустили из виду самое главное — и, пожалуй, Вы даже не сразу в это поверите — отказ в Вашей просьбе вызван не только тем, что я вынужден действовать строго в рамках нашего древнего ''Устава'', но также и продиктован ''заботой о Вас лично'' (с учётом материальности того мира, в котором Вы живёте). И, опять-таки, вспомните об Олкотте, о сложившейся линии его жизни — откажи мы ему в возможности общаться с нами напрямую и безо всяких посредников, он, вероятно, действовал бы гораздо более осторожно и не с таким рвением и беззаветностью. Не сомневаюсь, сравнение это вам покажется чересчур искусственным. Олкотт — скажете Вы — горячий энтузиаст, упрямый, не вдающийся в рассуждения мистик, который слепо идёт напролом, не позволяя себе иметь собственный взгляд на вещи. Вы же — человек трезвомыслящий, не привыкший витать в облаках и предпочитающий иметь дело с миром во всей его реальности, достойный сын поколения расчётливых мыслителей, привыкших держать свою фантазию в жёсткой узде и ставить энтузиазму ясный предел: "Доселе дойдёшь и не перейдёшь"<ref>Иов 38,11 (''примеч. перев''.).</ref> . . . Возможно, Вы правы — возможно, нет. Как гласит тибетская пословица, “ни один лама не знает наперёд, где ему будет жать его ''бер-чен'', пока он не наденет его на себя”.  

Кажется, мы с Вами упустили из виду самое главное — и, пожалуй, Вы даже не сразу в это поверите — отказ в Вашей просьбе вызван не только тем, что я вынужден действовать строго в рамках нашего древнего ''Устава'', но также и продиктован ''заботой о Вас лично'' (с учётом материальности того мира, в котором Вы живёте). И, опять-таки, вспомните об Олкотте, о сложившейся линии его жизни — откажи мы ему в возможности общаться с нами напрямую и безо всяких посредников, он, вероятно, действовал бы гораздо более осторожно и не с таким рвением и беззаветностью. Не сомневаюсь, сравнение это вам покажется чересчур искусственным. Олкотт — скажете Вы — горячий энтузиаст, упрямый, не вдающийся в рассуждения мистик, который слепо идёт напролом, не позволяя себе иметь собственный взгляд на вещи. Вы же — человек трезвомыслящий, не привыкший витать в облаках и предпочитающий иметь дело с миром во всей его реальности, достойный сын поколения расчётливых мыслителей, привыкших держать свою фантазию в жёсткой узде и ставить энтузиазму ясный предел: "Доселе дойдёшь и не перейдёшь"<ref>Иов 38,11 (''примеч. перев''.).</ref> . . . Возможно, Вы правы — возможно, нет. Как гласит тибетская пословица, “ни один лама не знает наперёд, где ему будет жать его ''бер-чен'', пока он не наденет его на себя”.  

И только по достижении такого контакта эти пробуждённые к действию симпатические связи смогут по-настоящему соединить человека с тем, что — за неимением европейского научного термина, способного более точно передать эту мысль, — я снова вынужден описывать как некую энергетическую цепь, связующую воедино материальный и имматериальный Космос (во всём охвате его Прошедшего, Настоящего и Будущего), и пробудить в человеке такие перцептивные способности, которые позволили бы ему постичь со всей ясностью суть всех вещей не только мира материи, но и Духа. Я даже досадую на то, что вынужден прибегать к этим трём неуклюжим терминам: прошедшее, настоящее и будущее! Эти жалкие представления об объективных фазах Субъективного Целого, они столь же мало годятся для их описания, как топор для выполнения тонкой резьбы по дереву.  

И только по достижении такого контакта эти пробуждённые к действию симпатические связи смогут по-настоящему соединить человека с тем, что — за неимением европейского научного термина, способного более точно передать эту мысль, — я снова вынужден описывать как некую энергетическую цепь, связующую воедино материальный и имматериальный Космос (во всём охвате его Прошедшего, Настоящего и Будущего), и пробудить в человеке такие перцептивные способности, которые позволили бы ему постичь со всей ясностью суть всех вещей не только мира материи, но и Духа. Я даже досадую на то, что вынужден прибегать к этим трём неуклюжим терминам: прошедшее, настоящее и будущее! Эти жалкие представления об объективных фазах Субъективного Целого, они столь же мало годятся для их описания, как топор для выполнения тонкой резьбы по дереву.  

