ЕПБ-Альбомы-5-101: различия между версиями

Часа через четыре после выезда из скучной и пыльной Малаги, на западе морского горизонта стали постепенно расти – направо высокая гора Гибралтара, налево – частые маяки африканского берега близ принадлежащего испанцам города Сеуты. Заходящее южное солнце золотило вершину злополучной горы, а белые волны, разбиваясь о берег, как будто хотели смыть этот памятник самых неприятных для испанцев страниц из их истории. Мои спутники – испанцы отвернулись от этого великолепного вида природы и только турист-англичанин, плывший с нами, как непременная принадлежность всякого пассажирского парохода, внимательно осматривал в бинокль хорошенький кусочек его родной территории. Тихо мы огибали гигантский мыс, который вдаётся в море на четыре версты (4 км 288 м) и имеет более версты (1 км 254 м) в ширину. Величественная гора, возвышающаяся над морем на 1378 футов {{Стиль С-Прим. ред.|420,01 м}}, издали весело зеленеет густыми садами, парками и аллеями, но, приближаясь к ней, глаз легко открывает четыре ясно отличающиеся террасы. На самом верху из-за зелени виднеются серые стены верхнего форта; под ним стройной линией огибают мыс казармы, военные магазины и казённые здания, которые как будто погрузились в стоящие перед ними низенькие каменные и земляные валы второй линии батарей; наконец, в самом низу, с западной стороны, также несколькими террасами белеет небольшой городок. У ног его расстилается драгоценный порт, дающий у себя ежегодно приют 1456 пароходам и 5485 парусным судам средним числом. Сзади города идёт резкой чертой нижний вал, отделяющий английскую территорию от испанской земли. Сама Испания, несмотря на карлистов и фригийские шапки Андалузии, совсем не знает паспортов, но в Гибралтар нелегко попасть даже с паспортом. Со стороны моря, для пассажиров парохода требуют предъявление документов и официальной декларации – зачем приехал и долго ли думаешь оставаться, причём полиция имеет полное право без всяких объяснений, во всякий час, предложить любому гостю убираться вон, что как мне рассказывали, случается часто. Со стороны же суши условия для въезда в Гибралтар ещё строже: ворота вала запираются в 10 часов вечера и отпираются в 10 часов утра, а в зимнее время в 6 час.; таким образом, ночью нет никакого сообщения с Гибралтаром сухим путём; кроме того, вход днём разрешается не иначе, как по письменному дозволению комендантской конторы и, притом, всякий иностранец и, в особенности, испанец должен непременно покинуть город до закрытия ворот, иначе он рискует быть запертым на ночь в тюрьму и на утро приговорённым к солидному штрафу. Как видно, англичане очень берегут себя от зорких глаз какого-либо «spy» {{Стиль С-Прим. ред.|шпиона}}. Об осмотре военных укреплений Гибралтара нечего, конечно, и думать. Я, впрочем, помня любезность пруссаков, которые водили меня по крепостям в Меце, Страсбурге и Кобленце, попробовал было попросить поглядеть на знаменитую чёрную батарею, но конечно, получил самый решительный и суровый отказ. Пришлось довольствоваться созерцанием пушечных дул всякого калибра снизу и думать про себя: когда же… Мой сотоварищ по путешествию, испанский военный моряк, надевший перед въездом в Гибралтар штатское платье, потому что военных испанцев в город совсем не пускают, злобно поглядывал на английские флаги и бормотал себе под нос патриотические стихи Белл-и-Чокона, посвященные Гибралтару: