Изменения

{{Стиль А-Цитата|что во внутренней мастерской родящего лона происходит вмешательство некой разумной творческой силы, скрепляющей душу живую с физической машиной. Это чудо дивное придаёт особую сакральность всему, что связано с органами воспроизводства, заставляя нас видеть в них обиталище Божества и место его очевидного созидательного вмешательства". }}

{{Стиль А-Цитата|что во внутренней мастерской родящего лона происходит вмешательство некой разумной творческой силы, скрепляющей душу живую с физической машиной. Это чудо дивное придаёт особую сакральность всему, что связано с органами воспроизводства, заставляя нас видеть в них обиталище Божества и место его очевидного созидательного вмешательства". }}

Таково верное прочтение фундаментальных идей древности, концепций чисто пантеистических, отвергающих [в мире божественном — ''перев''.] всё ''личностное'', пронизанных чувством глубокого благоговения, — идей, выработанных философами доисторических эпох. Но, разумеется, слова наши не относятся к грешному человечеству и к его грубым идеям, крепко-накрепко привязанным к личности. А потому приведённые ниже мысли, отразившие в себе весь антропоморфизм иудейской символики, будут расценены любым философом-пантеистом не иначе, как оскорбительные для святости истинной религии и пригодные лишь для нашего материалистического века — прямого результата и родного детища этого антропорфизма. Ибо именно он задаёт тон всему духу и сущности Ветхого Завета. "А посему", — говорится далее в рукописи, посвящённой иносказательному языку библейской символики:  

Таково верное прочтение древнейших фундаментальных идей, концепций чисто пантеистических, отвергающих [в мире божественном — ''перев''.] всё ''личностное'', пронизанных чувством глубокого благоговения, — идей, выработанных философами доисторических эпох. Но, разумеется, слова наши не относятся к грешному человечеству и к его грубым идеям, крепко-накрепко привязанным к личности. А потому приведённые ниже мысли, отразившие в себе весь антропоморфизм иудейской символики, будут расценены любым философом-пантеистом не иначе, как оскорбительные для святости истинной религии и пригодные лишь для нашего материалистического века — прямого результата и родного детища этого антропорфизма. Ибо именно он задаёт тон всему духу и сущности Ветхого Завета. "А посему", — говорится далее в рукописи, посвящённой иносказательному языку библейской символики:  

{{Стиль А-Цитата|"область ''матки'' должна почитаться {{Стиль С-Капитель|самым священным местом, sanctum sanctorum}}<ref>"Святая святых" (''лат''.)</ref> и 'воистину'' {{Стиль С-Капитель|Храмом Бога Живого}}.'''[1]''' Принадлежащая мужчине женщина всегда считалась нераздельной частью его самого, два всегда слагались в единое целое, ревностно охраняемое как святыня. Даже в обычном доме та часть, которая выделялась для внутренних покоев супруги, называлась ''penetralia'', то есть "святилище", "тайник", откуда происходит и название "святая святых" в сакральных учреждениях, и в основе этого лежит идея сакральности репродуктивных органов. В священных книгах метафоричность доводится до крайности,'''[2]''' когда говорится, что эта часть здания расположена "между бёдер дома", а иногда идея эта выражается и языком архитектуры: в этом случае большая входная дверь в здание церкви помещается в глубине окружающих её с обеих сторон контрфорсов". }}

{{Стиль А-Цитата|"область ''матки'' должна почитаться {{Стиль С-Капитель|САМЫМ СВЯЩЕННЫМ МЕСТОМ, SANCTUM SANCTORUM}}<ref>"Святая святых" (''лат''.)</ref> и 'воистину'' {{Стиль С-Капитель|ХРАМОМ БОГА ЖИВОГО}}.'''[1]''' Принадлежащая мужчине женщина всегда считалась нераздельной частью его самого, два всегда слагались в единое целое, ревностно охраняемое как святыня. Даже в обычном доме та часть, которая выделялась для внутренних покоев супруги, называлась ''penetralia'', то есть "святилище", "тайник", откуда происходит и название "святая святых" в сакральных учреждениях, и в основе этого лежит идея сакральности репродуктивных органов. В священных книгах метафоричность доводится до крайности,'''[2]''' когда говорится, что эта часть здания расположена "между бёдер дома", а иногда идея эта выражается и языком архитектуры: в этом случае большая входная дверь в здание церкви помещается в глубине окружающих её с обеих сторон контрфорсов". }}

У древних, первобытных ариев никогда не существовало таких "доведённых до крайности" идей. Это подтверждается тем, что в ведийский период арийские женщины никогда не обособлялись от мужчин во всякого рода penetralia или "зенанах". Их обособленная жизнь началась лишь с приходом магометан — ещё одних наследников (после христианской церкви) еврейской символики, — покоривших страну и мало-помалу навязавших индусам свой образ жизни и традиции. Женщина как до, так и после ведийской эпохи пользовалась свободой наравне с мужчиной, и религиозная символика  

У древних, первобытных ариев никогда не существовало таких "доведённых до крайности" идей. Это подтверждается тем, что в ведийский период арийские женщины никогда не обособлялись от мужчин во всякого рода penetralia или "зенанах". Их обособленная жизнь началась лишь с приходом магометан — ещё одних наследников (после христианской церкви) еврейской символики, — покоривших страну и мало-помалу навязавших индусам свой образ жизни и традиции. Женщина как до, так и после ведийской эпохи пользовалась свободой наравне с мужчиной, и религиозная символика  

{{Стиль А-ТД. Сноски ЕПБ}}

{{Стиль А-ТД. Сноски ЕПБ}}

'''[1]''' Разумеется, слова древнего посвящённого, знакомого с ''первотаинствами'' христианства: "''Разве не знаете, что вы храм Божий''" (I Кор. 3, 16) не могли быть обращены к ''человеку'' в ''этом'' смысле. Но заключённая в них идея, вне сомнения, отлично осознавалась еврейскими составителями ''Ветхого'' Завета. Здесь-то как раз и лежит пропасть между символикой Нового Завета и еврейским священным каноном. Эта пропасть так и осталась бы лежать между ними вечно, лишь увеличиваясь со временем, если бы не христианство — особенно латинская церковь, — которое соединило края этой пропасти вместе. Сегодняшние паписты связали их воедино, утвердив догмат о двух непорочных зачатиях, а также придав Богоматери образ человека и превратив её в идол.  

'''[1]''' Разумеется, слова древнего посвящённого, знакомого с ''первотаинствами'' христианства: "''Разве не знаете, что вы храм Божий?''" (I Коринфянам 3, 16) не могли быть обращены к ''человеку'' в ''этом'' смысле. Но именно в таком смысле эта идея могла пониматься и, вне сомнения, ''должна была'' пониматься еврейскими составителями ''Ветхого'' Завета. Здесь-то и лежит пропасть между символикой Нового Завета и еврейским священным каноном. Эта пропасть так и осталась бы пролегать между ними вечно, лишь углубляясь со временем, если бы христианство — особенно латинская церковь, — не соединило края этой пропасти вместе. Сегодняшние паписты связали их воедино, утвердив догмат о двух непорочных зачатиях, а также придав Богоматери образ человека и превратив её в идол.

'''[2]''' До крайности она доводится ''только'' в еврейской Библии и в работах её услужливых копиистов, христианских богословов.

'''[2]''' До крайности она доводится ''только'' в еврейской Библии и в работах её услужливых копиистов, христианских богословов.