О, мой бедный разочарованный друг, как бы мне хотелось того, чтобы к сегодняшнему дню Вы уже продвинулись на ПУТИ так далеко, что этой простой передаче мыслей больше не мешали бы никакие условия материи и союзу Вашего ума с нашим не препятствовали бы уже никакие искусственно вызванные ограничения! Но, увы, такова и наследственная, и приобретённая косность западного ума. Даже фразеология, выражающая природу современного мышления, так густо замешана на понятиях практического материализма, что теперь уже ни Вы сами не можете почти ничего выразить на своих родных языках, ни мы не можем на этих языках объяснить Вам всего того, что касается этой тончайшей и словно бы идеальной механики оккультного Космоса. В какой-то очень малой степени такая способность европейцами может быть приобретена в процессе учёбы и через медитацию, но — этим всё и исчерпывается.  

О, мой бедный разочарованный друг, как бы мне хотелось того, чтобы к сегодняшнему дню Вы уже продвинулись на ПУТИ так далеко, что этой простой передаче мыслей больше не мешали бы никакие условия материи и союзу Вашего ума с нашим не препятствовали бы уже никакие искусственно вызванные ограничения! Но, увы, такова и наследственная, и приобретённая косность западного ума. Даже фразеология, выражающая природу современного мышления, так густо замешена на понятиях практического материализма, что теперь уже ни Вы сами не можете почти ничего выразить на своих родных языках, ни мы не можем на этих языках объяснить Вам всего того, что касается этой тончайшей и словно бы идеальной механики оккультного Космоса. В какой-то очень малой степени такая способность европейцами может быть приобретена в процессе учёбы и через медитацию, но — этим всё и исчерпывается.  

Здесь-то и коренится причина, по которой теософские истины так до сих пор и не могут обрести более широкого признания в западных странах, и западные философы отмахиваются от изучения теософии как от какой-то никчёмной фантазии. Как мне научить Вас читать, писать или хотя бы понимать язык, для которого до сих пор ещё не придумано ни ''ясно видимого'' алфавита, ни ''ясно слышимых'' слов? Как можно объяснить явления, связанные с нашей современной наукой об электричестве, — скажем, какому-нибудь греческому философу времён Птолемея, если бы вдруг сегодня он оказался среди нас — учитывая тот огромный разрыв в уровне научных знаний, существующий между его и нашей эпохами? Ведь даже сами технические термины показались бы ему бессмысленной тарабарщиной, абракадаброй, состоящей из набора пустых слов, а обычное оборудование он принял бы за каких-то “волшебных” чудищ!  

Здесь-то и коренится причина, по которой теософские истины так до сих пор и не могут обрести более широкого признания в западных странах, и западные философы отмахиваются от изучения теософии как от какой-то никчёмной фантазии. Как мне научить Вас читать, писать или хотя бы понимать язык, для которого до сих пор ещё не придумано ни ''ясно видимого'' алфавита, ни ''ясно слышимых'' слов? Как можно объяснить явления, связанные с нашей современной наукой об электричестве, — скажем, какому-нибудь греческому философу времён Птолемея, если бы вдруг сегодня он оказался среди нас — учитывая тот огромный разрыв в уровне научных знаний, существующий между его и нашей эпохами? Ведь даже сами технические термины показались бы ему бессмысленной тарабарщиной, абракадаброй, состоящей из набора пустых слов, а обычное оборудование он принял бы за каких-то “волшебных” чудищ!  

Да, в нынешнем нашем состоянии некоторые из нас, определённо, обладают такими средствами наблюдения, которые открывают перед ними более широкую панораму жизни, более отчётливый и беспристрастный взгляд на вещи, при этом проникнутый большей человечностью, — и, отвечая Эддисону,<ref>См. ''The Works of the Late Right Honourable Joseph Addison, Esq''., 1741 (Of the Christian Religion, p. 531) (''примеч. перев''.).</ref> мы могли бы по праву заявить, что ''как раз в этом и состоит'' “задача магии, в гуманизации нашей природы через сострадание”, обращённое ко всему человечеству как к живым существам в целом, а не в том, чтобы сосредоточиться на какой-то одной избранной расе и направить всю свою любовь на неё одну. Но при этом мало кто из нас (за исключением лишь тех, кто уже достиг состояния “ничто” — ''мокши'') способен настолько освободиться из-под влияния своих земных связей, чтобы утратить, в большей или меньшей мере, всякую восприимчивость к высшим радостям, эмоциям и интересам, свойственным самым обычным людям. И до тех пор, пока грядущее освобождение не поглотит в очередной раз ''эго'', оно ''должно'' осознавать эти чистейшие чувства приязни, так послушно откликающиеся на эстетическую силу высокого искусства, а его наиболее тонкие струны должны отзываться на призыв самых светлых и благородных ''человеческих'' привязанностей.  

Да, в нынешнем нашем состоянии некоторые из нас, определённо, обладают такими средствами наблюдения, которые открывают перед ними более широкую панораму жизни, более отчётливый и беспристрастный взгляд на вещи, при этом проникнутый большей человечностью, — и, отвечая Эддисону,<ref>См. ''The Works of the Late Right Honourable Joseph Addison, Esq''., 1741 (Of the Christian Religion, p. 531) (''примеч. перев''.).</ref> мы могли бы по праву заявить, что ''как раз в этом и состоит'' “задача магии, в гуманизации нашей природы через сострадание”, обращённое ко всему человечеству как к живым существам в целом, а не в том, чтобы сосредоточиться на какой-то одной избранной расе и направить всю свою любовь на неё одну. Но при этом мало кто из нас (за исключением лишь тех, кто уже достиг состояния “ничто” — ''мокши'') способен настолько освободиться из-под влияния своих земных связей, чтобы утратить, в большей или меньшей мере, всякую восприимчивость к высшим радостям, эмоциям и интересам, свойственным самым обычным людям. И до тех пор, пока грядущее освобождение не поглотит в очередной раз ''эго'', оно ''должно'' осознавать эти чистейшие чувства приязни, так послушно откликающиеся на эстетическую силу высокого искусства, а его наиболее тонкие струны должны отзываться на призыв самых светлых и благородных ''человеческих'' привязанностей.  

Разумеется, чем бо́льшая часть пути будет пройдена в направлении к освобождению, тем меньше будет оставаться от этого прежнего положения вещей, и в конце концов все эти человеческие и чисто личные чувства, связывающие людей друг с другом, — кровные узы и дружба, чувство патриотизма и национальные чувства — несомненно, уйдут, слившись в едином всемирном чувстве, единственно верном и святом, единственно бескорыстном и Вечном — в чувстве Любви, Безмерной Любви к человечеству — как к единому Целому! Ведь “Человечество”, друг мой, — это великий сирота, оно подобно брошенному на произвол судьбы безо всякого отцовского наследства и вынуждено рассчитывать лишь на собственные силы на этой Земле. Вот почему долг каждого человека, способного на какие-то бескорыстные чувства, сделать хотя бы самое малое для поддержания его благополучия. Бедное, бедное человечество! Мне на память приходит древняя притча о том, как однажды вспыхнула война между телом и всеми его конечностями. Так и здесь: каждая конечность этого гигантского “Сироты” — оставшегося без отца и матери — самолюбиво борется только за себя. Беспризорное же тело вечно страдает — и тогда, когда конечности объявляют ему войну, и когда заключают с ним мир. Страдания его и муки нескончаемы . . . И кто может упрекнуть его, — как делают это ваши материалисты-философы, — за то, что, находясь в этом состоянии вечного отчуждения и небрежения, оно сотворило себе богов, к которым и “взывает с мольбой о помощи, но вечно остаётся без ответа!”… Итак:

Разумеется, чем бо́льшая часть пути будет пройдена в направлении к освобождению, тем меньше будет оставаться от этого прежнего положения вещей, и в конце концов все эти человеческие и чисто личные чувства, связывающие людей друг с другом, — кровные узы и дружба, чувство патриотизма и национальные чувства — несомненно, уйдут, слившись в едином всемирном чувстве, единственно верном и святом, единственно бескорыстном и Вечном — в чувстве Любви, Безмерной Любви к человечеству — как к единому Целому! Ведь “Человечество”, друг мой, — это великий сирота, оно подобно брошенному на произвол судьбы безо всякого отцовского наследства и вынуждено рассчитывать лишь на собственные силы на этой Земле. Вот почему долг каждого человека, способного на какие-то бескорыстные чувства, сделать хотя бы самое малое для поддержания его благополучия. Бедное, бедное человечество! Мне на память приходит древняя притча о том, как однажды вспыхнула война между телом и всеми его конечностями. Так и здесь: каждая конечность этого гигантского “Сироты” — оставшегося без отца и матери — самолюбиво борется только за себя. Беспризорное же тело вечно страдает — и тогда, когда конечности воюют друг с другом, и когда заключают мир. Страдания его и муки нескончаемы . . . И кто может упрекнуть его, — как делают это ваши материалисты-философы, — за то, что, находясь в этом состоянии вечного отчуждения и небрежения, оно сотворило себе богов, к которым и “взывает с мольбой о помощи, но вечно остаётся без ответа!”… Итак:

{{Стиль А-Стих|стих=“Коль человек ''лишь ''может уповать ''на человека, ''. . .  

{{Стиль А-Стих|стих=“Коль человек ''лишь ''может уповать ''на человека, ''. . .  

Учитель Нирваны и Закона. . .”<ref>Там же (Book 1) (''примеч. перев''.).</ref>}}

Учитель Нирваны и Закона. . .”<ref>Там же (Book 1) (''примеч. перев''.).</ref>}}

так и не убила во мне личных предпочтений ни в дружбе и любви — к ближним моим по человечеству, — ни горячего чувства патриотизма по отношению к той стране, в которой я материализовался как личность. А потому в один прекрасный день я могу обратиться к моему другу м-ру Синнетту с непрошенным советом — пусть он шепнёт на ухо редактору “Пионера” ''en attendant<ref>Здесь: “который на сегодняшний день является таковым” (''фр''.) (''примеч. перев''.).</ref>'' — “Не будет ли тот так любезен сообщить председателю Британского Т.О., д-ру Уайлду, некоторые подробности касательно нас в свете того, о чём я рассказал выше? Не возьмётся ли он убедить этого превосходного джентльмена в том, что ни одна из ничтожнейших “капель росы” — которые, приняв по разным причинам форму пара, в разное время исчезли в пространстве, чтобы соединиться в виде белых облаков над Гималаями, — никогда не пытались прошмыгнуть в сияющее Море Нирваны путём нездоровой процедуры подвешивания за ноги или изготовления для себя “одежд кожаных”<ref>“И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их” (Быт 3,21) (''примеч. перев''.).</ref> из священного помёта “трижды священной” коровы! У председателя Британского Общества сложились о нас преоригинальнейшие представления, ибо он упорно называет нас “йогами”, нисколько не учитывая той гигантской разницы, какая существует между хатха- и раджа-йогой. А вину за это следует приписать замечательному редактору журнала “Theosophist”, миссис Б., которая заполняет свои тома практиками, заимствованными у самых разных саньясинов и прочих “благословенных” из равнин, нимало не заботясь о том, чтобы лишней парой строк объяснить их смысл.  

{{Стиль А-Текст без отступа|так и не убила во мне ни личных предпочтений в дружбе и любви — к ближним моим по человечеству, — ни горячего чувства патриотизма по отношению к той стране, в которой я материализовался как личность. А потому в один прекрасный день я могу обратиться к моему другу м-ру Синнетту с непрошенным советом — пусть он шепнёт на ухо редактору “Пионера” ''en attendant<ref>Здесь: “каковым он пока что является” (''фр''.) (''примеч. перев''.).</ref>'' — “Не будет ли тот так любезен сообщить председателю Британского Т.О., д-ру Уайлду, некоторые подробности касательно нас в свете того, о чём я рассказал выше? Не возьмётся ли он убедить этого превосходного джентльмена в том, что ни одна из ничтожнейших “капель росы” — которые, приняв по разным причинам форму пара, в разное время исчезли в пространстве, чтобы соединиться в виде белых облаков над Гималаями, — никогда не пытались прошмыгнуть в сияющее Море Нирваны путём нездоровой процедуры подвешивания за ноги или изготовления для себя “одежд кожаных”<ref>“И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их” (Быт 3,21) (''примеч. перев''.).</ref> из священного помёта “трижды священной” коровы! У председателя Британского Общества сложились о нас преоригинальнейшие представления, ибо он упорно называет нас “йогами”, нисколько не учитывая той гигантской разницы, какая существует между хатха- и раджа-йогой. А вину за это следует приписать замечательному редактору журнала “Theosophist”, миссис Б., которая заполняет свои тома практиками, заимствованными у самых разных саньясинов и прочих “благословенных” из равнин, нимало не заботясь о том, чтобы лишней парой строк объяснить их смысл.}}

Теперь о более важном. Время дорого, а материал (я говорю о своём писчем материале) еще более драгоценен. “Осаждение” писем в Вашем случае оказалось под запретом, а нехватка чернил и бумаги также оставляет мало возможностей для “тамаша”.<ref>Для зримого проявления текста (''примеч. перев''.).</ref> Кроме того, я нахожусь далеко от дома, в таком месте, где воздух для дыхания гораздо нужнее, чем какая-то лавка канцелярских товаров, поэтому переписка наша грозит оборваться весьма резко, если я не распоряжусь более экономно имеющимся под рукой запасом. В случае острой нужды один из моих друзей обещает снабдить меня несколькими случайно уцелевшими у него листками — фрагментами завещания его деда, в котором тот лишил его наследства и тем самым уготовил ему счастливую “судьбу”.<ref>Речь, конечно же, идёт о Джуале Кхуле (''примеч. перев''.).</ref> Но так как за последние одиннадцать лет мой друг не написал ни строчки (после того, как однажды ему довелось набросать несколько строк на этой “''суперглянцевой бумаге''" тибетского производства, которую вы, вероятно, приняли бы за неказистую промокашку в её самом первобытном виде — завещание же написано именно на такой бумаге), то мы можем сразу перейти к вопросу о Вашей книге. Поскольку Вы оказываете мне честь, спрашивая моего мнения, то я могу сказать Вам, что это превосходная идея. Теософия нуждается в такой помощи, а результаты будут такими, каких Вы и ожидаете, в том числе в Англии. Она может также оказаться полезной и нашим друзьям — главным образом, в Европе.  

Теперь о более важном. Время дорого, а материал (я говорю о своём писчем материале) еще более драгоценен. “Осаждение” писем в сообщении с Вами оказалось под запретом, а нехватка чернил и бумаги также оставляет мало возможностей для “тамаша”.<ref>Для зримого проявления текста (''примеч. перев''.).</ref> Кроме того, я нахожусь далеко от дома, в таком месте, где воздух для дыхания гораздо нужнее, чем какая-то лавка канцелярских товаров, поэтому переписка наша грозит оборваться весьма резко, если я не распоряжусь более экономно имеющимся под рукой запасом. В случае острой нужды один из моих друзей обещает снабдить меня несколькими случайно уцелевшими у него листками — фрагментами завещания его деда, в котором тот лишил его наследства и тем самым уготовил ему счастливую “судьбу”.<ref>Речь, конечно же, идёт о Джуале Кхуле (''примеч. перев''.).</ref> Но так как за последние одиннадцать лет мой друг не написал ни строчки (после того, как однажды ему довелось набросать несколько строк на этой “''суперглянцевой бумаге''" тибетского производства, которую вы, вероятно, приняли бы за неказистую промокашку в её самом первобытном виде — завещание же написано именно на такой бумаге), то мы можем сразу перейти к вопросу о Вашей книге. Поскольку Вы оказываете мне честь, испрашивая моего мнения, то я могу сказать Вам, что это превосходная идея. Теософия нуждается в такой помощи, а результаты будут такими, каких Вы и ожидаете, в том числе в Англии. Она может также оказаться полезной и нашим друзьям — главным образом, в Европе.  

Я не накладываю никаких ограничений на использование Вами чего-либо из того, что я писал Вам и м-ру Хьюму, полностью полагаясь на Ваш такт и здравомыслие в вопросе о том, что́ именно должно быть напечатано и как представлено публике. Но по причинам, о которых я вынужден умолчать (а я уверен, что Вы с должным пониманием отнесётесь к этому умолчанию), я хочу попросить Вас об одном: ''Вы не должны предавать огласке ни единого слова, ни единой фразы из моего последнего к Вам письма'' — того письма, которое было написано без указания числа после долгого моего молчания и которое было впервые переправлено Вам нашей “Старушке” (я уже цитировал его на четвертой странице).<ref>Это письмо пока так и не было обнаружено среди переписки К.Х. и А.П.С. (см. ''RG'', 57) (''примеч. перев''.).</ref> Если мои скромные послания вообще стоят того, чтобы их хранили, то сделайте одолжение, отложите это письмо в отдельный, запечатанный конверт. Вы сможете распечатать его только по прошествии некоторого времени. Что касается остальных, то я отдаю их на произвол зубодробительной критики. Не стану я вмешиваться и в тот план, который Вы уже бегло набросали у себя в голове. Но я настойчиво рекомендовал бы Вам при выполнении его обращать самое пристальное внимание на мелочи (Вы крайне обязали бы меня, прислав мне какую-нибудь квитанцию в качестве образца для приготовления синих чернил), которые убедительно подтверждали бы невозможность обмана или тайного сговора. Подумайте, сколько отчаянной смелости потребуется от любого, кто станет утверждать, что тот или иной феномен действительно произведён именно Адептами, после того как спиритуалисты уже объявят его доказательством важности медиумизма, а скептики — ловко подстроенным обманом.  

