Джадж У.К. - Разговор с корреспондентами: различия между версиями

Иллюстрацией увеличения интереса к теософии по всей стране является развитие дел в течение последних двух лет в совместном офисе журнала «Путь» и генерального секретаря американской секции. В отделе журнала «Путь» это проявляется в новых подписках из разных регионов; в денежных переводах за книги и документы, имеющихся в наличие или заказываемых издателям по мере необходимости; и в подписках, переданных «Люциферу», «Теософу» и Т.И.О.<ref>{{Стиль А-Прим. пер.|Теософское Издательское Общество.}}</ref> В отделе генерального секретаря пополняется список членов, в результате чего добавляется работа по регистрации, выдачи дипломов и уставов, а также передачи заявлений и взносов в Индию; в растущей официальной переписке с отделениями и членами; в многочисленных просьбах от людей, не состоящих в Обществе, об информации и руководству для чтения; в ещё большем числе случаев, требующих выдачи проспектов или документов каждому Ч.Т.О.<ref>{{Стиль А-Прим. пер.|Член Теософского Общества.}}</ref> – с привлечением небольших трудовых затрат на печатание адресов на бандеролях или конвертах; в периодическом написании статей или корректур для прессы. Очень большая дополнительная работа проводилась в офисе по (a)&nbsp;подготовке и изданию ежемесячного «Теософского форума», (b)&nbsp;созданию теософского библиотечного абонемента, (c)&nbsp;печати и распространению (благодаря частной помощи) тысяч листовок и трактатов, излагающих принципы теософии популярным образом. К этому нужно добавить большой труд, который добавился генеральному секретарю и который он должен исполнять один, в результате новой функции секретаря… Секции.

Очевидно, что в офисе с такой большой и растущей нагрузкой каждое экономящее время приспособление является явной необходимостью, потому то и нужны стенографист и печатная машинка. Некоторым из наших друзей это не нравится. Они желают приятного знака симпатии непосредственно из-под пера генерального секретаря, и вмешательство техники, похоже, охлаждает симпатический ток и рассеивает братский аромат. Но, братья, имеете ли вы право требовать, чтобы дела в офисе были в беспорядке, а важные дела отложены, чтобы вы могли иметь привилегию и лелеять сентиментальные понятия? Разве не более разумно и мужественно (используя это слово как антитезу к «детскому», а не к «женскому») осознавать, что работа Общества важнее, чем ваши фантазии, и истина должна иметь для вас одинаковую ценность, независимо от того, написаны ли или напечатаны её слова? Если бы редактор журнала «Путь» и генеральный секретарь писал пером, а не диктовал ответы на полученные письма, его нынешняя жизненно важная работа была бы отложена до следующего воплощения.  

Ещё. Такая же ограниченность во времени требует очевидного сокращения заявления. Немало Ч.T.О. обоих полов считают нужным сообщить генеральному секретарю об их различных духовных настроениях, о своей колоссальной вере в Дело и о своих чувствах, эмоциях и чаяниях. Как может любой человек читать такие излияния; как можно ответить на них? Если половина страницы содержит ваши пожелания, имеете ли вы право отправлять такое заявление? С огромным желанием оказать вам любую помощь, возможно ли, чтобы генеральный секретарь отвечал иначе, вместо короткого ответа?  

Ещё один момент, на этот раз относительно редакторской стороны двойной роли. Ревностные теософы нередко посылают нам сообщения для журнала «Путь». Они, за исключением поэзии, всегда приветствуются. Но из этого не следует, что их всегда можно использовать. Для публикации любого литературного сочинения существуют определённые условия. Оно должно быть свежим, читаемым, поучительным, ценным для данной темы. То, что оно должно быть правдивым, недостаточно. Друг, услышав комментарии прихожанина к проповедям известного священнослужителя, сказал: «Но они верны». «Да, – сказал прихожанин, – вот в чём проблема; они слишком верны». Статья может быть настолько правдивой, что выглядит банальной, и настолько очевидной, что является слишком обычной. Ей, возможно, не хватает точки или жизни, или окончания, или живости, и, следовательно, при большом опыте редактор быстро разглядит, что подходит или не подходит для его колонок. Не обижайтесь, братья, если ваши искренние и серьёзные приношения, какими они, без сомнения, являются, и подготовленные с заботой, любовью и рвением, не могут появиться в печати. В этом нет ничего для вас неуважительного, потому что такое решение не личное, а судебное, а судья в таких вопросах мудрее вас.