ранних ариев никогда не была опорочена ни одной грязной, земной мыслью. И сама указанная идея, и то, как она была воплощена, имеют чисто семитское происхождение. Это подтверждает и просвещённейший каббалист, автор уже упомянутого нами чрезвычайно откровенного сочинения, в котором процитированный фрагмент он заключает следующими словами: —  

ранних ариев никогда не была опорочена ни одной грязной, земной мыслью. И сама указанная идея, и то, как она была воплощена, имеют чисто семитское происхождение. Это подтверждает и просвещённейший каббалист, автор уже упомянутого нами чрезвычайно откровенного сочинения, в котором процитированный фрагмент он заключает следующими словами: —  

{{Стиль А-Цитата|"Если на эти органы человеческого тела, считающиеся символами творческих сил космоса, взглянуть как на возможный источник происхождения мер длины и времени, то действительно то место, которое в конструкции храмов как обителей Божества (Иеговы) именуется "святая святых" — то есть самым священным местом храма — уже своим названием должно быть обязано общепризнанной сакральности детородных органов, считавшихся символами мер и символами творческой Причины. Однако у {{Стиль С-Капитель|мудрецов}} древности ''не существовало ни имени, ни идеи, ни символа'' для обозначения {{Стиль С-Капитель|первопричины}}" . . . . }}

{{Стиль А-Цитата|"Если на эти органы человеческого тела, считающиеся символами творческих сил космоса, взглянуть как на возможный источник происхождения мер длины и времени, то действительно то место, которое в конструкции храмов как обителей Божества (Иеговы) именуется "святая святых" — то есть самым священным местом храма — уже своим названием должно быть обязано общепризнанной сакральности детородных органов, считавшихся символами мер и символами творческой Причины. Однако у {{Стиль С-Капитель|МУДРЕЦОВ}} древности ''не существовало ни имени, ни идеи, ни символа'' для обозначения {{Стиль С-Капитель|ПЕРВОПРИЧИНЫ}}" . . . . }}

Действительно не имели, и тут нет никаких сомнений. И это гораздо лучше — не задумываться о ней вообще и, подобно древним пантеистам, не называть ''никаким именем'', чем извращать этот священнейший ''Идеал из Идеалов'', придавая его символам столь грубые антропоморфные черты!  

Действительно не существовало, и тут нет никаких сомнений! Но это гораздо лучше — не задумываться о ней вообще и, подобно древним пантеистам, не называть ''никаким именем'', чем извращать этот священнейший ''идеал из идеалов'', придавая его символам столь грубые антропоморфные черты!

Здесь мы сталкиваемся с ещё одним примером той гигантской бездны, что разделяет религиозную мысль ариев и семитов, являющих собой два противоположных полюса — чистосердечие и скрытность. У браминов, никогда не смешивавших естественные функции человеческого воспроизводства ни с какой идеей "первородного греха", иметь сына означало выполнять свой ''религиозный долг''. В те далёкие времена любой брамин, осуществив свою миссию творца как продолжателя рода на Земле, удалялся в джунгли, где и проводил остаток своих дней в религиозном созерцании. Исполнив свой долг перед природой в качестве обычного смертного и как её сподвижник, он отныне мог всеми помыслами своими обратиться уже к духовной, бессмертной части своего естества, и в этих мыслях он созерцал всё земное как простую иллюзию, как краткий сон, — что, по сути дела, так и есть.  

Здесь мы сталкиваемся с ещё одним примером той гигантской бездны, что разделяет религиозную мысль ариев и семитов, являющих собой два противоположных полюса — чистосердечие и скрытность. У браминов, никогда не смешивавших естественные функции человеческого воспроизводства ни с какой идеей "первородного греха", иметь сына означало выполнять свой ''религиозный долг''. В те далёкие времена любой брамин, осуществив свою миссию творца как продолжателя рода на земле, удалялся в джунгли, где и проводил остаток своих дней в религиозном созерцании. Исполнив же свой долг перед природой в качестве обычного смертного и как её сотрудник, он отныне мог всеми помыслами обратиться уже к духовной, бессмертной части своего естества, и в этих мыслях он созерцал всё земное как простую иллюзию, как краткий сон, — что, по сути дела, так и есть.