Я не накладываю никаких ограничений на использование Вами чего-либо из того, что я писал Вам и м-ру Хьюму, полностью полагаясь на Ваш такт и здравомыслие в вопросе о том, что́ именно должно быть напечатано и как представлено публике. Но по причинам, о которых я вынужден умолчать (а я уверен, что Вы с должным пониманием отнесётесь к этому умолчанию), я хочу попросить Вас об одном: ''Вы не должны предавать огласке ни единого слова, ни единой фразы из моего последнего к Вам письма'' — того письма, которое было написано без указания числа после долгого моего молчания и которое было впервые переправлено Вам нашей “Старушкой” (я уже цитировал его на четвертой странице).<ref>Это письмо пока так и не было обнаружено среди переписки К.Х. и А.П.С. (см. ''RG'', 57) (''примеч. перев''.).</ref> Если мои скромные послания вообще стоят того, чтобы их хранили, то сделайте одолжение, отложите это письмо в отдельный, запечатанный конверт. Вы сможете распечатать его только по прошествии некоторого времени. Что касается остальных, то я отдаю их на произвол зубодробительной критики. Не стану я вмешиваться и в тот план, который Вы уже бегло набросали у себя в голове. Но я настойчиво рекомендовал бы Вам при выполнении его обращать самое пристальное внимание на мелочи (Вы крайне обязали бы меня, прислав мне какую-нибудь квитанцию в качестве образца для приготовления синих чернил), которые убедительно подтверждали бы невозможность обмана или тайного сговора. Подумайте, сколько отчаянной смелости потребуется от любого, кто станет утверждать, что тот или иной феномен действительно произведён именно Адептами, после того как спиритуалисты уже объявят его доказательством важности медиумизма, а скептики — ловко подстроенным обманом.  

Для подкрепления своей позиции Вам в своих косвенных доказательствах нельзя упускать ничего, ни одной даже самой мелкой детали. Вы же как раз этим и пренебрегли в своём письме "А", опубликованном в "Пионере". А такой деталью, как говорит, например, мой друг, была ''тринадцатая'' чашка<ref>{{Стиль С-Капитель|Примечание}}: “Так, по крайней мере, утверждает миссис С[иннетт], поскольку сам я не обыскивал посудных лавок. Так же и та бутылка, которую я собственноручно наполнил водой, была в числе тех единственных четырёх бутылок, которые находились в корзинах у слуг, и не успели Ваши пеоны, после безуспешных поисков воды, вернуться назад с этими пустыми четырьмя бутылками, как Вы их тут же отправили в маленькую пивоварню с запиской. Остаюсь в надежде, что меня извинят за вмешательство [в Вашу переписку]. Нижайший поклон леди,

Для подкрепления своей позиции Вам в своих косвенных доказательствах нельзя упускать ничего, ни одной даже самой мелкой детали. Вы же как раз этим и пренебрегли в своём письме "А", опубликованном в "Пионере". А такой деталью, как говорит, например, мой друг, была ''тринадцатая'' чашка<ref>{{Стиль С-Капитель|Примечание}}{{Стиль С-Капитель|: “Так, по крайней мере, утверждает миссис С[иннетт], поскольку сам я не обыскивал посудных лавок. Так же и та бутылка, которую я собственноручно наполнил водой, была в числе тех единственных четырёх бутылок, которые находились в корзинах у слуг, и не успели Ваши пеоны, после безуспешных поисков воды, вернуться назад с этими пустыми четырьмя бутылками, как Вы их тут же отправили в маленькую пивоварню с запиской. Остаюсь в надежде, что меня извинят за вмешательство [в Вашу переписку]. Нижайший поклон леди,}}

Остаюсь Ваш и проч.

Остаюсь Ваш и проч.

Единственная проблема, которую предстоит разрешить, — проблема чисто практическая: что́ нужно сделать для того, чтобы наилучшим образом обеспечить наращивание усилий в деле необходимого изучения теософии и сообщить движению тех, кто устремлён к истинной духовности, надлежащий восходящий импульс. А начать было бы неплохо с разъяснения того, какими врождёнными способностями обладает внутренний, живой человек. Необходимо, опираясь на данные науки, разъяснить, что если уж ''akrshu'' (притяжение) и ''Prshu'' (отталкивание) воистину являются законами природы, то не может идти и речи ни о каком взаимодействии и о каких бы то ни было взаимоотношениях между чистыми и нечистыми душами, — хоть в воплощённом, хоть в развоплощённом состоянии; а следовательно, девяносто девять из ста предполагаемых сношений с духами — ''prima facie<ref>Со всей очевидностью (''фр''.) (''примеч. перев''.).</ref>'' ложны. Это самый важный момент, и никакое упрощение здесь невозможно. Разумеется, “Theosophist” мог бы чуть лучше заниматься отбором наиболее ярких свидетельств (сосредоточившись, например, на надёжно задокументированных исторических случаях), но всё-таки понимание журналом необходимости направить умы любителей феноменов по более полезному и поучительному руслу и в сторону от догмата о медиумизме как единственной предпосылке феноменов было правильным.  

