Просмотр кода страницы Лейбниц, Готфрид Вильгельм

«...Ибо Монады, как их правильно определил Лейбниц, суть вещи несоставные, именно Духовное Естество, оживляющее их в их стадиях дифференциации, говоря точно, и составляет Монаду – не атомическая агрегация, являющаяся только проводником и субстанцией, через которую вибрируют низшие и высшие степени разума»<ref name="ftn295">''Ор. cit.,'' 274 – 5.</ref>.

Лейбниц представляет себе Монады, как элементарные и неразрушимые единицы, одаренные мощью ''выдачи'' и ''восприятия'' по отношению к другим единицам и, таким образом, определяющие все духовные и физические феномены. Это он изобрел термин апперцепции, который вместе с ощущением (скорее нежели познаванием) нервов, выражает состояние Монадического сознания на протяжении всего прохождения через все царства до Человека.

{{Подпись-ЕПБ-ТД
|том=1
|станца=6
|шлока=4
|глава=Семеричное подразделение...
}}

Хорошо известно, что Лейбниц несколько раз близко подходил к истине, но он неправильно определил Монадическую Эволюцию; этому не следует удивляться, ибо он не был ни посвященным, ни даже мистиком, но лишь философом большой интуиции. Тем не менее, ни один психо-физик никогда еще не подходил так близко к эзотерическому наброску общей схемы эволюции. 

{{Пропущено}}

Лейбниц опирался на твердую основу фактов и истины в своих умозрениях. Замечательный и глубоко обдуманный синопсис этих рассуждений – данный Джоном Т. Мерц'ом в его сочинении «Лейбниц» – указывает, насколько близко коснулся он сокрытых тайн Эзотерической Теогонии в своей ''Монадологии''. И все же, этот философ в своих рассуждениях едва поднялся над первыми планами низших принципов Великого Космического Тела. Его теория не подымается на более высокие вершины, нежели вершины ''проявленной'' жизни, самосознания и разума, оставляя незатронутыми области ранних после-генетических тайн, ибо его эфирный флюид является после-планетным.

Но этот третий постулат едва ли будет принят современными учеными; и, подобно Декарту, они предпочтут, скорее, придержаться свойств внешних вещей, которые, так же как пространственность, неспособны объяснить феномены движения, нежели признать последнее, как независимую Силу. Они никогда не станут анти-картезианцами в этом поколении; также они не признают, что:

:«это свойство инерции не есть чисто геометрическое свойство; что оно указывает на существование нечто такого во внешних телах, что не есть просто протяженность.»

Это есть мысль Лейбница, как анализировал ее Мерц, который добавляет, что он назвал это «нечто» Силою и утверждал, что внешние вещи одарены Силою, и чтобы быть носителями этой Силы, они должны иметь Субстанцию, ибо они не есть безжизненные и инертные массы, но центры и носители Формы – чисто Эзотерическое утверждение, ибо Сила, согласно Лейбницу, есть ''активный'' принцип – заключение, уничтожающее разделение между Разумом и Материей.

:«Математические и динамические исследования Лейбница не дали бы тех результатов, если бы они возникли в уме чисто научного исследователя. Но Лейбниц не был ученым в современном значении этого слова. Будь он таковым, он выработал бы понятие энергии, определил бы математические идеи силы и механической работы и пришел бы к заключению, что даже для чисто научных целей желательно рассматривать силу не как первичную величину, но как величину, происшедшую от какой-либо другой величины».

Но по счастью для истины:

:«Лейбниц был философом и, как таковой, он усвоил некоторые первичные принципы, склонившие его в пользу некоторых заключений, и его открытие, что внешние вещи являлись субстанциями, одаренными силою, было тут же употреблено с целью приложения этих принципов. Одним из этих принципов был закон непрерывности, убеждение, что весь мир был соединен, что не существовало ни пробелов, ни пропастей, которые не могли бы быть соединены. Противоположение протяженных, думающих субстанций было ему невыносимо. Определение протяженных субстанций уже невозможно было поддерживать; естественно, что подобный же запрос был сделан в отношении определения разума, мыслящей субстанции.»

Разделения, сделанные Лейбницем, как бы ни были они неполны и ошибочны, с точки зрения Оккультизма, обнаруживают, тем не менее, дух метафизической интуиции, до которой ни один ученый, ни Декарт, ни даже Кант, никогда не достигали. Для него существовала бесконечная градация мысли. «Лишь малая часть содержания наших мыслей, говорил он, достигает до ясности апперцепции, «в свете совершенного сознания». Многие остаются в спутанном или затемненном состоянии, в состоянии «ощущаемости»; но, тем не менее, они существуют. Декарт отрицал душу в животном, Лейбниц, как и оккультисты, одарял «все творение мыслящей жизнью, которая, согласно ему, была способна к бесконечным градациям». И это, как правильно замечает Мерц:

:«Тотчас же расширило царство мыслей жизни, уничтожая противоположение ''одушевленной'' и ''неодушевленной'' материи; оно сделало еще больше – оно воздействовало и повлияло на понятие материи, протяженной субстанции. Ибо стало очевидным, что внешние или материальные вещи являют свойство протяженности лишь для наших чувств, но не для наших мыслящих способностей. Математик, чтобы вычислить геометрические фигуры, был вынужден разделить их на бесконечное число бесконечно малых частей, а физик не видел границ делимости материи на атомы. Масса, посредством которой внешние вещи, казалось, наполняли пространство, была свойством, которое они приобретали лишь в силу грубости наших чувств... Лейбниц, до некоторой степени, следовал этим рассуждениям, но он не мог удовлетвориться предположением, что материя состояла из конечного числа очень малых частиц. Его математический ум принудил его продолжить это рассуждение ''ad infinitum''. И что стало тогда с атомами? Они утратили свою протяженность и удержали лишь свойство сопротивления; они оказались центрами силы. Они были низведены до математических точек... Но если их протяженность в пространстве являлась ничем, ''то тем полнее была их внутренняя жизнь''. Предполагая, что внутреннее существование, подобное человеческому разуму, есть новое измерение, не геометрическое, но метафизическое измерение... низведя геометрическое протяжение атомов к нулю, Лейбниц одарил их бесконечною протяженностью в направлении их метафизического измерения. Потеряв их из поля зрения в мире пространственном, разум вынужден нырнуть в метафизический мир, чтоб найти и понять истинную сущность того, что появляется в пространстве просто, как математическая точка... Как конус стоит на своей точке, или, как перпендикулярная прямая линия пересекает горизонтальный план лишь в одной математической точке, но может бесконечно продолжиться в высоту и глубину, так же и сущности ''вещей истинных'' имеют лишь существование точки в этом физическом мире пространства; но имеют бесконечную глубину внутренней жизни в метафизическом мире мысли».

Это дух, это сама основа Оккультной Доктрины! «Дух-Материя» и «Материя-Дух» имеют бесконечную протяженность ''в глубине'', и, подобно «сущности вещей» Лейбница, наша сущность ''вещей истинных ''находится на ''седьмой глубине''; тогда как ''неистинная'' и грубая материя науки и внешнего мира находится на низшем пределе наших познавательных чувств. Оккультист знает цену или отсутствие цены последним.

Теперь следует показать изучающему основную разницу между системой Лейбница<ref name="ftn1094">Орфография имени – принятая им самим была – ''Leibniz''. Он был славянского происхождения, хотя и был рожден в Германии.</ref> и Оккультной философией в вопросе о Монадах, и это может быть сделано, имея перед собою его ''Монадологию''. Можно справедливо утверждать, что если бы системы Лейбница и Спинозы были согласованы, то сущность и дух Эзотерической Философии был бы выявлен. Из столкновений обоих – как противоположений картезианской системе – возникают истины Архаической Доктрины. Обе восстают против метафизики Декарта. Его идея противоположения двух Субстанций – Протяженности и Мысли – радикально разнящихся одна от другой и взаимно непревратимых, является слишком произвольной и слишком антифилософской для них. Так Лейбниц сделал из двух картезианских Субстанций два атрибута единого, общемирового Единства, в котором он видел Бога. Спиноза признавал лишь единую общемировую неделимую Сущность, Абсолютное ВСЕ, подобие Парабрамана. Лейбниц, наоборот, усматривал существование множества Сущностей. Для Спинозы существовал лишь ЕДИНЫЙ, для Лейбница бесконечность Существ ''от'' Единого и в Едином. Потому, хотя и тот и другой признавали лишь ''Единую, Истинную Сущность'', но тогда, как Спиноза считал ее безличной и неделимой, Лейбниц подразделял свое личное Божество на множества божественных и полу-божественных Существ. Спиноза был ''субъективным'' пантеистом, Лейбниц – ''объективным'', тем не менее, оба были великими философами в своих интуитивных познаваниях.

Потому, если бы эти два учения были слиты вместе и каждое исправлено другим, – и прежде всего, если бы Единая Реальность была очищена от элемента личности – то в них остался бы, как совокупность, истинный дух Эзотерической Философии; безличное, лишенное атрибутов, абсолютное Божественное Естество, которое не есть «бытие», но Корень всего Бытия. Проведите мысленно глубокую линию между этим вечно-непознаваемым Естеством и таким же невидимым, но, тем не менее, понятным Присутствием, Мулапракрити или Шекина, ''из-за пределов'' которой и ''посредством которой'' вибрирует Звук Глагола и из которой развиваются бесчисленные Иерархии разумных ''Ego'', сознательных и полусознательных, «самопознающих» и «познающих» Существ, Естество которых есть духовная Сила, Сущность – Стихии, а Тела (когда это им нужно) слагаются Атомами – и вы имеете Нашу Доктрину. Ибо, говорит Лейбниц:

:«Первичный элемент каждого материального тела, будучи силою не имеющей ни одного признака (объективной) материи – может быть постигаем, но никогда не может быть объектом какого-либо воображаемого представления».

То, что для него было первоначальным и конечным элементом в каждом теле и предмете не было, таким образом, материальными атомами или молекулами, неизбежно большей или меньшей протяженности, подобно молекулам и атомам Эпикура и Гассенди, но, как доказывает Мерц, нематериальными и метафизическими Атомами, «математическими точками» или ''истинными душами'' – как это объяснено его французским биографом Генрихом Лашелье (приват-доцентом философии) –

:«То, что существует вне нас в абсолютном виде, суть Души, сущность которых сила»<ref name="ftn1095">«''Монадология''». Введение.</ref>.

Итак, ''реальность'' проявленного состоит из ''единства единиц'', так сказать, имматериальных – с нашей точки зрения – и бесконечных. Лейбниц называет их Монадами, Восточная Философия Дживами, тогда как Оккультизм, со всеми каббалистами и всеми христианами, дает им разнообразные имена. Для нас, как и для Лейбница, они являются «выражением Вселенной»<ref name="ftn1096">«Динамизм Лейбница», говорит проф. Лашелье, «представил бы малую трудность, если бы его Монада осталась простым атомом ''слепой силы''. Но...» Мы хорошо понимаем затруднение современного материализма!</ref> и каждая физическая точка есть только феноменальное выражение нуменальной метафизической Точки. Делаемое им различие между «познаванием» и «самопознаванием» есть, хотя и философское, но туманное выражение Эзотерических Учений. Его «ограниченные миры», которых столько же, сколько и Монад, есть хаотическое представление нашей Семеричной Системы с ее делениями и подразделениями.

Что же касается до соотношения его Монад с нашими Дхиан-Коганами, Космическими Духами, Дэвами, Богами и Элементалами, то по этому вопросу мы можем привести вкратце мнение ученого и вдумчивого теософа г. Бьёррегаарда. В прекрасной лекции «Об Элементах, Элементарных Духах и Отношениях между Ними и Человеческими Существами», прочитанной им перед арийским Теософическим Обществом Нью-Йорка, г. Бьёррегаард определенно формулирует свое мнение:

:«Для Спинозы субстанция мертва и не активна, но для проницательной мощи ума Лейбница все есть живущая активность и активная энергия. Придерживаясь этого взгляда, он бесконечно ближе подходит к Востоку, нежели какой-либо другой мыслитель современный ему или после него. Его открытие, что ''активная энергия образует естество субстанции,'' есть принцип, ставящий его в прямую связь с Провидцами Востока»<ref name="ftn1097">«''The Path''», I. 10. стр. 297.</ref>.

И лектор продолжает доказывать, что для Лейбница Атомы и Элементы суть ''Центры Силы'' или, вернее, «духовные существа, сама природа которых есть действие», ибо:

:«Элементарные частицы суть жизненные силы, действующие не механически, но побуждаемые внутренним принципом. Они есть бесплотные, духовные единицы, (все же «субстанциальные», но не «имматериальные» в нашем смысле), недоступные никаким изменениям, привходящим извне... (и) несокрушимые никакою внешнею силою. Монады Лейбница отличаются от атомов следующими особенностями, которые очень важно для нас запомнить, иначе мы не будем в состоянии усмотреть разницу между Элементалами и простой материей. Атомы неразличимы один от другого, они качественно одинаковы, но каждая монада отличается от другой качественно; и каждая из них является своим особым миром. Не так обстоит дело с атомами; они абсолютно одинаковы количественно и качественно и не обладают никакой личной индивидуальностью<ref name="ftn1098">Лейбниц был ''абсолютным'' идеалистом утверждая, что «материальные атомы противны разуму» (''«Système Nouveau», Erdmann'a, ''стр. 126, 2). Для него Материя была простым представлением Монады, человеческой, либо атомической. Монады, полагал он (как и мы), находятся всюду. Так человеческая душа есть Монада и каждая клеточка в человеческом теле имеет свою Монаду, так же как каждая клеточка в животном, в растении, и в так называемых ''неорганических'' телах. Его атомы есть молекулы современной науки, и его Монады те ''простые атомы'', которые материалистическая наука принимает на веру; хотя ей никогда не удастся ''увидеть'' их иначе, как в воображении. Но Лейбниц противоречит себе в своих взглядах на Монады. Он говорит о своих «Метафизических Точках» и «Основных Атомах», в одном случае, как о ''реальностях'', занимающих пространство, в другом, как о чисто духовных ''идеях''; затем он снова одаряет их объективностью и агрегациями и положениями в их соотношениях.</ref>. Кроме того, атомы (вернее молекулы) материалистической философии могут быть рассматриваемы, как имеющие протяженность и делимые, тогда, как монады являются просто «метафизическими точками» и неделимы. Наконец, и это является пунктом, где эти монады Лейбница близко походят на Элементалы мистической философии, эти монады являются прообразами существ. Каждая монада отражает другую. Каждая монада есть живое зеркало Вселенной в пределах своей собственной сферы. И заметьте это, ибо от этого зависит мощь, обладаемая этими монадами, так же как и та работа, которую они могут совершить для нас; отражая мир, монады не просто пассивные отображающие посредники, но они ''произвольно самодеятельны'': они производят образы произвольно, как душа сны. Потому в каждой монаде Адепт может прочесть все, даже будущее. Каждая монада – или Элементал – является зеркалом, могущим говорить.»

На этой точке философия Лейбница рушится. Не предусмотрено и не установлено различия между «Элементальной» Монадой и Монадой высокого Планетарного Духа, или даже Человеческой Монадой или Душою. Он даже доходит так далеко, что иногда начинает сомневаться.

:«Создал ли Бог вообще что-либо кроме монад или субстанций, не имеющих протяженности»<ref name="ftn1099">''«Examen des Principes du P. Malebranche».''</ref>.

Он устанавливает различие между Монадами и Атомами<ref name="ftn1100">Атомы Лейбница, в действительности, не имеют ничего общего кроме имени с атомами греческих материалистов или даже с молекулами современной науки. Он называет их «Основными Атомами» и сравнивает их с «Субстанциальными Формами» Аристотеля. (Смотри «''Système Nouveau''», § 3).</ref>, потому что, как он неоднократно утверждает:

:«Тела, при всех их качествах, только феноменальны, подобно радуге. ''Corpora omnia cum omnibus qualitatibus suis non sunt aliud quam phenomena bene fundata ut Iris''.<ref name="ftn1101">Письмо к ''pat. Desbosses, «Correspondence»,'' XVIII.</ref>

Но вскоре он находит для этого условие в субстанциальном соответствии, некоторую метафизическую связь между Монадами – ''vinculum substantiale''. Эзотерическая философия, преподающая ''объективный'' Идеализм – хотя она и рассматривает объективную Вселенную в целом, как Майю, временную иллюзию – устанавливает практическое различие между Коллективной Иллюзией, Махамайей, с чисто метафизической точки зрения, и объективными соотношениями в ней между разнообразными сознательными ''Ego'' на протяжении всего времени этой Иллюзии. Потому Адепт ''может'' прочесть будущее в Элементальной Монаде, но он должен для этой цели привлечь большое количество их, ибо каждая Монада представляет лишь часть царства, к которому она принадлежит.

:«Монады ограничены не объектом, но модификациями в познавании объекта. Все они стремятся (беспорядочно) к беспредельности, к целому, но они ограничены и различаются по степени отчетливости в своих восприятиях»<ref name="ftn1102">«''Monadologie''», § 60. Лейбниц, так же как и Аристотель, называет «сотворенные» или ''исшедшие'' Монады (Элементалы, происшедшие от Космических Духов или Богов) – «''Entelechies''» Έντελέχειαι, ? «бесплотными автоматами» («''Monadologie''», § 18).</ref>.

И как поясняет Лейбниц:

:«Все части Вселенной четко представлены в монадах, но одни отображены в одной монаде, другие в другой.»

{{Подпись-ЕПБ-ТД
|том=1
|часть=3
|отдел=14
}}

Лейбниц приписывал движение планет возмущениям эфира.

{{Подпись-ЕПБ-Статья|Факиры}}

{{raw:t-ru-pool:Сноски}}

== См. также ==
* [[Монада]]

[[Категория:Личности]]