У семитов же всё обстояло иначе. Они напридумывали себе какое-то искушение плоти в неком Эдемском саду, заставили своего Бога (а в эзотерическом смысле он у них выступает не кем иным, как искусителем и властителем природы) {{Стиль С-Капитель|проклясть}} ''во веки веков'' то, что было заложено в самой логике программы той же самой природы'''[1]''' Это — если понимать описание экзотерически, то есть в соответствии с ''внешней тканью повествования'' и мёртвой буквой Книги Бытия и прочих книг. ''Эзотерически'' же получается, что Бог счёл так называемый ''грех'' и {{Стиль С-Капитель|грехопадение}} столь глубоко священными, что избрал орган, которым и был совершён этот ''первородный грех'', в качестве самого священного символа, какой только достоин того, чтобы представлять того самого Бога, который клеймит функционирование этого органа как акт непокорности и вечный {{Стиль С-Капитель|грех}}!  

У семитов же всё обстояло иначе. Они понапридумывали себе какое-то искушение плоти в каком-то Эдемском саду, заставили своего Бога (а в эзотерическом смысле он у них выступает не кем иным, как искусителем и правителем природы) ПРОКЛЯСТЬ во веки веков то, что было заложено в самой логике программы той же самой природы.'''[1]''' Это — если понимать описание экзотерически, то есть в соответствии с ''внешней тканью повествования'' и мёртвой буквой Книги Бытия и прочих книг. ''Эзотерически'' же получается, что Бог счёл так называемый ''грех'' и {{Стиль С-Капитель|ГРЕХОПАДЕНИЕ}} столь глубоко священными, что избрал орган, которым и был совершён этот ''первородный грех'', в качестве самого священного символа, какой только достоин того, чтобы представлять того самого Бога, который клеймит функционирование этого органа как акт непокорности и вечный {{Стиль С-Капитель|ГРЕХ}}!  

Ну чем можно измерить эту бездну парадоксальности семитского ума? И этот элемент парадоксальности ''за минусом'' его внутреннего смысла теперь целиком перешагнул в христианскую теологию и догматику!  

Ну чем можно измерить эту бездну парадоксальности семитского ума? И этот элемент парадоксальности ''за минусом'' его внутреннего смысла теперь целиком перешагнул в христианскую теологию и догматику!  

{{Стр| 384 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

{{Стр| 384 |ТАЙНАЯ ДОКТРИНА}}

решать будущим поколениям. Одно, во всяком случае, не подлежит никакому сомнению: поскольку эзотерический смысл Нового Завета ни в чём не противоречит эзотеризму книг Моисея и поскольку одновременно с этим в синоптические евангелия и Откровение Св. Иоанна был включён целый ряд заимствованных, чисто египетских символов и общих для всего язычества догматов — например, образ Троицы, — то совершенно очевидно, что смысловое единство всех этих символов не было загадкой для составителей Нового Завета, кто бы они ни были. Наверняка знали они и о старшинстве египетской эзотерики, так как переняли у неё и ряд таких символов, которые выражают собой исключительно египетские представления и поверья — в их внешнем и внутреннем значении — и которые не встречаются в еврейском каноне. Одним из таких символов является цветок водяной лилии, который держит в руке архангел на древних изображениях его явления деве Марии, и эти символические образы присутствуют по сей день в иконографии греческой и римской церквей. Таким образом, вода, огонь, крест, а также голубь, агнец и другие священные животные во всех своих сочетаниях сохраняют в себе тот же эзотерический смысл и, вероятно, были просто-напросто переняты в процессе расширения первоначальной символики иудеев.  

решать будущим поколениям. Одно, во всяком случае, не подлежит никакому сомнению: поскольку эзотерический смысл Нового Завета ни в чём не противоречит эзотеризму книг Моисея и поскольку одновременно с этим в синоптические евангелия и Откровение Св. Иоанна был включён целый ряд заимствованных, чисто египетских, символов и общих для всего язычества догматов — например, образ Троицы, — то совершенно очевидно, что смысловое единство всех этих символов не было загадкой для составителей Нового Завета, кто бы они ни были. Наверняка знали они и о старшинстве египетской эзотерики, так как переняли у неё и ряд таких символов, которые выражают собой исключительно египетские представления и поверья — в их внешнем и внутреннем значении — и которые не встречаются в еврейском каноне. Одним из таких символов является цветок водяной лилии, который держит в руке архангел на древних изображениях его явления Деве Марии, и эти символические образы присутствуют по сей день в иконографии греческой и римской церквей. Таким образом, вода, огонь, крест, а также голубь, агнец и другие священные животные во всех своих сочетаниях сохраняют в себе тот же эзотерический смысл и, вероятно, были просто-напросто переняты в процессе расширения первоначальной символики иудеев.  