Единственная проблема, которую предстоит разрешить, — проблема чисто практическая: что́ нужно сделать для того, чтобы наилучшим образом обеспечить наращивание усилий в деле необходимого изучения теософии и сообщить движению тех, кто устремлён к истинной духовности, надлежащий восходящий импульс. А начать было бы неплохо с разъяснения того, какими врождёнными способностями обладает внутренний, живой человек. Необходимо, опираясь на данные науки, разъяснить, что если уж ''akrshu'' (притяжение) и ''Prshu'' (отталкивание) воистину являются законами природы, то не может идти и речи ни о каком взаимодействии и о каких бы то ни было взаимоотношениях между чистыми и нечистыми душами, — хоть в воплощённом, хоть в развоплощённом состоянии; а следовательно, девяносто девять из ста предполагаемых сношений с духами — ''prima facie<ref>Со всей очевидностью (''фр''.) (''примеч. перев''.).</ref>'' ложны. Это самый важный момент, и никакое упрощение здесь невозможно. Разумеется, “Theosophist” мог бы чуть лучше заниматься отбором наиболее ярких свидетельств (сосредоточившись, например, на надёжно задокументированных исторических случаях), но всё-таки понимание журналом необходимости направить умы любителей феноменов по более полезному и поучительному руслу и в сторону от догмата о медиумизме как единственной предпосылке феноменов было правильным.  

Что я подразумевал под “отчаянным предприятием”? Если посмотреть на масштаб стоящей перед нашими теософами-добровольцами задачи, особенно с учётом множества активных сил, уже выступивших или готовящихся выступить против них, то нетрудно увидеть, что нашим теософам придётся отчаянно сражаться в условиях превосходящих сил противника, на что гордо отваживаются лишь истинные воины. Очень хорошо, что в скромных начинаниях Теософского Общества Вам удалось усмотреть “высокую цель”. Конечно, если бы мы занялись его учреждением и руководством ''in propria persona'',<ref>Лично (''лат''.) (''примеч. перев''.).</ref> то, скорее всего, оно достигло бы бóльших успехов и наделало бы меньше ошибок. Но мы не могли на это пойти, да это и не входило в наши планы: перед двумя нашими доверенными людьми,<ref>Е.П.Б. и Г.С.О. (''примеч. перев''.).</ref> как теперь перед Вами, ставится определённая задача, а дальше уж они должны действовать самостоятельно, прилагая максимум усилий в сложившихся обстоятельствах. И сделано уже немало. Тот поток, что течёт в недрах спиритуализма, постепенно пробивает для себя более широкое русло. И когда он вырвется на поверхность, последствия его станут очевидны для всех. Уже немало умов, подобных Вашему, приходят к мысли о существовании оккультных законов — и приводит всех этих мыслящих людей к такой мысли именно развернувшаяся работа. Как и Вас, их не устраивает то, что уже наработано на сегодняшний день, и они требуют чего-то более убедительного. Пусть это послужит для Вас стимулом.  

Что я подразумевал под “отчаянным предприятием”? Если посмотреть на масштаб стоящей перед нашими теософами-добровольцами задачи, особенно с учётом множества активных сил, уже выступивших или готовящихся выступить против них, то нетрудно увидеть, что нашим теософам придётся отчаянно сражаться в условиях превосходящих сил противника, на что гордо отваживаются лишь истинные воины. Очень хорошо, что в скромных начинаниях Теософского Общества Вам удалось усмотреть “высокую цель”. Конечно, если бы мы занялись его учреждением и руководством ''in propria persona'',<ref>Лично (''лат''.) (''примеч. перев''.).</ref> то, скорее всего, оно достигло бы бóльших успехов и наделало бы меньше ошибок. Но мы не могли на это пойти, да это и не входило в наши планы: перед двумя нашими доверенными людьми,<ref>Е.П.Б. и Г.С.О. (''примеч. перев''.).</ref> как теперь перед Вами, ставится определённая задача, а дальше уж они должны действовать самостоятельно, прилагая максимум усилий в сложившихся обстоятельствах. И сделано уже немало. Тот поток, что течёт в недрах спиритуализма, постепенно пробивает для себя более широкое русло. И когда он вырвется на поверхность, последствия его станут очевидны для всех. Уже немало умов, подобных Вашему, приходит к мысли о существовании оккультных законов — и приводит все эти умы к такой мысли именно развернувшаяся работа. Как и Вас, их не устраивает то, что уже наработано на сегодняшний день, и они требуют чего-то более убедительного. Пусть это послужит для Вас стимулом.  

