Блаватская Е.П. - Тайная доктрина (пер. ВВБ) т.1 гл.Введение: различия между версиями

философский смысл этого учения, после того как в ходе прозелитической деятельности оно вышло из священного тайного круга архатов Индии и легло на менее подготовленную для восприятия метафизических идей почву в Китае, Японии, Сиаме и Бирме. О том, что сталось с первозданной чистотой этих великих откровений, можно судить по тому, в каком состоянии сегодня пребывают эти так называемые школы древнего "эзотерического" буддизма (ныне весьма осовремененного), сохранившиеся в Китае и в других буддийских странах, а также по ряду школ Тибета, брошенных на попечение непосвящённых лам и монгольских модернизаторов.

Будда был истинным сыном своей арийской земли: он родился в семье индуистов, принадлежал к касте кшатриев и являлся учеником "дважды рождённых" (посвящённых браминов), ''двиджа''. Поэтому его учение и не могло ничем отличаться от их доктрин, а вся буддийская реформа состояла лишь в том, что его последователям была открыта часть тех знаний, которые прежде хранились в строгой тайне от всех, кроме самого узкого круга храмовых посвящённых и аскетов. Хотя философское учение Будды и имело под собой строго эзотерическую основу, он не мог публично говорить обо ''всём'', что было открыто ему, ибо был связан клятвой молчания, и поэтому он передал миру лишь ''внешнюю'' сторону — материальное тело — этого знания, сохранив его ''душу'' только для своих избранных (см. также том II). Многим востоковедам-китаистам доводилось слышать о так называемом "учении о душе", но, похоже, ни один из них так и не понял его истинного смысла и не оценил по достоинству его огромного значения.

в глазах исследователей, пользующихся предписанными официальной наукой методами. Но для тех, кто проходит ученичество в области оккультных знаний, да и для любого истинного оккультиста вообще, это вряд ли будет иметь большое значение. Ведь принципы этого учения в большинстве своём можно встретить в сотнях и даже в тысячах санскритских рукописей, из которых одни уже переведены и, как водится, неверно истолкованы, а другие лишь дожидаются своего часа. А значит, каждый учёный имеет возможность перепроверить высказанные нами утверждения и удостовериться в точности приведённых цитат.  

Из века в век можно было слышать утверждения о том, что, начиная со времени разрушения Александрийской библиотеки (см. "Разоблачённая Исида", том 2, с. 27<ref>См. Блаватская Е.П. Разоблачённая Изида. Книга 2. М.: АСТ, 2002. С. 45.</ref>), члены различных Братств совместными усилиями будто бы внимательнейшим образом следят за появлением любой книги, которая своим содержанием может подтолкнуть непосвящённого к возможной разгадке и овладению некоторыми тайнами сокровенной науки. Кроме того, знающие люди рассказывают, что если такие труды где-то и обнаруживались, то все их экземпляры будто бы немедленно подвергались уничтожению. Оставлялись всего только три экземпляра, которые затем бережно сохранялись. Последние из этих драгоценных рукописей были обнаружены и затем спрятаны в Индии во времена правления императора Акбара.'''[1]'''

{{Стр|xxiv|Введение}}

Во время правления Акбара некоторые его фанатики-придворные, недовольные тем, что их император страдает грехом любопытства, проявляя острый интерес к религиям неверных, сами же и помогали браминам скрывать их рукописи. Одним из таких придворных был Бадаони, испытывавший ''нескрываемый ужас'' перед маниакальным интересом Акбара к религиям идолопоклонников.'''[1]'''  

{{Стиль А-ТД. Сноски ЕПБ}}

'''[2]''' Горы Каракорум, западный Тибет.  

Коллективные исследования востоковедов, предпринятые в последние годы, особенно в области сравнительной филологии и религиоведения, позволили установить следующее: огромное, бессчётное множество рукописей и даже печатных трудов, ''которые, как точно известно, когда-то существовали, вдруг перестали более встречаться востоковедам''. Они бесследно исчезли. Если бы эти произведения не имели особого значения, то с течением времени они бы канули в небытие сами собой, и даже их названия стёрлись бы навсегда из человеческой памяти. Но в данном случае всё обстоит совершенно иначе. Как установлено сегодня, в большинстве этих трудов содержались подлинные ключи к тем дошедшим до нас сочинениям, которые большинству читателей ''совершенно непонятны без этих дополнительных книг с комментариями и пояснениями. ''К таким сочинениям относятся, например, книги предшественника Конфуция'''[1]''', Лао-цзы.  

Четыре с половиной века, предшествовавшие написанию этого ''самого раннего'' из комментариев, — вполне достаточный срок для того, чтобы успеть завуалировать подлинное учение Лао-цзы, скрыв его содержание от всех посторонних, кроме его посвящённых последователей. Японцы, среди которых сегодня можно встретить немало образованнейших священников и последователей Лао-цзы, просто смеются над грубыми ошибками и гипотезами европейских китаеведов. Кроме того, существует мнение, что те комментарии, которые попали в руки к нашим западным синологам, — это не ''подлинные оккультные'' произведения, а лишь намеренно сбивающие с толку "ловушки", в то время как подлинные комментарии вместе с самими текстами давным-давно ''исчезли'' из поля зрения непосвящённых.  

А что обнаруживают учёные, обращаясь к древнесемитской религиозной литературе, к халдейским писаниям? Ведь эта литература приходится старшей сестрой и наставницей, если не прямым источником Библии Моисея, заложившей основу и послужившей отправной точкой для всего христианства. Что осталось от неё, что могло бы увековечить в человеческой памяти свидетельства о древних религиях Вавилона, зафиксировать гигантский цикл астрономических наблюдений, проводившихся магами Халдеи, и подтвердить легенды о существовании у них блестящей, преимущественно оккультной, литературы? Ничего, кроме нескольких фрагментов, ''приписываемых'' Беросу.

Берос, жрец храма Бела, написал его по-гречески для Александра Великого, опираясь на астрономические и хронологические источники, которые удалось сохранить жрецам этого храма и которые охватывали период в 200 тыс. лет. Сегодня этот трактат утерян. В I в. до Р. Хр. Александр Полигистор выписал из этого трактата ряд фрагментов, ''которые также оказались утеряны''. Но эти фрагменты использовал сам Евсевий (270-340 гг. по Р. Хр.) в своей работе над "Хрониконом". Сходство — почти дословное — между еврейскими и халдейскими священными писаниями,'''[1]''' по целому ряду вопросов сильно насторожило Евсевия, выступавшего в ''роли'' защитника и поборника новой религии, воспринявшей еврейское священное писание, а вместе с ним и всю его нелепую хронологию. Сегодня практически доказано, что Евсевий не пожалел и египетские синхронические таблицы Манефона, обойдясь с ними настолько беспощадно, что Бунзен'''[2]''' обвиняет его в самом бессовестном искажении истории, а историк пятого столетия Сократ <ref>Греческий церковный историк, живший в V в. Годы его рождения и кончины с точностью не известны; местом рождения и главной деятельности был Константинополь, местом первоначального образования — Языческая школа грамматиков Аммония и Элладия при языческом храме в Александрии ("Энц. сл. Бр. и Ефр.").</ref> и вице-патриарх Константинопольский Синкелл<ref>Георгий Синкелл (Γεωργιος Συνκέλλος) (ум. после 810 г. н.э.) — служил личным секретарём (''синкеллом'') при константинопольском Вселенском патриархе Тарасии. Автор труда "Извлечения из хронографии" (Ἐκλογὴ Χρονογραφίας), описывающего историю мира от его сотворения до смерти Диоклетиана (316 г. н.э.). См.: "Catholic Encyclopedia".</ref> (восьмой век) обличают его как самого бесшабашного и отчаянного фальсификатора.

Далее, обращаясь к древнейшему памятнику арийской литературы, к "Ригведе", и строго следуя в русле тех данных, которые были установлены самими же востоковедами, исследователь обнаружит, что, хотя "Ригведа" и содержит всего лишь "около 10580 стихов или 1028 гимнов",<ref>См. Max Müller, Introduction — pp. 107-108 (''SDR'', TUP). </ref> она так и осталась непонятой по сей день, хотя существуют и брахманы, и масса других пояснений и комментариев. В чём же причина этого? Очевидно в том, что даже сами брахманы — "схоластические древнейшие трактаты, комментирующие первобытные гимны" — ''требуют к себе ключа'', получить который востоковедам так и не удалось.

Учитывая то, что буддисты со священным трепетом относятся к каждой строчке, написанной