Действительно, лотос и вода принадлежат к числу древнейших символов и имеют чисто арийское происхождение, хотя и распространились по всему миру при разделении пятой расы на подрасы. Вот один только пример. Буквы, как и числа, взятые ли сами по себе или в различных сочетаниях, заключают в себе мистический смысл. Самой священной из всех считается буква М. Она выражает собой как мужское, так и женское начало, то есть передаёт значение андрогинности, и выступает символом {{Стиль С-Капитель|воды}}, великой изначальной Бездны. Во всех языках, как восточных, так и западных, она заключает в себе один и тот же мистический смысл и служит глифом волн: [[Файл:Символ волны.png|50px]] <ref>См. Вильгельм Гезениус. Ивритско-английский лексикон Ветхого Завета (William Gesenius, "Hebrew and English Lexicon of the Old Testament," 1836): "Тринадцатая буква ивритского алфавита, ''мем'', . . . возможно, обозначает ''воду'' . . . Древнейшие формы написания этой буквы имеют определённое сходство с ''волнами''" — p. 537 (''SDR'', TUP). </ref> Как в арийской, так и в семитской эзотерике, эта буква всегда изображала воду, и, например, санскритское слово {{Стиль С-Капитель|макара}} — так называется десятый знак зодиака — обозначает крокодила, а вернее некое чудовище, которое живёт именно в воде. Буква {{Стиль С-Капитель|ма}} служит для обозначения числа "пять"<ref>См. Субба Роу. Оккультная философия. М., 2001 — Двенадцать знаков зодиака. С. 19 — "Макара . . . Буква ''ма'' равнозначна числу 5, а ''кара'' означает рука. На санскрите ''трибхуджа'' означает треугольник, а ''бхуджа'' или ''кара'' (слова-синонимы) употребляются в значении "одна сторона". Таким образом, Макара, или Панчакара, означает пятиугольник" (''SDR'', TUP). </ref> и эквивалентна ему: как ''двойка'' она служит символом разделения двух полов, а как ''тройка'' — символом третьей жизни, рождающейся из ''двойки''. Кроме того, символом пятёрки часто выступает ''пятиугольник'' — особый священный знак, представляющий собой божественную монограмму. Например, {{Стиль С-Капитель|Майтрейя}} — таково сокровенное имя ''пятого'' будды, который, как и аватара ''Калки'' у браминов, станет последним {{Стиль С-Капитель|мессией}}, пришествие которого совпадёт с наивысшей точкой развития Великого Цикла. Именно с этой буквы начинаются имя греческого ''божества мудрости'', Метис; имя ''Мимры'', "Слова" или Логоса<ref>Мимра (от арамейск. ''меймра'') — Голос Воли, то есть Слово (см. G. de Purucker, ETG). То же, что и Мемра (см. выше § IV "Хаос-Теос-Космос", с. 346).</ref>; имя ''Митры'' (''Михр''), а также слова ''монада ''и ''мистерия''. Все эти боги родились в великой Бездне и являются детьми ''Матери-Майи'', которая в Египте звалась Мут, в Греции — Минервой<ref>Точнее, не в Греции, где она называлась Афиной, а в Риме.</ref> (божественной мудростью); она же — мать христианского Логоса, ''Мария'', или ''Мириам'', ''Мирра'',<ref>Мирра — мать Адониса. См.: Т. Инмен. Древние верования, заключённые в древних именах (Th. Inman. Ancient Faiths Embodied in Ancient Names, 1868, vol. 1, p. 55): “. . . Мирра, Мириам или Мария означают “Небесная Дева”.</ref> и мать Будды Майя. А главнейших богов и богинь индуистского пантеона величают именами Мадхава и Мадхави.<ref>Мадхава — так называют Вишну и Кришну, а именем Мадхави называют супругу Вишну, Лакшми (см. Dowson, Classical Dictionary, p. 183).</ref> И наконец, слово "''мандала''",