Дело не совсем в том, что, заполучив такие умы в Т.О., мы обрели бы “более удобные условия для наблюдения” за ними. Важнее здесь другое: то, что, объединившись с другими единомышленниками организационно, они получат стимул к действию и будут подстёгивать друг друга к проведению исследований. Единство всегда порождает силу, а поскольку оккультизм в наши дни больше похож на “отчаянное предприятие”, то единство и сотрудничество теперь нужны, как воздух. Единство и в самом деле несёт с собой концентрацию витально-магнетической энергии, необходимой для противостояния враждебным токам предрассудков и фанатизма.

Дело не совсем в том, что, заполучив такие умы в Т.О., мы обрели бы “более удобные условия для наблюдения” за ними. Важнее здесь другое: то, что, объединившись с другими единомышленниками организационно, они получат стимул к действию и будут подстёгивать друг друга к проведению исследований. Единство всегда порождает силу, а поскольку оккультизм в наши дни больше похож на “отчаянное предприятие”, то единство и сотрудничество теперь нужны, как воздух. Единство и в самом деле несёт с собой концентрацию витально-магнетической энергии, необходимой для противостояния враждебным токам предрассудков и фанатизма.

{{Стиль А-Подпись|К.Х.}}

{{Стиль А-Подпись|К.Х.}}

P.S. — К сожалению, должен сообщить Вам, что тот “друг”, о котором лорд Линдсей пишет в своём письме к Вам, — это откровенный мерзавец, зловонный скунс, который, находясь рядом с лордом, сумел за годы их беззаветной дружбы впитать в себя благороднейший аромат его личности, и только по этой причине никто не признал природный запах этого “друга”. Это — Хоум, медиум, который сначала обратился в католическую веру, после чего принял протестантизм, а в конце концов перешёл в греческое православие. Он — самый злобный и самый беспощадный из всех врагов О. и мадам Б., хотя ни его, ни её он никогда не видел. Какое-то время ему успешно удавалось отравлять ум лорда и восстанавливать его против них. Не в моих привычках обсуждать человека за глаза, ибо это сродни сплетням. Однако ввиду некоторых грядущих событий я почитаю своим долгом предостеречь Вас: это исключительно дурной человек — его ненавидят спиритуалисты и медиумы, и в той же мере презирают все те, кому удалось раскусить его истинную натуру. Ваша книга ему как кость в горле. Разбитый болезнью калека, жалкий паралитик, этот человек, тем не менее, сохраняет свои прежние психологические способности в полной готовности и всегда может использовать их во зло. Этот человек не остановится ни перед чем, он способен на любую клевету, даже самую подлую и лживую. А потому — будьте осторожны.  

P.S. — К сожалению, должен сообщить Вам, что тот “друг”, о котором лорд Линдсей пишет в своём письме к Вам, — это откровенный мерзавец, зловонный скунс, который, находясь рядом с лордом, сумел за годы их беззаветной дружбы впитать в себя благороднейший аромат его личности, и только по этой причине никто не признал природный запах этого “друга”. Это — Хоум, медиум, который сначала обратился в католическую веру, после чего принял протестантизм, а в конце концов перешёл в греческое православие. Он — самый злобный и самый беспощадный из всех врагов О. и мадам Б., хотя ни его, ни её он никогда не видел. Какое-то время ему успешно удавалось отравлять ум лорда и восстанавливать его против них. Не в моих привычках обсуждать человека за глаза, ибо это сродни сплетням. Однако ввиду некоторых грядущих событий я почитаю своим долгом предостеречь Вас: это исключительно дурной человек — его ненавидят спиритуалисты и медиумы, и в той же мере презирают все те, кому удалось раскусить его истинную натуру. Ваша книга ему как кость в горле. Разбитый болезнью калека, жалкий паралитик, этот человек, тем не менее, сохраняет свои прежние психологические способности в полной готовности и всегда может использовать их во зло. Этот человек не остановится ни перед чем, он способен на любую клевету, даже самую подлую и лживую. А потому — будьте осторожны.  

{{Навигационная строка для ПМ (Базюкин)

{{Навигационная строка для ПМ (Базюкин)

  | до = 7

  | до = 142b

  | после = 107

  | после = 107

}}

}}

{{Сноски}}

{{Сноски}}