ЕПБ-Альбомы-3-274: различия между версиями

}}

{{Стиль А-Текст без отступа|происходило что-нибудь особенно оскорбительное по отношению к нему самому. Во второй половине дня мы отправились в Читтенден, самый заброшенный богом и людьми город в штате. И вот наступил вечер, а вместе с ним и час сеанса, который состоялся в тот день раньше обычного. Расставленные так же, как и накануне вечером, со всеми вещами в том же виде, за исключением того, что свет был более тусклым, а постоянный скрипач отсутствовал, мы увидели, как Уильям Эдди вошёл в кабинет. Гимны исполнялись под аккомпанемент любителя на той же скрипке, которую скрипач – увы! – не унёс. Начиная с “Коронации”, в течение вечера мы прослушали огромное разнообразие духовной и светской музыки. Мы как раз напевали “Это была моя последняя сигара” на мотив “Дорогого мая”, когда занавеска перед кабинетом сдвинулась, как и накануне вечером, снова задёрнулась, снова опустилась и, наконец, выпустила Хонто. Она надела белое платье, доходящее до щиколоток, с узкой тёмной лентой через плечи и до талии, тёмную верхнюю юбку до колен, широко открытую спереди, белые чулки, заметные, когда она танцевала, и две её косы спускались вниз по спине. Черты её лица были тёмными, но совершенно нечёткими, а рост не отличался от среднего; но плечи были покатыми и казались намного уже. Она подошла к гармонике, играла и пела, издавая грубые, прерывистые звуки. Затем она танцевала с миссис Кливленд, как и в предыдущий вечер, и миссис Кливленд описывает её как обладательницу римского носа, высоких скул и медного цвета лица. Затем на сцену вызвали миссис Джейкобс, и дух попросил её сыграть на гармонике. Тут началась сцена, полная оживлённой значимости. Хонто танцевала военный танец, который представлял собой нечто среднее между канканом и танцем на плантациях. Она казалась лёгкой, как пёрышко, подпрыгивая на несколько футов от пола с предельной живостью и щедро демонстрируя белые чулки. Она вскочила на стул и тут же снова бросилась вниз,и сорвала с ноги миссис Кливленд что-то похожее на легкую тряпку, которую, раздув обеими руками (не разворачивая), она увеличила до куска примерно в два ярда [1,83 м] в длину и ярд [0,91 м] в ширину, он был совершенно прозрачным и с оттенком цвета грифельной доски. Это была “духовная ткань”. Собирая её в одну руку, она, казалось, отдавала её кому-то за занавеской. Вскоре после этого с голой, пустой стены был собран ещё один кусок, и он, казалось, растянулся под её прикосновением на большую длину, так что она бросила один конец миссис Кливленд, и они вдвоём, не растягивая, разложили его по всей длине платформы. Она была чёрного оттенка, прозрачная и тоже связанная за занавеской. Следующий кусок был снят с плеча миссис Джейкобс и выглядел как вуаль, он был расширен до длины десяти футов [3,05 м]. От него избавились, как и прежде. Затем, всё ещё держа занавеску в руке, Хонто отодвинула её далеко назад и поманила миссис Кливленд заглянуть внутрь. Та так и сделала, сказав при этом: “Я вижу его”, имея в виду медиума. Впоследствии она описала, что его лицо было наклонено, и она не могла его видеть, но ясно различала его фигуру, лежащую на стуле в трансе. Хонто с поклоном удалилась, отсутствуя пятнадцать или двадцать минут и возвращаясь через определённые промежутки времени, всего трижды, “чтобы собрать материализующуюся субстанцию”. Следующим призраком, который проявился очень скоро, была Мэгги, сестра миссис Браун, и её приветствовали как таковую. Она умерла, когда ей было два года, но с тех пор за тридцать шесть лет она выросла в стране духов и теперь предстаёт как тридцативосьмилетняя женщина. В связи с этим тем более примечательно, что “Мэйфлауэр”, маленькая девочка из тёмного сеанса, которая умерла 150 лет назад, всё ещё сохраняет свой детский голос и манеры. Мэгги была одета в белое; её халат длиннее, чем у Хонто; вуаль на голове и плечах; пояс вокруг талии; волосы светлые, а лицо мёртвенно-бледное. Мистер Браун спросил, нужен ли ей букет. Она подняла его. Он снова спросил: “Мама здесь?” Она отчеканила: “Да". После минутного пребывания она удалилась. Следующим привидением была женщина. То же белое платье, но без вуали, тёмные волосы, расплывчатое лицо, цвет лица более живой, чем у Мэгги. Мистер Браун приветствовал её как свою мать. Она поклонилась и удалилась, задержавшись на полминуты. Следующим призраком была женщина в чёрном, с очень тусклым кружевом, которую кто-то узнал. Её сменила другая женская форма, но об этих двух я помню очень мало. Затем появился человек ростом ниже, чем предыдущие фигуры, в мантии до земли, похожей на чёрный бархат. Лицо было совершенно нечётким, бакенбарды белыми. Мистер Кливленд приветствовал его как “губернатора Читтендена”, но фигура отстучала “Нет”. Затем он предположил, что это его брат и получил утвердительный стук, его сменил “брат м-ра Джейкобса”. Он был одет в чёрное пальто, чёрные брюки, белую рубашку-нагрудник и воротник. Следующей была очень невысокая фигура, одетая в тёмное пальто до колен, чёрные брюки, с неопределённым выражением лица и чёрной козлиной бородкой.}}