Действительно, лотос и вода принадлежат к числу древнейших символов и имеют чисто арийское происхождение, хотя и распространились по всему миру при разделении пятой расы на подрасы. Вот один только пример. Буквы, как и числа, взятые ли сами по себе или в различных сочетаниях, заключают в себе определённый мистический смысл. Самой священной из всех считается буква М. Она выражает собой одновременно и мужское, и женское начала, то есть передаёт значение андрогинности, и выступает символом ВОДЫ, великой изначальной Бездны. Во всех языках, как восточных, так и западных, она заключает в себе один и тот же мистический смысл и служит глифом волн: [[Файл:Символ волны.png|50px]] <ref>См. Вильгельм Гезениус. Ивритско-английский лексикон Ветхого Завета (William Gesenius, "Hebrew and English Lexicon of the Old Testament," 1836): "Тринадцатая буква ивритского алфавита, ''мем'', [מ]. . . возможно, обозначает ''воду'' . . . Древнейшие формы написания этой буквы имеют определённое сходство с ''волнами''" — p. 537 (''SDR'', TUP). </ref> Как в арийской, так и в семитской эзотерике, эта буква всегда изображала воду, и, например, санскритское слово {{Стиль С-Капитель|МАКАРА}} — так называется десятый знак зодиака — обозначает крокодила, а вернее некое чудовище, которое живёт именно в воде. Буква {{Стиль С-Капитель|МА}} служит для обозначения числа "пять" и эквивалентна ему: как ''двойка'' она служит символом разделения двух полов, а как ''тройка'' — символом третьей жизни, рождающейся из ''двойки''. Кроме того, символом пятёрки часто выступает ''пятиугольник'' — особый священный знак, представляющий собой божественную монограмму.<ref>См. Субба Роу. Двенадцать знаков зодиака. // Пять лет теософии. М., 2023. С. 139 — "Макара . . . В числовом выражении буква “ма” означает число 5. . . Слово "макара" . . . обозначает ''пятиугольник''" (''SDR'', TUP). </ref> Например, {{Стиль С-Капитель|МАЙТРЕЙЯ}} — таково сокровенное имя ''пятого'' будды, который, как и аватара ''Калки'' у браминов, станет последним {{Стиль С-Капитель|мессией}}, пришествие которого совпадёт с наивысшей точкой развития Великого Цикла. Именно с этой буквы начинаются имя греческого ''божества мудрости'', Метис; имя ''Мимры'', "Слова" или Логоса<ref>Мимра (от арамейск. ''меймра'') — Голос Воли, то есть Слово (см. G. de Purucker, ETG). То же, что и Мемра (см. выше § IV "Хаос-Теос-Космос", с. 346).</ref>; имя ''Митры'' (''Михр''), а также слова ''монада ''и ''мистерия''. Все эти боги родились в великой Бездне и являются детьми ''Матери-Майи'', которая в Египте звалась Мут, в Греции — Минервой<ref>Точнее, не в Греции, где она называлась Афиной, а в Риме.</ref> (божественной мудростью); она же — мать христианского Логоса, ''Мария'', или ''Мириам'', ''Мирра'',<ref>Мирра — мать Адониса. См.: Т. Инмен. Древние верования, заключённые в древних именах (Th. Inman. Ancient Faiths Embodied in Ancient Names, 1868, vol. 1, p. 55): “. . . Мирра, Мириам или Мария означают “Небесная Дева”.</ref> и мать Будды Майя. А главнейших богов и богинь индуистского пантеона величают именами Мадхава и Мадхави.<ref>Мадхава — так называют Вишну и Кришну, а именем Мадхави называют супругу Вишну, Лакшми (см. Dowson, Classical Dictionary, p. 183).</ref> И наконец, слово "''мандала''",

{{Стр| 385 |ЕГИПЕТСКИЙ ЛОТОС}}

{{Стр| 385 |ЕГИПЕТСКИЙ ЛОТОС}}